Да здравствует король! (джен)

Новый день Александра начался с испуганного слуги, который, разбудив короля и встретившись с его раздражённым взглядом — Косаткин попросту не выспался: ему всю ночь снилось, что за ним следуют тени, пытаются его поймать, отрезают кислород, и оттого ночь превратилась в один долгий кошмар, от которого мужчина без конца просыпался, — скороговоркой проинформировал, что его хотел видеть Артур, а завтрак находится на столе, и тут же выскочил из королевских покоев. Мужчина, повертевшись в кровати в попытке уснуть, в конце концов, сел и потянулся. На стуле уже стоял таз с тёплой водой и лежали полотенца.

Умывшись, Александр оделся, выглянул из комнаты, попросил стражника позвать принца и направился к столу. Сегодня на завтрак было мясо.

Артур пришёл практически сразу: стоило Косаткину начать пережёвывать, как двери распахнулись и на пороге возник король былого и грядущего. Ну, в теории. На практике он им станет, если к концу приключений останется в живых. А зная, чем закончилась история у Томаса Мэлори в «Смерти Артура», Александр бы не был так уверен в положительном исходе. Принц открыл рот, собираясь сразу перейти к цели визита, однако, оценив обстановку, решил сперва для приличия пожелать доброго утра и приятного аппетита. Мужчина молча кивнул и приглашающе махнул рукой, призывая не тянуть кота за хвост.

— К нам пришли с просьбой о помощи, и я хотел бы попросить тебя встретиться с этим человеком.

— Конечно, раз для тебя это важно, — проглотив, кивнул Косаткин. — Зови.

— Сейчас? — удивился Артур.

— Да, — подтвердил Александр. — Во-первых, если собирать двор — на это уйдёт уйма времени, а во-вторых, мне почему-то кажется, что дело срочное и не терпит отлагательств. Ты бы не стал просить, решайся проблема за минуту.

Принц вышел в коридор, сказал несколько слов стражнику и тут же вернулся; тот, в свою очередь, перехватил проходящего мимо слугу. Последний, внимательно выслушав и кивнув, кинулся исполнять поручение. Косаткин, предложив Артуру присоединиться и получив короткий ответ, что сын сыт, вернулся к овощам, которые шли гарниром к мясу. К тому моменту, как в покои осторожно постучались и вошли трое — Мерлин, женщина (по всей видимости, мать волшебника) и Моргана, — с завтраком было покончено. Новоприбывшие поклонились.

Александр, смотря на синяк на лице Хунит, прикинул, что с момента его получения должно было пройти, как минимум, несколько дней: появлялись желтоватые оттенки. Женщина нервничала. Она теребила пояс платья, взгляд метался от сына к подсвечнику, от того — к окну, от последнего — к мебели. До того, как мужчина, прокашлявшись, наконец-то не осведомился о цели визита, мать колдуна на короля старалась не смотреть. После, вздрогнув от неожиданного звука — голос Косаткина нарушил тишину, — Хунит посмотрела Александру в глаза, затем перевела взгляд на каменный пол.

— В Элдоре зимы суровые, а детей много. Некоторые из них недостаточно сильны, чтобы выжить. У нас едва хватает еды на себя, и если Канан заберёт наш урожай, дети не доживут до лета. Пожалуйста, нам нужна ваша помощь.

Мужчина задумался. Не то что бы он поддерживал Утера в его решении не помогать деревне, находящейся на территории вражеского королевства, однако прекрасно понимал позицию монарха: во-первых, это станет прекрасным поводом для вторжения, так как стоит с уверенностью заявить, что Камелот хочет оттяпать себе чужие земли — и союзников Сенред найдёт быстро; во-вторых, не факт, что поможет и на место Канана не придут другие. Из последнего следует, что большой отряд посылать нельзя, а маленький может не справиться с количеством врагов. Учитывая, что большинство рыцарей вообще в Камелоте для красоты и для массовки, Александру стало не по себе от мысли, что, возможно, придётся воевать самому.

Косаткин рассматривал ещё один вариант развития событий, но недолго: он хотел было предложить, раз уж так обстоят дела, покинуть родную деревню и обосноваться где-нибудь на территории Камелота, однако быстро понял, как глупо звучит данное предложение. Мало того, что люди оставят собственные дома и места, к которым привыкли и которыми дорожат, так ещё и окажутся в чужом королевстве, деревенские жители которого навряд ли радушно примут перебежчиков.

— Это земли Сенреда, — мужчина моргнул. Слова сорвались с языка быстрее, чем он сформулировал мысль, — ваша безопасность — его ответственность.

— Мы обращались к нему, но он не слишком заботится о дальних регионах.

Косаткин хмыкнул. Как знакомо. Естественно, что обычно развивают только столицы или крупные города. Утер, если так подумать, придерживается той же политики, учитывая, что в отдалённых деревнях никто не знает, как выглядит король или принц. Да и выглядели они так себе, когда Артур отправлялся в путешествия и искал приключения на свою голову и голову одного волшебника, который сейчас смирно стоял у стеночки и о чём-то тихо говорил с Морганой. Подопечная короля серьёзно кивала, соглашаясь с Мерлином, и изредка жестикулировала.

— Вы наша единственная надежда.

Александр вздохнул, обдумывая ситуацию.

Перешёптывание Морганы и Мерлина нарушилось глухим стуком, на который, собственно, внимание обратили только Косаткин и Артур. Александр прислушался, а после приложил палец к губам и указал на дверь. Пендрагон-младший, поняв жест отца, кивнул и крадучись направился ко входу в покои. Хунит, сцепив пальцы в «замок» на животе, удивлённо наблюдала за действиями принца; обладатели способностей к колдовству тоже умолкли, уделив всё внимание королевской особе, чьё поведение было, мягко говоря, необычным.

Артур достиг двери, медленно коснулся ручки и резко дёрнул её на себя. Ланселот, прижавшийся ухом к замочной скважине и от неожиданности не устоявший на ногах, ввалился в королевские покои, едва не задев вовремя отскочившего Пендрагона, и замер, смотря на короля снизу вверх. Взгляд — донельзя невинный. Так смотрели на Александра дети, когда нашкодили, но признаваться не спешили, клятвенно заверяя, что проказу устроили не они.

Косаткин наклонил голову. Он не был удивлён или рассержен поведением рыцаря — скорее, наоборот, ожидал нечто подобное. Ланселот резво поднялся на ноги, учтиво поклонился, соблюдая правила приличия, и искоса посмотрел на Хунит. Доброе сердце мужчины не было равнодушно к проблемам окружающих, и Александр сделал вывод, что, если в помощи будет отказано, с Мерлином, помимо Морганы, Гвен и Артура, отправится и храбрый рыцарь.

— Как много ты слышал? — поинтересовался Александр, и Ланселот заметно расслабился, не уловив в голосе короля рассерженных ноток.

— Всё, — чистосердечно признался мужчина, неловко поведя плечами.

— Замечательно, — кивнул Косаткин. — Значит, вводить в курс дела тебя не понадобится. В следующий раз только стучись, а не подслушивай — никто не собирается кому бы то ни было запрещать участвовать в обсуждении.

— Будет исполнено, сэр, — склонил голову Ланселот и остановился рядом с Артуром, который, в отличие от отца, на друга смотрел осуждающе-одобрительно. Этакая смесь «тебе не следовало так поступать, но на твоём месте я бы вёл себя так же».

— На чём мы остановились? — Александр повернулся к Хунит. — Я не могу отправить рыцарей, потому что, узнай про это Сенред, обставит дело, будто мы вторглись в его земли. Но и оставлять вас на милость Канану не следует, — Косаткин сделал вид, что задумался. На самом деле, отправить отряд, который не пестрел бы цветами Камелота, он решил ещё тогда, когда мать Мерлина обратилась с просьбой о помощи, а вот его состав — точнее, наличие в нём себя — был под вопросом. Навряд ли на государстве положительно скажется участие короля во всяких авантюрах, а также его отсутствие.

— Вы нам поможете? — Хунит смотрела умоляюще, на её глаза навернулись слёзы, которые женщина изо всех сил старалась сдержать.

— Сомневаюсь, что это будет той помощью, на которую вы рассчитывали, когда шли сюда, — Александр встал, направившись в обход стола, чтобы собраться с мыслями. — Единственное, что я могу предложить — это отправить маленькую группу людей, разумеется, переодетую, научить вас и помочь вам самим справиться с угрозой. Если мы просто дадим Канану отпор, то не факт, что он оставит вас в покое или не переключится на другую деревню. Такую заразу нужно вырывать с корнем, а значит, придётся дать бой.

— Ваше величество, я пойду, — это не было вопросом или просьбой: Ланселот, расправив плечи и прямо смотря на короля, ставил Александра перед фактом. Будь на месте Косаткина настоящий Утер, тому бы явно не понравилось своеволие рыцаря.

— И я, — задрал подбородок Артур, став похожим на подростка, усиленно доказывающего свою правоту. Александр не удержал улыбки.

— Вы же не думали забрать всё веселье себе? — Моргана отошла от стены и встала ближе к Ланселоту и Артуру.

— Сын, — Косаткин остановился и упёр ладони в столешницу, смотря на стоявших перед ним людей, — возьми ещё нескольких рыцарей, вели им молчать об отъезде, скажи остальным, что мы отправляемся на охоту, поэтому нас не будет несколько дней, и завтра с утра будь готов.

— «Мы»? — принц, уже одной ногой стоя в коридоре, обернулся, вопросительно смотря на отца.

— Мы, — поддакнул Александр. — Ты же не думал, что я отпущу своих детей одних? А если вас убьют? А если что-то пойдёт не так?

— Но… — начала было Моргана, однако Косаткин смерил её взглядом, полным непреклонной уверенности, и девушка махнула рукой.

— Зря, что ли, у меня совет есть? Вот пусть и решает государственные дела в отсутствие короля, — мужчина умолк, неожиданно поймав себя на мысли, что какая-то часть его желания отправиться вместе с детьми обусловлена тем, что он не хочет опять корпеть над бумагами и вникать в прошения аристократов, отчёты о налогах и так далее.

Артур, Ланселот и Моргана покинули королевские покои, и в них остались только Хунит и Мерлин. Женщина вытирала слёзы, и Александр, дойдя до шкафа с одеждой, порывшись на полках и найдя там то, что в пятом-шестом веках гордо именовалось носовым платком, протянул его Хунит.

— Спасибо вам, спасибо, — бормотала она слова благодарности, и Мерлин обнял мать, поглаживая её по плечам в попытке успокоить.

— А если мне понадобится использовать магию? — волшебник посмотрел на Александра. Тот, в свою очередь, наблюдал за отсутствием реакции со стороны Хунит. Значит, колдун уже рассказал матери, что о его даре королю известно. Что ж, оперативно и похвально. Было бы странно, умолчи он об этой детали своего пребывания в Камелоте.

— Артуру нужно об этом когда-нибудь узнать, — Косаткин цокнул языком. Он почему-то не мог представить реакцию юноши. Принц, с которым знаком Александр, отличается от того, которым он любовался при просмотре сериала. Взять, хотя бы, раскрытие правды его рождения. Ну и, собственно, резкую смену отношения самого короля к магии. Какие-то сдвиги в мировоззрении явно были.

Мужчина махнул рукой, и Хунит с Мерлином удалились. Сам Александр уселся на стул, откинувшись на спинку и склонив голову к плечу. Косаткин думал, правильно ли он поступает. А также пытался понять, что именно произошло с ним, когда Нимуэ использовала заклинание и он потерял сознание. Чего ведьма пыталась добиться? Возможно, желаемого результата она не получила (если, конечно, её целью не было наслать на Александра кошмары), но чего-то определённо достигла. Аукнется ли это в ближайшие дни — Косаткин не знал. А значит, самое время сходить к Килгарре, чтобы исключить неожиданности и знать, к чему готовиться. Впрочем, навряд ли дракон будет столь любезен, чтобы разложить всё по полочкам, но хоть скажет, что произошло.

Вопрос лишь в цене. Александр знал, что Килгарра не будет вечно помогать за «просто так», и был готов к тому, что всезнающая ящерица потребует того, что просила у Мерлина — свободу.

Разговор с драконом вышел тяжёлым и странным. Килгарра долго ходил вокруг да около, не отвечая конкретно и лишь запутывая, пока, наконец, поняв, что Косаткин не собирается оставлять его в покое, не ответил, что Нимуэ пыталась вернуть мужчину туда, откуда он пришёл — в свой мир. Древняя Магия воспротивилась воле колдуньи и перенесла Александра обратно в Утера, но подобная махинация не прошла бесследно. Килгарра не мог с уверенностью сказать, чего ждать, и посоветовал на случай непредвиденных ситуаций разработать план действий: что он предпримет, если вдруг Утер Пендрагон вновь встанет у руля.

Информация была неутешительной, и Александр отправился к Гаюсу. До настороженного взгляда лекаря, стоило попросить книгу, в которой бы рассказывалось о магической подмене душ или же контролировании чьей-то воли, Косаткину дела не было. Старик, поразмыслив, выдал ему несколько фолиантов, и спустившийся рано утром из своей каморки заспанный Мерлин, до конца не проснувшийся, как-то не сразу сообразил, что, помимо мирно посапывающего Гаюса, в комнате находится ещё и король.

Александр сидел за столом, отложив книги в сторону, и со странным спокойствием осознавал, что подобных случаев в истории магии не происходило. Может, они и были, однако никто не счёл нужным записывать столь интересный опыт. Нельзя сказать, что такие труды вообще отсутствовали — всё-таки Гаюс не библиотека для колдунов и волшебников, — но если были, то не здесь.

Пожелав Мерлину доброго утра и сообщив, что они выдвигаются сразу же после завтрака, Косаткин покинул апартаменты лекаря. Волшебник, сонно поморгав, с интересом пролистал фолианты, которые интересовали короля, нахмурился, вернул книги на место и, приготовив завтрак, вяло ковырялся ложкой в каше, думая, с чего это Утера заинтересовала магия. Прийти к какому-либо выводу ему не дал Ланселот, заявившийся вполне довольным жизнью и уже готовым к путешествию. После спустилась Хунит, тоже собравшая вещи, и вскоре их маленькая компания — Утер, Артур, Ланселот, Моргана, Гвен, Мерлин, Хунит и два рыцаря (из которых Александр с Мерлином знали только Леона) — отправилась в путь.

* * *

Заночевали в лесу. Шли быстро, поэтому к завтрашнему полудню должны были достигнуть места назначения. Стоило обустроиться, и Александр отправил рыцарей собирать дрова. Моргана, Гвиневра и Хунит остались присматривать за вещами; Артур и Ланселот разбирались с оружием; а Косаткин с Мерлином, отойдя в сторонку от любопытных ушей, завели беседу о магии. Обсуждали, придётся ли её использовать (оба были настроены скептически и сошлись на ответе «да») и как сделать так, чтобы Артур не шибко буйствовал, если всё-таки заметит колдовство. Придя к выводу, ненадолго замолчали. После волшебник констатировал факт:

— Вы интересовались обменом душ, — Александр задумчиво кивнул. Отрицать очевидное было глупо.

— Тебе что-нибудь известно?

— Немного, — переступил с ноги на ногу чародей. — Магия рассматривает слияние душ как сложный процесс, при котором душа одного человека блокируется другой, но в конце более сильная душа захватывает тело.

— То есть, — Косаткин нахмурился, — если тот, кто владеет телом сейчас, даст слабину, то душа второго возьмёт верх?

— Теоретически, — кивнул Мерлин. — Правда, волшебники никогда не проводили подобных опытов, ограничиваясь предположениями, так что утверждать я не могу, — юноша посмотрел на Александра, не скрывая любопытства. — А зачем вам?

— Возникли сложности с Нимуэ, — ограничился полуправдой мужчина, кивком головы указав на рыцарей. — Помоги им развести костёр, а то они весь лес сожгут.

Мерлин, хмыкнув, весело поддакнул, соглашаясь, и отправился помогать незадачливым рыцарям, которые, кажется, не были приспособлены к походной деятельности. Впрочем, если учитывать, что все эти ребята — аристократы до мозга костей, — то нет ничего удивительного в том, что они привыкли к тому, что любую работу за них выполняют слуги. Стоит щёлкнуть пальцами — и костёр разведён, еда приготовлена, кони напоены. Да и в доспехи облачиться самостоятельно — труд нелёгкий. Точнее, это практически невозможно.

Артур, сидя на стволе поваленного дерева рядом с тихо напевающим песенку себе под нос Ланселотом, проводил довольного и счастливого Мерлина подозрительным взглядом и ткнул рыцаря локтем в бок, отвлекая того от заточки меча. Ланселот охнул, поморщившись от неприятного ощущения, и повернулся к принцу.

— Тебе не кажется, что в последнее время они зачастили что-то обсуждать? — недовольство в голосе младшего Пендрагона буквально осязалось, и Ланселот приложил усилия, чтобы не отодвинуться от Артура.

— Вы про Мерлина с королём? — потерев бок, уточнил он. — В конце концов, это деревня, где он родился, так что, я думаю, Утер интересовался расположением важных точек.

— Что-то не похоже, — нахмурился Артур. — Иначе они могли бы это делать вместе с нами. Тут другое. Да и Мерлин до странного радостный.

— Вы что-то подозреваете? — поинтересовался Ланселот, которого обуяло чувство нехорошего.

Принц оценивающе на него посмотрел, и рыцарь занервничал. Артур редко выглядел настолько серьёзным, и в голову лезли мысли, что секрет Мерлина перестаёт быть таковым. С другой стороны, внезапно зачастившая коммуникация короля и волшебника тоже выглядела странно, и Ланселот полагал, что дело не только в том, что Утер знает о способностях чародея. Если верить Моргане, Гаюсу и Артуру, то в последнее время король ведёт себя странно: не доказывает с пеной у рта о вреде и опасности магии, не рвёт и мечет, что в рыцари приняли человека неблагородных кровей, да и вообще ведёт себя максимально миролюбиво и всепрощающе. В общем, не по-утеровски.

— Они явно о чём-то умалчивают, — Артур нахохлился. — Помоги мне выяснить, что, — звучало не как просьба, а как приказ, и устало выдохнувший Ланселот лишь понуро кивнул.

— Так, — хлопнул в ладони Александр, привлекая внимание, и подошёл ближе к костру, который, благодаря стараниям Мерлина, всё же удалось развести. — Выдвинемся с рассветом, так что всем доброй ночи. Командую отбой.

Устроившись возле костра на земле максимально удобно, насколько это вообще можно сделать без привычного матраса и мягких подушек, Косаткин прикрыл глаза и практически мгновенно уснул: ночь, проведённая за штудированием литературы, дала о себе знать, и мужчина, уставший в дороге и вдоволь надышавшийся свежим воздухом, вскоре засопел. Улыбнувшаяся Моргана поправила сползшее одеяло, осторожно подоткнув его под бок Александра, и устроилась рядом.

Заворчавший Артур отдал распоряжения касательно того, кто в каком порядке будет нести ночную вахту, чтобы если вдруг кто-нибудь захочет на них напасть, то быть готовыми к бою, и со спокойной совестью завалился неподалёку от отца, бесцеремонно отодвинув Мерлина от костра. Волшебник пробурчал пару ласковых, закутываясь в тонкое одеяло, и благодарно посмотрел на Ланселота, молча отдавшего своё.

Гвиневра и Хунит бодрствовали недолго. О чём-то вдоволь нашептавшись, они расположились по бокам от Морганы.

Александр проснулся первым со стойким ощущением, что он вообще не спал. Во сне его вновь преследовали тени, от нескончаемого бега сбивалось дыхание, лёгкие горели, и, проснувшись, он первым делом сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы и убедить тело, что он никуда не мчался. Находившийся в дозоре рыцарь кивнул, шёпотом пожелав доброго утра, и Косаткин ответил тем же. После, с ноткой зависти посмотрев на мирно спящую компанию, принялся всех будить: кроны деревьев рассекали первые рассветные лучи.

Артур проснулся бодрым. Его жизнерадостному настроению позавидовали все. Исключая, разве что, Мерлина, которому вместо нормального пробуждения достались попинывания своего господина. В итоге дело кончилось тем, что Артур запнулся на ровном месте и едва не разукрасил лицо тем, что осталось от костра. Александр осуждающе посмотрел на колдуна, и волшебник невинно захлопал ресницами, всем своим видом показывая, что отношения к падению принца не имеет.

* * *

Александр знал, что разобраться с разбойниками без магии будет проблематично, но не предполагал, что настолько. Да и Уилл — староста деревни и друг Эмриса — не сказать, что встретил их радушно. Столько колкостей в свой адрес Косаткин за время пребывания в «Мерлине» слышал впервые, и языкастого паренька спасло только то, что Александр вовремя остановил уже готовых вступиться за честь короля рыцарей. В итоге, оставив вредного субъекта чародею, Косаткин с Артуром и Ланселотом принялись раздавать ценные указания.

В итоге события, предшествующие финальной битве, мало чем отличались от канонных, за исключением, разве что, наличия трёх рыцарей и короля. Тренировались усердно и долго. Александр, отказавшись от роли учителя, предпочёл вместе с Морганой, Гвен, Хунит и ещё несколькими деревенскими женщинами готовить ловушку-сюрприз для Канана и его людей.

Когда появлялась свободная минутка, мужчина расспрашивал Хунит о Мерлине: том, каким он был в детстве, почему она отправила его именно к Гаюсу, а не к друидам (скажем так, слухами земля полнится, а судя по сериалу, отыскать этих ребят не сможет разве что ленивый), которые бы охотнее взялись за обучение волшебника, учитывая, что он среди них важная шишка; слушал о занимательных происшествиях из детства колдуна. Рассказам не было конца, и Косаткин проникся глубоким уважением к женщине, взявшей на себя такую ответственность. Растить сына-мага одной, без чьей-либо помощи, без должных знаний, как справляться и как прятать, — Александр не мог скрыть восхищения. Он понимал, какие последствия могли ждать как их, так и всю деревню, если бы о Мерлине стало известно многим ранее.

В какой-то момент он обнаружил, что Мерлин и Моргана много времени стали проводить вместе. Причём, как выяснилось, замечали это поголовно все, кроме Косаткина. И мужчине внезапно стало понятно, почему вот уже второй день Артур ходит надутый, как индюк, без конца ворчит и зверствует на тренировках. Оттаял он, как объяснил Ланселот, после разговора с Гвиневрой. Они встретились, когда собирали хворост, и служанка высказала принцу всё, что думала о его поведении. Александр сдерживал смех, когда рыцарь воодушевлённо рассказывал, какое выражение лица было у Артура, когда его назвали «избалованным мальчишкой» и доходчиво объяснили, что такое поведение иначе, чем ребячеством, назвать трудно.

На следующий день вместе с мёртвым дозорным было доставлено сообщение о времени атаки. Той же ночью Александр едва не был пойман тенью из своего сна.

Когда наступило утро, все были собраны и готовы. Стоило Моргане сообщить, что противники пересекли реку, и в воздухе застыло напряжённое ожидание. Люди занимали свои места, молились, верили. Поражение как таковое даже не рассматривали, и Косаткин сглотнул: нельзя было показывать, что он боится всех подвести. С одной стороны, короля не должны волновать такие вещи, как жизни людей, которые даже не являются жителями его королевства; с другой — Александр успел сблизиться с доброй половиной населения. Даже, на удивление, с Уиллом, который после того, как застал короля, рубящего дрова, а рыцарей — моющих посуду, — несколько часов слонялся по деревне, пытаясь переварить увиденное.

Артур, Александр и Мерлин заняли места у входа в деревню: они должны были сообщить о появлении врага и дать сигнал к началу действий. Стоило Канану появиться — и маленькая группа переместилась к остальным.

Разбойники поумерили пыл, не застав в Элдоре людей. Когда последний проехал через ворота, Косаткин махнул рукой, и команда Гвен (как мужчина окрестил тех, кто занимался захлопыванием ловушки) потянула за верёвки, отрезая людям Канана пути к отступлению. Артур занервничал, когда возникли трудности со стороны Морганы, и едва не выдал их местоположение, окликнув побежавшего девушке на помощь Мерлина. Колдуна, естественно, заметили, но благодаря фантастическому стечению обстоятельств и колоссальному везению ни одна стрела не достигла волшебника.

Через несколько секунд деревню испещрили огненные жилы, и это, вместе с призывом Артура, послужило началом боя.

Александр почувствовал, как дрожат руки. Он никогда не участвовал в сражениях, смотрел на них только по телевизору, — а потому не знал, что делать. Точнее, не мог допустить мысли, что придётся убить человека. Пусть разбойника, пусть того, кто без зазрения совести отнимает чужие жизни, — установка двадцать первого века и совершенно иное отношение к насилию тормозили, мешали, шли вразрез морали пятого-шестого веков, однако не могли быть отринуты сразу.

Что произошло дальше — тому Косаткин объяснения не находил. Один из людей Канана обнаружил его, стоящего неподалёку от изначального укрытия, и направился к нему. Воздух пропитался жаждой убийства, и с этого мгновения Александр стал сторонним наблюдателем: тело двигалось само. Отточенным движением умелого воина был поставлен блок, дальше использован интересный приём, который определённо имеет своё название, благодаря которому удалось обезоружить противника за долю секунды, и точный, выверенный удар в солнечное сплетение. Противник упал замертво, и Косаткин ловко вытер клинок об одежды трупа. Такая же участь постигла ещё троих.

Александр обращал мало внимания на то, что творится вокруг, сосредоточившись исключительно на тех, кто намеревался его убить. Происходящим заинтересовался лишь тогда, когда сама стихия пришла на помощь: маленький смерч, вызвавший панику среди врагов, сбросивший их с лошадей и выведший из сражения добрую половину, обративший оставшихся в бегство и давший людям Камелота и жителям Элдора преимущество. Косаткин выпрямился, резким движением руки убирая с лица прилипшие ко лбу и вискам волосы, и осмотрелся. Сомнений не было: благодаря магии Мерлина они победили.

— Пендрагон! — Канан, сняв шлем, направился к Артуру, и такой ненавистью был полон его взгляд, такой силой наполнены удары, что на мгновение Александр испугался: принца вполне могли убить.

На помощь Артуру бросились было рыцари, но Косаткин вскинул руку, и они остановились. Судя по всему, этот бой проходил по тем правилам, по которым обычно велись сражения один на один. Александр сомневался, что принц бы обрадовался, если бы ему вдруг помогли. Как-то не по-рыцарски нападать втроём на одного. Вскоре меч Артура пронзил Канану живот, и тот повалился на землю.

Косаткин уже приготовился к тому, что Пендрагон-младший, как в сериале, повернётся к Уиллу и Мерлину и начнёт допытываться, кто это настолько оборзел, чтобы без зазрения совести колдовать на глазах у короля и принца, но тот, одарив парочку тяжёлым взглядом, лишь обратился к Ланселоту и рыцарям, повелев подсчитать потери и похоронить людей. Александр застыл. Это Артур или не хочет заводить разговоры о магии при отце, или предпочёл сделать вид, что ничего не заметил, так как, собственно, эта бюджетная версия торнадо им помогла победить.

— Разбежался, — вовремя заметив, что Канан целится из арбалета в Артура, Александр ударил по оружию ногой, направив стрелу в столб.

И, как в своё время ведьма, стоило бросить кинжал, испустила дух, так и глава разбойников умер, зная, что принц Камелота будет ещё долго радоваться жизни. Хотя, учитывая приключения, которые ждут его и Мерлина, покой ребятам будет только сниться.

— Вот и всё, — повернулся Александр к Хунит. — Больше они вас не побеспокоят. А нам пора возвращаться, пока новость о давшей отпор деревне не достигла Сенреда и он не прислал людей посмотреть, кто это тут геройствовал.

— Спасибо вам за помощь.

Они остались, чтобы помочь похоронить погибших, а после вернулись в Камелот. Артур всю дорогу молчал, погружённый в собственные мысли, и Косаткин оставил попытки выяснить, что не даёт принцу покоя. По мере приближения к замку мужчину стало заботить лишь количество документов, которые верно ждут его возвращения, ведь некоторые решения может принимать только король, и Александр прощался с относительно спокойными буднями. Мужчина так же не вспомнил и убитых им разбойников, будто их смерти ничего не значили.

Время вновь потекло своим чередом: в обычных рутинных делах.

Поздним вечером Мерлин убирал со стола в покоях Артура. Принц сидел на стуле, закинув ноги на стол, и задумчиво смотрел на слугу.

— Доброй ночи, — пожелал волшебник, готовый спиной толкнуть дверь (так как руки были заняты посудой), чтобы покинуть комнату, однако вопрос Артура возымел действие Горгоны Медузы: колдун окаменел, забыв, как дышать.

— Мерлин, ты — маг?