Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

Списки разрешенных к посещению внеклассных занятий появились в гостиных факультетов только в середине января. До этого дня Альбус и не догадывался о том, насколько их много. Нет, он, конечно, слышал что-то об Отряде Дамблдора, да и Роуз однажды упоминала кружок прорицаний, но только этим, как оказалось, перечень не ограничивался.

— «Королевская кобра» — это дискуссионный клуб. Там проводятся дебаты на различные политические и общественные темы, — рассказывал Лиам как-то вечером в гостиной. — Но они принимают только старшекурсников со Слизерина.

— Почему только старшекурсников? — интересовался Альбус. Он косился на Скорпиуса, думая, что этот клуб уж точно отвечает его интересам. Тот в беседе не участвовал, в очередной раз слишком увлеченный своими «Политиками».

— Ну… Возможно, это связано с тем, что нужно уметь накладывать «Конфундус», — пожал плечами Лиам.

Альбус, в голове которого возникло только больше вопросов, непонимающе посмотрел на друга.

— Все просто, — вмешался в разговор сидящий неподалеку Монтегю. — По правилам клуба выступающий, выдвигая тезис к обсуждению, должен держать в руках королевскую кобру.

— Мерлин! — воскликнула Амбридж, вздрогнув. — Они же ядовиты!

— А вот для этого и нужен «Конфундус». Пока идет дискуссия и оратор с единомышленниками отстаивает правильность своей точки зрения, змея дезориентирована и не может никого укусить.

— Но? — протянул Альбус.

— Но если по результатам голосования выступающий окажется в меньшинстве, «Конфундус» снимают, и кобра, с большой долей вероятности, его кусает.

— Но он же умрет, — с беспокойством произнесла Ванесса.

— Это вряд ли, — ответил Монтегю. — Обычно у выступающего имеется при себе противоядие. К тому же его тут же доставляют в Больничное крыло. Как правило, эта обязанность возлагается на тех, кто его поддерживал.

— Не удивительно, что министерство обеспокоено нашими внеклассными занятиями, — пробормотал Альбус. — Это же какое-то безумие.

— Между прочим, — поспешил возразить Лиам. — Министерских встревожил не наш клуб. Слизерин умеет заметать следы. Поговаривают, что на обязательной регистрации начали настаивать из-за «Рулетки» Гриффиндора.

— Какой еще «Рулетки?» — Альбус покосился на Регулуса, что сегодня тоже держался в стороне. Нотты, расположившись у камина, возились с какими-то сложными схемами.

— Это «особый» клуб Гриффиндора, — продолжил МакГроу. — Нюансов я не знаю, но говорят, будто бы его члены выполняют рандомные задания разной степени гм… скабрезности…

— «Глупости», я бы сказал, — поправил Алард.

— Что за задания? — уточнил Альбус. Об этом сообществе он раньше не слышал ни от отца, ни от брата. — И зачем их выполнять?

— А кто их знает? — отмахнулся МакГроу. — Может, на интерес, может, ради денег или еще чего… Что до заданий…

— В прошлом году один недоумок вызвал сразу трех слизеринцев на дуэль, — вмешался Пьюси, едва заслышав тему беседы. — Знатно ему тогда влетело. А еще кто-то пытался выманить из Черного Озера кальмара.

— А нынче первокурсник попробовал оседлать соплохвоста, — протянул Лиам, вновь перехватывая внимание. — Так проверяющие и узнали про клуб. Он признался в Больничном крыле, когда ему обрабатывали ожоги.

— Так клуб закрыли? — поинтересовалась Ванесса.

— Официально — да, — ответил Лиам. — Неофициально — нет. Он все еще функционирует. Теперь разве что ко всем прочим его бонусам добавляется азарт от возможности вылететь из школы просто за членство в клубе.

* * *

Многочисленные разговоры о внеклассных занятиях побудили Альбуса и Скорпиуса вспомнить о дуэлях. Поттер не видел необходимости посещать дуэльный клуб, ибо времени для тренировок у него все равно оставалось в обрез, но Малфой настаивал на том, что какая-то «официальная» занятость им бы не повредила. Хотя бы для вида.

Уточнив у Силестины, сколько именно дуэлей необходимо провести до конца года, чтобы не быть исключенным, Скорпиус принялся выполнять необходимый минимум. Так, в конце января он одержал довольно быструю победу над Мальсибером. В первых числах февраля одолел Фарли, а затем умудрился сразиться и с младшей МакГроу. Он этой дуэли не хотел, но так уж распорядился случай. Третья победа подряд закрепила за Скорпиусом место в пятерке лучших среди «начинающих», и он позволил себе вернуться к более важным делам.

У Альбуса дела с дуэлями обстояли несколько хуже. Поражение от Фарли, а затем и от Грейса сильно ударили по его настроению, а потому он не хотел лишний раз браться за палочку. К счастью, вопрос с «официальной» занятостью ему помог решить Уитби.

— У нас на Когтевране недавно основали клуб «Озарение», — говорил он, когда они с Поттером в очередной раз встретились в библиотеке, чтобы обсудить свои «василисковы дела», а заодно и статью по зельеварению. — Туда принимают только по приглашению от его действующих членов. Думаю, я мог бы тебя записать.

— И чем этот клуб занимается? — спросил Альбус, беспокойно начиная придумывать, как бы отказаться от участия. Интеллектуальные сборища и клубы книголюбов никогда его не интересовали. Книги он предпочитал читать в одиночку, а высасывать проблемы из пальца у всех отлично получалось и без него.

— Ничем, — безмятежно ответил Джордж и, заметив на себе недоуменный взгляд, добавил: — Можешь считать, что это клуб прокрастинации. Мы придумали его специально для тех, кому лень тратить время на ерунду вроде внеклассных занятий.

— Но…

— Нам не очень нравится, когда кто-то пытается распоряжаться нашим свободным временем, — напомнил Джордж. — А между тем поговаривают, что «свободных» учеников могут привлечь к общественно-полезной работе, что бы это ни значило.

— Но в документах же должно быть описано… — продолжил Альбус свою мысль, и Джордж кивнул.

— Мы изучаем временные парадоксы и аномалии, — сказал он. — Официально.

— Хорошо. Когда и где собирается клуб «Озарение»? — поинтересовался Альбус.

— По понедельникам в девять вечера, — ответил Уитби. — Но любой, кто придет в аудиторию Астрономической башни в это время, увидит объявление, что собрание переносится на пятницу.

— А в пятницу…

— А в пятницу оно переносится на понедельник, — продолжил Джордж. — На восемь вечера.

— И занятие удваивается? — уточнил Поттер.

— Нет, — возразил Джордж. — Оно снова переносится. Затем меняется место занятий, например, на читальный зал или кабинет прорицаний. А потом в один из дней объявляют, что занятия уже прошли.

— Но это глупо! — воскликнул Альбус. — Так можно совсем не проводить занятий.

— Мы и не проводим, — признался Джордж. — Это только для проверяющих. Пока, впрочем, никто и не проверял.

Так Альбус стал постоянным членом клуба «Озарение», единственные требования которого заключались в наличии у тебя модельки маховика времени — символа клуба — и умении вовремя произносить фразу: «Временные парадоксы непостижимы, но мы пытаемся их постичь».

Взамен за эту небольшую услугу Уитби попросил Поттера обучить его парселтангу.

— Я знаю, что говорить со змеями могут только прирожденные змееусты⁽¹⁾, — добавил Джордж еще до того, как Альбус ответил. — Но я слышал, что можно научится понимать змей.

— Я не учился змеиному, — признался Альбус, пытаясь придумать хоть сколько-нибудь убедительный повод для отказа. — Я просто представляю змею и говорю. На самом деле, я даже не особо понимаю, как именно это работает. Вряд ли я смогу что-то объяснить.

— Это неважно, — настоял Джордж. — Я могу просто слушать, как ты это делаешь. Может, мне и удастся что запомнить.

Альбус возражать не стал.

* * *

С февраля начала функционировать школьная газета. Лиам, лишь ненамного успевший опередить коллегу с Когтеврана, стал помощником главного редактора. Возглавила же редакцию шестикурсница Аманда Колдуэл.

— Так даже лучше, — говорил МакГроу, хвастая перед друзьями первым номером «Еженедельника Хогвартса». — Главное, что у нас есть голос.

— Тебе доверили спортивную колонку, — не очень-то воодушевленно заметил Нотт, бросив беглый взгляд на газету. — Какой там голос?

— И раздел свежих сплетен, — настоял Лиам.

— Кажется, это называется «Коротко о главном», — напомнил Скорпиус, пролистывая протянутое ему издание. Альбус заглядывал Малфою через плечо.

— Называй как хочешь, — отмахнулся МакГроу. — Но я рад, что заполучил именно эти рубрики.

— Главное, что хоть кто-то из Слизерина в газете будет, — поддержал Лиама Альбус.

— Всё равно, — настаивал Регулус. — Будь ты главным в газете, возможностей было бы больше, — взгляд его в этот момент упал на заметку под авторством Лаванды Вейл, и он, брезгливо отбросив газету, добавил: — Уж во всяком случае, к ней не допускались бы грязнокровки.

* * *

Жизнь в Хогвартсе протекала размеренно. Общение с василиском стало для Альбуса Поттера почти обыденностью. Все часы, что Малфой проводил в Выручай-комнате со своими крысами, а Регулус — с сомнительными схемами и практикой чар, Альбус посвящал королю змей. Значительно увеличившийся за прошедший месяц словарный запас Безоара, а также накопившиеся познания об окружающем мире наконец позволили им полноценно говорить. Теперь почти каждую встречу Альбус начинал с вопроса о самочувствии змея и его пожеланиях. Безоар же, кажется, приспособился к еженедельным замерам, а также процедурам вроде сдачи крови и яда.

— Кровь василиска, конечно, лишней не бывает, — пояснил Уитби, когда Альбус в очередной раз передавая образец, спросил его, уж не стоит ли им закончить с испытаниями. В последний раз, чтобы проткнуть чешую змея, Поттеру пришлось использовать уже кинжал. — Но мы это делаем, в первую очередь, для того, чтобы проверить, на каком этапе взросления у василиска появится непробиваемая кожа. Возможно, тогда же у него появится и способность ощущать проклятья.

Альбус не мог не согласиться с тем, что в этом был смысл, однако он искренне надеялся, что способность ощущать природу проклятий у василиска появится все же раньше, чем иммунитет к оружию и убийственный взгляд. Именно эта надежда заставляла его то и дело обращать внимание Безоара на проклятых крыс, что пока оставались для змея просто крысами.

В первых числах февраля у Безоара началась линька. Часть чешуи он терял и до этого — иногда она отпадала хлопьями, подобно щиткам карапакса у черепах, иногда отходила тонкой кожицей — в этот же раз змей полностью обновлял свой покров.

Процесс линьки василиска, без преувеличения, заставил Поттера вновь вспомнить, что перед ним не питомец, а самая что ни на есть тварь класса ХХХХХ. Кожа василиска стала бледной и тусклой. Глаза помутнели. Хохолок поредел и поник. Но пугал Поттера не болезненный вид Безоара, а его неожиданно переменившееся настроение. Решительный отказ от привычной еды, нежелание заниматься, раздражительность и даже агрессия, коими были пропитаны мысли змея, не могли не настораживать. Альбус старался держать свой страх под контролем, но в текущих условиях делать это было нелегко.

— Это нормально, — сказал Уитби. Альбус пожаловался ему на Безоара, что чуть не укусил его в ответ на попытку Поттера осмотреть слезающую кожу василиска поближе. — Змеи часто немного не в себе во время линьки. Это пройдет. Просто не трогай его какое-то время, — произнеся это, Джордж кашлянул и сделал заметку о василиске, отметив, что линька проходит вполне «успешно».

Помимо всего прочего василиск не прекращал расти. Уже к середине февраля тварь настолько увеличилась в диаметре, что размерами могла посоревноваться с довольно крупным питоном. Осознавая, насколько глупо было надеяться на то, что пусть даже крупная клетка удержит василиска, Альбус и не пытался прогнозировать до каких размеров может увеличиться Безоар к Пасхе. Друзьям о размерах змея и своих опасениях Поттер, конечно же, не говорил.

Зато слизеринцы постоянно обсуждали проникновение в Тайную комнату, на которую Альбус уже возлагал большие надежды. Воскрешающий камень, встреча со Слизерином, семейством Гринграсс, возможность скрыть василиска: Тайная комната представлялась решением абсолютно всех проблем. Тем обиднее было от того, что в снятии заклинаний с умывальника они не продвинулись ни на шаг. Во всяком случае, так дела обстояли до тех пор, пока Скорпиусу не удалось найти в библиотеке довольно сложное заклинание для снятия базовой защиты.

— Не думаю, что профессор МакГонагалл стала бы использовать что-то сложнее, — пояснял Малфой свой выбор, предлагая друзьям изучить данное заклинание. — Теоретически, чего-то подобного могло бы хватить. В конце концов, комнату защищали только от второкурсников.

— Одного второкурсника, — поправил Нотт, тем не менее находя мысль Малфоя вполне логичной. — Но ты прав. С этого можно начать.

— Кхм, — кашлянул Альбус. Вместо того, чтобы слушать друзей, он изучал карту. Подобный досуг, обусловленный слежкой за тайником, стал неотъемлемой частью его жизни.

— Что? — спросил Скорпиус, передавая пособие с заклинанием Нотту и тоже впиваясь взглядом в карту.

— Он опять там, — недовольно пробормотал Альбус, тыча на указатель «Поттер Дж.», что в данный момент перемещался по туалету Плаксы Миртл.

— Не думал, что твой брат — частый гость Миртл, — протянул Скорпиус, проследив за указателем.

— Он ищет меня, — возмутился Поттер, выкладывая карту на стол. — Или поджидает. Я уверен. Роуз говорила, он думает, что я ввязался в неприятности.

— У Поттера неплохое чутье, — усмехнулся Нотт.

Не теряя времени, он принялся изучать информацию по новому заклинанию.

— Но с чего бы ему пытаться поймать тебя в туалете? — поинтересовался Малфой, продолжая следить за указателем. — Он должен знать, что Тайная комната закрыта.

— Мне почем знать? — Альбус встал и направился к клетке с ящерицей. — Видимо, у него слишком много свободного времени.

— Разве он не должен пропадать на тренировках? — задумавшись, спросил Малфой. — До матча со Слизерином пара недель, — разыскивая подтверждения своим словам, он посмотрел на Нотта.

— Поттера вышвырнули из команды, — ответил тот и осуждающе добавил: — Неужели тебе настолько безразличен квиддич?

— Он сам ушел, — поправил Регулуса Альбус.

Он выпустил ящерицу, а заодно и лягушек Нотта на прогулку.

Скорпиус промолчал. Наконец оторвав взгляд от карты, Малфой направился к письменному столу. Он уже успел выучить всю теорию, связанную с новым заклинанием, пока сидел в библиотеке, а потому сейчас планировал приступить к практике. Что-то в его мыслях, однако, не давало сосредоточиться на деле. Пришлось переключиться на домашнее задание по трансфигурации.

— Почему твой брат ушел из команды? — спросил Скорпиус, в какой-то момент уловив причину своего беспокойства. — Это крайне нелогично, — протянул он. — Должна быть причина.

— Да. Вообще-то она есть, — неуверенно ответил Альбус, что уже успел отвлечься на первые попытки Нотта повторить движения из книги.

Скорпиус вопрошающе смотрел на друга.

— Отец угрожал, что его исключат из команды, если он не извинится перед тобой, — неловко продолжил Альбус. — За неподобающее поведение. После статьи.

Скорпиус приподнял бровь, отодвинув в сторону домашнее задание, а Регулус опустил палочку.

— Ну и как видишь... — Поттер развел руками.

— Я же говорил, его выгнали из команды, — заключил Нотт, возвращаясь к своему занятию.

— Я не знал, — признался Скорпиус. Минуту подумав, он произнес: — Стоит исправить это недоразумение.

— Что? — Альбус и Регулус вновь взглянули на друга. Скорпиус извлек из ящика стола чистый пергамент.

— Я напишу мистеру Поттеру, что принимаю извинения твоего брата, — Скорпиус обратился к Альбусу. — И попрошу вернуть его в команду. Тогда все будет улажено?

— Не знаю, — ответил тот. — Не думаю, что Джеймс…

— Нет, нет и нет, — прошипел Регулус. — Тебе стоило как минимум отомстить за нанесенное оскорбление, — возмутился он. — Прилюдно. А лучше…

— Я не считаю себя оскорбленным, — холодно прервал его Малфой. — Джеймс Поттер — такая же жертва Риты Скитер, как и я.

— Священные двадцать восемь… — начал было Нотт, но Скорпиус перебил его вновь:

— В наших интересах вернуть Джеймса Поттера в команду, — отрезал он.

Малфой встал, подошел к столу Альбуса и еще раз заглянул в карту. «Поттер Дж.» все еще был в туалете Миртл.

— Джеймс вряд ли захочет вернуться в команду, даже если ему позволят, — неуверенно заметил Альбус.

— И для Слизерина было бы куда лучше, если бы Гриффиндор остался без постоянного вратаря, — настоял Регулус.

— Именно поэтому я склонен верить в то, что Джеймс Поттер вернется в команду, — кивнул Скорпиус. — Предстоящий матч со Слизерином — весьма весомый повод.

Альбус понимающе кивнул. Скорпиус был прав. Это могло сработать. Куда лучше было бы занять Джеймса чем-то, как можно более далеким от Тайной комнаты и василиска. Пока карта позволяла Альбусу обходить брата стороной, но в будущем его пристальное внимание могло выйти боком.

Игнорируя замечания Регулуса о том, что Скорпиус своим поведением дискредитирует всех чистокровных волшебников, Малфой вернулся к своему столу и взялся за перо.

* * *

Скорпиус не ошибся в своих предположениях. Письмо помогло, и уже к концу февраля по замку пронеслись слухи о том, что Джеймс Поттер возвращается в команду. Альбус ждал, что хоть этот поступок Скорпиуса заставит брата одуматься, но не тут-то было. Джеймс не только не выразил ни малейшего сожаления о своем проступке, но даже наоборот, при следующей встрече со слизеринцами нашел новый повод для склок. Напомнив «змеям» о том, кто они и где их место, он с особой желчью прошелся по семейству Малфой.

Скорпиус удивленным не выглядел. Похоже, что он и не ожидал иной реакции, а потому, призвав Альбуса и Регулуса не распыляться по пустякам, предпочел проигнорировать выпад Джеймса.

Куда больше юного Малфоя встревожила очередная статья Скитер, появившаяся примерно в то же время.

— Почему ты вообще продолжаешь их читать? — фыркнул Альбус за завтраком, заметив в руках Скорпиуса разворот, что, судя по фотографии, был посвящен миссис Малфой. — Там все равно ничего хорошего не пишут.

— В данный момент это мой единственный источник новостей, — пояснил Скорпиус.

Он пробежался глазами по заголовку «Бегство Астории» и принялся изучать текст статьи.

— Скитер? Серьезно? — уточнил Поттер, не веря своим ушам.

— Письма из дома мне в последнее время приходят нечасто, — вздохнул Малфой. — Довольствуюсь тем, что есть.

— И что удалось узнать? — неуверенно поинтересовался Альбус, отметив, как Малфой остановил взгляд.

— Если отбросить домыслы Скитер и сплетни… — Скорпиус закрыл разворот и отложил его в сторону. — Кажется, мама уехала из страны.

— Что? Куда? Зачем? — обеспокоенно спросил Поттер, припоминая свои последние письма из дома. Странное поведение отца, отмеченное Лили, едва ли было хорошим предзнаменованием для Малфоев. — Твой отец тоже уехал?

— Нет, — ответил Скорпиус. — И это довольно странно. Отпускать ее одну в таких обстоятельствах...

— Ты уверен, что Скитер написала правду? — Альбус, не удержавшись, тоже поспешил ознакомиться с разворотом.

— Надеюсь, я вскоре это узнаю, — сдержанно кивнул Скорпиус. — Мама должна написать мне со дня на день.

— Ты же говорил, что у вас родственники во Франции, — напомнил Альбус, пролистав статью и узнав из нее, куда направилась миссис Малфой. — Это может быть просто семейный визит, а не то, о чем пишет Скитер.

— Незапланированный визит, — поправил друга Малфой, с тщательно скрываемым беспокойством.

Он уже успел подумать обо всем. Ни одна из мыслей, пришедших Скорпиусу на ум, не вселяла особых надежд. Либо, думал он, у отца большие неприятности, и, чтобы уберечь Асторию от них, он попросил ее скрыться у родственников. Либо мама сама решила покинуть отца по какой-то причине, коих могло найтись целое множество. Скорпиус сам с тревогой вспоминал красные глаза, бессонные ночи и отстраненный вид старшего Малфоя. Уж не это ли было причиной?

Альбус обеспокоенно смотрел на друга. Скорпиус, заметив это, поспешил придать себе невозмутимый вид.

— Безоар еще ничего не сообщил по поводу кулона? — поинтересовался он, словно бы возвращаясь к прерванному разговору.

Альбус помотал головой. Расстраивать Скорпиуса он не хотел, но и соврать не смог. Пока предпосылок к тому, что тварь как-то поможет им в деле, было крайне мало.

— Извини, — произнес Поттер. — Я сейчас направляюсь к нему. Может быть, сегодня, — добавил он неуверенно, поджав губы.

— Можно я… — начал было Скорпиус, но еще до того, как он успел закончить, Альбус в очередной раз решительно сказал:

— Как только Безоар начнет ощущать магию, я проведу тебя к нему. Не раньше.

* * *

Как Уитби и предсказывал, поведение василиска вернулось в норму, стоило ему только сбросить старую кожу. Глаза василиска вновь налились цветом, на хохолке начали проступать густые наросты, а чешуя сделалась плотной, изумрудной. Агрессивность и некоторая апатичность исчезли без следа, и в какой-то момент Поттер даже ощутил со стороны Безоара искреннее раскаяние.

Чуть более дружелюбная атмосфера за зеркалом способствовала тому, что Поттер возобновил занятия с василиском и свои небольшие эксперименты. Безоар выступал, по большей части, благодарным слушателем и отзывчивым помощником. Что, впрочем, не мешало Поттеру его опасаться. Одно дело по вечерам жаловаться на домашнее задание горстке бестолковых лягушек, и совсем другое — беседовать с тварью, уже заметно превышающей тебя в размерах и анализирующей каждое твое слово и твою мысль. В этом он мог лично убедиться, когда, забывшись, во время рассказа о тварях упомянул о колонии акромантулов, живущей в Запретном лесу. Чрезмерно заинтересовавшись этим вопросом, василиск, обдумав все как следует, задал вопрос, поставивший Поттера в тупик.

«Где живут другие василиски?»

Эти слова, прозвучавшие в мыслях Поттера, заставили его вспомнить о Тайной комнате и ее мертвом обитателе. Альбус не решился соврать.

— Ты единственный из живущих василисков, — признался он. — Других нет.

«Нет, — вторил змей. — Других нет».

Больше к этому разговору Альбус старался не возвращаться. Он не был уверен, как именно змей должен реагировать на подобные новости, и не хотел тревожить его подобными мыслями лишний раз. Тем более, что тревожить змея приходилось по другому поводу: медальон Малфоя Альбус показывал змею через день. Пока безрезультатно.

Первые результаты своих экспериментов Поттер получил в последний день февраля и совсем не в той области, в которой он ожидал их получить. Пытаясь в очередной раз проткнуть кинжалом невероятно плотную кожу василиска, чтобы получить хоть каплю крови, Альбус осознал, что больше не может ему навредить. Кинжал Малфоя, проявлявший себя до этого дня как более-менее эффективное оружие, сломался под весом Поттера, пытавшегося вогнать его в василиска хотя бы на дюйм.

Безоар, обычно предпочитавший во время этой процедуры дремать, тоже не без интереса взглянул на обломки кинжала. Альбус стер пот со лба и тяжело вздохнул.

— Лацеро! — произнес он, взмахнув волшебной палочкой и предприняв тем самым последнюю попытку повредить змеиную кожу. Заклинание вышло слабым, но для Альбуса, это, пожалуй, оказалось хорошей новостью, потому как, ударившись о кожу змеи, зеленая вспышка рикошетом шарахнула по Поттеру и рассекла его левую руку. Альбус, стиснув зубы, пискнул.

«Ну вот и всё — подумал он, пряча под мантией кровоточащую руку. — Нам конец».

Еще до того, как змей успел хоть как-то отреагировать на мысли Поттера или его действия, Альбус схватил сумку, подскочил и вылетел из тайника.

Опустившись на пол в одном из ближайших пролетов, Поттер полез в сумку, пытаясь нашарить в ней мешочек с зельями. Следовало обработать рану, пока он не залил кровью весь коридор. Рука болела, но больше его беспокоило осознание того, что с этой минуты повернуть назад было уже невозможно. Он думал о том, с каким лицом будет сообщать друзьям, что теперь избавиться от василиска им поможет только меч Гриффиндора.

Наткнувшись среди прочего на стопку пергаментов, Альбус, в помутненном сознании которого возникла мысль, вытащил их.

«Ну конечно, — подумал он. — Давно следовало это сделать. Давно».

Едва остановив кровь, Поттер побежал в совятню. Там, собрав все пергаменты в кучу, он запихнул их в конверт и, небрежно черкнув поверх: «Профессору М.К. Брауну», вручил его почтовой сове, что тут же вылетела в ближайшее окно.

1) Автору известно о том, что Рон в каноне говорил на парселтанге, но он отказывается верить в этот факт, находя его крайне неправдоподобным.

Вернуться к тексту