Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

Хогвартс-Экспресс мчал на всех парах. Впервые за долгое время Скорпиус Малфой сидел не в хвосте вагона и, несмотря на это, совсем не боялся быть потревоженным. Он возвращался в Лондон один. Ну или почти один. На станции «Хогсмид» он видел лишь пару волшебников, зашедших с ним в поезд. До вокзала Кингс-Кросс было полдня пути.

Начало июня выдалось жарким. Солнечные блики, то и дело проникавшие сквозь окно, падали на пожелтевшие страницы фолианта «Проклятый — не значит проклят», посредственнейшего труда о способах принятия проклятья. Всю сколь угодно полезную литературу Малфою пришлось сдать в Запретную секцию, а потому довольствоваться приходилось малым. Впрочем, с первых страниц стало ясно, что выписанное Малфоем по почте пособие — бесполезно, поэтому оно вот уже полчаса как пылилось в стороне. Скорпиус же с головой погрузился в изучение собственных записей. Это должно было хоть как-то отвлечь его от тревожных мыслей о ритуале, что должен был состояться со дня на день.

Большая часть записей относилась к теории: десятки способов классифицировать проклятья, правила транспонирования рунических последовательностей, типы заклинаний, используемых при проклятьях. Все это было законспектировано им с особым усердием, но едва ли представляло хоть какой-то практический интерес. Лишь его собственное крысиное проклятье сейчас могло похвастаться прикладным содержанием.

Процесс наложения был прост и понятен до неприличия: переписать руны на пергамент, капнуть на него немного крови испытуемой и зачитать написанное. Всё. Теперь крыса обзаведется седыми волосами, которые будут ей совсем не по душе. Способом передачи, очевидно, выступит кровь. Что до мотивов… Малфой указал в качестве мотива желание изучить проклятье, но до сих пор не понимал, как он повлиял на процесс. Едва ли хоть на каком-то этапе снятия проклятья он учитывался.

Перелистнув несколько страниц, Скорпиус остановился на проклятье Гринграссов. Процесс наложения он изложил настолько подробно, насколько ему позволил кулон: обрывки рунических записей, отрывки слов заклинания, движения. Скорпиус искренне надеялся, что отцу и его специалисту по проклятьям удалось узнать больше, потому как эти обрывки информации едва ли позволяли подготовиться к обратному ритуалу. Способом передачи, как и в крысином проклятье, он указал кровь. Не даром проклятье передавалось лишь кровным родственникам. Напротив слова «Мотив» же до сих пор оставалось пустое место, и теперь Скорпиус поспешил заполнить этот пробел.

«Месть за убийство сквиба, — написал он, но, немного подумав, поправился: сына».

«И как Мерлин прикажет это использовать? — размышлял он, вновь возвращаясь к крысиному проклятью. — Чем конкретно полезна эта информация? Почему каждое пособие так акцентирует внимание именно на этих трех вещах, если мотивы даже нельзя привлечь к ритуалу? Зачем вообще было все это узнавать?»

Закрыв глаза, Малфой попытался собраться с мыслями. Воспоминания о снятии проклятья с крысы всплыли в памяти сами собой. Он припоминал, как добавлял кровь проклятой всюду, куда только мог, чтобы учесть способ передачи. Видел перед глазами беседы со Слизнортом касательно его рун. Снова слышал голоса, что звучали в процессе снятия проклятья, и повисшую после тишину. Вспомнил, как замерло его сердце, когда он взглянул на крысу, что не изменила свой цвет.

«Провал, — тогда пронеслось в голове. — Ничего не сработало. Все напрасно».

Однако же он взял в руки перо и вывел какие-то слова.

Скорпиус перелистнул страницу и точно — вот они. Он записал:

«Проклятая пытается избавиться от последствий проклятья своими силами и отмечает чужую шерсть как чужеродную. Остальным же особям, на которые распространилось проклятье, его последствия, кажется, не причиняют неудобств».

Тогда проклятье с крысы начало спадать. Впервые за все это время его вдруг посетила мысль: «А что, если это все не было совпадением?» Что, если таким образом он добился, чего хотел? Вот же — мотив. Он хотел изучить проклятье — и он его изучил. Как только он узнал о нем нечто новое — проклятье спало. Но тогда бы это значило…

Неужели для того, чтобы ритуал снятия проклятья сработал, мотив наложения должен реализоваться в полной мере?

Скорпиусу показалось, что он пришел к этой мысли в считанные минуты, но, судя по изменившемуся положению солнца над горизонтом, он просидел наедине со своими мыслями куда дольше. Впрочем, все еще было довольно рано.

«Месть за убийство, — бормотал он, возвращаясь к проклятью Гринграссов. — Месть за убийство. Как Кассандра Гринграсс планировала отомстить супругу? Чего она хотела?»

Скорпиус вновь посмотрел в окно на мелькнувшее бескрайнее поле, и ответ тут же посетил его.

«Она хотела истребить род Гринграссов, — прошептал голос в голове. — А так как последний в этом роду я, значит… Да, — Малфой захлопнул тетрадь с записями и бросил ее в сумку. — Все сходится. В этом роду не должно быть детей».

От мыслей, посетивших Скорпиуса в следующее мгновение, ему стало настолько не по себе, что он, поднявшись, принялся судорожно ходить кругами по купе. «Не должно быть детей…» В самом ли деле нечто подобное могло бы помочь его отцу снять проклятье?

Опасаясь, как бы мысли об этом не завели его туда, откуда обратного пути нет, Малфой посильнее тряхнул головой и, не желая больше испытывать судьбу, потянулся к сумке. Зелье, подаренное ему Альбусом, все еще было с ним. Оно обнаружилось на самом дне. Серо-голубая жидкость, подобная небу в пасмурный день, заполнила купе приятным запахом шоколада. Опустошив склянку, Скорпиус занял свое место на диване и закрыл глаза, настроившись провести остаток пути в компании теплых, пусть и таких далеких, воспоминаний.

* * *

Когда поезд замедлил ход, небо покрылось багрянцем. Вырвавшись из небытия, Скорпиус ощутил опустошенность, схожую с той, что посещала после прочтения хорошей книги. Нежелание возвращаться в настоящий мир в нем граничило с осознанием того, что все, что он только что пропустил через себя, было ненастоящим. Не сразу припомнив, что его волновало и почему, он устремил взгляд в окно. Платформа 9 и ¾ проплывала перед глазами до тех пор, пока он не заметил на ней знакомую фигуру. Дафна Гринграсс быстро привела его в чувство.

— Конечно, — пробормотал он, даже отсюда заметив в ее движениях нечто беспокойное. — Ритуал.

Едва ступив на перрон, Скорпиус понял, что чувства его не подвели. Встревоженный вид Дафны и скрещенные на груди руки были красноречивее любых слов. Что-то произошло.

— Она не… — пробормотал было Малфой, выпустив из рук тележку, что тут же растворилась в воздухе.

— Нет, — отрезала мисс Гринграсс, вскинув голову. — Пока нет. Но нам нужно поторопиться.

Малфой следовал за тетей к зоне трансгрессии. Не решаясь больше заговорить, он читал все по ее резким движениям: спешный шаг, нервно стиснутые губы, едва заметная краснота глаз. Раздражение, которым она наградила Скорпиуса, стоило только ему появиться. Все говорило о том, что она не хотела быть здесь. Да и не должна была. Малфой ожидал встретить на перроне отца, что в последнем письме обещал приехать за ним.

— Ритуал вот-вот начнется, — в подтверждение его мыслям произнесла Дафна, стоило им только оказаться в зоне трансгрессии. — Я говорила им послать за тобой домовика.

Еще до того, как Скорпиус успел ответить, она взяла его за руку, и в следующее мгновение шум вокзала затих. Свежий морской воздух залива и сильный ветер быстро выдали Малфою их местоположение, и он, едва удержавшись на ногах, последовал за тетей по извилистой тропе, ведущей к поместью. Зеленые холмы и цветущие луга Гринграсс Хиллс померкли из-за приближающейся грозы.

— Отец писал, что подготовка к ритуалу займет еще по меньшей мере два дня, — Скорпиус пытался перекричать ветер, что кренил редкие деревья. — Он ждал специалиста из…

— Нет времени, — перебила его Дафна, — Астория совсем плоха.

Особняк Гринграссов в этот поздний час казался почти необитаемым. Лишь из нескольких окон первого этажа тянулся совсем приглушенный свет. На тусклых стенах замка чернели силуэты изгибающихся деревьев, чьи голые ветви раскачивались в холодном сером небе. Малфой видел в непогоде дурной знак.

— Мистер Малфой в библиотеке, — объявил домовик Гринграссов, стоило только Скорпиусу и Дафне переступить порог. — Ваша сестра в подвале. Она еще не пришла в себя.

— В подвале? — Дафна сбросила плащ на пол и уставилась на домовика. — Немедленно отнесите ее в спальню!

— Мистер Малфой приказал…

— Проклятье лучше всего снимать в месте его наложения, — неуверенно проговорил Скорпиус, взглянув на тетю. Фамильное древо, стоящее за ее спиной, сейчас показалось ему куда больше, чем при их первом знакомстве. Во всяком случае, в данный момент ощущалось, что оно занимает собой все это помещение.

Не проронив ни слова, Дафна направилась к узкой невзрачной двери, что, как и предполагал Малфой, вела к подвальным помещениям. Скорпиус же, поборов свое желание броситься следом за ней, напротив, направился к северной лестнице — в библиотеку.

С отцом он столкнулся уже в дверях.

— Скорпиус, — обронил Драко, искренне удивившись, увидев сына здесь, и замерев на мгновение. В руках он сжимал стопку пергаментов, что, судя по тому, как их держали, представляли собой величайшую ценность.

— Все готово? — спросил Скорпиус, пропуская отца и следуя за ним по витиеватой лестнице. — Это для ритуала?

— Да, — ответил Драко и, обернувшись, добавил: — Тебе не следует там быть. Это очень опасно.

— Я знаю, — робко признался Скорпиус. Все это время он опасался, что услышит нечто подобное. — Но…

— Никаких «но», — тон отца звучал так строго, что Скорпиус, наверное, впервые в жизни не решился спорить. — Мне и так придется проводить ритуал самому. Не заставляй меня волноваться еще и об этом.

Скорпиус стоял на лестнице и слушал удаляющийся стук шагов. Только когда он отчетливо услышал, как хлопнула дверь, ведущая в подвальные помещения, то решился продолжить свой путь, оборвав его, вопреки желанию, у фамильного древа. Расположившись у его основания, Скорпиус выложил на пол часы и принялся отсчитывать минуты. Последние минуты ее жизни, в которые ему даже не позволено было находиться рядом.

Темнота, поглотившая все вокруг, прерывалась лишь редкими вспышками молний, а тишину нарушало только завывание ветра. Так продолжалось недолго. В очередной раз хлопнувшая дверь даже не заставила Малфоя обернуться. Он и так прекрасно знал, что и Дафне Гринграсс придется покинуть подвал, вопреки ее желанию, а потому, можно сказать, он ждал ее. Теперь она должна была занять место в трапезной у камина — так Скорпиус себе это представлял — но стук каблуков по мраморному полу сообщил о том, что он, вероятно, ошибся. Дафна шла к нему. Не сказав ни слова, она села рядом и устремила свой взгляд на часы. В следующее мгновение Скорпиус ощутил, как его руку стиснула ее холодная ладонь, и он едва смог подавить подступившую при этом слезу.

Тишина вернулась.

* * *

Драко никогда не отличался смелостью. Нет, боялся он не темноты, высоты, пауков или чего там обычно принято бояться: эти вещи были неотъемлемой частью его жизни. Он боялся потерять близких. Боялся, что из-за его ошибки пострадают те, кого он любит. Боялся всегда. С того самого момента, как Астория рассказала ему о родовом проклятье, он уже знал, что этот страх никогда не оставит его. Он не желал всего этого. Он умолял Асторию поберечь себя и не заводить детей, ведь она была для него дороже всего в этом мире, но... Это же стало причиной, по которой он сдался: Астория так грезила о светловолосом мальчике.

Драко же понял ее лишь тогда, когда впервые взял Скорпиуса на руки. Тогда у него стало на одну тревогу больше. Тревогу, от которой он бы ни за что теперь не отказался.

Глядя на бледное безжизненное лицо Астории, Драко думал об этом. В свете факела ее лицо казалось ему счастливым, вопреки всему. Умиротворенным. И таким красивым.

Не позволяя себе слабости, он отвел взгляд. Еще раз осмотревшись, он убедился в том, что Астория лежит в том самом месте, где произносила свое проклятье ведьма. Погасив единственный факел, Драко остался в кромешной тьме и извлек из кармана палочку. Свитки, лишь на день опередившие господина К., что должен был помочь со снятием проклятья, теперь предстояло использовать ему. Времени ждать специалиста не было. Астория умирала.

Драко коснулся запястья супруги и, убедившись в том, что слабый пульс все еще есть, не медля больше ни минуты, принялся выводить руны на полу. Со слов все того же господина К., ведьма использовала довольно известное проклятье. Специалисту удалось опознать его по тем обрывкам воспоминания, что Малфой показал ему. Впрочем, это едва ли было утешением. Даже эксперты в этой области утверждали, что снять данное проклятье куда сложнее, чем его наложить, а потому… Последствия от процесса могли быть очень непредсказуемыми. Даже господина К. Малфою удалось убедить помочь его семье с большим трудом. И все же… Он не успел.

— Ну вот и все, — заключил Драко, когда последний символ был им записан, а пергаменты, которые он уже успел затереть до дыр, последний раз пролистаны. Сердце его от волнения, казалось, вовсе перестало биться, а взгляд остекленел, едва привык к темноте.

«Скоро мы снова будем вместе, — подумал он, последний раз коснувшись холодной руки Астории. — Так или иначе».

* * *

Из подвала доносились едва различимые звуки, но Скорпиус слышал их. Узнавал. Каждый раз одни и те же. Голоса, сопровождавшие любой ритуал. Малфой не хотел задумываться об их природе и гадать, хорошо это или плохо: слышать их так отчетливо. Он просто пропускал их через себя и продолжал дышать. В какой-то момент он даже поймал себя на том, что пытается повторить их, беззвучно шевеля губами.

— Что ты делаешь? — спросила Дафна, заметив его занятие.

Вид ее, и без того встревоженный, стал еще более нервным.

Скорпиус непонимающе указал взглядом на дверь, ведущую в подвал.

— Я просто…

— Что бы ты ни делал — перестань, — отрезала Дафна, сильнее сжав его руку. — Меня тоже пугает тишина, но это…

— Тишина? — Скорпиус поерзал на месте. — Разве вы не слышите?

— Не слышу что? — Дафна спросила это как раз в тот момент, когда звуки прекратились. Так резко, что Малфою на мгновение показалось, что кто-то лишил его слуха.

— Неважно, — Скорпиус встал и устремил взгляд на дверь.

«Всё? Всё конечно?» — подумал он.

Дафна поднялась вслед за племянником. Заметив, что он сделал несколько шагов по направлению к двери, она одернула его назад. Звуки вновь наполнили прихожую.

— Это, — проговорил Скорпиус почти беззвучно.

«Нет, еще не все кончено».

— Не понимаю, о чем ты, — Дафна наблюдала за Скорпиусом с беспокойством.

Малфой, заметив это, попытался скрыть свои опасения. Неужели он один слышит эти звуки?

— Тебе стоит присесть, — проговорила Дафна, указав взглядом на кресло, стоящее возле камина. — Ты неважно выглядишь.

— Я… Не.., — выдавил из себя Скорпиус, ощутив подступивший к горлу ком. Он сделал усилие и вновь подался в сторону двери.

Дафна и в этот раз его остановила.

— Мы можем узнать всё иначе, — сказала она. Коснувшись древа, она едва слышно прошептала: — Астория Гринграсс.

Скорпиус внимательно следил за ее рукой, а затем и за ветвями, спускавшимися все ниже и ниже. Ложась на каменный пол, они обнажали вставки с именами давно почивших родных. Скорпиус заметил среди листьев, побегов и «Асторию Гринграсс». Даты смерти не было. Пока не было…

Едва Скорпиус успел об этом подумать, как голоса в его голове стали громче. Он ощутил, как конечности онемели, в глазах помутнело и гигантское фамильное древо, а вместе с ним и все вокруг пришло в движение. Ноги предательски подкосились. Последним, что он успел разобрать перед тем, как свалиться без чувств, было испуганное лицо Дафны.

* * *

Ливневый дождь успокоился. Отгремели грозные раскаты грома и отсверкали последние вспышки молний. Резкий порывистый ветер утих. Предгрозовая безмолвная духота ушла, оставив после себя приятную свежесть. Клубящиеся облака еще окончательно не посветлели, но уже залились краской. Первые лучи солнца пробили себе путь сквозь приоткрытые портьеры окон спальни. Скорпиус Малфой, ощутив на себе их игру, потянулся в постели и перевернулся на другой бок. Удивительным показалось Скорпиусу то, что сегодня он не услышал домовика, раздвинувшего шторы и открывшего окно. Следующим, о чем подумал Малфой, был балдахин. Он не был задернут. Именно благодаря этому сегодня его разбудил не привычный шум, а яркий свет.

Сквозь дрему Скорпиус начал осознавать, что проснулся сегодня не в своей спальне, а вместе с тем до него начала доходить причина этого. Едва вспомнив про ритуал, он подскочил, готовый выбежать в коридор и броситься вниз по лестнице. Так он и поступил бы, если бы в то же мгновение дверь спальни не отворилась и в нее не вошла тетя Дафна.

— Тебе не стоило подниматься, — сказала она, недовольно окинув Малфоя взглядом. Скорпиус заметил в ее руках склянку. — Я разведу тебе травяной отвар.

— Как мама? — пропустив ее слова мимо ушей, Малфой сделал шаг на встречу.

— Ты вчера переволновался, — продолжала Дафна. — И всех очень напугал.

— Мама, — повторил Скорпиус.

Дафна возмущенно открыла рот, чтобы отправить Малфоя в постель, но Скорпиус сам отступил на шаг и сел, как только заметил появившуюся за ее спиной Асторию.

Миссис Малфой выглядела разве что чуть бледнее обычного. Легкое светлое платье в пол и убранные волосы придавали ей сходство с призраком, но она все же была материальна. И тем не менее Скорпиус боялся отвести взгляд, опасаясь, что она, подобно видению, исчезнет. Он даже не решался ощутить что-либо, кроме волнения, пока не удостоверится, что она не плод его воображения.

— Астория! — вскрикнула Дафна, обернувшись и заметив сестру. — Тебе тоже нужен отдых!

— Я отдохну здесь, — ответила миссис Малфой, и пройдя к Скорпиусу, села рядом. — Вместе с сыном.

— Мам, — Скорпиус робко прикоснулся к Астории, и та заключила его в объятья.

Почувствовав ее тепло, Малфой наконец позволил себе улыбнуться. Закрыв глаза, он попытался запечатлеть в памяти этот момент, желая навсегда растворится в нем. Не веря своему счастью, он ловил каждую его деталь. Запах, свет, сердцебиение...

— Ты… с тобой все в порядке? — спросил он, когда Астория отпустила его.

Миссис Малфой кивнула.

— А папа? — обеспокоенно произнес Скорпиус. — С ним все…

— Хорошо, — закончила за сына Астория. — Он очень устал и… ты знаешь… Он проделал большую работу.

Скорпиус понимающе опустил взгляд.

— Как ты? — спросила Астория.

По ее сочувствующему лицу Скорпиус понял, что ей все известно. Ему стало неловко от того, что он вот так в самый ответственный момент свалился в обморок. Кроме того, этот вопрос вызвал в памяти Скорпиуса тревожные чувства из сна, что он видел этой ночью, но теперь не мог припомнить.

— Я просто переволновался, — ответил он, взглянув на тетю Дафну и гоня из головы посторонние мысли. — Теперь все в порядке.

— Я сама разведу нам отвар, — обратилась Астория к сестре, протянув руку. Тетя Дафна все еще стояла на пороге, не решаясь прервать разговор матери и сына. — Тебе не обязательно…

— Знаю, что не обязательно, — вскинув голову, перебила Дафна. Тем не менее она передала Астории отвар, заметив ее желание остаться с сыном наедине. — Но ты права, — важно добавила она. — У меня еще много дел.

Сказав это, Дафна удалилась. Астория открыла пузырек, и комнату наполнил резкий травянистый аромат. Малфой отчетливо уловил лишь запах ромашки.

— Нам ведь необязательно это пить? — произнес Скорпиус, оглядев болотно-маслянистую жижу. — Я чувствую себя хорошо.

— Лишним не будет, — улыбнулась Астория. — К тому же Дафна так хотела позаботиться о нас. Мы не можем оставить ее труды без внимания.

Скорпиус понимающе кивнул и еще раз нехотя изучил содержимое склянки. Астория запустила руку в карман и извлекла из него волшебную палочку. Еще до того, как она успела что-либо сделать, на прикроватной тумбочке появились две чайные пары. Взяв одну из них в руку, она направила волшебную палочку в пустую чашку.

— Агуаменти.

Скорпиус, уже приготовившийся капнуть пару капель сомнительной субстанции в чашку, остановился. Ни на конце волшебной палочки, ни в чашке вода не появилась.

— Агуаменти, — Астория настойчивее повторила движения волшебной палочкой, но и в этот раз ничего не произошло.

— Должно быть, последствия ритуала, — неуверенно проговорил Скорпиус, коснувшись маминой руки, что сжимала палочку. — Силы еще не до конца восстановились. Давай лучше я.

Астория не стала возражать. Скорпиус наполнил чашки водой и, немного подогрев ее, добавил пару капель содержимого склянки. Оказавшись в воде, болотно-маслянистая жижа приобрела вполне приятный бирюзовый оттенок.

— Какие планы на день? — поинтересовалась Астория, сделав пару глотков.

Скорпиус последовал ее примеру, воспользовавшись этим, чтоб оттянуть момент ответа. Впервые за долгое время он был поставлен в тупик таким простым вопросом. Планы на день? В последний год он только и делал, что изучал теорию, которая хоть как-то могла бы помочь в снятии проклятья. Он листал рунические справочники, пособия по наложению проклятий, собирал газетные вырезки, надеясь не наткнуться там на плохие новости. Он ставил опыты над крысами, листал трактаты о родовых проклятьях, уговаривал Альбуса организовать ему встречу с василиском, уже даже подумывал начать проклинать предметы. Он писал письма отцу, надеясь, что тот поделится с ним своим замыслом, и матери, надеясь, что она и в этот раз ему ответит. Он выполнял домашние задания, стараясь отвлечься от мыслей о прочем, и готовился к экзаменам. К экзаменам, что уже прошли. Планы на день… Какие теперь у него могли быть планы?

— Не знаю, — неуверенно заключил он, отнимая чашку от губ. — Наверное, стоит написать друзьям.