Серый Страж из Долов (джен)

Было решено, что Стражи и Дайлен поплывут на берег первыми, а кунари, эльф и Винн будут переправлены следующей партией. На этом настояла Лина, которая отпустила руку Дайлена и расслабилась лишь, когда они оказались на середине озера.

— Мы убрались из башни, мы живы и не одержимы, — устало пробормотал Алистер, не сдержав зевок. Весь его вид говорил о желании поскорее где-нибудь прилечь.

— Даже не верится, — Лина тоже широко зевнула, без стеснения показав острые клыки, и желудок её издал заунывный протяжный стон умирающего бронто.

— Мы-то не одержимы, а вот в твоём желудке, судя по звукам, поселился демон голода, — усмехнулся Страж.

— Он там живёт с моего рождения, Алистер, — слабо улыбнулась эльфийка. — Ну да ничего, сейчас высадимся на берег и там наконец-то сможем поесть до отвала.

Дайлен хотел предупредить Лину, что с учётом состояния её внутренностей есть ей не стоит, как Алистер перебил его.

— Идея неплохая, но я бы сначала поспал, — мечтательно произнёс он.

— Вот и спи себе на здоровье, пока я уминаю твою порцию.

Дайлен снова хотел вставить слово, но на этот раз его перебил гребущий вёслами храмовник, которого, кажется, звали Кэррол, и которого Лина почему-то называла антиванской королевной.

— Зря вы этого мага с собой взяли, — проворчал он, подозрительно покосившись на Дайлена. — Я о нём такого наслышан…

— А почём мне знать, что ты не маг в храмовничьих латах? — мгновенно среагировала на это долийка, словно заранее готовилась отвечать на подобные предупреждения. — Может, ты на самом деле не храмовник, а маг крови. Тот самый, о котором ходят слухи в башне.

— Что? — вздрогнув, переспросил Кэррол.

— Что слышал, — безмятежно продолжила Лина. — Сэр Каллен так и сказал, что среди храмовников есть маг крови. По описанию на тебя похож, кстати. Ну ничего… Алистер найдёт на тебя управу. Ты ведь защитишь нас от этого гнусавого мага-перевёртыша? — серьёзно спросила она, обращаясь к Стражу.

Алистер, растерявшись, нервно посмеялся, а Кэррол, кажется, начал быстрее работать вёслами, явно желая избавиться от их общества.

— Это… это она так шутит, — попытался успокоить храмовника Страж.

— И ничего я не шучу! — вполне естественно возмутилась Лина. — Может быть, это и не он, но эта королевна лучше всех подходит под описание.

Занервничавший храмовник начал отвечать на обвинения неуверенными протестами, и, не желая вмешиваться, Дайлен решил предупредить Лину на суше.

* * *

Поездка на лодке завершилась тем, что эльфийка при помощи поразительной настойчивости убедила молодого храмовника, что в их рядах одна паршивая овца затесалась — не маг крови, так одержимый; не одержимый, так заговорщик, которого Грегор решил пощадить.

Позвав сидящего вблизи таверны хозяина лодки на прежнюю роль паромщика, храмовник с нервно дёргающимся лицом уселся обратно. Судя по выражению его лица, желания возвращаться к собратьям по ордену у него поубавилось. А, глядя на расплывшуюся в счастливой улыбке долийку, Дайлен понял, что та довольна собой.

— Надеюсь, этому придурку будут сниться страшнющие кошмары, — мстительно протянула она, криво улыбнувшись.

— Ты — демон, — угрюмо проговорил Алистер, тоже провожая удаляющегося храмовника взглядом.

— Знаю, Дайлен мне уже говорил, что я не красавица. — Лина скорчила рожицу, кинув взгляд на мага. — Что ж, Зева я предупредила, что мы их в таверне подождём, да и Морриган там. Она, наверное, уже.… — щёки эльфийки вспыхнули румянцем, и она принялась бурить землю носком сапога. Затем тряхнула головой и, сорвавшись с места, быстрым шагом направилась к небольшой таверне.

У Дайлена, смотрящего в спину удаляющейся девушки, в голове начали возникать вопросы о личности, вызвавшей у неё такую неоднозначную реакцию.

— Кто такая Морриган? — осторожно поинтересовался он.

— Стерва, каких ещё поискать, — мрачно ответил Алистер. — Впрочем, я уже не уверен, какая из этих стерв хуже. Одна наврёт с три короба, а потом пристрелит, а вторая в жабу превратит.

— Превратит в жабу? — удивился Дайлен. — Она маг?

— Да. С какой стороны ни посмотри — ведьма.

— Она тоже из ордена?

— Нет, ведьма из Диких земель её нам в помощь дала, после того как спасла нас в Остагаре, — произнеся эти слова, Алистер запнулся. — Эм-м… — протянул он, — это не то чтобы невесть какая тайна, но не хотелось бы прослыть балаболом и выслушивать очередные упрёки от этих... стерв, — повторил он свою характеристику — Поэтому я тебе ничего не говорил, по рукам?

— Как скажешь, — коротко согласился с ним Дайлен.

По правде говоря, его сейчас мало интересовали такие подробности серостражеских будней, да и языком чесать без дела он не привык. Всё, что было для него сейчас важно — это возможность впервые за много лет полюбоваться рассветом и насладиться свежим воздухом, которого ему так не хватало в стенах Круга. И даже Алистер, явно не подозревающий о существовании такого понятия, как личное пространство, не мог этому помешать.

Восходящее солнце постепенно окрашивало воды озера Каленхад необычайно красивым пунцовым цветом, и на его фоне серая башня Круга выглядела почти трагично. Холодный каменный исполин, неприступная крепость, тюрьма. Дайлен резко отвернулся. Теперь, когда он выбрался оттуда, не хотелось иметь с этим местом ничего общего, ещё лучше — забыть как страшный сон.

* * *

Вторая часть отряда уже сходила на берег, когда из таверны вышла темноволосая женщина в откровенных одеждах. За ней, опустив голову и прижимая к груди большой свёрток, плелась Лина, а рядом с эльфийкой, высунув язык, прыгал радостный мабари, при одном виде которого Дайлена передёрнуло.

— Не люблю этих собак, — сказал он повернувшемуся к нему Алистеру. — Понимаю, что ферелденцы ценят практичность, но создаётся ощущение, что природа поглумилась над этими несчастными тварями. Груда мышц, тупая слюнявая морда. Никакой эстетики.

— Да ты говоришь прямо как Морриган, — вздохнул Алистер, глядя на приближающуюся женщину. На лице той читалось раздражение, при виде которого в глазах Стража заиграли огоньки озорства. — А Морриган, похоже, в бешенстве, — улыбнулся он, коротко кивнув на остановившуюся перед ними ведьму.

— С этой улыбочкой ехидной ты выглядишь тупее, чем есть на самом деле, Алистер. — Ведьма сложила руки под грудью, гордо вскинула подбородок. — Хотя возможно ли такое? — на миг она сделала вид, что задумалась, а затем коротко качнула головой: — Нет, не думаю. Ты раскрыл ещё не весь свой потенциал.

Ядовито ухмыльнувшись в ответ на обиженное бормотание Стража, ведьма окинула критичным взглядом Дайлена и подошедшую Винн. Судя по выражению её скривившегося лица, их вид восторга у неё не вызвал, но она ничего не сказала, лишь переметнула своё недовольство на стушевавшуюся Лину.

— Надо забрать вещи, докупить провизии и… плешивый шемлен из таверны может продать нам одну палатку, — неуверенно проговорила эльфийка, пиная землю и заламывая пальцы. — Потом предлагаю идти в сторону Редклифа по берегу озера и разбить там лагерь на день-два. Там подлечимся, поедим и отдохнём, прежде чем возвращаться в Редклиф.

— Мор ждать не будет, — раздражённо фыркнув, заметила ведьма.

— Морриган… У меня же рёбра сломаны... — жалобно простонала Лина, подняв глаза на ведьму.

— Ах, эти вечные отговорки. Нога, рука, рёбра, что дальше?! Где же воспеваемая сила Серых Стражей?! — ведьма закатила глаза, сделав вид, что не заметила, как начала закипать эльфийка.

Дайлен слегка склонил голову, наблюдая за развивающейся сценой: как Лина осекает себя не говорить ведьме того, что другим высказывает в грубой форме, приправляя красным словцом. Уважение было причиной сдержанности или какое-то другое, более интимное чувство, Дайлен ещё точно не определил, но зрелище ему показалось презабавным. Казалось, девушка вот-вот расплачется. Мысль о таком развитии событий вызвала у него смешок, услышав который, Морриган одарила его убийственным взглядом, равных которому он прежде не видел.

— И можешь мне сказать, на кой вы этих с собой взяли? — продолжила ведьма, вложив в свои слова нотку презрения.

— Морриган, пожалуйста, не надо! — немного помедлив, проговорила эльфийка, и сделала несколько шагов вперёд, оставив ведьму с её недовольством за спиной. — Прежде чем отправляться в путь, я предлагаю поесть.

Облизнув губы, она развернула свёрток, содержащий в себе множество вкусно пахнущих пирогов разной степени свежести, при виде которых Дайлен ощутил, насколько голоден. Он не помнил, когда ел в последний раз, но теперь, когда, наконец, закончился этот круговорот творящегося в Круге безумия, простые человеческие потребности давали о себе знать.

— Те, что вилкой потыканы — с яйцом и луком, они вчерашние, их всего три и их отдали за полцены. — Лина отделила от общей кучи три пирога.

— Я бы и гроша за это не дала, — пренебрежительно заметила Морриган, с сомнением глядя на добытый эльфийкой завтрак.

— Те, что с яблоком — подгорели, и их всего два. Они достались вообще задаром, — продолжила Лина, пропустив замечание ведьмы мимо ушей. — Зато пирогов с рыбой много, они свежие, и… я возьму себе парочку.

— Я бы на твоём месте этого не делал, — сказал Дайлен, глядя, как эльфийка выбирает себе угощение.

— Почему это? — беззаботно спросила Лина, взяв четыре пирога и передав свёрток Зеврану.

— Твоим отбитым кишкам не понравится, если ты станешь их тревожить лишний раз. — Поймав на себе недоверчивый взгляд, Дайлен добавил: — По своему опыту говорю.

Лина с сомнением уставилась на выбранную и столь желанную пищу, затем повернулась к Винн, явно доверяя старухе больше, чем ему.

— Дайлен прав, — отозвалась чародейка. — И даже после того, как я займусь твоим лечением, утолять голод тебе лучше не такой пищей. Горячий жидкий бульон подойдёт.

От этих слов на лице эльфийки отразилась такая боль, словно кто-то дорогой её сердцу прямо на её глазах умирал в тяжелейших муках. Дайлен прекрасно понимал её, но возможность набить собственный желудок вкусной едой занимала его сейчас куда больше.

— В таком случае, нам тем более нужно поскорее разбить лагерь, чтобы Винн смогла вылечить меня, а я, наконец, смогла поесть, — подавленно пробормотала Лина.

Посмотрев на заулыбавшегося Алистера, она сделала вид, что решила отдать пироги ему, но как только тот протянул руку, повернулась к мабари, демонстративно скормив свою порцию псу. А когда Алистер, кунари и Зевран ушли за вещами, стояла, обняв свой перебинтованный торс руками, и опустив голову. Казалось, она была готова заплакать.