Юбилей на двоих (джен)

Кругом царила непроницаемая тьма. Пахло сырой землей и еще чем-то терпким, удивительно знакомым. Гарри мучительно застонал, голова просто раскалывалась на мелкие части, и попытался вспомнить, где именно он слышал этот запах, но на ум ничего не приходило. Впрочем, какая разница? Намного важнее было определить, где именно он оказался.

С трудом усевшись на что-то рыхлое и влажное, он нащупал палочку и зажег яркий огонек Люмоса.

В призрачном свете ему открылась довольно безрадостная картина: он сидел посреди какого-то темного земляного тоннеля, более всего похожего на нору огромного земляного червяка. Ни Невилла, ни чудовищного цветка поблизости не оказалось. Возле него валялся только черный ботинок герболога.

Опираясь на влажную земляную стену, Гарри с трудом поднялся на ноги и посветил вперед. На влажном полу тоннеля отчетливо виднелся змеящийся след.

Взмахнув волшебной палочкой, он вызвал Патронуса и произнес:

— Я жив. Где-то в подземелье. Пойду по следу. Жду подмоги.

И отправил светящегося оленя Шеклболту.

Времени терять было нельзя. Неизвестно, сколько его понадобится, чтобы найти их, и сможет ли Гойл долго продержаться внутри такой невероятной ловушки. Спотыкаясь, Гарри пошел по следу, искренне надеясь, что цветок не уполз слишком далеко. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, но он упорно продвигался вперед.

Неизвестно, сколько пришлось проблуждать по неведомому лабиринту. Ему казалось, что прошло много часов, но когда сил почти не осталось и Поттер был готов в первые в жизни сдаться и ждать помощи, не сходя с места, коридор стал расширяться. Вдали забрезжил свет, и он услышал отдаленный голос. Вначале слов было не разобрать, но по мере приближения стало понятно, что говорит Невилл. И мелет при этом полную чушь:

— Ты самая красивая на свете! Удивительно красивая! А если бы ты дала мне посмотреть на твои тычинки, я был бы самым счастливым человеком на земле! Честное слово! Ну, красавица моя, сделай мне такой подарок. У меня, между прочим, сегодня именины! Ну, открой лепесточки!

Гарри ускорил шаг. Стены постепенно расступались, и уже через минуту перед ним предстала удивительная картина: посреди огромной пещеры, стены которой были густо оплетены схистостегой, светящимся призрачно-зеленым светом мхом и не меньше чем на десять метров уходили вверх, где образовывали купол, рос огромный цветок. Цветок тоже слегка мерцал и, как показалось Поттеру, кокетливо шевелил лепестками. Возле него на коленях стоял Лонгботтом, в ободранной мантии, одном ботинке, царапиной через все лицо, и нежно гладил желтые лепестки.

— Ну давай же, цветик мой, откройся! Я только посмотрю. Красавица ты моя...

— Нев, — шепотом позвал одноклассника Поттер, — может, мне его от стебля отрезать, и все? Что ты фигней страдаешь? Отойди давай, а то тебя ненароком задену!

— Только попробуй, идиот несчастный, — все с той же заискивающей интонацией, не оборачиваясь, ответил Невилл. — Она же лепестки сожмет, и Грегори задохнется, пока мы их раскроем. Сиди молча и не мешай мне работать! Сейчас я ей зубы заговорю, и она раскроется.

— А! — потянул Гарри, устраиваясь поудобнее возле стены. — А ничего, что ты ей только что про свои планы рассказал?

Лонгботтом вздохнул и покачал головой:

— Нет, Поттер, ты точно идиот. Прав был профессор Снейп. Это растение. Оно не понимает, что я говорю. Тут главное — интонация. Ты вообще на гербологии хоть что-то слышал?

— Да когда это было?! — обиделся Гарри и отвернулся. — Зачем тогда про свои именины втирать? Она же не понимает!

— А ты попробуй ласково таблицу умножения расскажи или основные боевые заклинания, а я на тебя посмотрю! Не слушай его, моя хорошая, он просто вояка, солдафон и грубиян, а ты такая красавица! Ну, открой лепесточки!

Гарри решил не комментировать последнее высказывание Нева. В чем-то он был прав — нежности в нем с каждым годом было все меньше и меньше. То ли работа накладывала свой отпечаток, то ли просто жизнь, но от былого солнечного мальчика остались одни воспоминания. Он откинулся спиной на стену и решил подождать. Невилл — признанный специалист по растениям и наверняка знал, что делает. Головная боль шла на убыль, в голове чуть прояснилось, но вместе с тем разом навалилась усталость.

Тем временем воркования Лонгботтома начинали приносить свои плоды. Цветок стал потихоньку раскрывать туго сжатые лепестки. Медленно, очень медленно и невероятно красиво. Сначала опустились внешние желтые, жесткие как броня, за ними оказались нежно-голубые, светящиеся перламутром, и наконец — полупрозрачные, нежно-розовые.

— Слава Мерлину, мы вовремя. Видишь — они почти не успели покраснеть, она выпила совсем немного крови, — все тем же ласковым голосом комментировал Лонгботтом. — А сейчас — не двигайся! И не вздумай мне помогать!

Он сказал это как раз вовремя, так как Гарри уже весь подобрался и приготовился к прыжку — в самой середине цветка в позе эмбриона свернулась фигура совершенно голого Гойла.

— Умница моя! — буквально пропел герболог и в ту же секунду выхватил волшебную палочку и молниеносно перерубил стебель цветка. Раздался душераздирающий вопль, лепестки вздрогнули как крылья раненой птицы и осыпались, оставив на земле недоеденную жертву.

— Ну ты даешь! — искренне восхитился Поттер. — И не жаль вот так цветочек обманывать? Соблазнитель! — расхохотался он, но, увидев искреннюю муку, исказившую лицо Невилла, сразу осекся.

— Ну что ты, приятель, ты же Грегори спас! Кстати, как он? — спохватился Гарри и плюхнулся на колени возле не подающего признаки жизни Гойла.

— Да не тормоши его. Он спит, — равнодушно пожал плечами Невилл и со вздохом стал собирать уцелевшие лепестки. — Укрой его лучше и оставь в покое. Лилия Аида усыпляет свои жертвы. Он еще двое суток точно проспит.

Поттер послушно снял плащ и укутал безмятежно посапывающего Гойла. Судя по диагностическим чарам, ничего страшного с ним действительно не случилось. Небольшая кровопотеря и легкое наркотическое опьянение.

— Ну что, аппарируем домой? — спросил он, усаживаясь рядом с Невиллом.

— Это невозможно, Гарри, — покачал головой Лонгботтом, — здесь естественный магический барьер стоит, Лилия Аида правда погибла, но корни ее живы, так что он еще год точно продержится. Так что шли за помощью, самим нам не выбраться.

— А если отойти дальше по тоннелю?

— Теоретически можно, конечно. Через десять миль корни должны закончится. Проблема только в том, что тоннель наверняка уже осыпался. Он только пару-тройку часов держится. И еще, как с ним быть? — Невилл кивнул на Грегори. — На руках понесем? Левитировать его в таком состоянии нельзя.

— Понятно, — задумчиво протянул Гарри, — Хорошо. Значит, будем ждать. Патронуса пошли только. Ты лучше объяснишь, что здесь произошло.

Когда веселый голубой дельфин Лонгботтома растворился в воздухе, стало совсем тоскливо. От мерцающего света мха глаза стали слезиться, и, по совету Невилла, Гарри просто закрыл их и сам не заметил, как уснул.

* * *

Сверху на голову посыпались земля и мелкие камушки. С трудом разлепив глаза, Гарри поднял голову: прямо над ними в своде пещеры зияла огромная дыра. Даже не дыра, а глубокий колодец, сквозь который виднелось далекое звёздное небо. Вдруг в паре метрах от Поттера с лёгким шуршанием спустилась веревка. По ней, на секунду заслонив собой небо, скользнула вниз тёмная фигура. Одна, вторая, третья.

— Гарри, ты как, цел? — ещё не коснувшись ногами земли, проорал Рон. Он первый спустился вниз и, одним прыжком преодолев расстояние, разделявшее их, схватил Поттера за плечи. — Руки-ноги целы? Меня узнаешь?

— Не узнаешь тебя, как же, — проворчал Гарри, но тут же улыбнулся. Видеть лучшего друга и шурина по совместительству было все же приятно.

— Слава Мерлину! — выдохнул Рон и плюхнулся на пол рядом с Поттером. — Ты нас до усрачки напугал, когда под землю нырнул. Я весь Аврорат на уши поставил. Шеклболт рвет и мечет, грозится Филча на пожизненное в Азкабан законопатить. Да вон он сам, — кивнул Уизли на темную фигуру, ловко соскользнувшую по веревке.

Выпрямившись, глава Аврората огляделся и смерил приятелей внимательным взглядом.

— Докладывайте обстановку, Поттер, — блеснув в потемках белозубой улыбкой, вовсе не вязавшейся с сухостью тона, приказал он. — По порядку: как подчиненных пугаете и в землю прыгаете. Нам всем очень интересно.

Он кивком указал на трех колдомедиков, за неимением других пострадавших склонившихся над спящим Гойлом, и членов отряда Гарри, прибывших в полном составе.

— А я-то тут при чем? Это все ваш эксперт. Он и Лилию эту поймал за хвост, и Грега спас, его и допрашивайте. Рассказывай, Нев, видишь, начальство лично прибыло, не терпится ему!

Он обернулся к Лонгботтому и только в тот момент обнаружил, что герболог продолжает сладко спать.

— Эй, приятель, просыпайся! Хватит дрыхнуть, честное слово!

Он слегка хлопнул Лонгботтома по плечу. Нев открыл мутные со сна глаза и душераздирающе зевнул:

— Что, уже все пришли? Который час?

Гарри взмахнул волшебной палочкой, вызывая Темпус. Появившиеся в воздухе светящиеся цифры показывали без одной минуты полночь.

— Смотри, Нев, мы весь день проспали! — в изумлении воскликнул Гарри. — Весь твой День рождения, между прочим!

— Это от аромата Лилии. Я же говорил, она как снотворное действует. Не бойся, это не опасно, — пояснил Невилл и потянулся. — С Днем Рождения тебя, кстати.

Он протянул руку для рукопожатия.

— Постой! — Гарри дождался, пока стрелка указала на полночь, и кивнул. — А вот теперь можно поздравлять нас обоих: твой день рождения еще не совсем закончился, а мой уже начался. С сороковником тебя, Нев!

И он заключил Лонгботтома в крепкие объятия.