День за днем (гет)

Утром приходится просить Сомика довезти до редакции на ее машине. Эфир на радио начинается рано, так что завтрак приходится отложить до лучших времен. Успеваю только одеться и накраситься. Сегодня у меня нет никакого желания соревноваться в нарядах с малолеткой. Это глупо, в конце концов…. Да пошел он к черту этот донжуан! Синяя скромная блузка, с белой оторочкой на коротких рукавах и воротнике, строгая юбка, волосы, беспорядочно рассыпанные на плечах — вот сегодняшний мой образ. Приехав на стоянку, первым делом проверяю на месте ли мой мустанг и перегоняю его к зданию издательства. Поднимаюсь наверх и когда выхожу из лифта, меня сразу перехватывает Людмила:

— О! Доброе утро Маргарита Александровна.

— Привет, Люсенька, что у нас сегодня по плану?

Та смотрит в свои листки, прикрепленные к пластиковой корке.

— Так, одну секундочку… У вас … В одиннадцать придут по поводу рекламы туалетной воды.

— Так.

— А в 13 у вас бизнес — ланч с представителями автосалона.

Торможу и огорченно тяну:

— В 13?

— Ну да, а что?

Блин, так и копыта откинуть можно. На одном кофе до часу дня.

— Да так…, я думала в 12 … Приехала и даже не поела…

— А-а-а.

Вздыхаю:

— Ну, ладно, чего-нибудь придумаем.

— Ну, хорошо.

Люся заворачивает к секретарской стойке, а меня тут же цепляет Галина. Вид у нее какой-то встревоженный. Неужели опять поцапалась с Егоровой? С улыбкой здороваюсь:

— Доброе утро.

— Доброе.

Галя непрерывно потирает руки и оглядывается по сторонам, и это заставляет меня напрячься — походу у нее проблемы посерьезнее склок с Наташей. Настороженно наблюдаю за ней, потихоньку продвигаясь к кабинету:

— Что-то случилось?

— Нет. Вроде нет.

— Галь, ты что-то мне хотела сказать?

Мы останавливаемся, и я выжидающе смотрю на нее.

— Вообще-то ничего серьезного … просто тут, э-э-э…

Это обнадеживает. Тем более, что все-таки нужно позавтракать пока на работу не заявился Наумыч со своими многочисленными идеями и ценными указаниями. Виновато улыбаясь, дергаю рукой в сторону лифта:

— Давай, может, спустимся в бар, перекусим? А то я сегодня голодная приперлась.

Любимова опять испуганно крутит головой по сторонам:

— Нет… Я не могу! Извините, Маргарита Александровна... У меня дел по горло.

Она торопливо уходит, а я, в недоумении, провожаю ее глазами. Что это было? Слышу, как разъезжаются в стороны створки лифта и оборачиваюсь. Обалдеть! Вот это парочка — селезень и гагарочка. Походу Алиса сегодня ночевала в одиночестве. Наташа как всегда в последнее время, полуголая — сверкает обнаженным плечом и Калуга, блин, в детство впал, в матросочке заявился. Нет слов, одни эмоции…. Они бурно что-то обсуждают, и Наташа размахивает какими-то листками, зажатыми в руке. Ночью не наговорились, что ли? Когда они проходят мимо, пытаюсь поймать взгляд Андрея, но он скользит мимо совершенно пустой…. И даже не здоровается! Вот, урод! Поджав губы, поправляю сумку на плече, делаю несколько шагов вслед, этим … не знаю даже как их обозвать и громко возглашаю:

— Доброе утро!

Оба оглядываются. Игнорировать меня дальше просто неприлично и Наташа здоровается:

— Доброе утро,

Смотрю на Калугу и жду его реакции — он чуть кивает и прячется в свой кабинет. Блин, хочется подойти и треснуть чем-нибудь тяжелым по башке. Егорова тут же шмыгает вслед за ним:

— Андрей, я что хотела тебя спросить. По поводу бликов — это случайно так получилось или специальный такой эффект хотел сделать. …

Смотрю, как наш донжуан тут же приобнимает свою пассию за талию. Да пошел ты! Если ты думал, что Марго будет тут страдать и бродить бледной воблой, то не на ту напал. У меня дел — ого — го! Вот и позавтракать все никак не соберусь. Разворачиваюсь опять к лифту, но тут меня останавливает Зимовский с папкой фотографий:

— О, Марго, доброе утро.

Бросаю взгляд в сторону Калугина. Меня уже достала эта его демонстрация — как легко и просто он нашел замену своей неземной «любви». А баш на баш! Марго может ответить той же монетой! Весело кричу:

— Привет Антон! Я тебя как раз искала.

Специально приобнимаю его и прижимаю к себе, повернув красивым ракурсом к кабинету художественного редактора. Пусть будет фотогенично и эротично. Антон растерянно интересуется:

— Зачем?

А я откуда знаю… Еще не придумала. Поглядываю на Калугина.

— Слушай, ты сегодня вечером дома будешь?

Буквально слышу, как ошарашено скрипят шестеренки в его ржавых мозгах:

— А, ну, в принципе да… А что?

— Да просто у меня проблемка. У меня в районе горячую трубу прорвало.

Зима отшучивается:

— Так ты что, хотела приехать помыться?

— Да нет, просто сегодня в MБA уже play off начинается.

Это совершенно точно — еще в понедельник, на сегодня, в ежедневнике пометил «Юта» — «Бостон», 25-ое, четверг.

— Ты в курсе?

Вижу, как Антон напрягает извилины и наконец рожает:

— А, ну в курсе. Только я не вижу связи.

Да я тоже не вижу. Но сейчас придумаю. Натужено смеюсь:

— Хочешь поржать?

— Ну?

— Эти умельцы из ЖЭСа, когда трубу копали и телевизионный кабель рубанули.

— А-а-а… Ну, стандартная схема — положили асфальт и про трубы не вспомнили.

— Слушай, так может можно к тебе вечером забуриться?

Антоха несколько секунд что-то просчитывает, а потом радостно выдает:

— А… не вопрос, всегда пожалуйста, welcome.

Кошу глаз в сторону Калуги, который глазеет на нас, и слегка прижимаюсь к Антону:

— Спасибо, дру-у-уг.

Отстраняюсь и тыкаю пальцем Зиме прямо в грудь:

— Если я к восьми буду, нормально?

— Да не вопрос. С меня пиво, с тебя девочки.

Громко хохочу:

— А давай, наоборот!

Антон смех поддерживает:

— Э-э-э… Ха-ха. Да!

Вижу, как Калугин демонстративно закрывает дверь в свой кабинет. Не нравится? А ты как хотел. Я теряю интерес флиртовать с Антошей, разворачиваюсь и иду к себе. Ни кофе, ни завтрака.

* * *

День, как всегда, проходит в рабочей суете. И это не считая визитов рекламщиков туалетной воды и автосалона. Вечером, сначала, заезжаю домой переодеться. У нас с Зимой не свидание, у нас поход на стадион, красная спортивная майка и джинсы — самый подходящий наряд для такого мероприятия. Второй шаг — заход в магазин. Это понятно, кто ж на стадион идет без пива?! Вряд ли мы обойдемся одной бутылкой, так что приходится машину оставить дома и добираться на такси, хоть это и недалеко. Наконец преграды преодолены, и я у цели — звоню в знакомую дверь.

Зима тут же открывает:

— Ну, ты вовремя.

Сразу иду в гостиную, к работающему телевизору. Еще бы не вовремя. «Бостон Селтикс» — «Юта Джаз», это вам не хухры-мухры. Не отрывая глаз от экрана, объясняю:

— Блин, капец, там в маркете очередь! Будто все с голодного края.

Антон торопит:

— Проходи, проходи, проходи.

— Давно идет?

Прямиком шлепаю к дивану, на ходу поправляя растрепавшиеся волосы.

— Минуты две.

Ставлю пакет на стол, и мы усаживаемся перед телевизором. Киваю в сторону своей ноши:

— Там чипсы, пиво.

— Ага.

Угнездиваюсь поудобней:

— Наш Кириленко играет?

— Вроде играет.

Я уже весь в игре и аж подпрыгиваю от нетерпения:

— Ну, супер, а? Супер!... Ну, говорят, что он сейчас не тот, что звезд нет.

Антоха тем временем извлекает пиво из сумок и расставляет на столе:

— Все фигня, не надо каркать и все!

— Это точно.

Он косится на экран. Я кричу прорывающемуся по краю игроку:

— Давай, давай, оп-па… Хорошо!

Мяч бултыхается в корзине, вызывая восторг и положительные эмоции. Радостно грызу ноготь, а

Антон вдруг спрашивает:

— Слушай, а мы пиво из горла будем пить или как?

Да мне по барабану. Но из кружек приятней.

— А да, сейчас… Сейчас стаканы принесу.

Вскакиваю с дивана, поправляю сзади майку и, не отрывая взгляда от экрана, отступаю к кухне. Антон начинает:

— Они там…

Да помню, помню, не мешай!

— Я знаю, Зима.

Через минуту возвращаюсь назад с двумя пивными кружками. И как раз вовремя! Мяч опять в корзине!

— Блин, ну как они сверху, а? Как они сверху забивают! Я просто млею.

— Слушай, Марго.

Ставлю кружки на столик и усаживаюсь назад на диван.

-А?

— А откуда ты знаешь, где у меня в доме бокалы стоят?

Он смотрит на меня настороженным взглядом, и я внутренне напрягаюсь. Блин, кажется, прокололся. С этим упырем нужно быть внимательней и контролировать каждый чих. Улыбка сползает с моего лица.

— В смысле, знаю?

— Ну, ты же раньше у меня дома не была?

— Ну… да, не была.

— Вот я и спрашиваю, откуда ты знаешь, что бокалы стоят именно там?

Черт, черт, черт! У меня сейчас мозги расплавятся.

— Ну… Ты просто мне кивнул в ту сторону.

— Я не кивал.

С опаской смотрю на него, а он изучающее глядит на меня.

— Хэ… ну, я так по автопилоту…. Значит, показалось, что кивнул.

Зимовский отводит глаза и интересуется:

— А ты на автопилоте, случайно, не знаешь, где у меня деньги лежат?

Знаю, конечно. А он опять на меня пялится, значит, не поверил гаденыш. Нужно срочно, что-то другое. Чуть зависаю, задумавшись, а потом выдаю:

— Слушай, до меня дошло!

— Что именно?

Осматриваюсь вокруг:

— У тебя же хата один в один как у Катьки Воронцовой!

— У какой еще Катьки?

Если б я знал. Но отмазка получается правдоподобной.

— Да это так, подруга моя… У нее, кстати, на кухне также сервант стоит.

Прядь волос опять лезет в глаза, и я ее нетерпеливо откидываю:

— Там также стоят бокалы… А куда их еще поставить!?

— Ну да, ну да…, может быть.

Пытаюсь переключить внимание Зимовского на баскетбол и увести от этого дурацкого разговора. Там как раз атака джазовцев:

— Вот, давай, давай, давай….

— Е!

— Молоток… Ай, молодца!

Это легко удается и мы снова радуемся, уставившись в телек. Хочу развить успех и интересуюсь у хозяина:

— А мы пиво будем пить или нет?

— А, слушай, знаешь я лучше сегодня по водочке! Мне, кстати, водку из Перми привезли — пьется как вода, рекомендую. Я сейчас!

Он идет на кухню. А я любуюсь очередной атакой:

— Как они их делают, ну просто красавцы ребята.

Бросаю взгляд на часы. Я, конечно, сам в этот раз напросился и предложил, но мы же обычно втроем собирались. Кричу вслед Антону:

— А мы что сегодня только вдвоем?

— Ну, я не знаю. Я всех обзвонил, а будут они там, не будут… Не знаю.

Всем? Это он про кого еще? Про Николая, что ли? Антон, наконец, возвращается, тащит бутылку водки и две стопки. Смотрит на экран и сразу включается в игру:

— Опаньки! Ты видела, видела!

— Видел, как он ему отдал? Прямо с закрытыми глазами вообще!

— Супер!

Кто-то из игроков под корзиной перехватывает мяч и мчится по краю.

— Давай, давай, давай…

Я даже хлопаю в ладоши, подбадривая и торопя. Жаль, сбивают бедолагу.

Антон тыкает в экран пальцем:

— Ты смотри, трехочковый, ну …Класс!

— Красава, вообще.

Мяч летит в корзину. Антон в восхищении поднимает руки вверх:

— Как они… Фантастика просто…. Летают, да…

Сосредоточенно грызу ноготь с открытым до ушей ртом и не могу оторвать глаз от экрана даже на минуту. Как же я по всему этому соскучился! Начинается новая атака, и Зима снова орет от восторга:

— Ты смотри — пас через все поле... Точнюсенько так, прямо в руки!

Действительно классно. Мы выпиваем по рюмке водки, не закусывая, и синхронно морщимся. Тем более, что «Бостон» за это время дважды успел закинуть мяч. Я не выдерживаю:

— Ну, капец. Ну, вот как так можно? Ну, вот только ж ушли в отрыв и все… Сначала начинать, что ли?

Краем глаза замечаю, как Зима снова хватается за бутылку и пытается налить в рюмки.

— Ну, что…

Прикрываю свою стопку.

— Нет, все…. Я все, все.

— Ну, чуток, по последней.

Выставляю протестуще руку:

— Нет, нет.

— Ну, половинку?

Урезонить этого алкаша не успеваю — у меня вдруг начинает наяривать телефон. Дергаюсь к лежащей рядом сумке, а потом вспоминаю, что он у меня в кармане джинсов. Доставать неудобно и приходится вставать для этого. Звонит Сомова и я, оглянувшись на Антона, отхожу в сторонку:

— Алло, Ань.

— Гош, ты где? Ты на работе? Тебя сегодня вообще-то домой ждать?

— Да нет, нет, конечно, приеду. Я в гостях.

— В каких еще гостях? Опять пиво с водкой с друганами хлещешь?

— Ага.

— Ну, ладно, долго не засиживайся. Зайди там, в магазин, по пути. У нас сливки кончились к кофе.

— Чего, сливки? Сливки я куплю, да.

— Смотри там, осторожней.

— Да, все, давай!

Закрываю крышку мобильника, засовываю его назад в карман и возвращаюсь на свое место. Антон бубнит:

— Ну, чего, давай накатим…

И сразу кивает на экран:

— Ты видела это? Нет?

Видел, конечно, карусель завертелась знатная! Я просто в отпаде. Откидываю рукой волосы за спину и комментирую:

— Да, слушай, вообще… Ну, ребята давайте.

Зима поднимает свою стопку. На автомате беру свою и чокаюсь. Блин, это же водка! Сказал же, что не буду больше. Смотрю на него с укоризной:

— Так, Зимовский!

Он пялится в экран не отрываясь и только мычит:

— М-м-м.

С ухмылкой смотрю на него — случайно это все или специально?

— Ты что, решил меня споить?

— Ты чего, я ж тебе половинку, как ты и просила.

Я ничего не просил, это точно. Может у этого гамадрила под водочку сексуальные фантазии разыгрались?

— Да-а-а? А ты там себе ничего не придумал?

— Маргарита Александровна, не надо грязи.

Ладно, ладно... За «Юта Джаз» и Кириленко еще пол рюмочки можно.

— Шутка.

Чокаемся. В голове легкий туман и меня тянет на признания:

— Вообще-то, раньше, я могла очень много выпить.

— А потом, что?

— А потом с организмом случилась… фигня такая.

Он смотрит на меня.

— В смысле?

Я уже и не рад своей болтливости:

— Не бери в голову, поехали!

Чокаемся в третий раз, смотрим, друг на друга, дарим бесплатные улыбки и я, наконец, опрокидываю стопку в себя, до дна. Потом морщусь — из Перми, не из Перми, а пьется так себе, врал Зимовский. Прикладываю руку к губам — под водку огурчик нужен или селедочка, а не это сушеное дерьмо. Прикрываю кулаком рот… Наконец горечь уходит и мы снова погружаемся в баскетбольное действо.

— М-м-м-а… Пошел, пошел, пошел же…

— Оп… Давай, давай, давай… Вот молодца!

Мы переглядываемся.

— Молодца, да…. Молодец, могут ведь.

* * *

Через пятнадцать минут я вдруг сознанию, что совершенно потерял нить игры… И куда-то каждую минуту проваливаюсь, глубже и глубже… Даже какие-то сны начинают сниться…. Блин, зачем я пил эту водку?! Веки словно пудовые гири — поднять их совершенно невозможно… Где я? В ушах глухой шум со всплесками криков и оваций. Я даже сесть, как следует, не могу — сразу заваливаюсь назад, на что-то мягкое. Где-то рядом зудит голос Зимовского:

— Нет, ну мне было всегда интересно, как они умудряются за один матч больше сотни набрать, а? Наши бегают, бегают, носятся, носятся, а на табло 65:72.

Баскетбол, что ли? Пытаюсь приподняться и кое-как сесть. Открыть глаза не получается, с усилием тяну руку вверх и провожу ладонью по лицу... и по волосам. Господи, что со мной. Сплошной туман и ни одной связной мысли. Только спать! Слышу над ухом:

— Да?

Мне… пора… домой… С трудом приглаживаю волосы… Вот и причесался… Пытаюсь посмотреть на Антона, но он какой-то неправильный… Расплывшийся как…как… Выдыхаю:

— Слушай…

— Марго, может, ты приляжешь, а?

— Не, мне уже домой, все.

Пытаюсь подняться и тут же заваливаюсь назад.

— А, давай, еще по одной, на посошок? И все, давай!

В моей руке оказывается наполненная стопка. Ха! Да я ее не удержу, блин. Бормочу:

— Не-е, отказать.

— Че?

Язык совершенно не слушается. Мотаю головой:

— Что за водка такая?

В ухо опять зудит голос Антона:

— Нормальная водка… Чего ты наговариваешь, Марго?

Что ж такое-то — ни руки не поднять, ни глаза открыть. Как полено, епрст.

— Из одной бутылки пьем, ну, давай, давай, поехали.

Слышу звон, но не могу даже пошевелиться. Чего-то мне никогда так плохо раньше не было. Даже дышать не могу. Растопыриваю глаза, но веки тут же съеживаются. Пытаюсь сказать про такси.

— Т..с… мне вызови.

— Естественно….

Поднимаю глаза к потолку и пытаюсь дышать открытым ртом.

— Слушай Марго, я чего подумал. Я же, как-никак, твой зам.

А… работа… А кто такая Марго? Приоткрываю глаз, но сфокусировать его на Антоне не могу. Блин, сейчас слюни закапают… Поднимаю руку и вытираю рот ладонью. Вот уж развезло Игорька, так развезло.

— Ты можешь завтра расслабиться, не приходить на работу. А я кое-какие вопросы сам порешаю. Угу?

Какая-то абра-кадабра… Расслабиться? Это хорошо. С трудом шепчу:

— Серьезно?

Дергаю головой , и она откидывается куда-то назад, отдаваясь болью в затылке. Морщусь и кусаю губы. Сбоку доносится:

— Естественно.

Что естественно, то не стыдно. О чем я? Отворачиваюсь в сторону и опять вытираю рот. Походу меня сейчас вырвет. На воздух надо! Зима опять зудит, вот комар, блин:

— Ты мне только чиркани в одной бумажке и все.

Его голос отдаляется. Ничего не понимаю и бормочу:

— Чего, чиркани?

Пытаюсь сесть по прямее, опрокидываюсь назад на спинку дивана, и сознание уплывает почти окончательно. Антоха, он Игорька не бросит… Не в такие передряги мы с ним попадали… Сквозь сон мне доносятся какие-то звуки:

— Подпись поставь, а я завтра все вопросы сам решу. Э-э-э…не спать. Не спать, не спать.

Меня кто-то берет ладонью за затылок и куда-то тащит вверх.

— Поднимаемся, поднимаемся.

Пытаюсь открыть глаза и рот. Но ни говорить, ни видеть я сейчас не в силах. Хоть на кусочки режь. Чувствую, как меня стараются посадить ровнее. Я не возражаю.

— Во-о-от, берем ручечку. Вот, так!

Кто-то забирает из моей руки стопку и вставляет на ее место авторучку… потом чьи-то руки бережно приобнимают меня и не дают упасть.

— Вот здесь, распишись и все.

Склоняюсь над столом и, приоткрыв глаз, вывожу подпись. Ребров он и в Африке Ребров… На этом мои силы иссякают, и я начинаю заваливаться на бок.

— А, тихо, тихо, тихо…

Еле сижу, обвиснув всеми конечностями, и шепчу:

— Антон, спасибо тебе большое.

И снова сжимаю губы гузкой, глотая слюни.

— Какой вопрос. Поднимаемся, поднимаемся... такси нас ждет

Такси это хорошо. Меня тянут вверх и устанавливают на две конечности. Стоп-машина, я на двух не могу. Провожу рукой по лицу, пытаясь прогнать сонливость.

— Сумочку берем. Все домой, баиниьки, баиньки.

Чувствую в руке ручку от какой-то сумки и цепляюсь за нее. Меня активно подталкивают сзади и мы идем, я даже переставляю ноги. Сам! Меня сейчас интересует только один вопрос:

— Такси уже пришло?

— Ты уже спрашивала, все.

Повиснув на чьем-то плече, я сплю все время, пока спускаемся в лифте. А потом снова идем, а потом снова едем, а потом снова идем. Дверь в подъезд открывается, и кто-то заводит меня внутрь.

— Ну, дальше сама доберешься.

Гоша, он на автомате куда угодно доберется, в любом виде. Даже в самом непотребном.