"Я - кто?!": Вжиться и выжить (гет)

Потянулись скучные, но прибыльные трудовые будни консультанта, курьера, советника и главного бригадира всего «войска» магната.

Иногда я посылал кота-клона с пищевым свитком внутри, чтобы Цунами лишний раз не моталась на рынок. Идея спрятать что-то внутри теневого клона возникла, когдя я учился создавать котов-шпионов. Методом проб и ошибок я понял, как создавать чакра-конструкты с полостями внутри. Теперь вот подкармливал седьмых. А то пришлось на днях спасать Цунами от бригады, которая дежурила на базаре около центра. Просто чудо, что я решил срезать по крышам!

Так хотелось отвесить Сакуре-растяпе подзатыльник, за то, что не уследила за целью. Но пришлось душу отводить на бандитах.

— На рынках шляетесь? Брюхи отжираете?

Бандиты синхронно обернулись, а Цунами схватила паршиво замаскированную под горожанку Сакуру и поспешила скрыться.

Не, ну и кто кого защищает, а?

— Собой бы, что ли, занялись. — брезгливо разглядывая бандитов, протянул я.

Те недоуменно переглянулись, кто-то даже у виска пальцем покрутил.

— Знаю! — ухмыльнувшись, я хлопнув кулаком по раскрытой ладони. — Ай-да за мной, потренирую! — и крепко схватил за шкирятник заводил, чтобы увести.

— Не хотим! — замотали они головами.

— Зато я хочу! — сказал, как нечто само собой разумеющееся и придавив их Ки. — Гато нужны бойцы, а не ленивые свиньи!

И весь десяток послушно потащился за мной, как стадо баранов.

Забавно. Ведь они считали себя воинами, настоящими хищниками, которые не просто имели право, а обязаны были стричь и резать скот. Скотом они считали тех, кто не идет по жизни с мечом. Мрази свято верили, что таков миропорядок и всегда готовы были убить или искалечить тех, кто посмел им возразить, встать у них на пути. Сказок о том, что все бандиты трусы и побегут при первом же сопротивлении они явно не слышали. Все эти бандиты готовы были драться со своими жертвами, чтобы доказать, что сильный и правый — это одно и то же.

По логике бандитского зверья, я был еще больший хищник, чем они. Ведь я был шиноби и приближенный самого Гато, они попросту боялись мне перечить. Меня одного боялись целая дюжина рыл.

Виктор знал, о чем говорил.

Понаблюдав, как после всего лишь двухчасовой тренировки романтики с большой дороги буквально расползаются в разные стороны, я позволил себе улыбнуться. Тренировка, в состоянии испуга и дикой спешки — это травмы и растяжения. Как минимум пара человек будет долго лечиться, а остальные на несколько дней поубавят прыти. Это только в тупом кино можно заставить группу из десятка-двух взрослых людей до упора заниматься физическими упражнениями, и все у них будет хорошо. Не будет. Причем достаточно долго. И это к лучшему.

Еще раз окинув взглядом еле живых бандюков, я направился в вотчину клерков. У них мне нужно было выяснить: в чьем десятке состоял Сусуми, сколько еще бандитов ушло со службы магната и бандитствует самостоятельно.

Не хотелось мне зачищать Страну Волн от гатовских и не гатовских мразей самому. А Хатаке этого делать не будет. Да и мало кто бы стал — ведь за это не заплатили.

А когда мы убьем Охотников и Гато, нам будет не до бандитов. Да и гоняться за каждым — не сильно хочется.

В след последнему бандюку, что с площади уполз опираясь на ножны, как на посох, я смотрел с плохо скрываемой ухмылкой.

Пусть лучше бандиты Гато гибнут, делая за меня мою работу.

Архив находился в двухэтажной пристройке главного здания офисного комплекса, а нужные мне бумаги в западной его части на первом этаже. Второй этаж был закрыт, что там, я так и не понял. Возможно, там отдыхали клерки от своих бумажек, потому что окна занавешивали тяжелые бордовые шторы из похожей на бархат ткани, а внутри звучало что-то очень похожее на классическую музыку. Только я ничего подобного раньше не слышал.

Надо обязательно себе купить местный образчик плеера, покачиваясь в такт, подумал я каким бы он не был. С виниловыми пластинками и пленочными бобинами я, к счастью, знаком. На что-то более современное рассчитывать не приходится, калькулятор Гато все надежды в прах превратил. осторожно привалился к стеклу.

В общем, подвис я там немного, заслушался. И только когда занавески заколыхались, свалил с крыши.

Всего залов с бумагами было три, не хватало северного архива, потому что с этой стороны в здании имелся большой холл заставленный столами с перегородками вокруг широкой деревянной лестницы. Саму лестницу использовали не по назначению. Во-первых, потому, что на первых пяти ступеньках были прибиты длинные узкие короба из гладких белых планок с неразборчивым иероглифом и рядом цифр, а в коробах стояли вертикальные поддоны с бумагами или картонные коробки. Во-вторых, потому что проход на второй этаж оказался закрыт.

Совсем закрыт. То, что я принял сначала за двери, было рисунком на стене.

Подойдя к какому-то молодому клерку, я выяснил, где хранятся списки с именами бандитов.

Архивариус, строгая сухонькая женщина с седыми, будто присыпанными пудрой буклями, выслушав мою просьбу, не сказав ни слова, бесшумно нырнула в коридор между стеллажами и так же бесшумно вернулась, сгибаясь под тяжестью большой картонной коробки.

Стол мне отвели здесь же, в архиве, у выходящего на внутренний дворик окна. Архивариус поставила передо мной стакан с остроотточенными карандашами, пачку бумаги для заметок и растворилась в закоулках архива.

Из коробка я достал шесть томов, аккуратно переплетенных в вощеный, цвета картофельной шелухи, картон.

Мне пришлось поднять архивы за последние три месяца, чтобы найти ответы на возникшие у меня вопросы: Где больше всего бандитов в Стране Волн? Почему Сусуми совсем недавно еще числился среди бандитов Гато, если он уже давно ушел на вольные хлеба? Сколько же на самом деле людей у магната?

Чтобы понять, сколько реальных бойцов, а сколько ушло, мне пришлось пролистать бухгалтерскую книгу. Реальная цифра по-прежнему осталась мне неизвестной, но странностей нашлось предостаточно. Список нанятых бандитов рос с каждым месяцем, но при этом потерь почти не было. За последние три месяца, якобы, был отмечен один, только один случай поножовщины с семью покойниками в итоге. Ни тебе уволившихся, ни утопленника-командира, ни жертв пьяных драк, ни убитых местными. И это при том, что я сам пару раз видел, как из-за ссоры на пару рож уменьшилось войско Гато у какой-то забегаловки.

Если количество «охранников» намного меньше реального, то у меня есть хороший план того, как еще больше его урезать. Причем — без риска для себя.

Был еще и шанс, хоть и небольшой, что я бы смог узнать гораздо больше о том, куда и как идут деньги, и чем Гато в действительности владеет в Волнах. Теоретически, это было возможно. Ведь бандиты жрут в заведениях Гато, и уже по одному этому можно будет сделать какие-то выводы.

— Ну что же, я найду способ применить этот бардак к своей пользе. — задумчиво постукивая пальцами пробормотал я по-русски. — Но Гато о моих выводах знать не стоит — а то он за две недели сможет набрать если не армию, то солидный отряд. Мне это не нужно.

Закрыв блокнот, я отнес списки старушке, а вот один из ластиков прихватил с собой, как и стопку бумаг.

На работе ты не гость, утащи хотя бы гвоздь. Да и порисовать хочется, так хоть будет на чем.

Следующим утром, отметив, что за столом, который стоял перед дверями кабинета, снова никого нет, я кивнул на него решившим поспать на посту ронинам:

— Секретарши снова нет?

— Тебе какое дело? — буркнул спросонья ронин-подратый-кот.

— Опять бузишь, Вараджи, — подошел я вплотную к одноглазому.

Его товарищ заинтересованно приоткрыл один глаз.

Калека посмотрел на меня сверху вниз и процедил:

— Я тебя не бою…

Одноглазому снова прилетело в горло. А я, переступив через него, смерил взглядом блондина. Зори убрал катану и поклонившись, пробормотал:

— Простите, босс. Варадзи был не прав.

— Уже слышал, — бросил я и без стука зашел в кабинет.

На несколько мгновений помещение озарил яркий солнечный свет, заиграв сотней бликов на позолоте мебели, на шторах и даже обоях. Все блестело так, что мне пришлось прикрыть глаза, к счастью солнце снова зашло за тучи.

— Доброго утра! — широко улыбнулся. — Гато-сама.

— Дбр…бры — пробормотал магнат, перебирая какие-то бумажки. Разобравшись с макулатурой Гато выдернул из-под деревянного бомжа лист и протянул его мне. В это время мимо меня прошла низенькая девушка оставляя за собой шлейф из приторно-цветочных аромата.

— Чего там за шум, — указал он кивком головы на входную дверь.

— У Варадзи склероз, — сказал я, краем глаза наблюдая за девушкой — Пришлось напомнить, что я его начальство. Жить будет.

— А второй? — поинтересовался Гато для галочки, постукивая ручкой ножа для писем по столу.

Блондинка, которая крутилась около стола, настороженно замерла, еще ниже опустив голову, так, что длинная челка, примерно, как у Ино, теперь касалась груди. Светло-русые локоны, стянутые бежевой лентой, закрывали ее спину, казалось, бант сполз и вот-вот упадет на пол.

Рапунцель.

— Иго, со вторым что? — повторил босс.

— С Зори? Охраняет, — отвлекся я от рассматривания фигурки секретарши.

— Ладно. У меня для тебя новое задание.

Моя жизнь шпиона продолжается. Прямо какой-то День сурка шиноби-бандита! Снова встал, снова дал в рыло подчиненному. За что? Было бы за что — вообще бы убил!

Пока я доставал блокнот, Гато быстро шлепнул печать на первую в стопке бумажку и блондинистую секретаршу по вторым девяносто своей короткопалой ручкой. Та негромко взвизгнув, собрала папки и проплыла мимо меня, виляя задом. Зрелище получилось малоаппетитное, но смешное. Девушка, скорее даже молодая женщина меня разочаровала. Я уже нафантазировал к аккуратной фигурке ангельское личико, но реальность была далека от фантазий. На круглом, как блин лице, черными ресницами хлопали мутновато-серые глазищи, чуть ниже едва угадывался вздернутый носик и два вареника намазанные ярко-красной помадой. Казалось кто-то хотел сделать живую куклу, но переоценил свои возможности и получилось… То, что получилось.

Но Гато, похоже, был в восторге, только что не свистел в след и слюни не пускал. А я сделал вид, что меня происходящее за окном интересовало гораздо больше. А еще богатой будет Нэо, я ее не узнал с новой прической и в другом костюме. В прошлый раз лица ее не разглядел, не до того было.

Сразу после того, как мутноглазая вышла, мне пришлось выслушать всякую ерунду по поводу доставки разных бумаг. Пару объемных папок даже пришлось запечатать на глазах у Гато, потому что они не вмещались в мою сумку. Магнат жадно смотрел на свитки, но интерес к ним быстро угас, когда я подтвердил, что без чакры ни открыть, ни запечатать ничего не выйдет.

Когда все нужные мне данные оказались в блокноте, в кабинет постучался и вошел худой мужчина. При первом взгляде на него вспомнились офисные работники: кипельно-белая рубашечка, темные серо-синие брюки, идеально вычищенные ботинки, очки в роговой оправе и зализанная до блеска черная шевелюра с проседью и намечающейся лысиной.

— Тогда я пойду, — намекая на нового посетителя, сказал я, — Гато-сама.

Магнат сделал ручкой, а худой, чуть ссутулившись, опасливо прошел мимо меня, доставая какую-то бумагу из папки, которую он сжимал, как спасательный круг. Пожав плечами, я закрыл дверь.

Радостно защебетав, Нэо подхватила со стола одну из трех коробок, сунула ее мне, а уже после предложила ей помочь. Разговора у нас не получилось, потому что Нэо тарахтела без умолку что-то, иногда спрашивая у меня, чтобы я мог ответить односложно: да или нет. А все потому, что я придерживал подбородком верх второй коробки.

В основном вопросы Нэо касались моего прошлого в Конохе. Я отвечал предельно кратко и односложно, мне эти вопросы не понравились. А она видимо, что-то уловила, извинилась за свое глупое любопытство и, забрав все три коробки, ушла.

— А раньше так сделать, не судьба? Надоеда, — буркнул я тихо, сунув руки в карманы и сощурившись, обернулся. — Причем подозрительная какая-то надоеда… Тут работает кто-то третий?

Снова потянулись скучные бандитские миссии. Беготня с особо ценными посылками, знакомство с ключевыми работниками компании, разведка котами и, конечно же, тренировки. Иногда я тренировался у моря на грязном пляже у заброшенного деревянного причала, но чаще улучшал контроль, медитируя в номере, пока клоны шатались по городу.

Небо только начало темнеть, а у меня на руках уже были нужные Гаду бумажки. Так уж получилось, что я умудрился управиться с заданиями на два дня за один. Чему-то ухмыляясь, ронины разошлись в стороны, а я постучал в дверь уже ее открыв.

Я застал Гато в кабинете, но был он не один, а в компании мутноглазой блондинки и графина из темного стекла.

— Опс! Извините, Гато-сама. — понимающе улыбнулся я и выложил бумаги на диван у дверей. — Оставлю это здесь. Приятного вечера.

Гато явно был раздосадован тем, что я ввалился, нарушив такой интимный момент, хотя и не подавал виду. Но от меня свои эмоции он скрыть не мог.

— Иди сюда. Выпей с нами, Иг, — вдруг сказал коротышка, не очень достоверно изображая радушие.

Я вежливо отказался, сказав, что третий в этой компании будет лишним. Ну не мог я сказать, что не пью. Отсутствие подобной вредной привычки мою репутацию опустило бы сразу на несколько пунктов. Да и Гато особо не опечалился.

Магнат одобрительно кивнул, подумал немного, после чего командным тоном сказал:

— Охотники прибыли в Сидзуоки сегодня вечером. Ты должен будешь проследить за ними и доложить мне.

Я удивленно посмотрел на девушку, снова на Гато. Но он был слишком пьян, чтобы здоровая паранойя имела свой вес в принятии решений. Так и не дождавшись, что девушка выйдет, я спросил:

— Когда именно?

— Завтра днем. Будешь изображать из себя десятника, который командует носильщикам и записывает пожелание господ шиноби, — проинформировал меня коротышка.

Да-да, рассылка сообщений. Здравствуйте, я ICQ! Для друзей просто «ася»!

Я подождал, но Гато больше ничего не говорил, тогда я спросил сам:

— Это все?

— Я хочу знать все. Смогут ли они убить охрану дайме Волн. И на всякий случай — сколько нам понадобится людей, чтобы их убить, если что?

У меня непроизвольно вытянулось лицо. Мало того, что Гато повторяется, так еще такие вещи я бы, наверно, и в пьяном угаре не стал бы говорить при посторонних! Внезапно я поймал себя на мысли, что подумывал о том, какой несчастный случай подстроить для блондинки. Даже варианты набросал: упасть с лестницы, отравиться несвежим суши.

Выслушав инструктаж, я вышел в коридор и еще долго крутил пальцем у виска, смотря на закрытую дверь, офигевая от себя самого и от болтливости Гато.

Если бы я не был Ирукой, а действительно был Иго, то я бы постарался как можно быстрее устроить девице несчастный случай. Потому что ее осведомленность ставила под угрозу дальнейшие планы Гато.

Приходить в себя я ушел к морю. После такой встряски, самое то посмотреть на беспокойные волны перед грозой. Намокнуть я не боялся, на этот случай у меня был плащ, а замерзнуть должна была помешать чакра.

Всю ночь мне снилась темная вода, которая затапливала Коноху в абсолютной тишине. Если не считать тихого плеска. Жутковато и одновременно красиво. В глади темной воды отражались дома, словно залитые мягким солнечным светом, но кроме домов в воде не отражалось больше ничего. Я поднял глаза к небу и проснулся.

Отбросив влажное от пота одеяло, подтянул колени к груди, в которой громко бухало сердце. Когда я взглянул вверх, во сне, я не увидел, идеалистичного продолжения этой уютной улочки, я увидел… Это даже небом назвать было трудно: грязно-серая, клубящаяся, как щупальца хмарь. По сравнению с ней день за окном можно было назвать ясным и солнечным. И это учитывая почти вечерний полумрак.

Встряхнув головой, встал, не посмотрев на часы, и пошел в ванную, чтобы смыть пот.

И зря не посмотрел.

— Я опаздываю!

К счастью в этом мире ко времени относились спокойнее. И на то что я опоздал никто даже не обратил внимания. Часом больше, часом меньше, никому нет никакого дела. Непривычно это для меня, я так не могу. Я без наручных часов чуть не извелся. В первый же день в Буревестнике мне пришлось покупать с рук покоцанные наручные часы вместо моего «неубиваемого» хронометра со светящимся циферблатом из шкафчика АНБУ. Пустил немного чакры, вот тебе и подсветка. А на нынешние часы я дышать лишний раз боялся, рассыпятся еще.

После раздачи сообщений от Гато всяким чинушам, да клеркам, я направился к Тихому холму.

Небо заметно посветлело, из темно-серого стало сизым с голубизной. Кляксами чернели на голых деревьях гнезда, а с ветвей ветер иногда срывал мокрые листья и холодные капли. От широкой дорожки к дому осталось только воспоминание, да несколько расколотых тротуарных плиток торчащих из грязи между глубоких следов и каких-то борозд.

Отодвинув в сторону не поломанные ветки, я встал на жирную грязь, как на воду и внимательно смотря под ноги, пошел, тихонько напевая «Марионеток» Короля и Шута.

— Передо мною вы сидите,

И ваши нервы, словно нити… — хмыкнул. — Как совпало-то, ха!

На круглой поляне я обнаружил бандитов, сидящих кружком около костра, на чем попало. Причем на стульях сидели единицы.

Подкравшись к носильщикам, я встал с ними рядом, а когда все смолкли, обнаружив меня, весело поинтересовался:

— Чего сидим, кого ждем?

— Дык, это… — заикаясь и пуча глаза, сказал мужик со шрамом на лбу похожим на большую морщину.

— Иго-сан, — по привычке поправил я.

Над полянкой пронесся вздох облегчения.

— Дом закрыт. Хозяев нету. — сказал другой бандит, отпустив рукоятку катаны и добавил после небольшой паузы. — Иго-сан.

— Ясно, тогда сидите. Ключей и у меня нет. — осмотрев двухэтажный дом-цилиндр сказал я мужикам.

Дом, в который Гато решил поселить Охотников, был долгое время заброшен, потому в него нужно было стащить хоть немного мебели. Но тратиться на облагораживание никто не собирался и потому обставить решено было тем, что найдется у деревенских. Кровати, столы, шкафы и стулья с тумбочками, все это на горбу перли бандиты по той самой раскисшей дорожке.

Побродив немного вокруг, согнал двоих бандитов с кровати и улегся на протяжно скрипнувший матрас, свесив ноги. Трогать дверь я опасался.

А вдруг там замок-тег? Хотя откуда ему взяться, в такой-то глуши…

Согнанные бандиты побродили, да присели на стол, вогнав его в размокшую землю, чуть ли не по столешницу.

— Ты, — ткнул пальцем в мужика с рябым, перечеркнутым тремя косыми шрамами лицом и черными, зачесанными назад волосами, — проверь дверь. Может, там открыто.

Как ни странно, было открыто. Пришлось подниматься и заставлять бандитов тащить все в дом. Внутри было пусто, хотя грязные следы были еще до того, как начался переезд с улицы.

После расстановки оказались лишними два стола и пара тумбочек. Им не нашлось места.

Пока я решал что делать, один из бандитов просто выбросил одну из тумб в окно. Естественно мне такое решение не понравилось.

— Чтобы все вернули! Лично прослежу! Да вы всего пару шкафчиков принесли, а уже еле живые! Бегом!

— Кто тут у нас такой сердитый? — вдруг протянул над самым ухом женский, неприятный, голос.

Непроизвольно сглотнув, я медленно обернулся. Худая черноволосая мулатка, неприятно улыбаясь, держала меня за плечо. Почему-то на ум приходило слово «садистка».

Мне даже притворяться не пришлось, что я испуган. Она действительно умудрилась подкрасться так, что я ее не заметил.

— Ига, ну зачем ты пугаешь парнишу, — ухмыляясь во все тридцать два щербатого «штакетника», заявил какой-то лысый темнокожий мужик в потертой форме АНБУ Водопада. Посмотрев поверх солнечных очков и обращаясь уже ко мне, он сказал, — Десятник что ль? Как звать?

Я нервно покивал.

— Иго.

Охотники, а это были именно они, заржали.

— Ига и Иго! Ха-ха-ха.

Я попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Женщина фыркнула и убрала руку. Посмеиваясь, чуть смуглый и с болотного цвета патлами мужик, приобнял меня за горло и потянул в дом:

— Ну, рассказывай, чего притянули. Что там Гато нужно?

— Подождите, — просипел я, доставая блокнот и при этом не делая попытки освободиться, — Гато-сама написал, что спросить.

Это заявление вызвало новый приступ хохота у Охотников. Когда меня наконец отпустили, нукенины развалились на диванах и приготовились слушать с ухмылками. Я изображая нервозность на грани паники, прочистил горло и, горбясь, зачитал вопросы. Сам я уже оклемался немного.

Я их составил заранее, таким образом, чтобы это выглядело как можно обыденнее. «Чего хотите и предпочитаете, с чем к вам можно обращаться, когда будете готовы выступать».

Нукенины откровенно потешались, переспрашивая или отвечая какую-то чепуху ради смеха.

Как бы я хотел, чтобы вы сдохли от смеха!

— Извините, вы не могли бы сказать, как вас зовут? Я все еще не знаю, как к вам обращаться.

— Все написано в книге наград! — булькая сквозь рвущийся смех, сказал средней комплекции лысый мужик в глухих солнечных очках.

— У меня ее нет, — теребя блокнот, сказал я, — и у Гато-самы тоже.

В итоге пришлось мне рисовать небольшие портретики и подписывать.

Атаманом у Охотников был здоровый чернокожий детина с чересчур развитой мускулатурой, которую не скрывал стандартный жилет шиноби Молнии. Мужик явно косплеил Эя из манги. Короткие усики, козлиная бородка, кудрявые волосы, впечатляющая мускулатура. Наверное, подражал, пытался походить на него?

По мне, так жилет «облачников» — это очень непрактичная защита: нет кармашков, нет защиты шеи, пусть в моем собственном жилете шея спереди не была защищена, но он не крепился ремнем только на левое плечо, как у кумовцев и не открывал для удара грудь. К тому же броник был демаскирующего светло-серого цвета. Хотя псевдо-Эй из Кумо свой жилет выкрасил в зеленовато-коричневые тона. Ну, хоть один минус исправили.

Другие оделись, кто во что горазд. У зеленоволосого шиноби из травы был чуунинский жилет явно конохского производства. Видать, под цвет волос подбирал, но зачем-то отпорол воротник. Лысого темнокожего мужика из Водопада с щербатыми зубами и черными очками звали Тоокотсу, что значило «Череп» и он таскал потертую форму АНБУ своего бывшего селения. Ему только маски не хватало, а черноволосый парень из Горячих источников, европеец на вид, вообще был в обычной, ничем не выделявшейся одежде. Если бы не подсумки на поясе, его можно было спутать с простым человеком.

И все же мне удалось узнать от Охотников нужные сведения.

А самое главное, я не услышал чего-то подобного этому: «Больно грамотно вопросы составлены, Гато шиноби был что ли? Или ты, паря, такой умный?»

— Значит вы ирьенин, Хатоиро-сан? И вы, Тоокотсу-сан?

— Ага. За отдельную плату могу подлатать Гато. — вытирая выступившие от смеха слезы, сказал нукенин из Водопада.

С жутко серьезным видом дописал, что Тоокотсу — ирьенин.

— Нет, — пихнула девица своего соседа по дивану в бок, — ты погляди, он действительно это записывает!

Араши Игараси была единственной женщиной в этой компании, такая великовозрастная пацанка. Жесткие курчавые волосы коротко острижены и перехвачены косынкой из хитай-ате, так что протектор был на макушке.

Хатоиро сложил руку в замысловатом жесте, осмотрел меня с ног до головы и вдруг спросил:

— Ты шиноби?

Несмело покивав, изображая робость, я пролепетал:

— Да. Я генин.

Игараси фыркнула и облокотилась на колено Киро присевшего на подлокотник дивана.

— Всего лишь генин.

— Ба-а! Целый генин! — развеселился Ичиго, бесфамильный нукенин из Горячих источников, поигрывая серпом, точно примерялся, как половчее мне им голову снести. — Иг, хочешь, мы тебя потренируем?

Ичиго, был загорелым жилистым европейцем южного типа с жесткими, выгоревшими от солнца курчавыми волосами, и был даже чем-то похож на кумовцев. Только черты лица его выдавали

— Не-не, — заикаясь и специально стуча зубами проблеял, — не нужно, спасибо. Вы только зря время потратите.

— Не боись, мы тебя не убьем.

Я шумно сглотнул, помотал головой и попятился к дверям.

— Мне Гато-саме нужно доложить. Я не могу, Ичиго-сан!

Араши скривилась и пренебрежительно фыркнула: «струсил, молокосос».

Из всех присутствующих я был самым младшим, а из-за очков, которые скрывали большую часть лица меня считали восемнадцатилетним, ну максимум, двадцатилетним.

Главарю Охотников, Хидеки Киро, было, наверное, к тридцати, как и его подружке и ирьенину-сенсору. Погодки, наверное. Логично, так Кумо было бы проще имитировать уход на вольные хлеба членов одной из команд. Хотя как ирьенин, он должен был выглядеть младше своих лет. Может, дело в том, что трубкой смолил не переставая? Остальные были точно старше двадцати пяти. Точного возраста Охотников я не знал.

— Ладно. Пусть идет, — смилостивился атаман.

Все же мне удалось уйти целым и невредимым, а еще убедить нукенинов, что я не представляю угрозы.

Отбежав на приличное расстояние, я просканировал округу и сделал двух клонов, которые тут же превратились в Ируку и безымянного туманника.

— Удачи.

— И тебе, оригинал. — отозвались они и стартовали в разные стороны.

Пока я бегал с очередной посылкой в другой конец острова, Гато успел встретиться с нукенинами. И я бы, наверное, никогда не узнал об этом факте, если бы главари бригад, сопровождавших Гада, не стали обсуждать нукенинов, устроив пирушку в холле гостиницы. Когда я присоединился к пьянке, мне пришлось сделать вид, что я ничуть не удивлен и знал обо всем. Ах, да, и еще изображать, что я голоден.

Послушав разговоры наемников, я откатился от стола и пошел к себе, записав на ходу в блокнот: «Узнать подробности у Гада».

Днем, просиживая штаны на кожаном диване в кабинете магната, я нарочито незаинтересованно спросил, как прошла встреча с новыми наемниками, и о чем договорились.

— Все просто, Иго, — отложив принесенные мной бумаги, потянулся Гато, даже не удивившись моей осведомленности.

— Я понимаю, почему вы не взяли меня на встречу, но почему ничего не сказали?

Как оказалось, Гато подумал, что я из любопытства попрусь за ним и Охотники меня раскусят.

Больно надо. Ты и сам все мне выболтаешь.

Объясняя, почему не взял меня на встречу с прибывшими Охотниками коротышка назвал еще несколько причин:

Во-первых, он не лгал (или думал, что не лгал) когда сказал, что считает меня долговременной инвестицией и будущим помощником.

Во-вторых, Гато не хотел лишний раз показывать свою связь с людьми, что убьют дайме Волн. Он давно хотел перерасти статус всего лишь денежного мешка и стать феодалом хотя бы маленькой страны. И Тадзуна обязан был стать разминкой, тестом того, что Забуза действительно так силен и могуч, и что он сможет справиться с охраной дайме. В таком случае все бы сложилось для магната просто чудесно. Неизвестный нукенин вырезал семью дайме Страны Волн? Ой, страсти-то какие! Не, не знаю, зачем ему это надо было. Но зато единственной реальной властью в стране осталась бы компания Гато и ее бандиты, то есть, конечно же, ее доблестные охранники. Но план дал осечку уже на Тадзуне. А получив от меня отчет о страшных листовиках, Гато поднапрягся, тряхнул мошной, и решил, что если Забуза хотя бы измотает седьмых, то Охотники уж точно добьют Какаши и Компанию. А платой за смерть Тадзуны должны были стать головы Забузы и Какаши, и, конечно же, пленные клановые дети.

А вот убийство дайме Волн и его семьи Гато уже оплатил бы наличными. Впрочем, за трон страны, пусть даже такой маленькой, как Волны, и за статус феодала и связанные с этим привилегии — это было бы совсем немного.

Третьей причиной, по которой магнат не хотел меня знакомить с Охотниками, были опасения того, что они могут заподозрить вариант, при котором им не заплатят. То есть не заподозрили вариант, при котором шиноби будут слишком истощены битвой с охраной дайме и тогда от наемников можно будет избавиться руками бандитов. И стали бы бандиты Гато героями, отомстившим отморозкам за смерть людей благородной королевской крови…

Похвалив коротышку за, безусловно, гениальный план, я развалился на диванчике и стал медитировать, работая с чакрой, чтобы хоть как-то скоротать время до конца рабочего дня. Рисовать мне было уже не на чем, всю спертую бумагу я извел, а листы из блокнота могли мне сгодиться на что-то более полезное.

Еще я мог бы свалить, но Гатыч предпочитал меня держать рядом. Магнат имел привычку рассуждать вслух. И если раньше он позволял себе тихо бормотать под нос, то после моего назначения это бормотание в пустоту стало, чуть ли не диалогом. Но иногда это было даже удобно, я спрашивал интересующие меня моменты. Хотя и подсказывать что-то мне приходилось.

Свои короткие загребущие ручки Гато протянул во многие сферы жизни, как в Стране Волн, так и на материке. Не говоря уже про Страну Воды, где и были главные филиалы. Конечно, у компании коротышки были конкуренты, но о них мало кто слышал, а о компании Гато слышали все.

Порты родины Тадзуны были собственностью Гато. Так что Страну Волн можно было называть как Страной Кораблей, так и Страной Портов.

В кабинет часто притаскивали бумаги. Какие-то Гато читал и складывал в папки, другие украшал личной печатью, а некоторые драл на кусочки и отправлял в помойку. В общем, работал человек в поте лица.

Ну и я не стал паниковать и делать лишний телодвижений. Охотники первыми не нападут. Дождутся, когда Забуза сделает первый шаг. Так что навещу как я собрата-попаданца этим вечером лично. А то завтра днем к нему наверняка припрется Гато с требованием напасть на наглых листовиков. А значит, очень скоро Гатыч с армией потопают в одну сторону, а мы дружно пойдем убивать Охотников. Печально, конечно, но кто идет за шерстью — рискует вернуться стриженным. Они пришли сюда, чтобы заработать на наших смертях. В том числе и на моей. И на жуткой участи для трех детей и одного подростка. И это я прощать не собираюсь. Договориться у нас все равно не получится. Этим вечером я отправил клонов доложиться к Виктору и к Хатаке. Собакину я настойчиво рекомендовал удвоить, а лучше — утроить бдительность и быть настороже.

За столом, перед дверями кабинета, снова тусовались ронины, с ними я здороваться не стал, не заслужили. А вот с секретаршей бы поздоровался, но ее снова не было. Впрочем, не очень-то и хотелось встречаться с Нэо.

Закрыв за собой, постучал пяткой по двери, чтобы привлечь внимание карлика.

— Доброго утра, — широко улыбнулся. — Гато-сама!

— Д…бры — пробормотал магнат, перебирая бумаги в стопках и папках, которых, кажется, не стало меньше с прошлого моего визита.

Остановившись, Гато выдернул из-под деревянного бомжа лист и протянул его мне, вызывая острый приступ дежа вю.

Я взял бумагу и пробежался глазами по списку.

— Все будет сделано до завтра.

Гато одобрительно кивнул, подумал немного, после чего командным тоном сказал:

— Охотники уже обжились в Сидзуоки. Твоя задача теперь — следить за ними, изображая обычного десятника и докладывать мне обо всем интересном. Все остальные твои обязанности теперь второстепенны.

— Что конкретно докладывать? — не стал напоминать, что он повторяется.

Есть шанс, что он словит дежавю и запутается в своих планах.

— Я хочу знать все. Смогут ли они убить охрану дайме Волн. И сколько нам понадобится людей, чтобы их убить, когда они станут не нужны.

— Подождите, Гато-сама. Я еще не выяснил сколько у нас сил и людей.

Гато снял очки и потер переносицу:

— Поясни.

— Сколько еще подобных Сусуми бумажных наемников в списках? И ведь кто-то за дезертиров деньги получает, и за мертвецов, раз их не вычеркнули.

Сначала карлик смотрел непонимающе, но до него довольно быстро дошло:

— Надо срочно проверить!

— Да, надо, — спокойно сказал я. — Будет не слишком приятно обнаружить, что из полсотни бумажных солдатиков только тридцать настоящих.

Гато аж на морду перекосило.

Буквально через пару минут, словно из-под земли возникли две молодые женщины: Нэо и немного пухленькая брюнетка, с располагающей улыбкой. Так и не услышал как ее зовут. Гато им даже слова мяукнуть не дал, сразу орать принялся. Женщины краснели, бледнели, кивали, иногда мотали головой, но выслушивали, молча изображая ужас.

Но когда Гато сказал:

— Я вас самих в рабство продам! Иго, ты еще не забыл где склад работорговцев?

— Нет, Гато-сама. — сделал шаг к секретаршам. Девушки отпрянули, а Гато ухмыльнулся.

Вдоволь наоравшись, магнат отослал брюнетку, а блондинку попросил вернуться за второй порцией бумаг. Причем попросил с улыбочкой, будто это не он пять минут назад про рабство вопил. Удивительно непоследовательно… Подозрительно — прошелестела мысль на краю сознания.

Когда та пришла, я едва не подавился печеньем и чуть не расплескал чай на свои штаны. На гатов ковер с диваном мне плевать, а вот штаны было бы жаль. А все дело было в том, что сказал магнат.

— Нэо, милая, принеси еще чая, — сально улыбнулся Гато.

Вручив блондинке папку и коробку с бумагами, Гато отослал ее в архив.

— Я могу идти? — дождавшись щелчка замка, спросил я.

— Фу, какой серьезный, — мечтательно пялясь на дверь, вдруг протянул коротышка. — Жизнь бьет ключом! Надо брать от нее все!

— Я рад за вас, Гато-сама. — отсалютовав кружкой, поставил ее на столик.

Магнат закатил глаза, а когда пошел к окну, жестом отослал меня вон.

Почти два дня я занимался проверкой и подсчетом бандитского поголовья.

А Гато пока тянул время. Он попросил Охотников отложить все их планы на пять-шесть дней. А лучше на неделю. Дескать, как только он заставит Забузу напасть на Какаши, тогда они и понадобятся. Разумеется, кормежка, развлечения и даже денежная компенсация уважаемым шиноби полагалась.

Бандитов у Гато оказалось даже меньше, чем я рассчитывал. И этот факт безусловно меня радовал. Два дня ко мне пригоняли бандитов. Я их сверял с данными писцов и решал, что с ними делать.

Итог был неутешительным для Гато, но не плохим для меня: вместо почти двух сотен, или около того, бандитов у магната осталось сто десять плюс-минус тело. Ну, хорошо, шестеро погибли со мной в разборке с Сусуми, и еще двое — потом, но остальные где? И почему этих восьмерых выбывших не внесли в список?

Похоже, что схема была проста до идиотизма. К разным писцам подходили группами из восьми — четырнадцати человек, становились на довольствие и получали жалование. Из этих жуликов двое-трое были из других десятков. А ежемесячное жалованье «мертвых душ» парни делили между собой. Как они их получали? К одному клерку подходила, скажем, половина банды. А к другому — вторая половина. Потом они менялись клерками.

Так жили чуть ли не все банды без исключения.

И теперь поплатились за это. Пятеро командиров, у которых было больше всего «мертвых душ», отправились в рабство. В назидание остальным.

Один отличился больше всех: четыре реальных бойца включая его и семь «воображаемых».

Что меня больше всего порадовало, так это то, что этот идиот мог потянуть на опытного генина, но стал рабом. И даже если сбежит, то точно не вернется на службу к Гато.

А еще я стал немного богаче, прихватизировав ценные украшения, вроде золотых печаток-оберегов, медальонов и даже серег, денег и оружия. Это, конечно, было цинично, мерзко и подло — захапывать все ценное отправляемых в рабство, но я успокоил совесть тем, что все равно все ценное у них отберут так или иначе. Причем отберут будущие мертвецы, которым эти деньги все равно не нужны будут. Да, кстати, и их не помешает обобрать.

— Я фигею с его идиотизма, — убирая бумаги в стол, сказал я трем бандитам, когда их оглушенного командира утянули из кабинета.

— А если бы ваш «десяток» послали на задание исходя из того что он именно «десяток», а не четыре идиота? Так бы и сдохли из-за жадности. Проваливайте, пока я добрый!

Уже после первого разжалованного командира бандиты стали роптать. А это значило, что желание защищать Гато у них теперь стремилось к нулю. Магнат был не слишком щедрым нанимателем. Но пока существовала легкая и относительно безопасная работа, бесплатная еда, разные мелкие льготы и главное — возможность делить имущество и жалованье выбывших, всех все устраивало. Теперь же, когда я до предела «закрутил гайки», все стало не так радужно. Для Гато.

Все без исключения бандиты были оштрафованы на двухнедельное жалованье.

Все банды были расформированы, естественно кроме моей, и собраны в новом составе. И с новым десятником.

Теперь это стадо стало куда менее опасным. Бандиты привыкли доверять только своему вожаку и своей банде. И так воевать все равно не смогут. А вот конфликты будут всегда.

Гато был доволен реорганизацией своего "воинства" и даже премию выписал. Вот что значит — человек не разобрался, в чем дело. Я снизил боеспособность его банды процентов на десять-двадцать, а он мне еще и денег за это дал.

Более того — еще пара десятков бандитов были отосланы на вербовку на другие острова Страны Волн. Была бы это РПГ, я бы наверное получил достижение «Диверсант» или «Эффективный менеджер».

Еще я узнал, где живет Гато. Больше для галочки, чем для дела. Он жил на втором этаже, над архивом. Было неприятно узнать, что я вполне мог напороться на него, если бы того бессонница мучила. Ну, лучше уж поздно, чем никогда.

Клоны, посланные к Виктору и Какаши, доложили, что все согласились с тем, что план нападения составлять уже необходимо, но нападать пока рано — надо дождаться окончания репрессий. Тогда бандиты будут куда менее боеспособны.

Виктор согласился сразу, а поскольку без него нападать на Охотников не было смысла, то согласиться пришлось и Какаши.

А вообще эти два дня были очень нервные и напряженные.

Вечером я под хенге наведался к нашей команде. Они, как умели, готовились к бою по куцым указаниям Собакина. То есть соберите аптечку и оружие. Ага, классная идея. Зато Наруто порадовал. Он по своей инициативе нарисовал немаленькую стопку усиленных взрыв-печатей. При этом он, естественно, ничего не стал скрывать от Учихи и все ему показал и рассказал. Но у того получалось значительно хуже, отчего он был зол на себя — за слабость и на весь мир — за несправедливость. Что и продемонстрировал, когда Наруто, широко улыбаясь, и смущенно почесывая затылок, слушал мои похвалы. Мда, сделай доброе дело, и заведи себе этим врага. Иногда, честное слово, простота блондина прямо как в поговорке — хуже воровства. Кстати, а что это у него под левым глазом желтеется?

— Пф. Печатей было бы еще больше, если бы не Сакура, — зло бросил Саске, прервав свои размышления.

У Наруто улыбка стала натянутой. Инари, который крутился тут же и которого я не стал прогонять, утвердительно закивал.

— Она злая… — подумав, дал ей характеристику внук Тадзуны. — Злится постоянно!

Узумаки сделал вид, что ничего такого не происходит.

— Наруто, — спросил я мальчика, — что произошло и причем тут Сакура?

Тот тяжело вздохнул и начал оправдывать розовую.

— Ну, так получилось… Сакура-чан уронила чернила на стопку готовых печатей.

— Пф, — презрительно фыркнул Саске. Не выдержал шаринганистый, выразил свое неудовольствие.

— Она их кинула! — поддержал его Инари, — И чашку разбила!

— Она не хотела, — начал было Узумаки, но его перебил Учиха.

— Бака (дурень), она бросила чернильницу! — подчеркнул голосом.

Как оказалось, ребята всей дружной компанией решили порисовать взрыв-печати. Не только Наруто и Саске. А все, включая Сакуру и даже Инари. Уже хорошее начало, правда? Особенно при том, что доверить это можно было только Наруто, как самому компетентному. А остальные запросто могли подорвать себя. Картина маслом — «великий сенсей» занимается не пойми чем, а дети развлекаются созданием взрывчатки. Не, ну, а что такого, в самом деле? Они же уже взрослые, генины. Ну кроме Инари. Но на него наплевать. Так что если подорвутся — сами себе дураки. Пусть учатся на своих ошибках. Не знаю, так думал Хатаке или нет, но от меня даже КИ стало исходить. Это дало любопытный побочный эффект — дети стали «колоться» быстрее.

Из их рассказа я сделал вывод, что то ли Наруто оказался преподавателем от бога, то ли им просто повезло — все остались целы и даже ничего не взорвали.

У Наруто все получалось отлично. У Саске получалось… Но кое-как. До нормальной взрывной печати не дотягивало. У Сакуры получились бесполезные хлопушки. У Инари вообще ничего не получилось. Ну, хоть тут, слава богу…

А затем Учиха, «добрая душа», честно сказал розововолосой, что ее печати бесполезные хлопушки, добавив, что сама Сакура ничуть их не полезней. И что она должна больше тренироваться.

Это он так мою просьбу выполнил, да? Вредитель красноглазый!

Со слезами на глазах Сакура психанула, схватила ближайший к ней предмет — чернильницу, швырнула ее об стол и ушла на улицу, хлопнув дверью. В итоге чернильница из набора, который я подарил Наруто, треснула и разлила свое содержимое по столешнице, испортив уже сделанные взрывные печати, а еще Тадзуне пришлось чинить ручку двери.

Взяв предмет обсуждения, я обалдело замер: чернильница была сделана из

материала, похожего на особо прочный фарфор, очень крепкого и устойчивого к повреждениям. Ее специально сделали такой, чтобы не разбилась случайно в походе. Ключевое слово «случайно», а не как мелкотравчатая куноичи — специально.

— Это с какой же силой ее Харуно швырнула? — обалдело спросил я. Чтобы отколоть кусок от такой чернильницы, розовой надо было бросать ее со всей своей невеликой силы…

— А еще… — вдруг сказал Инари, — она братика-Наруто ударила! Сильно.

Узумаки мельком глянул на внука Тадзуны, но я прекрасно заметил укор и обиду. Что-то вроде: зачем ты? Так, понятно. Желтеется у него под глазом фингал, который уже почти рассосался. У меня аж скулы свело от злости. Но пришлось взять себя в руки. Нельзя материться, нельзя… Дети вокруг.

Постукивая пальцами по столешнице я думал, что с этим делать и придумал…

— Ребят, вы передайте Сакуре, что если она и дальше будет себя так вести, ее заменят.

— Как?! — вытаращился Наруто. — Почему?

— Потому, что она позорит нас своим поведением. С точки зрения командной работы она не самая удачная сокомандница. Вам ее вечно спасать придется, вместо того, чтобы выполнять миссии. Ведь сложность будут подбирать под троих генинов, а не двоих.

— Но она наш друг! — вскинулся Наруто, — Так нельзя!

Его всего аж трясло от возмущения и обиды.

— Пойми, Наруто, — положил я руку ему на голову, — Харуно сама по себе слабая, кроме того, никакой ярко выраженной и полезной для нас специализации у нее нет.

— Но это неправильно, — возразил Наруто, — ты говоришь так, словно от друга нормально отказаться только потому, что он недостаточно полезный!

— А она тебе разве друг? — устало спросил я. — Или считает тебя своим другом?

Иногда идеализм Наруто меня начинал раздражать.

— Просто скажи, когда она в последний раз говорила тебе «Спасибо»? Я такого не слышал. Ни разу не слышал от Сакуры ни одного хорошего слова о тебе.

— Хм. А у нас есть специализация? — заинтересованно влез в разговор Учиха, пока Наруто соображал, растерянно пытаясь найти ответ.

Наруто шумно поперхнулся воздухом, видимо придумал что сказать, но не успел и теперь недоуменно смотрел на Саске. Я весело хмыкнул.

— Есть. Вы оба развиваетесь, как бойцы-силовики. А Ли, Тен-Тен и Неджи, как бойцы поддержки. Киба, Хината, Шино — разведчики-шпионы.

— А как же Ино, Шикамару и Чеджи, они кто? — заинтересовался уже Наруто.

Я отодвинул расколотую плошку.

— Они тоже разведчики, но не сенсоры.

Мальчишки призадумались, а Инари задумчивость только изображал, потому что не понимал, о ком мы говорим.

— В будущем, вполне возможно, ваши тройки будут перемешивать для выполнения каких-то определенных заданий. Например: Саске, Тен-Тен и Киба. Киба разведает обстановку с Акамару, Саске навяжет бой обнаруженным противникам, Тен-Тен поддержит, а Киба будет отслеживать ситуацию вокруг, чтобы новые враги не стали сюрпризом.

— Киба? Пф.

— Молодец, Саске, заметил, — посмеялся я. — Он скорее вперед всех полезет в бой, чем будет отслеживать обстановку. — взял одну печать из стопки. — А по поводу печатей…

Пожалуйста, не переводите бумагу, нам она еще понадобится и не взрывайте ничего.

Учиха надулся, еще на словах про бумагу, сложив руки на груди.

— Чтобы у тебя, Саске, получилась отличная, а не обычная, печать, тебе нужно подтянуть контроль и…

— У Сакуры контроль лучше, — буркнул брюнет, — но у нее…

— Получаются хлопушки. — закончил я за него. — Потому что резерв у нее маленький. Она не может набрать достаточное количество чакры. Или может, но не вкладывает достаточно чакры, поскольку не понимает, что ее нужно намного больше, чем она привыкла использовать в простых техниках, — предупреждая вопрос на счет Узумаки, я добавил.

— У Наруто похуже с контролем, но чакры уже сейчас больше чем у джонина и он может без должного контроля сделать взрыв-тег.

— А ты не слишком сильно радуйся. — сказал я Наруто, — Ты одну печать делаешь, а чакры растрачиваешь как на десять! преувеличиваю. На самом деле — сильно меньше. Там особо контроля не требуется. Знай закачивай чакру в печать. Но нужно мотивировать мальчика на продолжение работы над контролем. И заодно — сгладить возможную зависть от Учихи.

— Так что не расстраивайся, Саске, — ободряюще улыбнулся я глазастому, — ты контроль подтянешь, а со временем резерв увеличится и будет у тебя получаться намного лучше.

Правда, очень не скоро. И от Узумаки ты в этой области все равно всегда будешь отставать. Но к тому времени, будем надеяться, ты повзрослеешь и уже не будешь завидовать и обижаться на то, что «добе» в чем-то лучше тебя. Или будешь, но не так сильно.

Я усадил Наруто рядом с собой и залечил желтеющий фингал. На нем все заживало быстро, так что особой нужды не было… Но ему приятно — мелкий даже от удовольствия зажмурился как кот, а мне не жалко.

А вот то, что Узумаки не поинтересовался, какими же разведчиками будут Ино, Шикамару и Чеджи, было немного неприятно. Я ожидал, что он спросит. Ладно, наводящий вопрос.

— Наруто, а тебе не интересно, какими именно разведчиками будут яркая блондинка, шумный толстяк и лентяй?

— Ээ? — не понял Узумаки. — Ну, это… Обычными, которые вылазки делают и в плен других захватывают, — и спросил. — Да?

— Ты прав, — улыбнулся я. Наруто просиял и украдкой показал Саске язык, а тот закатив глаза к потолку фыркнул.

Хоть Узумаки и не знал всех деталей, но выводы все-таки сделал верные. Видать, он не на всех уроках спал.

— Эти трое — обычная прифронтовая разведка, — решил я пояснить, — только очень эффективная и ценная из-за своих клановых способностей. Чоджи и Шикамару идеально подходят для захвата и удержания целей, а Ино — для добычи сведений и шпионажа.

— Так, Наруто, — закончив лечить, сказал я, — у меня к тебе просьба: нужны свитки, в которых будет запечатано много воды. Не важно какой: хоть соленой, хоть пресной, грязной или чистой — тоже не волнует. Чем больше, тем лучше. Попросить я о подобном могу только тебя. Хатаке-сан ничего не сделает, потому что ему, как обычно, лень, а больше мне попросить некого. Справишься?

Блондин с энтузиазмом закивал и схватился за бумагу.

— Я быстро! Даттебайо!!!

Улыбнувшись, я потрепал его по волосам.

— Только все море вместе с дном и рыбой не запечатай.

— Зачем это нужно? — холодно и скрывая любопытство, спросил Саске.

— Они пригодятся для водяных техник. Дом Охотников стоит далеко от воды, — сделал я небольшой экран, расстелив его на столе и прокрутив свои воспоминания, — там даже колодец пересох, так лучше заранее подготовиться.

— В этом доме живут злые духи, — встрял Инари со своим авторитетным мнением.

— Сейчас там живут будущие злые духи, — подмигнул я.

Проведя небольшое внушение-инструктаж на тему того, чтобы они были осторожнее, и попрощавшись, пошел в гостиницу. Хотелось бы посмотреть, как Харуно отреагирует на новость о замене, но решил, что клона оставлять не стоит. Во дворе торчали собаки Какаши. А я не хотел портить себе настроение общением с этим Чучелом. Даже через посредника в виде клона, тем более, что сегодня под вечер будет попойка и мне придется на ней присутствовать.

Поутру Гато направил ко мне Юкайо Шина, своего, как он отрекомендовал, старого друга, отличного специалиста, который поможет с расчетами. Старый друг говорил с коротышкой вежливо, но сухо. Настоящий мужчина (Шин) — в роли клерка? Еще и «Счастливый» (Юкайо)? Хм, а по лицу не скажешь, скорее усохший трудоголик.

Впрочем, хотя он производил впечатление клерка, но являлся начальником всей логистистической службы Гато, а это дело ему поручили для того, чтобы проверка «армии» прошла как можно быстрее, а результаты были как можно более непредвзятыми и точными. Неудивительно, что Гато выбрал именно его — лучшего работника, которым затыкали дыры.

Полностью и безоглядно доверять в таком важном вопросе, как армия, Гато мне все же не собирался. Как я узнал из слухов, Юкайо был одним из тех, кто начинал вместе с Гато создавать свободную торговую империю из маленькой фирмочки, доставшейся коротышке от родителей, и считался его правой рукой. Однако в последнее время между друзьями пробежала черная кошка. Но Гато по-прежнему ему доверял.

Во время моей работы по установлению реальной численности бандитов Гато я, как-то раз, разговорился с Юкайо.

— Я слышал, что вы вместе с Гато-самой начинали руководить маленькой компанией. Вы, наверное, проделали огромную работу, — искренне похвалил я собеседника.

Тот скупо улыбнулся:

— Да, много лет прошло.

После чего Шин ударился в воспоминания, рассказал, как они вместе начинали, как росла их компания, доставшаяся Гато-сану от его родителей.

Потом улыбка, осветившая лицо старого клерка, сама собой увяла.

— Вы молоды. И вам, наверное, не понять того, как тяжело наблюдать за тем, что дело всей твоей жизнью становится совсем не тем, о чем ты мечтал. Я мечтал создать величайшую транспортную компанию в мире, которая смогла бы дать людям работу и сделать их богаче. Сделать перевозки простыми, доступными и качественными. Создать новые транспортные пути туда, где их никогда раньше не было, дать повод родной стране гордиться тем, что именно в ней создана и находится Компания Гато… А вместо этого… — вздохнул Шин, снова превращаясь в сушеную офисную воблу.

— Вы разочарованы в том, что создали? Почему? — удивился я.

— Потому что компания Гато, то, что мы вместе создавали, разорила большее количество людей, чем дала работу. Потому что я хотел побеждать конкурентов за счет более дешевых цен и качественного обслуживания. А не за счет нанимаемых пиратов, бандитов или подкупа правительства. Потому что я собирался дать людям то, в чем они нуждаются, а не продавать их в рабство.

Юкайо смутился.

— Что-то я разоткровенничался. В любом случае, вам, как начальнику охраны Гато достаточно знать того, что я по прежнему поддерживаю старого друга хоть и во многом не согласен с ним.

— Ну все же, если не секрет, что еще, кроме методов работы Гато-самы, вас не устраивает, Юкайо-сан? Обещаю, что это останется между нами.

— Ну, раз обещае-е-ете… — иронично протянул логист, явно намекая на мое нукенинское настоящее. После чего усмешка слезла с его лица.

— Я не раз говорил Гато то, что вы сейчас от меня услышите. Вам это может показаться странным, но у меня, «жалкого торговца», — произнес он с горькой усмешкой, словно кого-то передразнивал, — тоже есть своя гордость и своя честь. Я не считаю, что нам необходимо действовать грязно. Мне не нравится то, что Гато не признает своих детей, считая их не отвечающим его требованиям, мне не нравится то, что мой старый друг лезет в большую политику, где его могут прихлопнуть, как муху. Я опасаюсь, что его амбиции приведут его в могилу. А еще — я патриот своей страны, и не хотел бы менять ее на Страну Молний.

Я одобрительно качнул головой.

— Патриотизм в наши дни довольно редкое явление, — пробормотал я под нос.

Шин, посмеиваясь, только покачал головой. То, что он подумал, будто я втираюсь ему в доверие и смешон, говоря громкие слова о патриотизме, было бы понятно даже без эмпатии. А с ней — даже как-то обидно.

Едва я разобрался с бандитами, как Гато начал думать о том, что пора бы надавить на Забузу. А значит, мне пора было брать яд, который был припасен для Охотников, и обсуждать план грядущей битвы против будущих мертвяков… На складе мне все выдали без вопросов и проволочек. Хорошо быть «большим человеком»!

К яду даже инструкция прилагалась, это так мило… Только розового или голубого бантика и яркой подарочной упаковки не хватало!

Вечером у меня был разговор с Забузой. Мы составляли план атаки на «гнездо» Охотников.

— Большое двухэтажное деревянное здание в виде цилиндра, хм… — задумался Виктор.

— Видел его. Гато хотел меня там поселить, но я выбрал это место.

— И повторил канон, — пожал я плечами.

— Очень необычное. — не стал обращать внимания на мои странности Вик. — И не слишком устойчивое из-за высоты, структуры постройки и парусности. Если взорвать даже небольшую часть стены с нужной стороны, то оно просто рухнет.

— Рассуждаешь, как строитель. — заметил я.

Виктор самодовольно фыркнул.

— А вообще, домик деревянный от огненных шаров Саске и Хатаке он будет замечательно гореть. А если еще бензина или еще чего горючего налить, так вообще крематорий получится…

— Кровожадный ты, студент. — хмыкнул, с усмешкой не дал мне пофантазировать Вик.

— С кем поведешься, от того и наберешься.

— Ладно. Осталось только понять, как все это взорвать. Ты говорил, там лес рядом? Но даже если они нас не увидят, что помешает им нас засечь? У них ведь там наверняка сенсор, и не один.

Я кивнул.

— Остаться незамеченными нам поможет яд. Называется «Смерть в три шага». Яд накапливается в организме. Первую дозу тяжело почувствовать даже опытному ирьенину, тем более вместе с саке. А эти ребята выпить любят! Заранее празднуют победу и богатую, счастливую жизнь. Твари!

Виктор ухмыльнулся.

— Так вот, обратно к яду. — оборвал я свое лирическое отступление. — После первой дозы следов не будет никаких, проявления тоже минимальны. А вот спустя полчаса после второго применения, особенно, если доза будет большой, начинаются проблемы с чакрой. Значит, сенсорика у них тоже будет сбоить. Вот тогда они могут яд почувствовать, тем более, что у них есть меднины. Значит, атаковать их надо будет после второго приема отравленной пищи. Где-то через полчаса после завтрака. Когда они уже поели и яд уже подействовал, но они еще или не успели этого понять или не разобрались, в чем дело.

— Проблемы с чакрой — это хорошо, — задумчиво изрек не-Забуза. — Это действительно может дать нам возможность подкрасться незаметно… — Вик вдруг спохватился и спросил, — А почему бы не скормить им дозу, которая убьет, а не ослабит? Или просто другим ядом отравить?

— Другого яда у меня нет и на коленке что-то серьезное я не сварганю. А на стандартные и слабые яды у них наверняка найдется антидот. Или они его сразу заметят, и убьют меня. А с этим, — потряс баночкой, — проблема в том, что нужно трижды яд скормить, — сокрушенно вздохнул.

— Первая доза, как я уже говорил, — никто ничего заметить не сможет. Ну, кроме опытных ирьенинов, и то если они предварительно саке не налакались. Второй прием — плохо действует на чакру. Вплоть до того, что техника может не получиться. Но уже после второго приема отравленной пищи яд можно обнаружить, а у Охотников два ирьенина. И только третий прием начинает действовать на тело и может убить. Вот, погляди, — достал инструкцию.

Виктор отмахнулся.

— Ясно, давай дальше. В таком случае мы получим солидное преимущество в начале боя, поскольку быстрее, чем они, сможем применить серьезные дзютсу?

— Да, — убрал я бумагу в нагрудный карман, проверив защелку, — но действует не сразу, так что проблемы начнутся где-то спустя полчаса после того, как они все съедят. На всякий случай выжду еще минут десять сверху.

Я понял, о чем думал собрат-попаданец. Система чакры во многом — как мышцы. Не «разогретому» человеку на шпагат лучше не садиться и очень тяжелый груз не поднимать — покалечится. С чакрой была та же история. Сходу применять серьезные и мощные дзютсу, не «разогнав» очаг, и не «разогрев» каналы чакросистемы с при помощи слабых техник, или просто прогона чакры, было просто опасно. Поэтому все, кроме джинчурики и совсем уж крутых шиноби, начинали бой с метательного железа и обменом слабеньким «заклинаниями». В особо тяжелых случаях с печати концентрации. И только потом переходили на что-то серьезное, когда точно знали, что они готовы и смогут нормально выполнить технику, а не растратят чакру в пустую. В каноне шиноби любили потрепаться по каким-то своим, непонятным причинам. Здесь же треп перед боем для многих был насущной необходимостью. Такой же, как почти бесполезное, на первый взгляд, бросания железа — кунаев и сюрикенов. Задачей которого при столкновении с сильным противником было вовсе не ранить его, а протестировать на предмет скорости, ловкости, времени реакции и навыков тайдцюцу/кендзютсу, а если повезет — то и ниндзютсу. Нет, конечно, сюда еще примешивалось раздутое чувство собственной крутости, так характерное для шиноби, превосходивших простых людей в боевой мощи как танк — велосипед. Присутствовало и желание вывести противника из себя и заставить наделать ошибок. Но все то не помешало бы ниндзя тихо и незаметно ударить техникой из кустов, будь у них такая возможность.

Конечно, можно было бы попытаться «разогнать» очаг в засаде. Но, концентрируя чакру, шиноби выдавал себя сенсорам, и смысла прятаться уже не было.

Мы составили план и направились к Хатаке. Время было дорого.

Первым нас встретил Наруто. Он радостно поприветствовал меня и Хаку, а когда очередь дошла до Виктора, точно сдувшись, прошептал: Здравствуйте. К Забузе он по-прежнему относился настороженно и старался близко не подходить. Правду говорят, что первое впечатление — решающее. Особенно когда оно состоит в том, что кто-то хочет зарубить тебя острозаточенной рельсой. Но при этом Узумаки старался держаться рядом со мной, несмотря на Мечника.

Хатаке нам не обрадовался, это можно было понять даже без эмпатии. Саске рассматривал Хаку, точно опасного соперника. И иногда он поглядывал на Виктора, будто пытаясь найти сходство. А вот Сакура это как-то не так интерпретировала, потому как всячески старалась показаться подружкой Саске. Из-за того, что шаринганистый смотрел на нее как на пустое место, получалось это у розовой не очень хорошо. То рядом сядет, то расскажет что-то. И все без толку. Ноль внимания. Да они просто созданы друг для друга! А на меня Харуно посматривала почему-то с плохо скрываемым презрением и усмешкой. Наруто пытался разговорить Юки, но тот или отвечал односложно, или просто улыбался.

Хатаке, все еще не мог поверить, что Охотники все-таки придут и ему придется драться бок о бок с Мечником Тумана. На что он рассчитывал, показывая свою неприязнь так открыто, мне было непонятно. Точнее, я уже не пытался понимать. Мне надоело гадать. И даже стало все равно, какие там у него такие мотивы и причины поступать так, а не иначе. Мне осталось важным только то, что он может угробить меня и ребят.

Выпроводив на второй этаж хозяев, мы расселись в зале, и я вкратце обрисовал ситуацию. Саске сложил руки на груди и задумался. Наруто просто ждал, посматривая на меня и пытаясь прочесть на моем лице ответ. Сакура хлопала глазами, будто обсуждение ее никак не касалось, а она во время боя будет в сторонке стоять, как зритель.

Не успел я закончить, как Собакевич с ходу предложил Забузе создать туман поплотнее и атаковать Охотников прямо в доме. Конечно, эта банальщина была довольно умело скрыта в частностях, но угадать общую идею было не сложно.

Мне же это предложение Какаши напомнило анекдот: «Иди вперед, я за тебя отомщу».

А Виктор, в свою очередь, съязвил:

— Я знаю менее дурные способы самоубийства, чем нападать в одиночку на шестерых, особенно, если среди них есть серьезные сенсоры. К тому же, махать мечом в помещении — места мало.

— Шестерых? — подозрительно прищурился Какаши.

— Семерых, — исправился Виктор и продолжил критиковать детали плана.

Тогда Хатаке скорчил недовольную рожу и сказал, что он с Саске может выкурить Охотников из дома огненными шарами, подпалив здание. Охотники выберутся и полезут в драку. Вот тут-то Забуза набросит свой туман и всех их перебьет.

После того, как высмеяли и этот вариант, Хатаке обиделся. Холодно процедил, чтобы мы предложили свой план, раз такие умные. Мы предложили. И только тогда Хатаке показал, что в АНБУ все-таки не зря работал. Он внес несколько правок в план с учетом сенсоров-шиноби, о которых мы с Виком подзабыли, точнее, списали раньше времени, понадеявшись на яд. Ну что же, Собакин доказал, что опыт все-таки имеет значение. Даже если мозгов мало. И почему сразу нельзя было подумать, а не пытаться предложить всем самоубиться?

Когда план перепроверили, Наруто его скопировал в трех экземплярах. Один достался Какаши, второй — Виктору, третий — мне, а черновик Узумаки забрал себе. К сожалению ближе к ночи к Гато должен был заявиться какой-то важный человек, а я должен был изображать телохранителя. Так что попрощавшись, я ушел вскоре после Виктора и Хаку.

Утро началось с неприятностей. Вставая с кровати, я сломал у нее ножку. Потом чуть не побрился щеткой, а зубы хотел почистить бритвой, даже пасту на нее выдавил. Порвал рукав, вымазал штанину. Мелочи, а бесят неимоверно.

Потом я битый час бродил по всем столовым и кафе в поисках заказанных Охотниками харчей, но нашел едва ли половину. А мне еще нужно было успеть разнести бумажки.

— Иго.

— Чо надо? — процедил я, не намеренно пустив КИ.

Юто побелел и отшатнулся, чуть не перевернувшись вместе с каким-то поддатым горожанином.

— Йоу, друг, что с тобой?

— Неудачный день. — сунул я руки в карманы и сгорбившись пошел по стене вверх.

— Расскажи, чего случилось.

Я и рассказал ту часть, которую было можно, так этот «Друг» начал потешаться над моими неудачами, пытаясь выставить их как смешные недоразумения и просто мои капризы, но я остановил его жестом.

— Не надо. Оно только со стороны выглядит смешно.

Вдруг ветер донес истошный женский вопль. Недоуменно вскинув бровь, Юто попытался снова что-то сказать, но я снова его перебил.

— Слышал?

— Ну, да. Опять кто-то сэкономить на борделе хочет. — развел руками хохотнув.

Я потер кулак и зло ухмыльнулся.

— А приплатить придется доктору.

Уже через минуту скупердяй валялся в грязи, постанывая через разбитые губы:

— За что?!

— Если я скажу «за все хорошее», тебя такой ответ устроит?

И пнул, еще раз.

— Пошли отсюда. — буркнул я Юто. — Поедим где-нибудь.

Тот удивленно кивнул и прыгнул за мной на крышу.

В кафе Юто пытался меня расшевелить, рассказывал без остановки что-то веселое, а мне было не до того. Тошно признавать, но и меня этот мир начал менять. Мне казалось, я ничего больше от Ируки не получу, но это оказалось не так.

Меня не особо радовали: проклюнувшаяся жестокость, мелочность и актерский талант с вживанием в роль, вплоть до мыслей, больше подходящих бандиту Иго, чем студенту Игнату. Да, это полезные в будущем навыки, но так я рискую перенять от Ируки слишком многое и стать не пойми кем. Чем-то средним между Ирукой и самим собой. Складывалось впечатление, что как только я примерил личину Иго, изменения пошли быстрее. Хотя обнаружил я их далеко не сразу. Наруто, которого все считают дураком, заметил что со мной что-то не так чуть ли не раньше меня. Что это — природное наблюдение или умение доверять своей интуиции?

Задумчиво покусывая губу, я размышлял и не видел выхода из ситуации. Никакие техники не могли помешать… Даже думать о таком было неприятно и страшно. Я не знал техники способной помешать слиянию личностей или что там со мной происходило.

Может, мне следует потом, уже после миссии, попытаться представить себя самим собой? Волковым Игнатом… Фамилия, имя, отчество. Волков Игнат закусил ноготь. Волков Игнат! А дальше?

Опомнившись, сплюнул в салфетку.

— Иго, с тобой все в порядке?

— Нет, все нормально. — хрипло отозвался я, резко поднявшись. — Мне надо идти.

Юто недоуменно пожал плечами:

— Надо так надо.

К счастью в той забегаловке, что подвернулась мне по дороге из кафе, нашлись недостающие блюда. Бумаги я вручил клону, а сам пошел в номер.

Выпив успокоительного, я сел разводить противоядие. Красные кристаллы в воде растворялись неохотно, у меня даже рука устала трясти флакон с раствором. Но это меня успокоило, я сумел вспомнить.

— Волков Игнат А… Александрович? — помотал головой, повторил еще раз. — Нет. Волков Игнат Алексеевич.

— Алексеевич. — облегченно выдохнув, достал блокнот, чтобы свериться.

Но радость моя была недолгой. Я скривился и, зажмурившись, тихо взвыл, потому что на обложке было написано: Волков Игнат Олегович. Аж постучаться головой об стену захотелось или разорвать несчастный блокнот на мелкие кусочки ко всем чертям собачьим!

К счастью, или несчастью, на жалость к себе и самокопание времени у меня не было. Как только клоны притащили ответные послания, я взял пищевой свиток и помчался к Охотникам.

По дороге я снова думал о том, как вести себя с ними. То, что я не заметил их, было скорее плюсом, поскольку работал он на меня. Жалкий генин, ничего не заметил и не почувствовал. Получилось это чисто случайно. Я методом проб и ошибок научился и привык «выкручивать на минимум» восприятие эмоций, когда имел дело с бандитами Гато. В таком «приглушенном режиме» я бы почувствовал только направленную на меня жажду убийства, открытую агрессию, желание напасть, сильную ненависть или какие-то очень яркие и сильные эмоции. Очевидно, что никаких сильных эмоций к мальчику на побегушках Охотники не испытывали. Еще, как я заметил, восприятие эмоций у меня иногда скакало. Моя эмпатия то усиливалась, то становилась слабее. И с этим тоже надо было что-то решать. Опасно это, когда ты не можешь полагаться на свои способности.

Возможно, еще одна причина была в том, что привыкшие маскироваться шиноби как-то неосознанно «приглушают» и свои эмоции. Но, впрочем, это пока только версия.

Я был уверен, что Охотники меня не раскусили. То, что они смогли подобраться ко мне вплотную, а я их даже не заметил, меня изрядно испугало. Их веселость вполне объяснима тем, что им в руки сам плывет Большой Куш: головы Хатаке и Забузы, легендарный меч и четыре ребенка с улучшенным геномом — о да, это повод для отличного настроения и причина легкой невнимательности!

Я еще немного подумал над тем, как именно буду унижаться и стелиться перед этими уродами и за раздумьями не заметил, как оказался почти на месте. Злость не отпускала, так что пришлось даже останавливаться и от души попинать какой-то пень. Нога, конечно, заболела, но пар я выпустил и теперь мог с уверенностью сказать, что на Охотников огрызаться или пытаться «погавкать» я не буду. И уж тем более, не дай Ками-сама, я не должен был сорваться и попробовать напасть.

Домик-цилиндр светился изнутри мигающим оранжевым светом, точно внутри были свечи. А на самом деле это были два керосиновых светильника, на сквозняке и с треснутым защитным стеклом.

— Вот, все как вы заказывали, — свернул я свиток и попытался улизнуть, но не вышло.

Меня посадили за стол между двух ирьенинов и практически в приказном порядке предложили поесть. В общем, я не зря противоядие заранее выпил, а то пришлось бы долго мучиться, выводя этот яд из организма. В этом и была одна из интересных особенностей этой отравы. Противоядие нужно было принять заранее, иначе не подействует, а по-настоящему действенного способа быстро убрать последствия этой гадости не было. После приема «Смерти в три шага», надо было еще раз выпить противоядие. Без того ущерб для организма был бы даже в худшем случае минимальный, но выводиться яд стал бы дольше и мог накопиться до опасно высокой концентрации.

Под подозрительным взглядами этой кодлы, я с удовольствием стал уничтожать креветок и осьминогов с кальмарами.

За что получил по рукам от Игараси. Как ни крути, а еда была вкусная.

— Мы тебе сказали, попробуй, а не обожри нас! — сверля меня злым и подозрительным взглядом, сказала мне эта чернокожая из Кумо. — Жри что-нибудь другое!

Все остальные жизнерадостно заржали. Эта зараза обожала морепродукты. Хорошо что хоть тут, у моря, они относительно дешевые.

Ууу, самка собаки, мне эти вкусности все равно выблевать придется!

Быстро закивав, как болванчик, я бормотал извинения, всем своим видом изображая раскаяние, пока снайперша не перестала выглядеть так, будто убьет меня прямо здесь и сейчас. После чего стал уплетать все подряд.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я и нахватал себе понемногу самых разных блюд. К счастью, ни в одном из них не было моего аллергена, что достался в наследство от Ируки — бамбуковых ростков. Случилось мне как-то раз их поесть, думал я в тот день помру.

Пожрал вкусностей, рассказал пару анекдотов. Мне очень повезло дважды: потому что я сразу сумел поймать веселый настрой Ичиго, и что саке на столе у нукенинов явно было дорогим и мне его просто не наливали. Эх, а я так старательно гипнотизировал бутылку. И Игараси спасибо, что повелась на мою уловку и пожадничала. Вообще, ей явно хотелось дать мне не выпивки, а звиздюлей.

Не прошло и часа, как Охотники выпнули меня, а я на прощание еще со стола что-то стянул, чтобы еще сильнее убедить наемников в отсутствии какой-либо отравы.

Оказавшись на улице, я глубоко вздохнул, отправил щелчком пальцев в полет хвостик креветки и побежал. Время играло против меня.

Далеко отсюда, в номере, меня ждал «белый друг» в кабинете задумчивости и вторая доза противоядия, в двухлитровом кувшине, там же. Жаль, что иначе — никак. Либо промывание желудка после яда, либо я рискую разделить участь Охотников, и в бою толка от меня не будет.

Проснувшись под утро, под «мелодичное» урчание желудка, я без аппетита сжевал что-то из маленького пищевого свитка, собрал вещи и задремал. А когда проснулся, как угорелый помчался к Гато, извинился за опоздание, забрал бумаги… И только по дороге из города вспомнил, что у Иго сегодня «последний рабочий день»!

Сломав сургуч, я распотрошил конверты, интересные бумаги забрал, а остальное порвал на мелкие кусочки и бросил вверх с радостным воплем:

— Конфетти!

Бумажки подхватил ветер, но донес их ровно до первой лужи. Дожди в последнее время шли довольно часто.

Похихикивая, я хлебнул концентрат противоядия, а затем сделал клона.

— Дуй к Вику.

Сам же я набросил хенге и рванул к дому Охотников. До начала операции оставалось совсем немного.

Дворик перед домом был словно перепахан плугом, а некоторые деревья оказались повалены или обуглены, точно в них ударила молния. Вид у дома стал еще более неприветливый, будто тут уже много лет никого не было. Перепрыгнув через все ямы и стволы по жидковатой грязи и чудом не изгваздав ботинки, я оказался у порога.

— Открыто. — донеслось из дома, до того как я успел постучать.

На первом этаже был фирменный срач, пустые бутылки лежали и стояли везде, грязные тарелки занимали целое кресло, сломанные одноразовые палочки торчали из стены в нарисованной углем мишени, какие-то объедки высыпались из мусорных пакетов стоящих в углу и приванивали дохлятиной.

Ичиго пнул кресло с тарелками в дальний угол и потер руки:

— Принес еще креветок?

— Да, Ичиго-сан. — развернул свиток не касаясь стола, чтобы начать распечатывать и обомлел. Это был не стандартный купленный в магазине светло-зеленый свиток из закромов Ируки, а толстый рулон, который сделал Наруто. Я ошибся дважды. Когда не перезапечатал еду и когда решил, что никто не заметит, что в свитке больше печатей, чем обычно.

— Погоди. Ну-ка дай сюда! — вырвал свиток Ичиго.

Ичиго — так звали этого европейской наружности парня из Горячих Источников и по совместительству — чересчур внимательного урода, который решил рассмотреть поделку Узумаки.

Я закусил губу, но вдохнув запах, снова начал дышать ртом.

Делать свитки с несколькими печатями с возможностью распечатывать отдельные вещи было сложнее, чем стандартные свитки, в которые можно запечатать и распечатать только все объекты сразу. Точнее, в карман искусственного измерения. Как ни странно, но подобное чудо — карман искусственного измерения, было здесь делом обыденным. А меня — по-прежнему удивляло, поскольку такая работа с пространством казалась мне чем-то нереальным. Моя фантазия попросту отказывалась представлять, как это работает.

Из рук Ичиго свиток забрал Хатоиру.

Развернув бумагу, «коллега» присвистнул, рассматривая печати-карманы. В этом свитке таких карманов было двенадцать штук.

— Оставь и проваливай, — лениво сказал главарь, похоже, что его свиток тоже заинтересовал.

— Но, но — начал заикаться я, — у меня только один такой свиток. Мне он достался от брата!

Я бы соврал про дедушку или родителей, но у свитка был не слишком потрепанный вид. А скорее даже подозрительно новый.

Игараси убрала со стола ноги и хмыкнув, придвинулась к медику рассматривая печати.

Обычные запечатывающие свитки хоть и не были чем-то дорогим, но все равно стоили немало. А уж если работа качественная, то мастера печатей могли заломить цену за свиток, как за приличную катану. К тому же в дорогих свитках, как правило было от трех до шести печатей, из которых можно было распечатывать отдельные вещи.

А тут меня, и жаба душила — дорогая вещь, и обидеть Наруто я не хотел — его работы кому попало раздавать. Ну и усатый улыбающийся смайлик мог вызвать слишком много вопросов. Особенно учитывая физиономию Наруто и его фамилию, которую я озвучил перед Гадом.

— Тебе же сказали — отвали, — рыкнул медик, спроецировав на меня свое КИ, когда я осторожно протянул руку. Но пришлось быстро отшагнуть, изображая испуг.

Киро профонтанировал презрением к убогому мне, точно хотел сказать что-то вроде того, что проблемы индейцев шерифа не волнуют, но отвлекся на уже распечатанную еду и в итоге так ничем и не разродился. А потом просто приказал оставить свиток и выметаться.

— Вали, через два часа, когда мы поедим, заберешь…

— Не, погодите. — весело сказала Игараси, — пусть он тут приберет. А потом получит свой свиток.

Я просто дар речи потерял.

Они же начнут жрать, а пока я уберу, яд начнет действовать и тогда меня прибьют на месте!

Рогу переглянулся с «атаманом» и криво усмехнулся:

— Рот закрой. Метла вот там, — показал на кладовку, — не халтурь.

Тяжко вздохнув, я спешно пошел за инструментом. Несмотря на огромное количество мусора, я все-таки успел уложиться в срок, пока действие яда не стало видно невооруженным глазом.

— Тщательнее работай, — прикрикнула на меня Игараси, сбросив объедки прямо на пол. После чего взяла одноразовую бумажную тарелку, на которой лежала горка деликатесов, и томно вздохнув, обронила своим:

— Пойду угощу Шо. А то он так и продрыхнет. Голодным ведь останется.

Шо?

Нукенины засмеялись, и стали закидывать ее сальными шуточками.

— Ага, покормит она его!

— Рот в рот!

— Аккуратнее с новичком, бандитка, а то заездишь до смерти своего нового мальчика для развлечений!

— Давай, давай, иди, а то тебе явно мужик нужен — подшутил над ней меднин из Кумо.

Та, хмыкнув, прошла мимо меня с гордо поднятой головой, не оборачиваясь, сказала:

— Не завидуйте ему так очевидно. А то я прямо смущаюсь. — попыталась она изобразить тонкий голосок девочки-подростка и невинно похлопать глазками.

Охотники дружно заржали, а меня чуть не стошнило в совок от этой свиньи, корчащей из себя дюймовочку. Ну, ничего, будет тебе свое подземелье, не знаю правда, сгодится ли Ибики на роль крота-супруга.

Пока всем было не до меня, я спешно задвинул часть мусора в кладовку, а потом поставил метлу и попросил Рогу:

— Пожалуйста, верните свиток. Вы все распечатали.

— Угадаешь у кого он — вернем, — ухмыльнувшись, опрокинул пиалу с саке медик.

Вот только судя по эмоциям, он врал.

В итоге мне пришлось сыграть в игру: «догадайся кто забрал». Я проиграл. Все три попытки — мимо. Они считали, что меня обманули. А я считал, что вызову подозрение, если не попытаюсь вернуть себе свиток.

Его было жаль, но зато, уходя, я был уверен, что все нукенины съели свою порцию яда и даже больше. Но меня все равно это не сильно утешало.

Добежав до землянки, которую дотоном вырыл Какаши, я спросил, все ли готово.

— Готовы, — кровожадно ухмыльнулся Вик.

Я кивнул и посмотрел на часы.

— Осталось подождать еще десять минут. И потом мы можем выступать.

Какаши демонстративно фыркнул, явно показывая, как он относится ко всяким жалким перестраховщикам и вышел наружу, а мы следом.

— Мне по-прежнему кажется, что вы преувеличиваете опасность этой группы. Мы бы победили даже без этих трюков с ядом. Им нечего нам противопоставить.

Ну да, ну да… Ему-то, такому крутому, все пофигу — он бы и так справился! Верю-верю… особенно — после боя с Виктором, который Собакин эталонно слил, несмотря на нашу помощь.

Тем временем я развеял хенге и распечатал жилет. Драться в легкой спортивной курточке было бы рисковано для моей шкурки. Только через пару мгновений до меня дошло, что вокруг стало подозрительно тихо. Обратив внимание на упавшую челюсть Хатаке, Сакура, известная своей «тактичностью» и «вежливостью», сразу же поинтересовалась:

— Какаши-сенсей, что с вами?

Тот, закипая от злости, прошипел:

— То, что вы выглядите как Учиха Обито, это, конечно же, просто случайность, не так ли, Ирука-сан?

— Что, простите? — приподнял я очки-маску и потер глаз тыльной стороной ладони. Я не специально, а Хатаке аж хрюкнул со злости.

— Какаши-сенсей, а кто этот Учиха Обито, — не унималась, любопытная когда не надо, Сакура.

Впрочем, не ей одной было интересно — Саске и Наруто тоже ждали ответа.

— Это мой погибший сокомандник, — не переставая сверлить меня взглядом, сказал Хатаке. — Видимо, Ируке-сенсею, — последнее слово он выплюнул, — показалось хорошей идеей изображать бандита, который выглядит как мой погибший друг!

Так и хотелось переспросить: Друг? А он у тебя был?

Я устало вздохнул и покачал головой:

— На случай, если вы забыли, я напомню вам, что у меня амнезия, Хатаке-сан, — пожал я плечами, проверяя удобно ли сел жилет. — Я не знаю, как выглядели ваши бывшие сокомандники и я не уверен, что я их вообще когда-либо видел.

Мысль Хатаке была настолько четкой, что я будто наяву услышал шипение:

Лжешшшь!

А ведь формально я не солгал. Я действительно никогда не видел Обито и Рин в живую. Так что мало ли, как он тут выглядел на самом деле.

— Вам кажется, Хатаке-сан, — рассовал свитки по карманам и проверил застежки.

Видя, что разговор продолжать я не собираюсь, Какаши скрипнул зубами и призвал псов.

— Следить за периметром, никто не должен уйти незамеченным.

— Понял. — флегматично почесал себя за ухом Паккун и с любопытством глянул в мою сторону, но ничего больше не сказал.

Выслушав инструкции главаря, собаки разбежались.

Как обычно, бой длится во много раз меньше, чем подготовка к нему. То здание-цилиндр подходило вплотную к лесу, и с северной стороны не было окон, зато было много деревьев и годами не стриженных кустарников, которые прекрасно скрыли наше передвижение. Хаку, тщательно скрывая свою чакру, разместил на стенах дома взрыв-теги, мои клоны встали полукругом со свитками в ожидании приказа. С теми самыми, которые я попросил сделать Наруто.

Запечатывание воды он выучил буквально за пару дней до начала этой миссии, но поиграть с этой печатью он успел. Тот пруд, на котором мальчик учился ходить, по нескольку раз был осушен и заполнен снова. Наруто опускал раскрытый свиток в воду и он, как пылесос втягивал в себя пруд вместе с попавшей в него травой и песком с берега. Мне до сих пор было стыдно за то, что я хотел предупредить Узумаки не совать свиток в воду. С ним бы ничего не случилось, чакра в печати защищает бумагу. Такая печать не потечет, пока в ней есть хоть капля энергии. Но я этого не знал, учитель недоделанный!

Нукенины очень удобно для нас поселились в доме, который примыкал к лесу северной стороны и мы видели дом и поляну вокруг него, как на ладони, сами оставаясь скрытыми за деревьями. Да еще и обзор с северной стороны был плохим — окна были только на самом верху. В удачном доме поселили Охотников, ничего не скажешь.

Я попытался было прислушаться, чтобы узнать, что происходит в доме, но было слишком далеко. На утреннем, безоблачном небе ярко светило солнце. Идиллия!

Хаку отошел на максимально возможную дистанцию, и бросил кунай с взрывной печатью…

— Хорошо рвануло! — оживился Наруто, только к азарту примешивались неуверенность и страх.

Для всех этот взрыв — сигнал. На максимальной скорости мы рванули к дому, который с жалобным треском стал стремительно заваливался в противоположную от нас сторону. На ходу приготовили печати концентрации. Вот Хатаке остановился и дал отмашку.

— Великий Огненный Шар, — да, не слабо Собакин огоньком выдохнул. Любой факир от зависти удавится!

— Великий порыв Ветра, — как мы и условились перед боем, его огненный шар я усилил своим ветром.

— Великий Огненный Шар, — а это уже Саске.

— Великий порыв Ветра, — а это его поддержал Наруто. Два огромных огненных шара бьют в упавший деревянный цилиндр и растекаются по нему, мгновенно обугливая светлый фасад. Объятый пламенем дом горел, как гигантское полено, тепло чувствовалось даже рядом с нами. Рыжие языки и искры взвилось к небу вместе с угольно-черным дымом, напоминая лисьи хвосты из кошмара Ируки. Запахло гарью и жжеными опилками.

Пять секунд, десять, пятнадцать… Неужели все? Так просто?

Но несколько ударов изнутри — и из боковых окон, прямо через огонь вырываются потоки воды, с шипением заливая пламя. Из здания выпрыгнули шиноби, в прыжке отбивая сюрикены, как обычные, так и теневые, брошенные всем нашим отрядом, и уклоняясь от быстрых маленьких шаров пламени, — огненной техники Феникса-Мудреца, которую запустили Хатаке и Учиха.

Кого-то из нукенинов задело, кого-то обожгло, но их по-прежнему оставалось семеро. Но у нас был еще один козырь в рукаве.

Вот «великолепная семерка» приземляется… Как раз рядом с тем местом, где затаившиеся на деревьях клоны Наруто и Хаку приготовились бросить множество сюрикенов, а главное — кунаев, на каждом из которых было по три усиленных взрыв-печати. А на некоторых все 6! Как мы и ожидали, нукенины попытались прыгнуть на открытую местность. А когда приземляешься, то направление полета изменить очень сложно. Они не смогли. Я закрыл уши руками и прикрыл глаза. Все скрылось во вспышках взрывов, укуталось пылью и свежим пеплом.

Когда дым рассеялся, стало видно, что на ногах стоят далеко не все. Кто-то в чем-то, похожем на тяжелый плащ, уже лежал на земле. Вторая волна оружия, и один из шиноби поднимает вокруг себя стену. Стена не целая. И кому-то достается. Но наша цель достигнута. Видимость противника ограничена пылью, гарью и собственными защитными техниками. Туман должен был скрыть все остальное.

— Вода, — условный сигнал Не-Забузы. Все окуталось белесой свежей дымкой — сейчас наше время. Впереди шел Забуза. За ним я, а Хаку — держал Туман. Дзютсу не слишком сложное, хотя и простым его тоже не назовешь, и требует хорошей проработки элемента Суйтона и неплохого контроля чакры. Вода в этом тумане напитана чакрой ее создателя. Он в ней все видит и все слышит. Ему не нужны ни глаза, ни нюх, ни слух, хотя всем этим Виктор тоже пользуется. Благодаря тому, что он создал это дзютсу, он его поддерживает с минимальной концентрацией, просто добавляя в него чакру, а Хаку издалека усиливает действие тумана и «видит» все, что происходит вокруг «Забузы».

Я шел следом за Мечником и мне было страшно. Но он уверенно шагал впереди, а я, благодаря ультразвуку и эмоциям, чувствовал, что происходит в тумане.

Приглушенный, но все равно громкий, полный боли и отчаяния вскрик справа. Вспышка эмоций там же.

Похоже, парень с серпами, которого все звали просто Ичиго, отбегался.

Как мы и договаривались, Забуза старался выбить в первую очередь тех, кто был наиболее опасен в ближнем бою, но при этом легко убивался. Мы планировали отбить у них охоту атаковать в ближнем бою. Попытка переиграть нас на поле ниндзютсу была нам выгодна — из-за яда у нукенинов были проблемы с очагом. Неровная пульсация чакры ослабляла их техники, заставляя тратить больше чакры. А некоторые дзютсу и вовсе должны были не сработать или же обернуться пшиком.

Пока все отвлеклись, я ударил в спину чуунину из Травы. Я не умел двигаться так же бесшумно, как Виктор, но зеленопатлый был контужен, а еще рядом так удачно завопил парень из Скрытых Источников.

Танто, покрытое чакрой ветра, зашло в спину чуунину по рукоять, в красную завитушку-мишень.

Теперь уже он кричал от боли и неожиданности. Я резко выдернул оружие из спины, почувствовав, как лезвие проскрежетало по его позвоночнику.

Кто-то выкрикнул название техники ветра. Туман сдуло, а я и Виктор помчались обратно к нашим, оставив вместо себя по несколько клонов. Такое развитие событий мы тоже предусмотрели.

Белесые клочья окончательно унесло только с поляны, там, где были Хатаке и дети все еще клубился туман. Позади нас отвлекали внимание клоны и вроде достаточно успешно. Но на всякий случай мы все равно петляли между деревьев и поддерживали туман, добавляли хаоса, бросая железо и сбивая нукенинов с толку. Среди стволов и густого тумана нас было плохо видно, и несколько выпущенных наугад дзютсу огня и молний пролетели в разные стороны.

Вот только не учли Охотники, что развеяв туман, они снова оказались как на ладони. А у клонов Наруто был тройной боезапас. И он полетел к ним. Это дало нам с Виктором дополнительное время, а нукенинов одарило лишними травмами и контузиями.

Пока мы бегали, мелкий и его клоны распечатывали многочисленные свитки… С водой. На всякий случай мы ее прихватили. Все-таки для Страны Волн здесь местность была на удивление сухая. Так, колодец, ручеек, пару луж после недавних дождей. Для техник Хаку и Забузы этого было маловато. А тратить лишнюю чакру на создание воды из воздуха никто из них не хотел. Вот я и вспомнил опыт Шикамару из будущего. Пригодилось.

Сотни сюрикенов и огненные шары усиленные ветром вновь полетели в нукенинов.

Всех наших захватил азарт боя. Даже Сакура хоть и неумело, но с воодушевлением кидалась кунаями. Выглядело жалко. Но это было все же лучше, чем ничего.

А вот техники наших врагов не могли сделать НИЧЕГО. Земляные стены Хатаке, встречные водяные техники от Не-Забузы и ледяные зеркала Хаку блокировали любые атаки.

Мы стали подбираться все ближе к Охотникам, осыпая их техниками, вынуждая уклоняться или пытаться блокировать техники. Нукенины быстро выдыхались — яд нарушал течение чакры, и все больше ее уходило в воздух, а не в техники.

— Что-то с моей чакрой, — выкрикнула Игараси, когда очередная ее молния вышла пшиком.

— Нас отравили каким-то ядом, — выкрикнул ей в ответ Рогу, становясь к ней спина к спине и держа в поле зрения лес.

— Сообразительные попались, г-гады, — прошипел я.

— Даже жаль, — хмыкнул Вик, — что обмен техниками не занял так много времени. Слишком быстро они все поняли, несмотря на бой.

— Там у них боевая группа! — возмутилась Игараси. Ее было слышно не только туговатым на ухо после «бомбежки» соратникам, но и нам.

— Бойцы не ниже чуунинов… — сенсор путался в собственных ощущениях и мучился от неуверенности, — специальные джонины. Наверное, АНБУ Листа. Может, еще и Тумана.

Ныне мирно догорающий дом-цилиндр находился на отшибе, у самой опушки леса. Через него же проходила единственная дорога, на которой заранее — сразу после взрыва дома, заняла позиции пара клонов Хаку и несколько десятков — от Наруто.

Если быть совсем точным, то дом стоял на краю внутренней дуги своеобразной подковы из деревьев и кустарников, начинавшихся от дороги и примыкавших почти к стенам дома — там Хаку и поставил взрывчатку, и замыкавшейся с другой стороны у той же дороги. В принципе, достаточно неплохую базу я выбрал для наемников. Почему не Гато? Так как сам коротыш заниматься обустройством наемников не хотел, он свалил выбор на меня.

Тогда он сказал: «Один шиноби точно поймет другого, вот список их хотелок, вот подходящие дома, выберешь, доложишь».

Ну, я и выбрал.

Уединенное место вдали от людей, как они и хотели. Открытое пространство перед домом, через которое проходит единственная дорога. Почти идеальный вариант. Пойти, что ли, в маклеры и начать торговать недвижимостью?

Единственным однозначно слабым местом в обороне базы наемников было то, что в задней части дома, выходившей к лесу, окна были только на самом верху и уровень первого этажа не просматривался.

Сейчас Охотники стояли в паре десятков метров от леса и пытались понять, когда же мелькающие среди давно облетевших деревьев фигуры в плащах и масках обрушат на них новую волну взрывающихся кунаев. Теперь наемники были примерно в пятидесяти метрах от нас. Идеальная дистанция. Как бы они не были быстры, мы успеем выполнить несколько дзютсу, значит, с ходу навязать нам ближний бой у них не получится. Значит, нужны будут защитные техники. По нашим планам выходило, что из-за проблем с контролем чакры от яда, и гибелью нескольких наемников от внезапных атак, у них бы просто не было шансов победить в битве. Мы выбрали самый безопасный вариант, потому что Виктор не доверял Хатаке, а тот не доверял ему. Подставляться и рисковать жизнью можно, когда ты можешь доверить спину верному товарищу. У нас явно не такой случай.

— Блядь, сучьи выродки! — как-то обреченно выругалась чернокожая. — Нас отравили дешевым говном! — Охотники были в замешательстве и явно не знали, что делать.

Похоже, в целом все идет по плану. Как мы с Виктором и надеялись, Охотники приняли теневых клонов Наруто под видом АНБУ за реальных противников. Объяснить иначе сильно фонящую оттуда чакру и прилетающие кунаи со взрыв-печатями, сюрикены и сенбоны было сложно.

Если бы Охотники удрали, то у нас могли бы быть проблемы. Мы изначально рассчитывали на то, что потери от взрыва и внезапной атаки взрыв-печатями будут выше. Нам нужно было заставить их драться. Здесь и сейчас.

— Каге бушин, — пока они бесились и пытались понять — об кого лучше убиться, мой клон в образе Иго метнулся на поляну к трупу в черном плаще, который удачно распластался немного в стороне. Он швырнул кунай под ноги Игараси, привлекая внимание к трупу. Нукенинка неверяще уставилась на мертвеца, а затем перевела свой взгляд на Иго.

— Не «каким-то дешевым говном», а очень дорогим ядом, — важно изрек дубль, наставительно подняв палец вверх. — Не знаю, окупят ли его ваши головы, — искренне улыбнулся он и пожал плечами.

Игараси, обалдев от такого заявления, застыла и только молча раскрывала и закрывала рот.

— Кста-а-ати, — легонько стукнул клон себя по лбу, точно вспомнил что-то важное в последний момент, — Совсем вылетело из головы, Привет! — хитро ухмыльнувшись помахал дубль рукой и поставил ногу на труп. — Твой хахаль совсем потерял голову, да? Эх, женщины, от вас столько бед… Вот этот, например, сдох. Хочешь, я и этот мусор за тобой подберу, а?

То, что парень в плаще мертв, было понятно даже тупому — без головы долго не протянуть. Если конечно ты не таракан или курица.

— Ты! Ублюдок! — истошно завопила нукенинка, рванув в нашу сторону. Оставшиеся, переглянувшись, бросились следом.

На это мы и рассчитывали. Собственно, мы создали им впечатление, что другого выхода у них не было. Позади — лес с неизвестным количеством врагов, а стоять под обстрелом безрадостно. Клоны Наруто давали очень приличный фон и у сенсоров с пониженным ядом восприятием не было уверенности в том, что у всех их противников одна и та же чакра и что это не обман чувств, вызванный действием какой-то маскировочной техники или следствием все того же отравления. Охотники потеряли троих своих, остальные были ранены, а одна бешеная дура бежала прямо на врагов… И непременно умерла бы, если ее не прикрыть.

От удара клон распался облачком, но успел сказать, точно в укор:

— Дура.

Для нас все сложилось невероятно удачно. Возможно, что Охотники побежали вслед за чернокожей, потому что дураки и считали, смогут победить даже в такой ситуации. Или посчитали, что бежать, опасаясь атаки из-за каждого куста в лесу, в котором неизвестное количество противников-шиноби даже опаснее, чем атаковать нас. В любом случае, они не рискнули убегать по лесу от шиноби с протекторами Конохи. Не бегай от листовика в лесу — умрешь уставшим. У нас, шиноби Конохи, все-таки больше практики войны в лесу. Там мы воевали на своей территории и были куда опаснее.

А может, они так хотели защитить Игараси? Или это было желание подороже продать свои жизни? Или все вместе?

Каким-то чудом избежав наших техник, нукенины, к нашему удивлению, все-таки смогли навязать нам ближний бой.

Хатаке схватился с вражеским главарем. Дела у него пока шли так себе. Чидори Какаши не напугало джонина из Кумо, продолжавшего использовать техники молний, даже несмотря на проблемы с чакрой

Забуза пытался нарезать на лапшу Рогу. Тот пока уворачивался. Я же схлестнулся с Игараси. Ослепленная яростью, бешеная чернокожая фурия явно потеряла голову.

— Ты убил Шо! Ублюдок! Тварь!

— Я и тебя сейчас убью, — глумясь над ней, надеялся заставить ее психовать еще сильнее.

Вроде, тому парню взрывом голову размозжило. Хотя, какая, в сущности, разница?

Ее движения были размашистыми и неловкими из-за дури, вложенной в удары, она явно не пыталась продумывать бой или поймать меня в какую-то ловушку, она, кажется, даже часть приемов и большинство связок позабыла. Просто бешенство, напор и размашистые, предсказуемые удары.

Честно говоря, я не ожидал, что смерть Шо так сильно взбесит Игараси.

После очередного замаха она от всей души ударила кунаем пустоту на месте, где я был, и, чтобы не подставлять мне спину, она проскочила мимо меня прямо к седьмым, но в нее тут же вонзились сенбоны поддерживавшего «седьмых» Хаку. Настоящий Юки был позади нас, рядом с Наруто.

На кой-черт мы вообще потащили с собой детей? Хотелось мне этого или нет, но Хаку не хотел оставаться вне боя. А он — как минимум сильный чуунин, а скорее даже — специальный джонин. А наши ребята могли сами легко отбиться как минимум от чуунина, и продержаться какое-то время против специального джонина или пары чуунинов. Ну и главной причиной, почему Седьмые были тут, был Какаши. Он, на зло мне и Вику, разрешил генинам прийти. Хотя мы бы взяли только Хаку, как самого сильного. А мальчишки и рады. Только Сакура была бледная, как мел, и трусило ее без остановки.

Юки, который смог воткнуть в Игараси несколько сенбонов, в свою очередь, попытался достать сюрикенами чуунин из Водопада.

Зря. Игараси я все равно перехватил, хоть ей и удалось отклониться от удара в спину и я ее только поцарапал, разрезав жилет. А в чуунина тем временем полетели сенбоны, потом на беднягу бросилась толпа клонов Наруто и под конец в него врезался огненный шар. Не знаю, насколько тот чуунин был крут, но тут ему ловить было нечего.

— Похоже, он — всё. — Не отрывая взгляда, кивнул в сторону противника детворы. — А, нет, еще трепыхается. Но едва ли это надолго.

Чернокожая рыкнула, бешено сверкнув глазами и снова кинулась в лобовую.

Игараси была опасным противником. Несмотря на яд, на ярость, на раны и контузию несмотря на то, что тайдзютсу было ее самым слабым местом. Покрытые искрящимися ярко голубыми «нитями» кунаи в ее руках, мелькали с огромной скоростью, но я умудрялся отбивать их удары своим оружием. К счастью, у меня с чакрой проблем не было и она, циркулируя по металлу куная и танто, не давала мне получить удар током.

Попытавшись ударить сбоку, Ига перехватила кунай обратным хватом. Скрежет металла о метал заставил болезненно скривиться, наши кунаи сломаны. Танто, слава богам, цело. Кажется Игараси этого даже не заметила. С зажатым в кулаке обломком она ударила меня под дых, но на мне был чуунинский жилет, и он не провел электричество, а лишь затлел. Большего она не добилась. Я схватился за торчащий в ее предплечье сенбон и резко дернул его влево и быстро вправо, точно рычаг.

Если судить по воплю, это должно быть больно. Ну да, когда длинная и острая металлическая игла царапает кость и разрывает мясо — это обязательно должно быть больно.

Ее рука опала плетью, то ли сведенная судорогой, то ли еще почему. Я сжал пальцы так, что пластинка с перчатки съехала закрывая костяшки. Этим кастетом я ударил Охотницу в лицо. Она нужна была живой.

Отшатнувшись, Ига попыталась пырнуть меня еще целым кунаем, и я попробовал его отбить своим танто… Я не рассчитал.

Молнии на ее иззубренном кунае внезапно погасли — видимо, чернокожая не смогла удержать покров райтона. Я не успел остановить удар и лезвие, все еще напитанное чакрой ветра, легко перерубило истерзанную железку Игараси и по инерции пролетело дальше, точно горячий нож в масло, вгрызаясь в ее тело. Вспухнувшый было на обломке искрящийся ореол погас, кунай выпал из руки, а Игараси закатила глаза, осев на землю.

— Проклятье! — прошипел я, спасать ее было поздно.

Чтобы спасти Игу, надо было быть меднином уровня Цунаде. Танто прошел насквозь, от левой ключицы через легкое и сердце, и застрял уже рядом с позвоночником, скорее всего, и его тоже повредив. Я тут бессилен…

Если бы у нее было другое оружие, возможно она бы его использовала, а не держалась за тот покореженный взрывом и моими ударами мой же кунай, к которому я крепил взрыв-теги…

Тем временем, Хаку бросил сенбоны в медика из Кумо, а я поддержал его атаку сюрикенами. Ирьенин отвлекся и отпрыгнул, а Мечник оказался совсем рядом с ним.

Виктор снова бросился на Рогу. Я тоже побежал к ним. А вот Хатаке игрался с главарем этой банды. Не то, чтобы как кошка с мышкой, хотя силы и явно были неравные. Хатаке был сильнее, но джонин держался хорошо, он успевал отбивать удары и не переставая контратаковал. По-моему, вся проблема была в том, что Какаши не относился к своему бою достаточно серьезно и находил время для болтовни!

Прибей и заткнись! — чуть было не выкрикнул я, но вовремя прикусил язык.

Бесил меня сильно этот синдром околоподъездной бабки. Или как он там называется в справочнике студента психолога?

Хотя, похоже, этот бой для Чучела оказался не таким легким, как он ожидал. Сначала на Какаши нападали двое, это уже после дети увели того чуунина в сторону.

Как и у него, главным элементом его противника была молния. В общем, не самый удобный противник.

Ирьенин пытался отбиться, но теперь ему надо было контролировать не только Мечника, но и меня.

Я крикнул Виктору:

— Он нужен живым.

И через пару минут кисть ирьенина отлетела в сторону, а сам Рогу получил лезвием меча по голове. К счастью для него — плашмя.

— Вот, — выдохнул Виктор, — живой. И почти целый.

— Спасибо, — позволил я себе перевести дыхание и почувствовал, как засаднила кожа под укрепленной чакрой сеткой, на автомате прижав руку к животу.

Вик встревожено глянул на меня, но я поспешил успокоить:

— Синяк — это не смертельно.

Теперь у нас оставался только атаман. Джонин из Кумо сместился к детям. Я уж было подумал, что тут ему и конец, но Хатаке показал «класс» — и теперь стоял, приставив к горлу Хидеки кунай. Киро сглотнул. Потом резко щелкнул пальцами. Яркая вспышка света до рези в глазах ослепила всех! Хатаке вслепую отбил несколько ударов, судя по звону.

Когда я перестал видеть цветные пятна, оказалось, что молниевик пленил Сакуру, приставив к ее горлу кунай.

— Не дергайтесь, а то девчонка умрет, — хрипло и тяжело выдохнул он.

Я скрипнул зубами, но тут же расплылся в гадостной улыбочке, поддерживая настрой мыслями:

Сбил дыхалку? Да, видок у тебя, прямо скажем, не самый хороший. Помятый даже. Впрочем, к моему удивлению, Какаши выглядит не намного лучше. Снова потратил кучу чакры? Да и морда у него при виде взятой по его оплошности в заложницы Сакуры стала какой-то безрадостной. Небось, для него Харуно сейчас так похожа на Рин…

А вот нечего было снова показухой заниматься! Решил перед детьми выпендрится? Показать им, что ты круче всех и легко главаря сам в легкую повяжешь? Судя по эмоциям — именно так. Фонтанировал гордостью, и весь был в радостном, самодовольном предвкушении. А вот не сложилось у тебя, понторез!

— Ну, допустим, ты ее убьешь, — нашел я силы, чтобы улыбнуться облачнику. — Дальше-то что? Тебе от нас все равно не убежать, — медленно развел руками и склонил голову на бок. После чего озвучил наше предложение.

— Сдавайся, и мы сохраним тебе и Рогу жизнь, — кивнул на лежащего на траве медика. — Он будет жить. Ему даже руку можно без проблем спасти, — на моем указательном пальце полыхнул и погас зеленоватый огонек.

— Приведете его в порядок и дайте нам уйти, — прижал Хидеки острие к шее девочки, так что чуть проколол кожу.

Сакура сглотнула, а в ее глазах начали собираться слезы.

— Мы отойдем на опушку леса и оставим девчонку там. Дайте нам уйти, — снова потребовал шиноби.

— А зачем нам отпускать вас? Что вы можете предложить нам за свои подратые шкуры? — медленно и с ленцой спросил я джонина, краем глаза замечая встающего из лужи ледяного клона Хаку. Я прикрыл глаза, чтобы скосив взгляд, не выдать того, что я увидел, и незаметно использовал Дельфиний Свист. Сам подросток, как я чувствовал, стоял за моей спиной, одной рукой он держал сенбоны, будто думал, кидать их в джонина или нет, а второй, закрытой мной от джонина, незаметно сложил печать.

— Эту девку! Она из побочной ветки клана Курама! — зло крикнул Киро. — Вам за нее клановые головы поотрывают! Дайте нам уйти!

Я скривил лицо в улыбку и открыл глаза, смеясь. Нукенин ошарашен, он смотрит на меня, как на сумасшедшего, впрочем, остальные удивлены не меньше.

— Она? Курама? Пф! Кто вам сказал такую чушь? Она — бесклановая. Хочешь ее убить? Валяй!

Пока джонин смотрел на меня круглыми глазами, ему в предплечье и куда-то рядом с локтем впились сенбоны, кунай, как в замедленной съемке, выпал из ладони и разжалась вторая рука, которая держала Харуно на весу. А в Киро уже воткнулась новая волна себонов — на этот раз — в спину и шею. Сакура еще не успела упасть на землю, не устояв на ватных ногах, а Хатаке уже воткнул в сердце нукенина кунай, обильно обрызгав девчонку кровью.

Злобно взглянув на позера, я мысленно выругался:

Вот же кретин, Собакин! скривился, Я дрался грязно, потому что для меня Игараси была реально опасным противником, потому что я надеялся взять ее живой! Виктор, по той же причине сразу не снес голову ирьенину, а крутился вокруг него, стараясь вырубить без тяжких телесных. С его рельсой это ювелирная работа! А дебил-Хатаке пришил командира врага, когда его можно было взять тепленьким! Занять бы у Виктора Обезглавливатель, да как долбануть им плашмя по одной серой одноглазой башке!

Выдохнув, я подбежал к девочке и, встав рядом с ней на колени, приподнял ее подбородок. Бегло осмотрев, вытер ее лицо и шею платком смоченным водой из фляги. Ранка оказалась совсем не глубокой, но длинной. Залечив царапину, я обнял все еще не отошедшую девочку, приговаривая, что все кончилось и она в безопасности. Стоило ее прижать к себе, как она громко вздохнула и обмякла. Но сознания не потеряла, а разрыдалась. Булькая, Сакура пыталась что-то сказать, вроде как что-то обвиняющее в мой адрес, так что пришлось ее усыпить нажатием на пару точек, про которые я слышал на курсах ирьенинов и передать мальчишкам.

— Побудьте с ней. Вы ведь не ранены?

— Нет, не ранены, — покрутился Наруто и Саске за одно осмотрел, — не.

На первый взгляд на них не было ни царапины. Спасибо тебе за это, Хаку!

А я пошел пришивать руку коллеге из Кумо.

Нет, не из человеколюбия, а как раз наоборот.

Калека-шиноби мог запросто наложить на себя руки, чтобы ничего не выдать — терять ему все равно было нечего. А вот с двумя целыми руками он мог надеяться, что: «еще немного, еще чуть-чуть, и…». Такой будет цепляться за жизнь до тех пор, пока не увидит стены Конохи. К тому же так ирьенина конвоировать было бы сложнее — на одну руку наручники сложнее надевать. Да и с чем Морино Ибики работать будет, если пальцев только пять будет?

Проверив дзютсу мистической руки итог первой моей операции, я тихо пробормотал:

— Надеюсь, я ничего не перепутал.

Дело было в том, что нам по живому работать не разрешали. Мы пока что были больше теоретиками, чем практиками. Хотя Кито учил приклеивать на место оторванные конечности, но только на трупах. В общем, мне повезло, что я успел застать практическое занятие — демонстрацию по теме: Оторванная рука и как ее приляпать на место в полевых условиях с помощью Мистической руки и подручных инструментов. А еще хорошо, что рядом был Хаку и незаметно исправлял мои самые большие косяки.

— Так, ну нервы я все соединил. Ибики будет незачем меня недобрым словом вспоминать.

И тут я задумался, откуда мне так много известно о том, как конвоировать пленных, как они будут думать и что количество пальцев может быть важным для допроса? Опять Ирукина память? Спасибо, пригодилось.

Когда я начал перепроверять по свитку-инструкции, бормоча под нос: «Кс-со(Дерьмо), накосячил. Это не сюда… это, куда-то не туда прикрепил… ну да ладно, и так сойдет», от Какаши очень явно пахнуло ужасом. Да я тоже был бы не в восторге от криворукого хирурга.

И Виктор тоже смотрел как-то по-новому. Видимо, понял, как близок он был к смерти, пока я его лечил.

В общем замотав руку ирьенина бинтом чуть выше запястья, поверх рубца, мы запаковали его в специальные наручники. А я снова пожалел о том, что нельзя пленных запечатывать в свитки.

Шинобские наручники — представляли из себя кожаную бляшку с кожаными же петлями для рук. Для укрепления конструкции они были усилены металлическими нитями и покрыты вязью печатей. Их задачей было не только тянуть чакру, но и затруднять ее контроль тем, на кого они были одеты. Конструкция была очень легкой и компактной, но при этом очень прочной. Даже Виктору освободиться из таких наручников было бы затруднительно.

Наручники немного напоминали паука: брюшко — печать выдавленная на кожаной бляшке и заполненная чернилами, лапки — плотные ремешки усиленные сердцевиной из лески сплетенной косичкой. После того, как наручники оказывались на руках, сверху печати крепился плоский металлический замок похожий на хитиновые надкрылья у жуков, он стягивал леску и одновременно защищал печать. Впрочем, на этих «надкрыльях» тоже были печати.

Прямо скажем — не панацея. Ток чакры в руках хоть и нарушался, но шиноби в таком случае все равно оставался опасен.

Но лучше так, чем никак. Хотя…

— Хатаке-сан, вы ведь нанесете на него временные печати для конвоирования?

Обычно вместе с наручниками использовали печати, нарушающие движение чакры. Работали они так себе, держались, в зависимости, от силы чакры шиноби, не слишком долго или совсем недолго, да еще и в освоении были не слишком просты. В манге и других источниках о таких печатях я не слышал, но как оказалось, они тут были.

Хатаке скривился, но кивнул и приступил. С вражеского ирьенина сняли одежду, оставив только штаны и обувь, я вернул себе свиток, оказавшийся, как я и думал, у этого козла, а Какаши попросил у Наруто немного сухих чернил. Задействовав шаринган, джонин эталонно поставил печать прямо на кожу между лопатками и картинно сдул оставшуюся труху с перчатки.

Фуиндзютсу слабо поддавалась копированию, но шаринган помогал воспроизвести движения и ток чакры мастера, заодно облегчая заучивание печати. Вообще, для изучения фуиндзютсу было характерно два подхода — быстренько научить, как ставятся нужные тебе три-четыре печати, либо же потратить много лет на изучение сложной науки, понадеявшись, что потом на ходу сможешь создавать любые конструкции. Хатаке, скорее всего, как и подавляющее большинство, был сторонником первого подхода. В отличие от меня и Наруто. Иначе, зачем ему было нужно открыть шаринган в процессе клеймения барана-ирьенина?

Тот, кто правильно заучил, например, ту же печать для конвоирования, мог применять ее почти со стопроцентной гарантией того, что не покалечит пленного. Только объяснить, как ее ставить кому-то другому было задачей нетривиальной. Результат в таком случае мог быть не предсказуем: от «работает, но как-то не так», до «совсем не работает, ищите другого пленного». Именно поэтому пришлось просить Собакина, вместо того чтобы разрешить Наруто поэкспериментировать.

На всякий случай я еще вколол Рогу снотворное, после чего мы привязали его к дереву. Виктор настоял, чтобы ирьенина повесили повыше, привязав к стволу на тот случай если кто-то из бандитов попробует его освободить. Сказал, что лучше подстраховаться. Других-то пленных больше нет. Теперь, чтобы освободить ирьенина, гипотетическому недобитку надо раскидать клонов Наруто и отогнать Сакуру, с удобством расположившуюся на толстой и крепкой ветке. Пока я и пацаны приматывали бессознательного пленника, Забуза и Какаши обыскали трупы. Ничего ценного у них не нашли, с тоской посмотрели на догорающий дом и разошлись по сторонам.

Когда Рогу был закреплен, ко мне подошел Наруто. Он взял меня за руку и молча увел с полянки. Но за нами увязался Саске и Узумаки это не нравилось. Он недовольно поглядывал на державшегося неподалеку сокомандника и что-то бурчал под нос, поджимая губы.

— Так, Наруто, — вздохнул я, — у нас есть этикет, и ты его сам читал. Если тебе хочется поговорить наедине, то ты просто должен был попросить Саске постоять в сторонке, пока ты спрашиваешь. Это совершенно нормально — иметь свои секреты или просто задать какой-нибудь смущающий тебя вопрос.

— Мне уйти? — с невозмутимым выражением лица, но с досадой в эмоциях спросил Саске.

Узумаки замялся под нашими вопросительными взглядами и выдал:

— Да ладно, не надо. Ирука, а ты ведь сегодня просто отвлекал того здорового? Тебе ведь на самом деле было не все равно? Ты ведь беспокоился за Сакуру, правда?

— Да, отвлекал, — легко согласился я.

Мальчишки вздохнули с облегчением, только Саске это сделал незаметно, чуть дрогнула «маска». Эмоции были гораздо честнее.

— Но ребята, — невольно сделал паузу, — вы должны знать и понимать, что если бы у нас была война и критическая ситуация, то правильно было бы пожертвовать Сакурой, чтобы спасти всех остальных.

Наруто замер на мгновение, а потом ожидаемо взорвался:

— Но это же неправильно! Так нельзя! Друзей надо спасать, а не оставлять их умирать!

Этот выкрик привлек чье-то внимание, но так как рядом мелькала серая башка, то не трудно догадаться, кто подслушивал.

— Я согласен, — тихо сказал я, отводя взгляд. — Так поступать плохо.

Узумаки удивленно замолчал и непонимающе посмотрел на меня.

— Но ты ведь сам сказал…

Что «сказал», Наруто так и не повторил, так что я нарушил тишину.

— Да, сказал, что в таком случае на войне Сакурой бы пожертвовали. Хочется мне или нет, но таковы реалии нашего мира. Большинство именно так бы и поступило. Нет смысла рисковать жизнью ценных и сильных шиноби, пытаясь спасти слабую и бесперспективную бесклановую девчонку.

— Мне это тоже не нравится. Но, ребята, вы что, хотели бы, чтобы я вам соврал?

Ответом мне было угрюмое молчание.

— Нет, — наконец выдавил из себя Наруто и тихо добавил.

— Лучше правду.

— И еще ребята, что бы там мы не говорили людям из других стран, но шиноби Конохи тоже будут пытаться в первую очередь спасти тех, кто им дорог по тем или иным причинам, И уже потом, если будет возможность — всех остальных.

— Мы готовы. Только вас ждем, — прервал неприятный разговор голос Виктора.

Ребята помотали головами, после чего мы всей компанией отправились на мост. Пока еще безымянный, где со своей армией должен появиться Гато, чтобы показать свою мощь и власть простым обывателям.

Он не скрывал своих планов от меня. Магнат хотел убить Тадзуну на глазах рабочих, а после разогнать их, чтобы те рассказали о случившемся в городе и ближайших деревнях. А мост если надо, он уже и без старика достроит, предварительно купив за копейки у местного, как он сказал, «никчемного» дайме.

Как сказал сам Гато: «Если скот начинает роптать, то этот скот надо припугнуть».

Пришла пора решить проблему.

На поле около моста, так чтобы их не было видно за сложенными пирамидой досками, собрались бандиты. Это были все люди, оставшиеся у Гато свободными. Мы подбирались по деревьям, а бандиты стояли, и не знали, куда же делись все рабочие и что им делать. Нас они пока не видели. Виктор сложил печати для своей коронной техники.

— Что-то их мало, — усмехнулся, поправив маску, Какаши.

Рабочих, которые минуту назад пришли за материалом бандюки связали и заткнули им рты. — Могло быть больше, — пожал плечами. — Если бы не я.

В ответ на вопросительный взгляд я бросил:

— Потом, — и спрыгнул вниз, в сгущающийся туман.

Все вокруг заволокло молочно-белой дымкой, от излишней сырости начало щипать нос, будто я неудачно нырнул и вдохнул воды. Просканировав туман, я вздохнул и побежал догонять Виктора.

Набежавший туман никого не удивил, но когда он стал чересчур густым, стало тихо.

А чуть погодя тишину разорвали вопли ужаса и предсмертные хрипы с едва различимым свистом рассекаемого воздуха.

Сначала бандиты ничего не понимали. Стояли столбами и с места сдвинуться боялись, потому что сосед внезапно пропадал, не издав ни звука.

Но вот в тумане кто-то наткнулся на голову товарища и заорал вполне осмысленно, пытаясь организовать перепуганных товарищей. Видимо кого-то мы с Виктором убили не слишком «чисто» и он успел выкрикнуть что-то вроде «наших бьют».

— Демон Тумана! — завопил кто-то посообразительней. И тут все забегали, как тараканы при включенном свете, некоторые, конечно, встали спина к спине, но говорить о слаженной работе бандитов не приходилось. У них не было шансов против Забузы и меня. Короткие предсмертные всхлипы и вскрики бойцов. Паника и туман заставляли бандитов бить вслепую, надеясь зацепить нас, но они лишь нападали друг на друга. Некоторые бросали оружие и пытались убежать. Мы с Забузой их не останавливали. Зачем? Там был Хатаке с его техниками земли, Хаку с ледяными иглами и дети с кунаями, сенбонами и сюрикенами. Живым бы никто не ушел.

Это был не бой, а тошнотворная бойня.

— Спасите меня! — отчаянно кричал магнат, убегая на подгибающихся ногах, — Сделайте что-нибудь. Я много заплачу! Только спасите меня!

Он побежал, когда двое его телохранителей упали. Один — с кунаем в шее, другой лишившись головы. Как только его не пришибли свои же.

Туман постепенно редел и потому, Гато сумел рассмотреть меня. Увидав знакомое лицо коротышка замер, а потом побежал навстречу.

— Иго!

Перепуганный магнат вцепился в мою штанину, как в спасательный круг. Очки он посеял в толчее, а его пиджачок кто-то щедро залил своей кровью.

— Спаси меня, я заплачу!

И упал в грязь мне под ноги.

— Game over. — пробормотал я, подняв бывшего нанимателя за шиворот, и не прислоняя к себе его грязную тушку, отнес в сторону.

Я его не убил — только оглушил.

Когда туман окончательно рассеялся, стало видно то, что скрывала за собой водяная взвесь.

В перемешанной с грязью крови трупы бессмысленно пялились в небо, Виктор развязывал рабочих, которые сидели прямо в луже постепенно становящейся бурой. А мальчишки боролись со своим завтраком, стараясь подражать невозмутимому Хаку.

Как позже выяснилось, бандиты, которые выбежали в сторону Наруто и Саске были живы. Некоторые были ими оглушены, другие покалечены. И немногие — убиты, только скорее по случайному стечению обстоятельств, чем умышлено.

Всего бандитов как мертвых, так и временно живых оказалось даже меньше сотни.

— Все кончилось.

Впервые за долгое время я мог вздохнуть свободно. Будем надеяться, что неприятностей у нас не будет до самого возвращения в Коноху.

Впрочем, здесь у наc еще оставалось много незавершенных дел.

Примечания:

Цуба* — аналог гарды у японского клинкового оружия, такого как катана и других мечей (тати, вакидзаси), танто или нагината.

Уэджи — кролик, Нэо — честная. Получается — Честный Кролик.

---

Примечания:

Цуба* — аналог гарды у японского клинкового оружия, такого как катана и других мечей (тати, вакидзаси), танто или нагината.

Уэджи — кролик, Нэо — честная. Получается — Честный Кролик.