Прожить чужую жизнь (гет)

Я смотрел на то, что осталось от дома Дурслей, и не мог поверить своим глазам. Осознание того, что в один миг я вдруг стал бездомным, не укладывалось у меня в голове. Что же здесь произошло после нашего падения в Арку? Ведь не просто так пострадал именно этот дом? Пожиратели отомстили за своего хозяина? Но как они смогли узнать, где находится этот дом? Разве на нём не должна стоять защита до моего совершеннолетия? Сплошные вопросы, и неизвестно, кому их можно задать. И самый главный вопрос — что случилось с Дурслями и где они сейчас? Я решительно гнал от себя мысли, что они могли погибнуть при пожаре. Тётя, дядя и Дадли за то время, что я нахожусь в этом мире, настолько крепко вросли в мою жизнь, что иначе, кроме как своей семьёй, я их и не воспринимаю. Я категорически не хотел даже думать, что с ними могло произойти что-нибудь непоправимое. Только не с ними...

— Гарри, давай уйдём отсюда, — прошептала Гермиона, возвращая меня в реальность.

В её испуганных глазах плескалась боль и жалость. Очевидно, что она не разделяла моего оптимизма и не сомневалась, что произошло что-то очень плохое, но в глаза она мне этого никогда не скажет. Будет до последнего стараться поддерживать мою надежду на то, что всё ещё можно исправить. Я осознал, что всё это время судорожно сжимал в руке её хрупкую маленькую ладошку. Чёртов медведь... Теперь наверняка будут синяки. А она молча терпела и не подавала виду, что ей больно...

— Прости...

Наклонившись, я поцеловал тоненькие пальчики.

— Щекотно, — хихикнула Гермиона. — Твоя щетина...

Щетина? Машинально проведя рукой по подбородку, я растерялся. Да уж, побриться мне точно не помешало бы... До сих пор эта проблема меня не беспокоила. Сколько же времени прошло? Снова вопросы...

— Гарри, давай отсюда уходить, — Гермиона потянула меня за рукав. — Нас здесь могут заметить. Вдруг кто-нибудь следит за этим домом...

Она запнулась на слове "дом". Действительно, то, что от него осталось, трудно назвать домом. Сомневаюсь, что кто-то станет следить за этими развалинами, но торчать здесь дальше не было никакого смысла. Вот только куда теперь нам идти?

— Хорошо, давай уйдём, — хмыкнул я. — Куда, если не секрет?

— К моим родителям...

Гермиона с надеждой посмотрела на меня, словно опасаясь, что я предложу что-то другое. Её можно было понять. После увиденного здесь ей очень хотелось убедиться, что с её родными всё в порядке. А ведь была вероятность застать на месте дома Грейнджеров такую же картину. Хоть у Пожирателей и не было мотива для мести родителям Гермионы, но кто поймёт, что в головах у этих ненормальных?

— Хорошо, пошли, — вздохнул я. Хотелось спать, есть, помыться — в любом порядке, но уж точно не шагать среди ночи за тридевять земель. — Надеюсь, ты знаешь дорогу?

— Ты собрался идти пешком? — удивилась Гермиона.

— У тебя есть деньги на билет? Если есть, то тебе придётся заплатить и за меня. Когда мы летели в министерство, я не подумал, что мне там понадобятся деньги. Выкуп за тебя не просили.

— Денег у меня нет, но у тебя же есть волшебная палочка. Один "Конфундус" — и нас отвезут куда угодно и без вопросов.

И это мне заявляет наша правильная девочка-отличница? Сильно Арка людей меняет...

— А министерство наше колдовство не обнаружит?

— Гарри, ты же уже колдовал, — усмехнулась Гермиона. — И никто нас не обнаружил. Может, это из-за бузинной палочки, или есть другая причина, но факт остаётся фактом. И не надо на меня так смотреть, словно у меня рога выросли.

— Просто непривычно видеть у тебя такое пренебрежение правилами. "Конфундус"? Это точно ты или кто-то под обороткой?

— Гарри, я сейчас в таком состоянии, что готова "Круциатусами" швыряться, а не то что "Конфундусами". Знаешь, что я чувствую, глядя на это пепелище и не имея ни малейшего представления о том, где сейчас мои родители и что с ними? Правила, Гарри? Мне плевать на правила, когда я умираю от беспокойства за своих родных!

— Тихо-тихо, — я обнял свою воинственно настроенную подругу. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Мы обязательно их найдём.

* * *

Дом Грейнджеров мы увидели издалека. Целый и невредимый. В глазах Гермионы появилась надежда, которая сменилась грустью, когда мы подошли поближе и увидели на двери табличку "Продаётся".

— Ничего не понимаю, — удивлялась Гермиона. — Зачем им понадобилось продавать дом? И где они сами? Может, соседей спросить?

— Соседи спят уже давно. Давай переночуем здесь, а завтра спросим у соседей.

Магловские замки и полицейская сигнализация против волшебной палочки оказались бесполезны, и уже через пять минут мы вкушали блага цивилизации в виде освежающего душа и горячего чая. К сожалению, больше ничего съедобного обнаружить в доме не удалось. Холодильник был отключен, а полки в кладовке пусты. Хорошо ещё, что на кухне пачка чая завалялась, а в сахарнице осталось немного сахара. Включать свет мы побоялись. Вдруг кто-то из соседей заметит, что в пустом доме горит свет, и вызовет полицию. Света уличных фонарей было достаточно, чтобы я мог ориентироваться, а уж Гермиона знала свой дом прекрасно. После горячего чая сил бороться со сном уже совсем не осталось, и подруга ушла к себе, а я расположился на диване в гостиной.

Наутро меня разбудило звяканье посуды. Заботливая хозяюшка уже не только проснулась и привела себя в порядок, но и приготовила всё тот же чай и даже где-то откопала одноразовый бритвенный станок, так что теперь и я смог обрести цивилизованный вид. Прихлёбывая ароматный горячий чай, я любовался подругой в уютном домашнем халатике и думал, насколько, оказывается, просто забыть, что за стенами дома воюют, убивают и делят власть — а здесь, как в отдельном мирке, можно просто жить и наслаждаться домашним уютом.

— Гарри, я тут осмотрела все комнаты и поняла, что родители взяли с собой только пару чемоданов с предметами первой необходимости. Но вряд ли в этом случае они бы стали уезжать надолго и тем более — продавать дом со всем содержимым.

— Ну так, может, они скоро вернутся, — обрадовался я. — Может, нам просто стоит их подождать?

Гермиона как-то странно посмотрела на меня.

— Как ты думаешь — сколько мы здесь отсутствовали?

— Если судить по погоде, то сейчас приблизительно должен быть октябрь-ноябрь, а значит, нас здесь не было около четырёх-пяти месяцев, — неуверенно предположил я, чувствуя какой-то подвох.

— Я включила телевизор, чтобы послушать новости. Ничего интересного для нас я не услышала, но узнала, какое сегодня число. В своих предположениях ты ошибся ровно на год. Сегодня второе ноября тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Вот почему на твоё колдовство не отреагировало министерство, Гарри. Мы совершеннолетние.

Я сидел как пришибленный пыльным мешком. Мне было трудно представить, что мы перепрыгнули через четыре месяца, а оказалось, что за тот короткий период, что мы были в Арке, здесь прошло почти полтора года. Да за это время в Британии могло что угодно произойти. И, судя по тому, с чем мы уже столкнулись, тут немало всего произошло, многое изменилось. И не в лучшую сторону...

— Гарри, нам нужно встретиться с кем-то из магов, чтобы понять, что здесь происходит. Наши домыслы — это гадание на кофейной гуще. Но если мы вернёмся в "Дырявый котёл", нас могут поймать. Да, бармен Том нам помог, но неизвестно, как остальные волшебники отнесутся к нашему появлению. Может, схватят и передадут Пожирателям. А может, и Тома там уже нет. Вдруг его убили за то, что он помог нам сбежать, и теперь в баре вместо него сидит какой-нибудь Пожиратель? А как ещё можно встретиться с кем-нибудь из волшебников, не проходя через "Дырявый котёл"?

— А если попробовать через камин? — предположил я. — Ведь в вашем доме есть работающий камин...

Гермиона вздохнула и покачала головой.

— Боюсь, что путешествовать по каминной сети нам не стоит. Ты забыл, что камины находятся в ведении министерства? А в чьих руках теперь министерство? Лучше не рисковать. Заманчиво, конечно... Мы могли бы переместиться к Лонгботтомам или Блэкам и узнать всё у них. Да и спрятаться там можно было бы...

— Блэкам!.. — вскочил я из-за стола. — Гермиона, мы же можем попасть к Блэкам, не проходя через "Дырявый котёл"! Их дом находится в магловском Лондоне.

Не успел я опомниться, как Гермиона вскочила из-за стола и чмокнула меня в щеку.

— Гарри, ты молодец, что вспомнил об этом! У меня из-за всех переживаний вылетело это из головы. Давай быстрее собираться! Чем раньше мы туда доберёмся, тем лучше.

Я попытался тормознуть слишком активную подругу.

— Ты же собиралась ещё расспросить соседей о своих родителях?

— Я считаю, что не стоит, — покачала она головой. — Сам подумай. Что должны были сообщить моим родителям? Что я упала в Арку смерти, из которой, по мнению абсолютно всех волшебников, никто и никогда не возвращался. Меня не было полтора года. Этого времени достаточно, чтобы они смирились с тем, что я уже не вернусь. А что касается их нынешнего местоположения, то я не сомневаюсь, что Блэки об этом знают больше, чем соседи. Впрочем, даже если и не знают, то волшебникам всегда проще найти нужную информацию, чем маглам.

Сборы у нас немного затянулись. Предусмотрительная Гермиона не только собрала одежду и нужные вещи для себя, но и притащила кое-что из одежды своего отца для меня. Я попытался протестовать, но она была непоколебима.

— Гарри, дом Дурслей сгорел вместе со всеми твоими вещами. Прости, что напоминаю тебе об этом, но посмотри правде в глаза. Даже если твоим родственникам и удалось спасти что-то из имущества, то вряд ли они стали бы спасать твои брюки или бельё, учитывая, что ты пропал без вести, и маловероятно, что это тебе пригодится.

Я был благодарен Гермионе за то, что она не стала говорить о возможной гибели моих родственников и попыталась поддержать во мне надежду, что они всё же спаслись. Лично у меня этой надежды почти не осталось. Обычный пожар в доме моих родственников, случившийся после того, как я убил Волдеморта, был слишком невероятным совпадением, чтобы в него можно было поверить. А против Пожирателей, жаждущих мести, что могли сделать обычные люди без капли магии? Но всё же брать вещи отца Гермионы без его разрешения мне показалось неудобным, и я попытался протестовать.

— Не выделывайся! — рявкнула на меня подруга. — Не думаю, что он бы стал возражать, но если ты столь щепетилен, то можешь задать ему этот вопрос при личной встрече. Или ты предпочитаешь носить один комплект одежды, не снимая, а когда придёт время его постирать, будешь сидеть голый и завёрнутый в одеяло?

— Я прекрасно могу купить себе одежду, — возразил я из чистого упрямства. — Вот только доберусь до Гринготтса...

— Ты вначале до него доберись. К тому же, я не уверена, что тебе можно будет спокойно расхаживать по магазинам. Или ты уже забыл, что нас разыскивают?

Спорить с Гермионой, когда она не сомневается в своей правоте, было бесполезным и неблагодарным занятием. Проще было согласиться и позволить ей поступать так, как она считает нужным. В итоге мне пришлось просто смотреть, как практичная подруга впихивает вещи в два объёмных рюкзака. От моего робкого замечания, что их можно было уменьшить, она только отмахнулась, заявив, что действие заклинания может прекратиться в самый неподходящий момент. Что тогда мы будем делать с ворохом шмоток посреди магловского района?

Представив эту картину, я вздрогнул и взвалил на плечо более громоздкий рюкзак. Со всеми предосторожностями мы выбрались из дома, стараясь избежать любопытных взглядов соседей, и, восстановив полицейскую сигнализацию, двинулись в путь. Пользоваться автобусом в дневное время для нас было опасно. При большом количестве пассажиров проблематично использовать "Конфундус" так, чтобы этого никто не заметил. Зато в дневное время можно было без проблем разыскать такси, чем мы и воспользовались.

* * *

Разбухающий на глазах дом, сплющивающий соседние дома в гармошку — это было зрелище не для слабонервных. Не хотелось даже представлять, какие ощущения испытывают живущие там люди, когда их спрессовывает в один монолит с мебелью, вещами и стенами. Моя бы психика этого точно не выдержала. А ведь им приходится такое терпеть довольно часто.

Войдя в плохо освещённый коридор, мы увидели торопящегося нам навстречу Кричера, который при виде нас выпучил и без того огромные глазищи и потерял дар речи. Оживил эту немую сцену целеустремлённо ползущий на четвереньках вслед за домовиком пухленький малыш, своими тёмными кудрями и синими глазами выдающий свою несомненную принадлежность к древнейшему и благороднейшему семейству Блэк. Оказывается, за время нашего отсутствия Сириус обзавёлся наследником.

— Ой, какой хорошенький! — взвизгнула Гермиона и, швырнув на пол рюкзак, схватила на руки карапуза, который, впрочем, был в полном восторге.

— Молодой хозяин Джеймс не должен идти на руки к незнакомым волшебникам, — растерянно пролепетал эльф, продолжая таращиться на нас.

— Кричер, мы не незнакомые волшебники, — возмутился я. — Разве ты нас не узнал? Я — Гарри Поттер, а это — Гермиона Грейнджер.

— Жестоко так шутить над бедным Кричером, — укоризненно проквакал домовик, и его большие глаза наполнились слезами. — Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер погибли в министерстве почти полтора года тому назад. Кто бы вы ни были, вы — самозванцы и должны покинуть этот дом.

Придумав объяснение тому, чего не мог понять, домовик успокоился и принялся отбирать у Гермионы малыша. Ребёнок оказался с поистине блэковским норовом и, не желая покидать понравившуюся ему тётю, заревел во всю глотку. Примчавшиеся на вопли наследника родители впали в ступор при виде возвращенцев с того света, а затем Амелия тихо упала в обморок, и Кричер, оставив в покое ребёнка, бросился к хозяйке. Более стойкий Сириус приблизился к нам, переводя изумлённый взгляд с меня на Гермиону и обратно.

— Гарри... — недоверчиво прошептал он. — Не может быть...

— Может, может, Сириус! Только хотя бы ты в обморок не падай, — усмехнулся я.

Гермиона, улыбаясь, прижимала к себе мигом успокоившегося Джеймса.

— Ребята, как же я рад, что вы вернулись!

В приступе бурной блэковской радости Сириус сгрёб меня в медвежьи объятия, так что кости затрещали.

— Крёстный, задушишь, — прохрипел я, подумав, что с такой роднёй и Пожирателей не нужно — сами прикончат от избытка чувств.

Тем временем Кричер привёл в сознание свою хозяйку, и выражение радости по поводу нашего возвращения перешло на новый уровень. Со слезами радости Амелия бросилась обнимать поочерёдно то меня вместе с Сириусом, то Гермиону вместе с Джеймсом, целуя всех, кого поймала.

Кричер, сложив лапки в позе богомола, с умилением смотрел на эту картину возвращения блудных родственников.