Извращенный... отшельница (гет)

Дома Тсунаде с умилением наблюдала, как Джи вдохновенно лопает только что купленные клубничные пироженки (ей едва удалось ухватить себе самую последнюю).

— Что, на сладенькое потянуло? — лукаво осведомилась она. — Насколько я помню, ты не сильный любитель.

— Знаешь, что-то да, — задумчиво почесал в затылке Джирайя (то есть почесала Джи). — Полагаю, это потому, что я теперь женщина, а женщины ведь любят сладкое.

— Вот, знаешь, не все, — отрезала Тсунаде, а сама подумала, что, пожалуй, все женщины действительно его любят, но в особые дни.

Нагло оставив Тсунаде убирать одну со стола, Джи рванула за ближайший письменный стол (их у Тсунаде было несколько) и не менее вдохновенно, чем лопала только что пирожные, начала строчить что-то на бумаге. Тсунаде хотела уж было сделать нахалке выговор и сказать прямым текстом, что та, дескать, здесь не в гостинице, а она ей не прислуга, как при виде увлеченно пишущей Джи ее посетила мысль о том, что пусть уж лучше та сидит тихо и не мешает.

Джи писала вдохновенно до самого вечера, дав хозяйке возможность преспокойно заниматься своими делами. Вечером у Тсунаде мелькнула шальная мыслишка заставить саннина приготовить ужин, мотивируя это тем, что раз уж он хочет проникнуться жизнью в женской шкуре, так пускай займется готовкой, но, увидев Джи, грустно льющей слезы над листом бумаги, сжалилась и передумала.

— Ты чего это? — удивилась Тсунаде.

— Не знаю, — всхлипывала Джи, — но это очень грустно, ведь моей главной героине придется погибнуть!

— Погибнуть? — не поняла Тсунаде. — С чего бы это? Я-то думала ты порнуху пишешь. Или это какое-то особо кровожадное порно с убийствами?

— Язвительная ты, — обиделась Джи и собралась расплакаться ещё пуще прежнего.

— Ладно, не горюй, — похлопала по плечу «подругу» хозяйка.

Засыпая, Джи с удивлением отметила, что Тсунаде зачем-то принесла теплое одеяло и оставила на тумбочке какой-то занятного вида пакетик. «Ладно, — подумалось ей, — утром разберемся».

Наутро Джи ожидал сюрприз. Надо заметить, не из приятных. Вчера накануне и так настроение внезапно испортилось и стало хуже некуда, а сегодня еще и самочувствие в довесок к нему подкачало. Джи чувствовала себя, словно вялый овощ, она испытывала слабость и боль в животе. Подойдя к зеркалу, она увидела на своем милом личике синяки под глазами. Было совершенно не понятно откуда они взялись, ведь еще вчера она выглядела просто прекрасно и хорошенько выспалась.

Кое-как вспомнив, как будучи женщиной правильно садиться на унитаз, Джи уже примерилась присесть, как…

Тсунаде прибежала на дикий крик, огласивший весь дом.

— Это что… это самое?.. — на лице Джи застыл ужас.

(Не надо думать, что наш бравый саннин испугался вида крови, тем более, что уже не раз бывал ранен и притом даже серьезно, просто он не ожидал «ранения» в подобном месте.)

— Ну да, — согласилась Тсунаде, — а ты как думал?

— Жуть какая, — выдохнул тот.

— Я тебе там прокладки на тумбочке оставила. Если что, могу показать, как ими пользоваться, — она ехидно хихикнула. — Что, у тебя такого интересного опыта еще не было?

— Твой сарказм здесь не уместен, — насупилась Джи, обреченно опускаясь на унитаз и видя, как за Тсунаде закрывается дверь в ванную. В этот момент саннин думал о том, что был крайне несправедлив, подшучивая над представительницами противоположного пола на тему «нервная баба в критические дни» и решил никогда впредь этого больше не делать.

Джи одолевало сильное желание вернуться в постель и поваляться подольше. Кое-как умудрившись прицепить прокладку, руководствуясь инструкцией на картинке упаковки, она уже собралась залезть под одеялко и предаться там молчаливым страданиям и саможалению, как эти прекрасные планы нагло нарушила Тсунаде, заявив, что им необходимо отправится в больницу для проведения более подробных исследований с целью выяснения проблем циркуляции чакры. Джи нехотя повиновалась.

— А разве то, что у меня эти дни, это не помешает обследованию? — несчастная «родственница» попыталась найти хоть какой предлог, чтобы никуда не тащиться, а мирно полежать.

— С чего бы это? — проворчала Тсунаде. — Тебе же никто не собирается делать гинекологический осмотр. — А сама подумала: «Хотя, ради научного интереса, было бы неплохо».

Всю дорогу моменты апатии, пессимизма и желания кого-нибудь прикончить сменяли друг друга непрестанно. Это было настоящее испытание для новоявленной представительницы прекрасного пола.

В больнице Тсунаде, переговорив с парой нужных людей, потащила «подругу» в операционную.

— Эй, ты что, резать меня собираешься?! — ужаснулся саннин.

— Нет, дурень, здесь просто есть все самое необходимое оборудование для измерения.

Тсунаде уложила Джи на операционный стол, ловко пришпилила к ней всевозможные электроды, настроила аппаратуру и начала снимать показания. Двери бесшумно приоткрылись. В помещение прошмыгнула худенькая, не отличающаяся пышностью форм девушка. Это была Шитсуне, помощница и ученица Тсунаде. Последняя, коротко кивнув в знак приветствия, тут же усадила ее снимать показания приборов, а сама принялась стимулировать токи чакры медицинскими ниндзютсу.

Часа два они проколдовали вдвоем над Джи, но так ничего толком и не выяснили.

— Очевидно, — развела руками Тсунаде, — это побочный эффект техники, который выражается в том, что тело, перевоссозданное ее посредством, не может иметь нормально циркулирующую систему чакры.

— А можно как-нибудь попроще? — поинтересовалась Джи.

— Проще говоря, — припечатала Тсунаде, — ты теперь не шиноби.

— Опа…

— Но самое страшное, — она нахмурилась, — что неизвестно, удастся ли избежать подобного эффекта при обратном перевоплощении.

— То есть…

— То есть ты попал.

На Джи было жалко смотреть. Ей и так пришлось нелегко, а эта новость расстроила ее окончательно.

* * *

На обратном пути из больницы Джи ждал очередной сюрприз, на этот раз более приятный. Она так и шла всю дорогу гуськом за Тсунаде, которая старалась по мере возможности не отпускать ее непутевую одну. Джирайя не только потерял в этом облике способность управлять чакрой, но и в известной степени утратил способность ее чувствовать и узнавать по ней людей. Так что для него стало неожиданностью, когда он услышал такой знакомый голос:

— Добрый день, Тсунаде-сан! — к ним подбежал светловолосый парень в белой ветровке. — Вы сенсея Джирайю не видели?

— А, здравствуй, Минато, — Тсунаде постаралась сделать как можно более неосведомленное лицо. — Нет, не видела. Даже понятия не имею, куда бы мог подеваться этот олух!

(Видели бы вы выражение лица Джи.)

— Жаль, — огорчился Минато, — а я так хотел поделиться с ним потрясающей новостью о том, что скоро стану Хокаге.

— О, поздравляю! — обрадовалась Тсунаде столь удачной смене темы.

— Спасибо!

— Эй, — Тсунаде заговорщически подмигнула, — а как там на личном фронте? Как Кушина?

— Все отлично, спасибо, — смущенно заулыбался парень.

— Ты ее уже того, финтифлюшнул? — Джирайя, позабыв о своих проблемах, вдруг ожил и не преминул влезть в разговор.

— О… Э… — заморгал глазками Минато, словно только сейчас заметив девушку (и при том весьма симпатичную девушку).

— Это моя родственница, проездом у нас, — поспешила вставить Тсунаде.

— Очень приятно, — ответил вежливый юноша. — А мы точно раньше не встречались? — уточнил он, вглядываясь в Джи внимательнее. — Или вы, может, знакомы с моим сенсеем?

— С чего ты взял, милый мальчик? — замахал руками саннин.

— Да вы прямо как мой сенсей Джирайя, — ответил тот, розовея.

— Да? — усердно захлопала ресничками Джи.

— Ну, он тоже все время интересовался тем, когда же я свою девушку «финтифлюшну», — пояснил Минато и совсем покраснел.

Чтобы как-то выйти из положения, а заодно и немного потешить разыгравшееся озорство, Джи наклонилась к самому уху молодого человека и томно произнесла:

— Полагаю, это совпадение. Но, разве, глядя на такого красавчика не придет в голову, а особенно в голову милой и очаровательной девушки вроде меня, что такой паренек просто обязан финтифлюшнуть девушку на первом же свидании? — она кокетливо потрепала его по волосам, при этом прижимаясь к нему своим упругим и весьма аппетитным бюстом на глазах у обалдевающей Тсунаде.

— Извини, нам пора, дела не ждут, — напарница Джи схватила ее за шиворот уже заученным приемом и силком оттащила от парня. — Всего хорошего, дружок.

Прибалдевший и раскрасневшийся, Минато стоял, пока хороший крепкий подзатыльник не привел его в чувство.

— Я его по всей деревне ищу, а он тут с прохожими девицами заигрывает!

— Погоди, Кушина, ты не правильно поняла… — зажмурился будущий Хокаге от второй порции. Он уже прекрасно понимал, что «финтифлюшнуть» ему в ближайшее время, однозначно, не светит.