Боль прошлого (джен)

* * *

Доктор Маккой встал с кресла и потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Он, наконец, закончил вписывать в медкарты членов экипажа результаты прошедшего четыре дня назад медосмотра. Взглянув на часы, Леонард понял, что утренняя смена как раз должна была скоро закончиться. Размышляя над этим, он подошел к репликатору и заказал себе кофе.

Однако не успел он сделать и глотка, как в его кабинет ворвался бешеный как сто чертей Джеймс Кирк.

— Черт, Джим! Не мог бы ты не врываться ко мне с такой скоростью и выражением лица а-ля маньяк? — чуть не пролитый кофе был поставлен на полку, так сказать во избежание. В этот момент все еще не пришедший в себя капитан рыскал в нижнем ящике письменного стола в поисках заныканной бутылки чего-нибудь алкогольного, бурча под нос какие-то ругательства. — Оставь в покое мои запасы и выкладывай, что у тебя произошло.

Кирк, наконец-то, нашел, что искал, взял стакан и наполнил его голубоватым напитком, явно орионского происхождения. Немного отпив, он ответил:

— Что произошло? Что произошло? — переспросил Кирк, снова набирая обороты. — Это ты у зеленокрового гоблина спроси, кажется, он мозгом повредился. Нет, ты представляешь, Боунс, этот… коммандер, — выплюнул со злостью Джим, — заявил сегодня, что мое эмоциональное состояние мешает мне работать, — закончил он и залпом допил остатки алкоголя.

— Что, прямо так и сказал? — Маккой расположился в мягком кресле, попивая уже теплый кофе. Кирк заново наполнил стакан и ответил:

— Да нет, он мне такую лекцию устроил, что я еле удержался от того, чтобы врезать ему по морде и вышвырнуть вон из кабинета, — капитан подошел к другому креслу, но садиться не стал. — Сказал, что я эмоционально скомпрометирован в отношении него, и это негативно складывается не только на моей работе, но и на всем экипаже. И чтоб окончательно вывести меня из себя, пытался заговорить о Нью-Йорке, — со звонким стуком стакан был поставлен на чайный столик.

Поняв, что разговор принимает серьезный оборот, доктор аккуратно поставил свою чашку и тоже встал. Он понимал, что, возможно, сейчас ему, наконец, удастся нормально объяснить Джиму, что произошедшее тогда не так однозначно, как думает его друг.

— Джим, тебе не приходило в голову, что он прав? — мягко начал Маккой.

— Вот только не надо сейчас его оправдывать, а меня делать виноватым, ладно? — Кирк со злостью уставился на Боунса. — Если бы не он, ничего этого сейчас не было бы.

— Может, хватит уже винить во всем Спока? — Леонард неосознанно начал повышать голос.

— Возможно, ты забыл, но именно он не дал мне спасти Эдит. А еще скрыл от меня, что знал, когда это произойдет. Гребаный остроухий ублюдок! — в глазах Джима горела ненависть. — Я влюбился, Боунс, понимаешь, влюбился первый раз в жизни. А он явился и все разрушил!

— Да прекрати ты уже! Остановись и хоть немного подумай своей тупой башкой, каково сейчас самому Споку! — конфликт явно набирал обороты.

— Плевать мне на него, ясно?! Я не собираюсь слушать, как ты выгораживаешь этого предателя! Это он виноват в смерти Эдит! Ненавижу его!

Дальнейшую перепалку прервал резкий звук удара. Кирк медленно повернул дернувшуюся от пощечины голову и ошеломленно уставился на друга. Прижав ладонь к левой щеке, он почувствовал, как тоненькая струйка крови вытекает из разбитой губы.

— А теперь заткнись и слушай меня внимательно, идиот, — с тихой яростью в голосе проговорил Маккой. Джиму редко доводилось видеть Боунса в таком состоянии, поэтому он не решился перечить. — Ты сидишь тут уже три недели и развозишь сопли как какая-то баба. Напиваешься, злишься, опять напиваешься, срываешь свою злость на коммандере и обвиняешь его во всех смертных грехах.

Леонард все также зло смотрел на капитана. Сделав шаг вперед, он продолжил:

— А тебе не приходило в голову, что Споку сейчас может быть еще хуже, чем тебе, нет? Так вот, объясню на пальцах, раз по-другому до тебя не доходит. Вулканец сделал то, что было необходимо. Я накосячил, признаю. Отчасти это из-за меня, мы попали в эту историю. Пройдя за мной в портал, вы оба оказались перед выбором: спасти Эдит или позволить ей умереть. Здесь нет правильного решения, Джим. Если бы мы ее спасли, история бы выбрала другой вариант развития, если бы мы дали ей погибнуть — сохранили бы свои жизни и жизни еще многих созданий. Ни ты, ни я не позволили бы женщине умереть. Спок это понимал и сделал то, что делал всегда на протяжении последних двух с лишним лет — спасал тебя.

В кабинете главного корабельного врача повисла неуютная тишина. Спустя несколько секунд Маккой продолжил:

— Как врач я не одобряю его действий. Мы спасаем жизни, а не губим их. Но как человек, как друг, я понимаю. И прошу тебя тоже понять его. Спок сделал очень трудный выбор, о котором, возможно, будет сожалеть до конца жизни. Джим, прошу, не делай ему еще больнее.

Закончив свой монолог, Леонард в ожидании смотрел на Кирка. Тот продолжал осмысливать сказанное доктором. До него, кажется, начало доходить, что объяснил ему друг. Постояв так еще пару мгновений, Джим, не говоря ни слова, покинул кабинет.