Omnia Vincit Amor (джен)

План казался более-менее ясным, хоть королева и не пришла от него в восторг. Вряд ли можно было этого от нее требовать — указанный план не только казался обреченным на неудачу, но и нес в себе потенциальную угрозу здоровью ее младшего сына. В ответ на протест королевы Амора задумалась:

— Чары, которые я хотела наложить на Локи, проявились в Торе совершенно своеобразно. Когда я в течение своего, э... обучения, пыталась развеять их, у меня ничего не получилось. А когда я попробовала контрзаклинание для любовного приворота, оно тоже не подействовало, потому что это и не был приворот на романтическую страсть. Не могу понять, как преобразовались чары под влиянием всех сопутствующих событий. Не знаю, что делать, и Локи тоже не на что опереться. Вероятно, он резонно опасается применить собственную суггестивную магию.

— Это так, — хмуро кивнула Фригга. — Он мог бы попробовать повлиять на Тора, но не представляет себе, к чему может привести столкновение двух противодействующих влияний. Это может убить обоих. — Лицо у нее потемнело. Желудок Аморы снова сжался. Надо быстрее что-то придумать, пока ее не лишила жизни сама верховная богиня.

— Я не раз замечала, что Тор прирожденный... защитник. Странно, что эти склонности будто усилились под чарами. Он способен убить любого, кто меня обидит, кого угодно. Но если бы... прошу вас, не поймите меня неправильно, но чисто теоретически... если бы я напала на Локи, мы смогли бы понять, осталась ли у Тора привязанность к брату. Я предполагаю, что именно это чувство наложило такой отпечаток на заклинание. Конечно, это всего лишь догадка, но она кажется наиболее правдоподобной. Скорее всего, он считал... что должен защитить Локи от смертельной опасности. Мне кажется, поэтому чары так исказились. Думаю, что если бы я... восстановила ту ситуацию, при которой чары были наложены, было бы проще найти выход. То есть, если бы я... если бы я выяснила, что под давлением он способен отдать предпочтение спасению Локи, я могла бы продвинуться в создании альтернативного заклинания. К тому же, это возможность получить содействие Локи.

— Значит, мы спровоцируем бой, который покажется Тору опасным для его брата? — Королева сузила глаза, потому что это звучало слишком просто. Ответ был ей ясен еще до того, как он прозвучал.

— Локи хороший актер, ваше величество, — неохотно допустила Амора, — но ни одно разыгранное представление не заменит истинного страха за свою жизнь. Будет легко загнать его в угол, потому что он знает — если будет защищаться и причинит мне боль, ему будет грозить смерть от руки родного брата.

Даже представить трудно, как жутко это должно звучать для их матери.

— А что если он все же будет защищаться? — огрызнулась Фригга. — Что если он не сдержится и нападет на тебя? Что если он тебя ранит, и Тор его убьет? Целая армия за спиной не спасет Локи. И вообще, если обо всем этом узнает Один, все мы плохо кончим. Школу сравняют с землей, тебя казнят, Тор потеряет дееспособность, маги будут изгнаны, а Локи лишится доверия народа, если не жизни. Люди станут требовать крови волшебников, Амора. Всех нас перебьют, изгонят или лишат магии. Король не должен ни о чем знать. Поэтому не должно происходить ничего, что могло бы привлечь его внимание. Вашей помолвки было более чем достаточно. Он готов поверить, что я дала вам неделю лишь для того, чтобы сначала побольше узнать о тебе. Но если он в течение этой недели лишится сына, то ему расхочется верить.

Амору била дрожь. Мысль о лишении магии была ее ночным кошмаром, как и у остальных волшебников. Она, как рядовая колдунья, может спастись от этой невообразимой боли в изгнании. При большом везении, учитывая всю степень ее вины. Но Фриггу и Локи не спасет даже их положение.

После долгой паузы она посмотрела в глаза королеве. Она сидела перед душой асгардской магии, их надеждой, благодаря которой притеснение магов осталось в прошлом, а Один допустил их даже в высшие круги общества. Если Фригга позаботилась о терпимости, Локи заслужил уважение, прикладывая усилия к тому, чтобы магия работала на благо всего королевства. Он завоевал доверие отца, много потрудившись над оружием и обороной, и несмотря на некоторые промахи, они не теряли взаимного уважения. Связь между ними заметно окрепла, но она просто не выдержала бы такого потрясения.

Внезапный крах уважения, мирного сосуществования и терпимости стал бы слишком большим ударом для Асгарда. Начались бы народные волнения, маги были бы изгнаны, обороноспособность страны ослаблена, а король вынужден пойти против членов собственной семьи. Не говоря уже, что будет в том случае, если он лишится наследника.

Она подумает об этом позже. От одной мысли о всех ужасных последствиях кружится голова.

— Остается только надеяться, что Локи будет действовать по неизвестному ему плану. Другого выхода нет. Если Тор заметит, что мы пытаемся его обмануть, толку не будет. Напротив, это сделает дальнейшие попытки бесполезными.

Наступила долгая тишина.

— Моя госпожа, у меня есть ваше разрешение? Я понимаю, в каком я положении. Я сделаю все, чтобы никто не пострадал. И чтобы исправить весь причиненный мною вред. — Все еще оставалась вероятность, что королева запретит ей действовать и отдаст ее на растерзание королю. Пожалуй, она бы даже отчасти обрадовалась, что больше не надо ни о чем заботиться. — Может случиться что угодно. Возможно я напугаю вашего сына до смерти или раню. Может Тор решит спасти жизнь брата. Может умру я, и в таком случае... это будет честью для меня. — Она с трудом сглотнула и ощутила себя обстрелянным ветераном.

Фригга тихо вздохнула, обреченно и горестно. Прибить бы эту девчонку.

— Мы вмешаемся, только если это будет совершенно необходимо. Я очень надеюсь, что это не понадобится. Ради общего блага, — в этих словах прозвучала как надежда, так и угроза.

* * *

Это оказалось подозрительно легким. В саду кроме них никого не было. Локи прогуливался в блаженном неведении планов, основанных на его смерти, разыгранной или настоящей, а Тор был убежден, что Амора в хорошем настроении и желает провести время с ним наедине. Со всем приличием, разумеется. Они встретились у фонтана. Локи лишь закатил глаза и собрался уйти в глубину сада, но боевые действия уже начались.

— Я решила, Локи, — выразительно и почти самодовольно произнесла Амора, — что пришло время от тебя избавиться.

* * *

Локи окаменел. Он огляделся: вокруг никого, только он, она, и его брат с промытыми мозгами. Достаточно одного слова, и он умрет от руки родного брата. Она в самом деле собирается натравить на него Тора? Так — так просто? Или собирается драться сама? Зачем тогда здесь брат?

Щит. Страховка.

Проклятая ведьма, коварная и ядовитая! Как ему это не пришло в голову. Он угрожал ей, дразнил ее, а теперь удивляется, что она собирается сделать глупость? Она в панике, конечно она не понимает, насколько это безрассудно. Разумеется, она знает, что он тоже хотел ее убить. Чего он ждал?!

— Этот номер не пройдет, — отрезал он. — Ты не можешь убить принца и дальше прогуливаться здесь под ручку с Тором. Я сильнее тебя, — добавил он скорее для собственного успокоения.

— Если я буду ранена или убита в бою, за меня отомстят, — зловеще усмехнулась Амора, поглаживая руку жениха. Тор, который до этого озабоченно хмурился, уставился на нее с обожанием.

— Тор, — выдохнул Локи и быстро взглянул на брата. Сердце стучало у него горле. Ему было страшно. Ему было действительно страшно. Он не хотел вот так... это так позорно, что дыхание перехватывает. — Брат, пожалуйста. Не трогай меня. — Он не стеснялся выглядеть жалким. Подобная ситуация требует самых сильных средств.

— Я бы никогда не причинил тебе вред без причины, братишка, — Тор спокойно улыбнулся, совершенно безразличный к тому, что вот-вот должно было случиться. — Тебе не нужно бояться.

— Раньше ты никогда не посчитал бы нужным сказать «без причины», — медленно ответил Локи. — Что ж, хорошо.

* * *

Воздух вокруг них затрещал, и Амора вздрогнула. Следует ли ей атаковать сразу, без лишних разговоров? Она, так же, как и королева, предполагала, что Локи предпочтет быть убитым Аморой, чтоб не дать брату обагрить руки его кровью. Но кажется, принц не встал перед лицом близкой смерти так решительно и спокойно, как ей хотелось бы.

— Мне не в первый раз придется защищать свою жизнь, — донеслось до нее. Скорее всего он просто бодрился, все же он знал, что Аморе пришлось в детстве голодать и нищенствовать, но не сражаться с врагами.

Она начала очень осторожно: в воздухе свистнул розоватый бич, и на Локи упали сотни маленьких игл. Все они без вреда для него растворились в его защитном поле, некоторые, посильнее, разразились небольшими взрывами. Его защита даже не дрогнула. Может быть, он собирается пассивно обороняться, пока не подоспеет подмога, способная отвлечь на себя Тора? Это было бы великолепно. Это прекрасно вписывалось в ее план.

Амора щелкнула пальцами. Вереница двойников выступила из нее безмятежно, как из дверей. Они медленно разошлись по направлению к Локи, чуть заметно перебирая ногами. Из земли стремительно выросли глиняные руки, схватили двойников за лодыжки и без дальнейших церемоний дернули вниз. Клоны не боролись, но смиренно позволяли медленно утаскивать себя в землю. Тор только ахнул, увидев, как дюжина его будущих жен исчезла в траве, изящно скользнув в нее, будто в воду. После них не осталось развороченной земли, не осталось вообще ничего. Амора усмехнулась дрожащими губами: Локи мог избавиться от ее двойников проще, но решил ее напугать. Надо признаться — это ему удалось, хоть она видела такое и не в первый раз.

Она швырнула в него волну ледяной воды. Тут же огромный куб льда упал на землю между ними и распался на тысячи осколков.

— Ты хочешь победить меня с помощью стихий? — засмеялся Локи. — Почему не приворотом, чтоб я сам пал к твоим ногам? Никто ничего не заподозрит! Презрение, переходящее в страстную любовь, разве не так бывает в любимых всеми сказках? Уличная замарашка, бестолковая и необразованная карикатура на волшебницу и золотой принц Асгарда! Ничего, кроме колдовства, не способно вызвать любви к тебе. Боюсь, скоро тебе придется взяться за черную магию! Суггестивной не хватит, чтоб принудить кого-то смотреть на тебя иначе, чем с ненавистью и отвращением.

— Брат, ты ведешь себя слишком нагло, — холодно заметил Тор. Амора мысленно твердила, что Локи ругается только потому, что ему больше ничего не остается. Он бесился, как мальчишка, а его слова жгли, как раскаленные угли. А она напоминала себе, что действует по плану, и этот план не включает в себя настоящую смерть младшего принца Асгарда. И хотя она знала, что у нее разорвется сердце от горя, если он упадет мертвым у нее на глазах, ей нравилось думать, что на какое-то мгновение это ее порадует.

— Нагло! — с недоверием повторил Локи. — По крайней мере я не позволяю превратить свои мозги в кусок резины, осел.

— Ах! — вскрикнула Амора и мелодраматично пала на землю.

На минуту наступила тишина. Братья без особого интереса оглянулись на нее: Локи с поднятыми бровями, должно быть, пытаясь вспомнить, приложил ли он руку к этому внезапному падению, а Тор с каким-то странным выражением... Будто он не мог определиться: досадовать ли, что его отвлекают, или беспокоиться о здоровье своей возлюбленной.

— О боги, она умерла? — поинтересовался Локи с заботой, настолько фальшивой, что просто уши вяли. Амора вздохнула в траву. Она забыла, что нападением в смятенном уме Тора считаются и словесные оскорбления. Которые, по случайному совпадению, являются специальностью Локи.

Послышался боевой клич, а затем суматоха, свидетельствовавшая о том, что Локи не успел уклониться, и, кажется, даже не приложил для этого особых усилий. Амора повернула голову, чтобы лучше видеть — непривычный угол обзора ей не мешал — и наблюдала, как Локи уклоняется от ударов, как Тор тяжело замахивается, движимый яростью, непонятной ему самому. Его движения были неуверенными, и пока он дрался только кулаками, он не представлял для Локи особой проблемы.

И вот Локи не успел увернуться от удара — но внезапно Тору досталась только самодовольная улыбка тающего клона. Амора вытаращила глаза, вскочила и быстро огляделась. Натолкнувшись спиной на что-то твердое, она не издала ни звука.

В это мгновение она ожидала чего угодно: кинжал в спину? Дерево, из-за которого она сейчас потеряет десять секунд, которые могла бы посвятить подготовке к нападению? Не ожидала лишь внезапного потока молний с неба, разрушившего защитное поле Локи. Она резко обернулась — за ней был Локи — вырвала кинжал из его руки, и прежде чем инстинкт успел посоветоваться с разумом, ударила.

Она не удержала придушенный вскрик, почувствовав, что попала. Локи только зашипел от боли, схватил ее за руку и чуть не сжег ее до кости. Потом отшвырнул от себя Амору. Тор подхватил ее, а Локи рванулся от них, чтоб вытащить кинжал прежде, чем начнет действовать яд. Амора знала, что он должен сосредоточить минимум шестьдесят процентов своего внимания на кровотоке и извлечь яд прежде, чем он растечется по телу. Это были непростые чары, требовавшие целительского опыта.

Как ни странно, все без слов согласились на небольшое перемирие.

У Аморы подломились колени и Тор подхватил ее. К ее удивлению, он не стремился немедленно отомстить за невесту. Держа ее в объятиях, он не отрывал взгляд от брата. Амора чувствовала, как Локи быстро ставит защитные барьеры. Он создавал укрытие посреди поля боя, чтоб заняться более насущным вопросом. Его движения были злыми, в них чувствовались боль и унижение. Она посмотрела на свою руку. Совершенно непонятно, что бы это могло быть, никогда в жизни она такого не ощущала. Кожа у нее покраснела, казалось, будто в нее впиваются тысячи раскаленных игл и рвут ее на куски.

Она следила за тем, как Локи бесцеремонно выдергивает кинжал, ругаясь последними словами. После этого у его бока образовался зеленоватый туман, и он тяжело осел на траву. Хоть его противники не двигались, но он все равно создал сильную защиту. Удержание завесы требовало слишком большого напряжения для раненного, но вряд ли он позволит себе ослабить ее.

Когда она осознала, что объятия ее жениха постепенно сжимаются, становясь все менее бережными, ей в голову пришла спасительная мысль.

— Амора, дорогая, любовь моя. Это действительно необходимо? — Тор заботливо смотрел на нее, будто беспокоился, как бы она не переутомилась. Но его железная хватка доказывала, что на самом деле он сейчас беспокоится вовсе не за нее. Она осторожно попыталась освободиться, но без толку.

— Ты делаешь мне больно, Тор, — заметила она. — Отпусти.

Тор не отпускал.

— Что тебе сделал Локи? Если он тебя обидел, позволь мне с ним разобраться. Тебе бы не стоило...

— Я хочу убить его своими руками, — прошипела она так яростно, что почти сама себе поверила.

Тор нахмурился еще сильнее. Морщинка между его бровями стала глубже, он крепче сжал ее запястье.

— Ты, конечно, не всерьез. Скажи мне, что он тебе сделал, пожалуйста.

— У меня нет никакого повода, любимый, — упорствовала она. — Просто хочу его убить.

— Но... — Теперь ей стало по-настоящему больно. Локи, который приходил в себя поблизости, должен уже потерять надежду, что кто-то придет ему на помощь. Он мог бы посокрушаться, какой жалкий конец уготован столь благородной особе, если бы не был занят быстродействующим ядом, проникавшим в его кровь. У Локи с ним куча хлопот.

— Но так нельзя... мой брат… умоляю, оставь это на потом, мне совсем не... — у Тора дрогнул голос, чары не выпускали его из когтей. Одна искусственно созданная любовь столкнулась с естественной и искренней и не могла с ней справиться.

— Это нельзя отложить, дорогой, — Амора спешила. Она на верном пути. Запястье у нее пульсировало от боли, но Локи в бешенстве и скоро будет на ногах. Он снова нападет на нее, и тогда все труды пойдет насмарку. — Посмотри на него, он повержен, он ранен. Скоро все будет кончено.

— Пожалуйста, пожалуйста, не надо, — рыдание, вырвавшееся из горла Тора, перешло в рычание. Резко выбросив руку прямо перед лицом своей невесты, он поймал метательный нож. Амора в отчаянии взвыла в небеса, а Локи, бледный от потери крови, оскалился.

— Это ты бросил в нее, брат? — прогремел Тор, в глазах у него блеснули молнии — в буквальном смысле. Амора панически оглядывалась.

— Нет! Это моё! Я хотела заставить тебя меня отпустить, дурак! — крикнула она голосом, прерывающимся от отчаяния.

— Да, это бросил я — и в нее! Я метил прямо между глаз, — заявил Локи, и она схватилась за голову. Этот идиот действительно напрашивается на смерть. О нет, теперь ей Тора не остановить. — Сердца у нее точно нет, не имело смысла туда целиться.

Когда Тор неистово взревел и бросился на брата, раздался хруст, и среди жаркого полудня на теле громовержца намерз толстый слой льда. Глаза у него двигались, но тело окоченело.

— Неплохо бы тебе охладиться, ты, теленок-переросток, — бесновался Локи в злобе и отчаянии. — Не удивительно, что эта дурацкая порча поджарит тебе мозги, ты бы не смог сопротивляться, даже если бы ее наслал школьник! Нет, брат, магия только для баб! — передразнил он и метнул в Амору сосульку, вонзившуюся в землю рядом с ней. Что заставило ее задуматься, злится ли он на нее вообще. — И вот что получается, если что-то только для баб, придурок! Посмотри на себя!

Лед треснул, и Локи заткнулся. За одну секунду тишины, напряжения и полного ужаса в глазах Локи промелькнуло столько эмоций, что у Аморы почти закружилась голова. Над ними громыхнул гром и в невидимую завесу над головой Локи вонзились несколько молний. Младший принц дернулся от испуга и опалившей его волны жара. Защита выдержала. Мьёльнир вибрировал от напряжения, но Тор только яростно поглядывал на него, будто не мог понять, что с ним вообще делать. Молот тяжело и медленно опустился к земле и уткнулся в нее. У Тора дрожали руки и огонь в его глазах разгорался.

— Даже у этого куска железа больше ума, чем у тебя, — не удержался Локи. Амора спрятала лицо в ладонях. Если кто-то мастер в подливании масла в огонь, скорее всего он догадывается, что однажды это может стоить ему жизни. — У него одна задача — узнать, достоин ли ты его силы. Что, разумеется, не так, овощ не должен быть вооружен.

И, к ее изумлению, метнул в нее следующую сосульку, которая была меньше, острее и злее. Эта уже попала в нее, слегка оцарапав. Тор испуганно обернулся к ней. Его лицо вспыхнуло от ярости. Это уж слишком. Одно дело — перехватить нож, который распорол бы ей лицо, это действительно могло бы свести Тора с ума. Но эта мелкая царапина... Нервы Аморы не выдержали.

— Ты все испортил! Почему бы тебе хоть раз не придерживаться плана! — взвизгнула она, как безумная. Локи не мог знать, какой план она имеет в виду, но ответил осмысленно:

— Я бы придерживался плана, если бы меня о каком-то плане поставили в известность!

Это была чистая правда, но она была не в настроении ее признавать.

— Чепуха! Прекрати на меня нападать, сумасшедший! Если ты меня серьезно ранишь, Тор тебя убьет!

— То есть, я должен позволить тебе меня убить? Как мило! Не стоит так трогательно обо мне беспокоиться!

— Я хотела как лучше, Локи, прошу, поверь мне!

— Ты слишком хорошо позаботилась о том, чтобы я больше никогда не смог тебе поверить!

— Позволь мне снова подвергнуть тебя опасности!

— Кинжала в желудке недостаточно?!

— Я нечаянно, и ты очень быстро пришел в себя! Тем более, ты его потом в меня же и метнул — ты все испортил!

— Так это я все испортил?! Я просто ушам своим не верю!

И куда делся маленький хнычущий братик, которого он изображал совсем недавно? Давить на жалость он умеет просто виртуозно. Где Фригга, где Один, почему никто не пытается помешать братоубийству, которое вот-вот случится среди бела дня? Это вообще не должно было произойти!

Время остановилось.

Никто не двигался. Последние слова Локи висели в воздухе, Амора тяжело дышала, а Тор только стоял и... смотрел на свою ладонь.

* * *

— Нет, — выдохнул вдруг Локи с ужасом в глазах, — Нет, нет, нет! — Он телепортировался к брату и материализовался возле него как раз вовремя, чтоб его подхватить. Колдунье понадобилось несколько секунд, чтоб сложить в уме брошенный кинжал и кровоточащую рану на ладони Тора. Еще на мгновение ее затопила паника, когда она осознала, что Локи действительно целился ей между глаз, и если бы не Тор и его молниеносная реакция, она была бы мертва на месте. А если не на месте, то ее медленно и, несомненно, мучительно, убил бы яд, который только что чуть не лишил жизни своего создателя.

Как во сне, Амора сделала несколько шагов, прежде чем остановиться над парой в траве. Она огляделась вокруг и невольно почувствовала угрызения совести за то, что они сделали с чудесным садом. Где-то торчали обгоревшие кусты, где-то таяли на летнем солнце осколки льда, местами земля была выжжена чарами или молниями. Чуть поодаль трава была обрызгана кровью и жидкостью отвратительного желтоватого цвета, которую Локи извлекал из своего тела с таким рвением, что без колебаний выпустил вместе с ней слишком много крови.

— Не закрывай глаза, Тор, — вернул ее на землю прерывающийся голос Локи. — Смотри на меня и сосредоточься. — Вряд ли он сейчас смог бы говорить трезво и спокойно. Амора знала, что именно страх в голосе Локи удерживает Тора в сознании. — Не двигайся и дыши глубоко. Еще немного и все будет хорошо, — младший принц продолжал давать указания, держа раненую руку Тора дрожащими руками.

Где-то на задворках сознания Аморы промелькнула мысль, что сейчас она легко смогла бы его убить. Хватило бы ничтожного усилия. Она не задержалась на этой мысли.

Внезапно Локи вскинул на нее беспомощный взгляд, на его глаза навертывались слезы. Она испугалась, что он услышал ее мысли.

— Я уже... — он судорожно сглотнул и был вынужден начать сначала, — уже не могу. Помоги, — он протянул ей руку и она схватила ее, не задумываясь. Когда потоки их магии соединились, она пошатнулась, как от удара. Он забирал магию жадно и безжалостно, но она даже не пискнула. На мгновение она понадеялась, что он вытянет из нее всю магию вместе с жизнью, и ей не придется увидеть, как она ввергла в несчастье целый народ.

* * *

Тор хватал воздух и глаза у него закатились. Локи бормотал дрожащим голосом: «О нет, нет, нет, прошу, нет», и вырвал столько энергии, что Амора упала на колени. Она опустилась на траву рядом с ними, тяжело дыша, но не отнимая руки. Скорее всего, ей бы и не удалось этого сделать.

— Тор, я не хотел. Боги, я не хотел, я бы никогда... Брат, пожалуйста, не уходи.

Амора отвернулась.

— Я не всерьез, — внезапно всхлипнул младший брат, вспоминая все, что он говорил, и мысль о том, что Тору придется уйти в Вальгаллу с этими словами в памяти, пугала его до смерти. — Может это и н-незаметно, но я тебя люблю. Зачем ты заставляешь меня говорить это! — яростно выкрикнул он, выпуская столько магии в кровоточащую ладонь, что его чуть не вывернуло. — Прошу, не оставляй меня одного. Не умирай, ты не можешь... я не хотел... держись. Держись, еще немного, еще... я тебе помогу. Я справлюсь. Не бойся, все будет хорошо.

Тор проскулил что-то из последних сил. Амора не поняла ни слова, но Локи, кажется, понял. Он снова впустил в рану энергию и прижался лбом ко лбу Тора.

— Я не это хотел сказать, я не хотел быть с тобой таким злым, — еле слышно пробормотал он, будто боялся, что его кто-то услышит — что его услышит Тор. — Я тебя люблю, брат, всегда любил и всегда буду любить.

Когда в сад вбежала насмерть перепуганная королева, она нашла там двух принцев без сознания и одну рыдающую колдунью.

* * *

Потребовалось совсем немного времени, чтоб в себя пришел Локи, все еще пребывающий на грани истерики, а еще через некоторое время появилась надежда, что и Тор выкарабкается. Сразу после того, как лекарь подтвердил, что наследный принц выживет, Локи выдохнул и отступил на шаг от кровати, у которой он стоял, сжимая неповрежденную руку брата. Он сам был бледным, как стена, и если бы у него осталась хоть капля сил и магии, он бы, скорее всего, пошел и расправился с причиной всех несчастий.

* * *

Фригга смотрела на Амору, задумчиво хмурясь. Колдунья старательно отводила взгляд. Она уже успела осмотреть всю комнату, прикинуть возраст мебели, названия книг и количество страниц в них.

— Итак... чары, судя по всему, развеялись. Все обследования дают отрицательные результаты. Но все пошло совсем не по нашему плану. Что же случилось? — спросила королева тихо, смятенно, все еще озабоченно. Если бы она в нужный момент не поняла, что сыновья дышат, то испепелила бы Амору на месте. Вместо этого после пары часов, проведенных в лазарете, она увела ее в свои покои: и затем, чтоб расспросить, и затем, чтоб спасти от потенциальной угрозы в лице Одина или Локи.

Тот на ее вопросы о случившемся ответил холодно и решительно: «Скорее всего мой яд как-то сцепился с чарами, и целительная магия вытащила их вместе. Если бы я знал, что все так просто, давно пустил бы Тору кровь».

Амора была все еще слабой и взволнованной, но сердце ее билось немного спокойнее. Она не знала, изнеможение или облегчение тому виной, но окружающий мир казался ей хрупким и звенящим, а сама она была странно трепетной и растроганной. На глаза постоянно набегали слезы.

— Я уверена, что Локи сказал вам что-то другое, — начала она с задумчивой улыбкой. — Яд делал свое дело — постепенно убивал Тора. На чары он никак не мог повлиять. Искусственное чувство исчезло само, когда проиграло поединок с настоящим, — прошептала она, потому что ей казалось — если ее слова как-то достигнут слуха Локи, от убийства его не удержит даже Рагнарёк. Фригга склонилась к ней:

— Он все же использовал суггестивную магию?

Амора покачала головой:

— Это совсем не понадобилось. Что-то искусственное уничтожило бы их обоих, и я рада, что произошло то, что произошло. Ситуация разрешилась сама по себе. — Возможно, это прозвучало слишком таинственно, но она увидела, что Фригга все поняла. Взгляд королевы вспыхнул, а черты лица смягчились.

— Вот как, — тихо ответила она. Это был отнюдь еще не конец, но сейчас у нее была куча работы, кроме отзыва свадьбы на дипломатическом уровне и отмены всех приготовлений. Также следовало как-то объяснить все мужу. Она кивком отпустила колдунью и больше не уделяла ей внимания. Амора встала и медленно вышла в коридор. Она направилась к выходу из дворца. Из коридора, который вел к лазарету, доносился хохот и смущенное бормотание. Тор снова был бодр, как жаворонок, и, кажется, не собирался мстить за то, что его заколдовали.

Тор был уже на полпути из тисков ее заклинания, когда Локи сидел в траве и с проклятиями избавлялся от остатков яда, но именно слова Локи полностью развеяли чары. Она не могла поверить, что хватило так мало — между тем казалось, что Локи принес величайшую жертву в своей жизни. Может именно это сознание так докучливо трогало ее до слез. Воспоминание об ужасе Локи и реакции Тора. Она воочию увидела, а не угадала тот момент, когда проклятая порча покинула сердце и разум Тора, и он пришел в себя. Все ругательства и оскорбления Локи потеряли для него значение, и она тоже потеряла в его мыслях свое значение, свою важность для него. Она отпустила руку Локи и позволила ему медленно повалиться на землю. Тор обхватил его за плечи и сам провалился в забытье. Яд был по большей части удален, чары полностью развеяны, а в саду появилась Фригга.

Она рассеянно подумала, что ей придется исчезнуть на какое-то время. У ее ног пробежал ёжик, почему-то с красным плащиком на иголках. Амора проводила его взглядом и пошла домой.