Нападение домового эльфа — это вам не шутки! (джен)

Они повернули за угол, прошли через массивную дубовую двустворчатую дверь и очутились в большом зале, тесно заставленном и разгороженном на отсеки. Мимо них несколько раз мелькнули бумажные самолётики. На перегородке ближнего отсека косо висела табличка:

«Штаб-квартира мракоборцев».

Пересекая зал, Гарри исподтишка заглядывал в двери. На стены рабочих помещений мракоборцев были обильно наклеены разные разности — снимки разыскиваемых волшебников, фотографии близких, плакаты с изображениями любимых команд по квиддичу, вырезки из «Ежедневного пророка». В одном отсеке мужчина в алой мантии с забранными в конский хвост волосами, сидел, водрузив ноги на письменный стол, и диктовал своему перу отчет. Чуть дальше в огромном ворохе бумаг копался огромный чернокожий аврор, к которому и направилась их компания.

— Кингсли, привет.

— Честер, Тонкс. Вы долго, — нахмурился аврор. — Это всё-таки нападение?

— Похоже на то. Приступишь к работе или опять на стажёрку свалишь? Есть пострадавший. В срочной помощи не нуждается, можно приступить к опросу.

— Ничего, ей полезно, — ухмыльнулся Кингсли, разом успокоившийся. — Тонкс, с тебя отчёт по происшествию и по сегодняшнему дежурству в целом — и можешь быть свободна. Завтра снова на курсы, и чтобы на этот раз без опозданий!

Тонкс пристыженно кивнула.

— Сейчас сделаю.

— Итак, парень... Гарри Поттер, верно? — он дождался кивка и продолжил: — В допросную, наверное, идти нет смысла, и так здесь справимся. Садись вот сюда, вот тебе вода. Не бойся, без зелий. Честер, Дамблдору сообщил?

— Отправили ему две совы: о факте колдовства и о направлении группы на разбор. Ответа не было.

— Неудивительно, он, скорее всего, в Швейцарии, сейчас у Конфедерации опять общее собрание. Ладно, Гарри, можно же я тебя буду так называть? Меня зовут Кингсли Бруствер, я старший аврор и я буду вести это твоё дело с нападением. Честер Дэвис — куратор дела от сектора с неправомерным использованием магии. Пока заполним заявление, опекун для этого не нужен.

— Скорее всего, тут будет не одно заявление, — вздохнул Дэвис.

— С чего это вдруг? — внимательно посмотрел на Гарри Бруствер. — Ладно, поскольку мы тебе ничего не предъявляем — не предъявляем же? — не поим и не задерживаем, опекун всё равно не нужен. Ему мы копии направим, он всё равно будет в курсе.

— Простите, сэр, а разве мой опекун Дамблдор, а не тётя Петунья?

Бруствер переглянулся с Дэвисом.

— Он серьёзно?

— Угу. Он даже спросил меня, не домовой эльф ли я. Разум мальчишки как tabula rasa, и не скажешь, что уже в школе учится.

— Ладно, Гарри, я отвечу, но это последний вопрос, потом заявления. Всё остальное задашь своему опекуну или ещё кому-то. В магическом мире маглы не полномочны. Они не являются членами магического сообщества. Поэтому твоя тётя — твой опекун только в магловском мире. Хотя, если она сквиб, она может зарегистрироваться в Министерстве и переоформить магическую опеку на себя. А вообще... Твоим магическим опекуном должны были стать Сириус Блэк или Алиса Лонгботтом, но поскольку первый в тюрьме, а вторая недееспособна, тебя направили к ближайшим кровным родственником — а они оказались маглами, вот какая штука... Юридически для министерства ты стал маглорождённым. А с момента получения письма из Хогвартса до завершения обучения в Хогвартсе опекун маглорождённых — директор школы, то есть Альбус Дамблдор. Все возникшие вопросы, пожалуйста, отложи на потом, а то уже ночь на дворе, а мы ещё заявление не оформили.

— Хорошо, сэр, извините, — прошептал Гарри.

— Итак. Начинаем. Ты должен отвечать правдиво и на все вопросы, даже если тебе покажется, что какие-то из них повторяются. А если ты не можешь ответить, не выдумывай, а так и скажи. Всё понятно?

— Да, сэр.

Бруствер достал зелёное перо и обмакнул его в хрустальный флакон с бесцветной жидкостью. Далее он достал длинный пергамент и начертил сверху пергамента несколько рун, после чего расписался этим пером на пергаменте и попросил расписаться Гарри и Дэвиса.

— Дело от тридцать первого ноль седьмого девяносто второго года номер четырнадцать, — ровным голосом произнёс Бруствер, и перо торопливо записало за ним изумрудными чернилами. Потерпевший — Гарри Джеймс Поттер, ученик Хогвартса, несовершеннолетний. Следователь — старший аврор Кингсли Равелло Бруствер. Куратор от сектора с неправомерным использованием магии — Честер Дэймонд Дэвис.

— Ваше имя?

— Гарри Джеймс Поттер.

— Дата рождения?

— Тридцать первое июля восьмидесятого года.

Гарри заметил, что Бруствер и Дэвис переглянулись, но промолчали. Он их понимал: нормальные люди празднуют дни рождения несколько иначе.

— Когда вы заметили в вашем доме присутствие постороннего?

— Ровно в восемь ноль-ноль к нам пришли гости, мистер и миссис Мейсон. К моим родственникам, я имею в виду. За несколько минут до этого — может быть, три или пять, — я вошёл в свою комнату и увидел на кровати странное существо.

— Как оно выглядело?

— Оно было похоже на человека, но очень маленького. И… у него были огромные уши — больше, чем моя рука, — и глаза размером с теннисный мяч. И ещё у него был большой нос, и рот, и вообще очень странное лицо… А одет он был в старую наволочку.

— Вы его ранее не видели?

— Возможно, этим же утром. Мне показалось, что кто-то следил за мной из кустов живой изгороди, и у этого кого-то, кажется, были такие же большие глаза и уши. Но я всё же не уверен. До этого и после этого я не помню кого-то, кто бы выглядел похоже.

— Что это существо сделало?

— Оно поклонилось… и представилось. Оно сказало, что его зовут Добби-домовик, или просто домовой эльф.

— Он сказал, зачем он пришёл?

— Я тоже его спросил об этом и предложил сесть. Он замялся и стал рыдать и кричать, что его раньше не приглашали сесть и что я — великий волшебник.

Честер и Кингсли снова переглянулись, сдерживая усмешку. Гарри тут же подумал, что если бы они оказались в такой ситуации, им было бы не так смешно.

— Что было дальше?

— Он стал биться головой о подоконник, потому что сказал плохо о своих хозяевах.

— Он назвал своих хозяев?

— Нет, он отказался говорить. Он сказал, что его участь — до конца жизни жить в одном доме и служить одной семье.

— Он был этому не рад?

— Нет. Он сказал, что его хозяева не знают, что он здесь, и что ему из-за этого придётся прищемить уши… печной дверцей, кажется. Потом он сказал, что много слышал о моём величии и что он знает, что я несколько недель назад снова встречался с Вол… С Тем-Кого-Нельзя-Называть. Он снова хотел меня убить, но я спасся.

— Это правда? — наклонился Кингсли к Гарри. — Вы действительно встречались с Тем-Кого-Нельзя-Называть несколько недель назад? Вы говорили об этом кому-нибудь?

— Да, сэр, я встречался, но говорил я только Рону и Гермионе, они были со мной. И ещё директор Дамблдор знает, конечно. Он меня и спас.

— Назовите полные имена своих друзей, которые были с вами.

— Гермиона Джин Грейнджер и Рональд Биллиус Уизли, первокурсники факультета Гриффиндор.

— Хорошо, продолжайте.

— Потом Добби стал говорить, что я очень хороший и поэтому мне нельзя в Хогвартс. Он сказал, что здесь я в безопасности, а в Хогвартсе мне грозит страшная опасность. Ещё он сказал, что существует заговор, и что он несколько месяцев назад о нём узнал. И что в школе будут твориться кошмарные вещи.

— Какие именно вещи, он не сказал?

— Нет, он стал биться головой об стенку. Он пытался навести меня на какую-то мысль и сказал, что это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, а потом стал бить себя настольной лампой. Потом пришёл мой дядя, Вернон Дурсль, а Добби спрятался в шкаф. Дядя сказал, чтобы я вёл себя тише. А когда я выпустил Добби из шкафа, он признался, что своровал у меня все письма, которые писали мои друзья. Он показал их и сказал, что вернёт только в том случае, если я поклянусь, что не поеду в Хогвартс. Я отказался, и тогда Добби спустился вниз и взорвал торт.

— Взорвал?

— Ну, скорее, он поднял его в воздух и как-то сделал так, чтобы торт рухнул вниз. Но торт разлетелся довольно сильно: и я, и вся кухня оказались в торте. После этого Добби исчез, и когда дядя пришёл, он увидел меня и испорченный торт. Потом дядя отправил меня в мою комнату, мне пришло письмо о том, что мне нельзя колдовать, я ответил на него, Мейсоны скоро ушли, а через некоторое время я услышал, как в дом попали сотрудники министерства.

— Какие разрушения в итоге произвёл домовой эльф?

— Он разрушил торт, испортил мою одежду, испачкал всю кухню — моим родственникам будет точно непросто всё убрать. Ещё он украл все мои письма и не вернул их, а там, возможно, могли быть не только сами письма, но и подарки — у меня же сегодня день рождения… Ещё он погнул лампу, когда бился о неё, и испортил мои отношения с дядей.

— Вы могли от него защититься?

— Я не уверен. Он не крупный, но он колдует, может исчезать когда угодно и появляется словно из ниоткуда. А все мои волшебные принадлежности, включая палочку, дядя убрал под замок.

— Мог ли этот эльф быть ранее связан с вашей семьёй?

— Я не знаю, сэр. Ранее я даже не знал, что домовые эльфы существуют, и я никогда их не видел.

— У вас есть мнение, кто может быть хозяином этого эльфа?

— Я не знаю… Судя по тому, как эльф говорил о своих хозяевах, они были последователями Того-кого-нельзя-называть. Наверняка, чистокровные и… расисты. Ой, я имею в виду, они против маглорождённых. Они имеют доступ к Хогвартсу, значит, там кто-то учится из них, или работает, или состоит в Попечительском совете. И, возможно, они нацелены именно на меня. Может быть, мне мстят или что-то вроде этого?

— У вас есть враги, мистер Поттер?

— Ну, Тот-кого-нельзя-называть и все его последователи. Из личных врагов только Драко Малфой, и, наверное, мой дядя теперь, — грустно закончил Гарри.

— Опрос потерпевшего закончен. Распишитесь, пожалуйста, — хмуро сказал Бруствер, и участники снова по очереди расписались зелёным пером.

— Вот мои отчёты, — откуда-то вынырнула Тонкс и передала папку Кингсли. После этого она взъерошила волосы Гарри, нежно добавив:

— Пока, Гарри. И… я тебе напишу, ладно? Или зайду. Честер, Кингсли, доброй ночи.

Честер кивнул, широко зевая.

— Погоди, Тонкс. Кингсли, я отойду за кофе, ладно? И потом мы с Гарри пойдём. Завтра я снова верну его тебе в Аврорат. Кингсли, не смотри на меня так.

Он ушёл, а Кингсли вздохнул.

— Дожили, домовые эльфы нападают, — недовольно пробурчал он.

— А раньше домовые эльфы не нападали? — тут же заинтересовался Гарри.

— Они могут как-то набедокурить и даже нечаянно убить хозяина, если они больные или старые... был такой случай, полвека назад. Но вообще — нет. Видишь ли, это противно самой природе домовиков. Домовики — это магические паразиты, которые питаются магией волшебника или волшебного места. Личные домовики принадлежат одному хозяину и питаются только от него. Домовики рода привязаны к источнику и, хоть и питаются от магического фона волшебников, как хогвартские эльфы, надолго покидать источник не могут. Взамен они заботятся о волшебниках, чтобы те жили долго и счастливо. Получается, твой Добби действительно заботится о тебе, но, учитывая направленность этой заботы, он может тебя и убить невзначай. Думая, что спасает. Понимаешь? Заколдует машину, чтобы она тебя переехала и ты попал не в Хогвартс, а в больницу. Или бладжер. Но рассчитает что-то неправильно, и ты окажешься на кладбище Годриковой Лощины, рядом со своими родителями. Прости, парень, что напомнил. Но дело даже не в этом. Дело в том, что о твоём доме никто не должен знать, а вокруг него должна стоять мощнейшая защита. И либо эта защита и кната ломаного не стоит, либо этот эльф каким-то образом связан с тобой. Нужно его найти, пока он кого-нибудь ещё не "спас", и разобраться с ним... или обезвредить. А ещё ты и помимо домового эльфа всего наговорил. Тот-кого-нельзя-называть, надо же! И ты в это реально веришь. Может, это был боггарт?

Гарри помотал головой. Кингсли вздохнул и продолжил:

— А Дамблдор молчит, как член ИРА. И дядя тут ещё твой. Нельзя волшебника оставлять без палочки! Но ему же этого наверняка не сказали, так? Получается, дело об опеке надо заводить.

— Извините, а вы говорили, что меня должна была воспитывать Алиса Лонгботтом, но она недееспособна… А что это значит? — Гарри решил вспомнить мучивший его вопрос. Кингсли снова мученически вздохнул:

— Ты же учишься с Невиллом? — Гарри кивнул, и Кингсли продолжил:

— Вообще-то лучше бы он тебе рассказал, но тут всё равно все знают… Через несколько дней после падения Сам-Знаешь-Кого Беллатриса Лестрейндж с мужем, деверем и Барти Краучем-младшим запытала Алису и её мужа до безумия. Теперь они находятся в больнице Святого Мунго и не узнают ни Августу Лонгботтом, ни самого Невилла. Лонгботтомы спустили всё своё состояние на их лечение, но результата так и нет. Вчера парню исполнилось двенадцать, а провёл он этот день в больнице…

В опустевшем зале повисла тишина. Гарри думал о том, как Невилл оказался на него похож: тоже один, тоже оказался сиротой — даже хуже, чем сиротой — и в таком же возрасте. И, возможно, в свой день рождения он тоже остался без подарков. И Гарри тоже ничего ему не подарил.

— Ладно, парень, не грусти, — хлопнул Гарри по плечу Кингсли. — С днём рождения тебя! — он открыл ящик стола и достал оттуда чёрную тетрадь.

— Что это? — удивился Гарри, раскрывая и с удивлением трогая плотные белоснежные листы.

— Доверчивая душа, — вздохнул Кингсли. — Никогда не бери чужих артефактов без проверки! Обязательно обратись к преподавателям, декану или директору. Ладно, тут Аврорат, тут вроде как безопасно, — и он весело подмигнул Гарри.

— Знаешь ты мало, вот что, — добавил он. — А это книжка — шпаргалка. Такие были очень популярны в Хогвартсе лет пятьдесят назад. Я сюда много чего заносил, что запомнить не мог. Вот смотри, пиши, что тебя интересует:

"Домовые эльфы", — торопливо вывел пером Гарри

Чуть ниже появилось надпись:

"Волшебный народ, гоминиды. Родом с другой планеты, которую постигла неизвестная катастрофа. Пришли на Землю вместе с гоблинами, предположительно в третьем веке нашей эры. Заключили с магическим сообществом Договор о служении, по которому эльфы обязаны служить волшебникам за плату магией. Договор могут разорвать только волшебники: если эльф откажется от договора, он умрёт".

— Тут не очень много, я им в школе пользовался. На самом деле хранил как безделушку, но мне кажется, тебе будет полезно. Пользуйся на здоровье. Чтобы очистить страницу, коснись палочкой один раз. Чтобы добавить туда новую информацию, коснись написанного тобой дважды. Чтобы отредактировать — трижды. Нравится?

— Ещё бы, сэр! А вам разве не нужна?

— Ой, да я всё и так помню. Держи, герой. Стой! Дай я тебе подпишу.

Кингсли открыл последнюю страницу: там было подписано "К. Р. Бруствер". Он трижды постучал и изменил надпись на "От К. Р. Бруствера Гарри Джеймсу Поттеру в день рождения с пожеланиями знаний и удачи".

К ним уже спешил Дэвис.

— Кингсли, твой любимый, ирландский, со сливками. Гарри, это тебе горячий шоколад. Я свой уже выпил. Допивай и пойдём, нас ждут!