И вновь взойдет твоя луна (гет)

Я не люблю общество людей. Наверное, это странно — столько веков прожить в одном из самых оживленных мест — школе Хогвартс — и до сих пор умудряться ни с кем толком не разговаривать. Мне просто этого не хочется.

Я осталась призраком. Призраком башни Когтевран. До сих пор не понимаю почему. Моя душа не нашла успокоения в посмертии и вернулась в то место, что являлось ее темницей многие годы. Хоть я и любила школу, в последние дни моей жизни она душила меня. А мама в должности директора ещё больше.

В этот день ко мне должна прийти Луна. Единственное существо за множество столетий, что вызвало во мне искреннюю симпатию. Она странная... Но такая искренняя и добрая. В тот момент, когда она пришла, я сразу почувствовала неладное.

— Луна, дитя, ты какая-то грустная сегодня. Что с тобой? Тебя снова кто-то обидел?

Хоть она никогда не рассказывала мне про своих обидчиков, я знала, что их немало. Даже успела увидеть, как некоторые жестоко поступали с ней. Бедная девочка. Но она никогда не жаловалась, словно происходившие с ней вещи не имели никакого значения.

— Я не грустная, Елена. Просто сегодня мне приснилась мама. Моя мама. Она сказала, что скоро мы встретимся.

— Но ведь... Твоя матушка давно умерла...

— Да, верно. Умерла.

Она задумчиво уставилась на кромку серого неба за окном.

— Знаете, я нашла ее.

— Что нашла? — не поняла я.

Луна засунула руку в свою сумку и вытащила...

— Диадему, о который вы мне рассказывали. Увидела ее в мыслях одного из учеников. Правда, он не понял, что это была она. А я сразу поняла.

— Убери ее, дитя. Она осквернена очень плохим человеком.

— Да, вы говорили. Но не сказали, кем. Но это неважно, — она провела рукой по ободку украшения. — От нее веет чем-то очень темным. Я это ясно чувствую.

— Что ты собираешься с ней делать?

Она улыбнулась, глядя мне в глаза.

— Я бы хотела пригласить вас сегодня на прогулку вечером. Пожалуйста.

— Дитя мое... Конечно, но... Ты пугаешь меня.

— Не бойтесь. Просто доверьтесь мне. Я хочу помочь.

Вечером она отвела меня к озеру. Любимое мое место при жизни, она это точно знала. Мы остановились у старого дуба с толстым потрескавшимся стволом. Она нырнула в свою сумку, доставая оттуда какую-то потрепанную тетрадь.

— Сегодня полнолуние, — она достала украшение моей матери, положив его на неровную поверхность камня рядом с собой. — Пожалуйста, когда я попрошу, возьмитесь за диадему.

— Луна, объясни мне, что ты задумала? Мне это все очень не нравится.

— Вы говорили, что у вас в этой жизни есть невыполненное дело. Я подумала, быть может оно связано с источником вашей печали — диадемой вашей мамы. Поэтому мы здесь сейчас.

Я не поняла, как последнее было связано со всеми вышесказанным словами, но промолчала. Ведь давно почувствовала, что этой девочке можно доверять. Но даже мне сейчас — привидению возрастом не в одну сотню лет — было страшно. За себя. За эту необычную девочку.

— Пора, — сказала она, когда луна проложила серебристую дорожку по глади озера. — Коснитесь ее.

Я послушалась. Она открыла тетрадь, взяв ее в правую руку, левой же держась за диадему.

— Не отпускайте до самого конца. Хорошо, Елена?

— Хорошо, дитя.

Луна глубоко вздохнула. Я отметила, как красиво лунный свет серебрил ее волосы, очерчивая тонкий профиль хрупкого тела. Тем временем она начала читать:

Под светом полной матушки луны,

Под знаменем души, на все согласной,

Пускаю адовое пламя, чтоб огни

Сожгли все то, что для людей опасно.

Сожжется тьма проклятья, лунный свет

Потушит тут же адовое пламя.

Моей души весна придет в ответ

И улетит под смерти знамя.

Последние слова она произнесла по памяти, наводя волшебную палочку на диадему. В тот же миг все вокруг нас вспыхнуло. Я видела, как пламя пожирало диадему, но совершенно не касалось рук Луны. Ее тело вместе со мной оторвалось от земли. Только спустя несколько мгновений я увидела жемчужно-лунный свет, что окружал нас могучей стеной. Пламя начинало гаснуть, а лунный свет, казалось, заливался в мои глаза и уши. Я слепла и кричала. Последнее, что смогла увидеть перед тем, как исчезнуть навсегда — это печальная улыбка Луны, прошептавшей: "Прощайте, Елена".