Каменный колдун (джен)

— Отошли своего человека и садись. Или ты боишься, что старуха вроде меня причинит вред владыке Кэналлоа?

Она смотрела на Рокэ оценивающе, едва ли не презрительно: он явился в её дом с охраной, тем самым нарушив неписанные законы её ремесла.

— Подожди на улице, Тапо, — приказал он.

Старуха удовлетворённо кивнула и тут же вышла в отгороженное такой же пёстрой занавеской соседнее помещение, чтобы спустя минуту возвратиться с двумя крошечными чашечками крепчайшего шадди — для себя и своего соберано. Осведомляться у Розвиты, откуда она знала о его прибытии — приготовление хорошего шадди требовало немало времени, — он счёл излишним. В конце концов, раз она в состоянии предсказать гибель фонтана Святой Октавии, её не затруднит углядеть в каком-нибудь из своих хрустальных шаров и свиту герцога Алвы, приближающуюся к её дому.

— Пей, — молвила ведунья. — Пей и слушай. Я стану говорить, а ты — молчать. Некогда ты мог сказать нужные слова, но в ту пору ты предпочёл оставаться немым.

О чём это она? Рокэ сделал первый глоток — и ощутил горечь. Нет, сам напиток был бархатистым и нежным, горечь ожила где-то внутри, в сердце.

— У тебя мало времени. Собирай своих людей и выезжай сегодня. Через две луны кости земли уже не смогут сдержать ярости камня и живого огня.

— Чем же я прогневал камни, мудрая Розвита? — учтиво осведомился он, но издёвка, столь явственно звучавшая в его голосе, от неё не укрылась.

— Станешь ли ты смеяться, когда увидишь, как рухнет в море твой замок? Каждая улочка, каждая тропка в твоих землях разверзнется гигантской каменной пастью. И она поглотит всех — и немощных старцев, и высоких статных мужчин, и их женщин, и вопящих младенцев. И все они, все до единого, проклянут тебя перед смертью. Кто ты? Ты мнишь себя едва ли не королём в чужой стране, которая лежит за перевалами. Нет ни одного человека в Золотых землях, кто был бы могущественнее тебя. Но и ты сгинешь, не оставив после себя никого.

Рокэ не привык бежать от правды, какой бы она ни была. Да, регент Талига и соберано Кэналлоа не имел ни жены, ни сыновей, ни дочерей, а его чудом появившегося на свет бастарда пять лет назад унесла неведомая хворь.

— Так за что же на меня гневаются скалы? — повторил он свой вопрос, словно не замечая угроз, которые колдунья только что выкрикнула ему в лицо.

— Ты назвал недостойного.

А, вот о чём она… Но Ларак оказался единственным, кому он мог предложить Надор и древнее наследство, от которого не видел особого проку. Или… или старый немощный граф всего лишь удачно подвернулся под руку?

— Дом Скал утратил своего Повелителя. И вряд ли найдётся во всех Золотых землях хоть один человек, кто назвал бы его достойным.

Ведунья вертела в смуглых пальцах крупные чётки из нежно-зелёного нефрита с золотистыми прожилками, не сводя глаз с Рокэ. И тяжёлые серьги, изображавшие луну и солнце, подрагивали в мочках её ушей в такт каждому движению Розвиты.

— Это твои слова. Мне нет до них дела. Мне жаль землю, по которой я ходила ещё девчонкой, жаль тех малышей, что выпрашивали у меня красивые бусинки в день Святой Октавии. Земля и камни обратили свой гнев на Кэналлоа — ни капли воды не упадёт больше в Источник Благодати на площади.

Итак, с подземной рекой и впрямь что-то случилось. Возможно, её русло перегородил обвал. Или, что ещё хуже, произошёл некий сдвиг в самой глубине земных недр — и тогда слова старухи вполне могут обернуться правдой.

— Какой же совет ты дашь мне, мудрая Розвита? Разве не об этом ты хотела говорить, когда нагнала меня на улице?

— Но тебе не было до меня дела. Ещё бы, ты торопился к виноторговцу, чтобы воздать должное его мастерству. Но теперь ты выслушаешь меня, соберано Кэналлоа, — она придвинулась ближе, и он ощутил аромат лимонного масла, которым она умащивала свою кожу. — Твой путь лежит на север. Там есть горы, что тянутся вдоль широкой реки. На её берегах люди сеют хлеб и растят сады. Когда ты достигнешь самых дальних северных отрогов, ты попросишь дикарей, издавна обитающих там, указать тебе на Каменного Колдуна. Только он поможет.

Что ж, если для спасения его страны нужен всего лишь какой-то Каменный Колдун — отчего нет? Две луны — достаточный срок, чтобы его люди доставили к нему даже солнце с небес. Судя по тому, как она описывала место, где обитает предполагаемый спаситель Кэналлоа, это была самая северная часть Саграннского хребта, где-то на границе с холтийскими варварами.

— Ты должен ехать сам, — старуха была непреклонна, она словно читала его мысли — мысли царедворца и властителя, которым он стал за последние восемь лет. — Ты придёшь просить его о помощи. И он, если будет на то воля Четверых, даст тебе своё согласие.

— С чего бы ему упрямиться? — Рокэ недоумевал. — Если он столь могущественен, как ты уверяешь, ему довольно прочитать пару заклинаний, чтобы замирить скалы.

— Цена за твою землю — его жизнь. И ты должен смотреть ему в глаза, когда будешь просить о спасении.

— И он согласится? — недоверчиво уточнил Рокэ.

— Ты можешь приказать. — Она не сводила взгляда со своего соберано, словно испытывая его.

— Я не стану.

— Кэналлоа умрёт, если ты не привезёшь его. Торопись.

Она отставила опустевшую чашку на стол, давая Рокэ понять, что между ними всё сказано. А когда он уже выходил, ему послышалось, что она бросила ему вслед:

— Прежде ты мог говорить, но ты молчал и убил. Теперь ты будешь красноречив — и убьёшь снова.

— Ты что-то сказала? — Рокэ резко обернулся на пороге, желая потребовать объяснений.

— Я всего лишь пожелала тебе счастливого пути, — она покачивала в руках чётки и улыбалась. — Тебе надо спешить.

Но едва он шагнул на улицу, перезвон колокольчиков на тонкой занавеске показался ему переливчатым девичьим смехом. И жёлтый глаз зимнего солнца пристально следил за ним и его свитой, словно провожая до самого дворца.