Худшее свидание в истории мира (гет)

В понедельник Гермиона попеременно то билась лбом об стол, то обновляла запирающие и заглушающие чары, наложенные на дверь. Она преследовала две цели: во-первых, слабый след магии должен был намекнуть потенциальным посетителям, что им стоит уйти прочь, а, во-вторых, никто не мог услышать, как она себя проклинает.

А она проклинала.

По какой причине? В какой-то момент оставшихся после её неудачного свидания с Малфоем выходных Гермиона пришла к досадному выводу — необъяснимо, но она влюбилась в него. Серьёзная причина для проклятий.

В этом не было смысла. Гермиона многократно рассмотрела все переменные под разными углами. Она составила список всех "за" и "против" — он с лёгкостью вошёл бы в тройку лучших списков за всю её жизнь. Когда это не помогло, она начертила круговую диаграмму из всех его качеств и черт характера — и лишь доказала своей внутренней феминистке, что ей всё равно нравится этот парень. Но Гермионе так и не удалось приблизиться к ответу на вопрос, почему ей не удавалось избавиться от мыслей о мерзавце, успешно устроившем ей худшее свидание в жизни и в целом превратившем её существование в ад на земле.

Она чувствовала себя чужой в собственной коже. Она не знала, как быть этой женщиной. Кем она теперь стала? Какие ещё сюрпризы ожидать от судьбы? Может, ей и бои без правил теперь нравятся? Может, и у Пола Райана имелись неплохие идеи. Кто, чёрт возьми, знает?

Тук, тук, тук.

Кто бы это ни был, сейчас почувствует чары и уйдёт.

Тук, тук, тук.

— Грейнджер? Ты там?

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт! Ей бы следовало догадаться, что её маленькая уловка подействует только на людей с нормальными социальными навыками. Но это же совсем не про Драко.

Гермиона абсолютно не была готова его увидеть. Она только-только перешла от отрицания своей влюблённости к той стадии, в которой она могла бы убить за пару коробок шоколадных конфет. Встреча с Драко должна была случиться через пару этапов: где-то между пьяными звонками по каминной сети и периодическими преследованиями в офисе.

— Эм... — она начала рыться в бумагах, которые годились разве что для мусорной урны, чтобы казаться очень занятой. — Минутку! — она сняла чары. — Э-э... можешь войти.

Дверь открылась, и Гермиона подавила вздох, когда он вошёл. Его причёска придавала ему сходство с Лео времён "Титаника", а брюки сидели на нём словно влитые. И как она могла не замечать, что он чертовски великолепен? Опять же, это совершенно не имело смысла. Она наверняка видела его в той же самой одежде и с той же причёской десятки раз. Но неожиданно, именно сегодня он выглядел как самый лакомый кусочек сахара на земле. Она облизнулась.

— Привет.

Он сглотнул.

— Привет.

Она поёрзала в кресле.

— Эм... присядешь или что-то в этом роде?

— Конечно, — он сел и, прикусив губу, уставился в одну точку на её столешнице. — Ты как, нормально добралась домой прошлой ночью?

— Ага, — она покрутила перо в пальцах. — Лучше всех, спасибо.

Он кивнул.

— Ладно. Хорошо. Я... — он прокашлялся в ладонь, — в общем, я хотел извиниться.

— За что?

— За всё. За платье, прозвища, за драки. За всё это.

Она прикусила губу.

— Драко, это очень мило с твоей стороны, но ты правда не должен...

— Прошу тебя, — он впервые взглянул в её глаза с тех пор, как сел напротив. Драко глубоко вдохнул, готовясь произнести то, что собирался сказать. — На самом деле, мне понравилось.

Гермиона сузила глаза:

— Понравилось что?

Даже не пытаясь скрыть раздражение, он потёр лицо руками.

— Мне понравилось свидание. И не только из-за того, что я победил в споре.

Она моргнула, не зная, как реагировать.

— Ладно, возможно, немного из-за того, что я победил. Но по большей части мне понравилось, — он проговорил на выдохе, — проводить-время-с-тобой.

— А?

— ЧЁРТ, ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ, ясно? Вот. Ты счастлива? Ты мне нравишься. Ты. Мне. Нравишься. Уже какое-то время. Я из-за того и затеял этот дурацкий спор. И даже несмотря на то, что я попортил тебе крови и, вероятно, ты больше не захочешь со мной разговаривать, я не мог оставить всё как есть.

Гермиона уставилась на него, изредка моргая широко распахнутыми глазами.

В ответ на её молчание он нахмурился.

— Что ж. Ты мне нравишься. И ты меня ненавидишь. Конец истории. Теперь мы снова можем стать коллегами с немного нездоровым духом соперничества и периодическими приступами неуместного сексуального напряжения, — он поднялся на ноги, намереваясь покинуть её кабинет.

Мозг Гермионы наконец включился.

— Это-не-конец!

Он обернулся:

— А?

— Я говорю... — она прочистила горло, — я говорю, это не конец истории.

Он моргнул.

— Боюсь, мне нужны объяснения, Грейнджер.

Она закатила глаза. Каким бы он ни был милым подкачанным красавчиком, он всё-таки оставался раздражающим тупицей.

— Если ты думаешь, что можешь провальсировать в мой офис, сказать, что я тебе нравлюсь, а потом просто уйти, как будто мы тут поболтали о чертовой погоде, то ты, видимо, очень плохо меня знаешь.

Он закатил глаза.

— Ты хочешь ещё помучить меня? Мне уже и так достаточно неловко.

— Хоть я и заметила, что у тебя есть привычка сбегать, когда ты стесняешься своих чувств, но всё равно хочу обсудить это.

Кончики его ушей очаровательно порозовели, и Гермиона не могла не ухмыльнуться. Что ж, ей не показалось.

— Что ты хочешь знать?

Она усмехнулась, словно ответ был очевиден.

— Ну, для начала, почему ты так ужасно ко мне относишься, если я тебе нравлюсь?

Он закатил глаза.

— Я совсем не отношусь к тебе ужасно, Грейнджер. Я много подшучиваю над тобой, но не моя вина, если у тебя нет чувства юмора.

Гермиона раздражённо постукивала пером по столу.

— Но это не смешно.

— Это уморительно. Но ты упускаешь суть. Ты ведь не станешь спорить, что из-за моего провокационного поведения...

— Провокационного? Ну ты и придурок.

— ...из-за моего провокационного поведения ты уделяешь мне больше внимания?

Она прикусила губу.

— Возможно. Всё равно. Если я тебе нравилась, ты мог бы... не знаю, к примеру... флиртовать, как нормальный человек. Похвалить мой костюм, угостить утренним кофе, спросить о моих интересах.

— Невозможно. Твои костюмы ужасны. Ты бы обвинила меня в попытке отравления. А каждый раз, когда я пытаюсь с тобой поговорить, мы заканчиваем ссорой.

Она потёрла виски.

— Ладно. Но на днях ты сам сказал мне, что если бы ты попытался подкатить ко мне по-настоящему, я бы поняла. Что за чушь! Как, чёрт возьми, я должна была догадаться о твоих чувствах, если ты флиртуешь как животное?

Он потёр переносицу, прищурившись. Ему грозила мигрень.

— Я не подкатывал к тебе, Грейнджер. Я всего лишь пытался привлечь твоё внимание. И, откровенно говоря, у меня не было грандиозного плана, как добиться тебя или что-то в этом роде. Скорее, это было наполовину сформировавшееся осознание того, что ты мне интересна. Я до конца не понимал природу этого... явления до той самой ночи. И я не отказываюсь от своего заявления. Когда я стану ухаживать за тобой по-настоящему, ты поймёшь.

Она моргнула.

— Ну... что ж. Тогда продолжим, — она вновь сосредоточилась на липовых документах на своём столе.

Он закатил глаза.

— Грейнджер, что ты делаешь?

— Выпроваживаю тебя, чтобы немного поработать.

— Я не хренов домашний эльф, Грейнджер. Ты не можешь меня "выпроводить".

В её глазах опасно полыхнуло.

— Хренов домашний эльф? Ты хоть понимаешь, где ты...

— Я тоже тебе нравлюсь. Я не уйду, пока это не услышу.

Ей правда стоило сегодня остаться дома и объесться шоколадом.

— Ар-грх. И почему ты мне нравишься?

На его лице расцвело раздражающее самодовольство.

— Так я тебе нравлюсь?

— Сотри это самолюбивое выражение со своего лица. Я даже не уверена, что это действительно так, — солгала она.

— Но ты... не такой, как я думала.

Он кивнул.

— И что это значит?

— Я не знаю.

— Может, нам... Как насчёт... ну, ты знаешь. Поцелуя. Или чего-нибудь ещё.

Она приподняла бровь:

— Чего-нибудь ещё?

Вспомнив, как пару раз её костяшки врезались в его плоть, он быстро исправился:

— Поцелуя, да. Определённо, только поцелуя.

Она закусила губу, желая принять его предложение больше всего на свете, но стараясь не показаться чересчур нетерпеливой. Её голова дёрнулась в серии небольших кивков.

— Да, хорошо. Давай.

Она надеялась, что это прозвучало невозмутимо, но кровь её кипела. Поднявшись с места, она подошла к нему, и в её голове не умолкала мысль о том, что стоило заставить его подойти к себе, — просто чтобы победить в этой игре.

Он сделал несколько шагов навстречу ей, очевидно нервничая. Почему-то он казался совсем юным без своей обычной ухмылки. Ей это нравилось.

Облизнув губы, они синхронно потянулись друг к другу. Увы, они оба склонились в одном направлении, столкнувшись лбами.

— Чёрт возьми, Грейнджер. Не дёргайся.

— Сам не дёргайся, Малфой.

— Уф-ф. Ну ты и заноза в заднице, — без излишних размышлений он сгрёб её в охапку и крепко поцеловал.

Их рты мягко столкнулись в поцелуе. В следующие секунды они касались дыханием губ друг друга, посылая мурашки по коже.

Возможно, впервые в жизни Гермиона не могла думать. Весь мир растворился в одном поцелуе. Мягкие губы напротив губ. Его ладони, робко обхватывающие талию, не смея двинуться выше или ниже, но всё равно прожигающие её кожу. На вкус он был как сладкий кофе и что-то ещё: мужское, его собственное, то, чего она будет хотеть снова и снова.

Наконец оторвавшись друг от друга, они открыли глаза и обнаружили, что барьеры, которые каждый из них тщательно строил, были разрушены, оставив их полностью уязвимыми.

Драко улыбнулся с нежностью и теплотой, о которых она раньше и не подозревала. Он провёл рукой по её шее до подбородка, двигаясь по линии челюсти. Дрожь пробирала её до пальцев ног от того, как подушечки касались её кожи. Мягкость его прикосновений, обезоруживающий взгляд — казалось, ещё никогда и никто не пытался её рассмотреть по-настоящему. Гермиона словно видела себя его распахнутыми глазами — Драко наблюдал за ней как за чем-то необычным и прекрасным. Она никогда не чувствовала подобного раньше. Никогда раньше другой человек не смотрел на неё с таким выражением.

Внезапно её осенило, что именно это Драко и имел в виду, говоря, что она всё поймёт, когда он захочет.

— Пойдёшь со мной на настоящее свидание?

Её сердце бешено колотилось в грудной клетке.

— Да.

Он улыбнулся.

— Хорошо, — его палец коснулся её нижней губы. — Как насчёт ещё одного поцелуя?

— Да, — хрипло выдохнула она.

— А перепихнуться на твоём диване?

Гермиона опасно сузила глаза:

— Не нарывайся.

Драко склонился к ней для поцелуя, улыбаясь:

— Стерва.