Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

После странного происшествия отношения Северуса и Лили, и так бывшие весьма натянутыми, стали и вовсе сомнительными. Оба пытались делать вид, что ничего не произошло. У обоих плохо получалось. Северус по-прежнему приходил по воскресеньям и когда на полдня, а когда и на целый день забирал Гарри. Они перекидывались парочкой фраз и разбегались. Настроение у Лили шатало из стороны в сторону. Часто она бывала подавлена, часто раздражена, время от времени излишне приветлива. Иногда Северус видел, что ее мучает чувство вины. И тогда от нее пахло алкоголем. Это не могло не сказываться на ребенке, который тоже мучался от всех этих перепадов. То вдруг «тетушка» была с ним непривычно ласкова, и мальчик не понимал и боялся этих внезапных приступов нежности. То, наоборот, срывалась на нем пуще прежнего. Гарри радовался хотя бы тому, что теперь начались занятия в школе и больше не нужно было сидеть с котами миссис Фигг, и, конечно, тому, что дядя Северус забирает его на выходные. Принц понимал, что Лили нужна помощь, но она сама никогда не попросит о ней. А предложишь — будешь не так понят. Теперь он и вовсе опасался нарваться на ее дурное настроение: их хрупкая дружба полетит к чертям. И пусть с этой Лили общаться было ужасно сложно, но все равно где-то в глубине жила маленькая рыжеволосая девочка, глаза которой горели огнем, когда она слушала рассказы своего друга. А еще был настоящий маленький мальчик с такими же зелеными глазами, которому нужен был кто-то, кто бы любил его. И пусть Северус не мог ему дать этого в полной мере, но он уже привязался к мальчишке. Поэтому ради Гарри Северус продолжал ходить на Тисовую улицу.

Но где-то после Хэллоуина, на которое пришлась пятая годовщина исчезновения Лорда, Принц получил неожиданное письмо от брата, от старшего брата. Их отношения после свадьбы Регулуса перешли в полный нейтралитет. Они просто делали вид, что друг друга не существует. Иногда сталкиваясь в Блэк-маноре, оба делали постные мины, здоровались сквозь зубы и старались минимизировать общение. Даже с Орионом Северус чувствовал себя комфортнее. Что говорить, даже леди Вальбурга относилась к нему как к дальнему, не очень любимому, но все же родственнику. Леди Блэк прекрасно помнила, что Северус сделал для Регулуса. И вот Сириус просил о встрече. Память услужливо подсказала, что на этой неделе у брата был день рождения, и Северус решил, что его согласие будет отличным подарком.

В «Кабаньей голове» было на редкость мерзко — кислый запах, грязные столы, паршивое пойло и закусь под стать ему, но все же лучше встречаться здесь, чем в «Трех метлах» на виду у школьников. Блэк уже сидел у барной стойки и о чем-то оживленно болтал с Аберфортом. Увидев Северуса, он махнул ему рукой.

— Ладно, Эб, давай ключи от номера. И тащи свое жаркое, если там, конечно, нет крыс, наверх. И бутылку огневиски. Пойдем, Снейп.

Северус последовал за Блэком. Все же ему было любопытно, зачем он понадобился блохастому и почему это нельзя обсудить в общем зале. На втором этаже было чуть получше, чем внизу, но и здесь все казалось каким-то неаккуратным и грязным. Оба молча вошли в номер, дождались, пока Аберфорт притащит заказ, тоже в тишине. Хотя, казалось бы, магам не так сложно поддерживать чистоту, но, видимо, запущенность и грязь были частью дизайна заведения. Наконец они остались вдвоем, все чары конфиденциальности были наложены, а разговор все не клеился. Сириус немного помялся и все же начал:

— Будешь? — кивнул он на бутылку.

— Возможно, аврорам и допустимо пить на работе, но моя работа предполагает исключительную трезвость, Блэк. Давай сразу к делу. Зачем я тебе понадобился?

— Вот если бы не Цветочек, ни за что бы с тобой не связался, — «Нюниус» не прозвучало, но повисло в воздухе.

Принц приподнял бровь, а потом вспомнил, что в компании Мародеров у всех были дурацкие клички и Лили они действительно так и звали.

— Что ты хотел? — Северус не стал спрашивать, все ли у нее в порядке, он знал, что это далеко не так.

Сириус приложился к стакану.

— С ней неладно. Ты же знаешь, пять лет назад Цветочек провела ритуал и осталась без магии. Да и Сохатый умер, а ведь они так любили друг друга. Потом им с Сохатиком пришлось прятаться, ей так даже имя поменять. Она осталась совсем одна. Я должен был найти их раньше, — тут Сириус стукнул кулаком по столу. — Дамблдор, конечно, здорово все придумал, но вот то, что Цветочку будет тяжело одной, он не учел. Короче, она сходила к психологу — ну, это маггловский целитель, который…

— Я знаю, кто такой психолог, — резко сказал Северус. — Что он сказал?

— Ну, ты понимаешь, Цветочек не могла ему рассказать все как есть. Пришлось кое-где соврать. Что была авария, в которой погиб муж и сестра, которую она потеряла, спасая племянника. Врач говорит, что у нее депрессия, с которой она пыталась справиться при помощи алкоголя. Конечно, это была не лучшая идея. Так вот, с вином ей было не так грустно, но женский организм быстро привыкает. Она рассказывала, что врач назначил ей какие-то таблетки — антидепрессанты. Но она не хочет их пить, ведь они вызывают зависимость не хуже алкоголя, надо постоянно принимать, а слезать с них очень медленно.

— Я могу сварить зелье, которое снимет тягу.

— Нет, тут другое. Цветочек говорит, что физической тяги у нее нет, но ей плохо и грустно. Может, есть какое-то зелье для того, чтобы ей было легче?

— Есть зелья веселящие, успокаивающие, поднимающие настроение, — начал было перечислять Северус, прикидывая, что из этого могло бы помочь. — Но ни одно из них нельзя принимать на постоянной основе, поскольку эффект снижается, необходимо повышать дозу, а при длительном употреблении проявляются побочные эффекты.

— Так ты же чертов гений в зельеварении! — воскликнул Сириус. — Придумай что-нибудь.

Северус задумался. Это был вызов его мастерству. Такого зелья не было. Благодаря антипохмельному волшебники легко относились к алкоголю, но и среди них встречались запойные пьяницы. В основном проблема была не в физической тяге к алкоголю, которая достаточно легко снималась соответствующим зельем, а в психологических проблемах. Когда Северус был еще ребенком, он спрашивал у мамы, почему она не сварит зелье, чтобы отец перестал пить. Тогда она объяснила, что, если человек сам не захочет бросить, зелье не поможет. А заклятия и зелья, подчиняющие волю, уже насилие, пусть даже и над магглом. Уже позже Эйлин Принц рассказала, что опоила Тобиаса приворотным, и это была расплата. И действительно, как только они разошлись, тот сам бросил пить. Но вот о том, что пьянство может быть вызвано депрессией, Северус тогда не думал. Создать зелье от депрессии — это было вызовом.

Прервав молчание, Принц ответил:

— Я попробую. Пока я сделаю для нее очищающее и успокаивающее. Ей должно стать легче. Правда, придется модифицировать состав. Я пришлю их тебе, а твое дело — уговорить Лили принять их. Если я сам ей их принесу, она, скорее всего, их не возьмет из своей гриффиндорской… — он чуть не ляпнул «дурости», но перед ним сидел еще один питомец Годрика, поэтому он продолжил, — гордости.

— За это не волнуйся, я уговорю Цветочек. Мы с ней сейчас часто видимся.

— Хорошо. Если тебе больше ничего не нужно, я пойду. У меня, знаешь ли, есть чем заняться.

— Удачи, Снейп.

Северус кивнул и оставил Блэка с холодным рагу и початой бутылкой огневиски. Принц специально пошел от Хогсмида пешком, чтобы подумать. Ему опять предстояло погрузиться в разработку ментального зелья. С грустью Северус вспомнил, что профессор Павлов умер несколько лет назад. Грандмастер менталистики, несомненно, подтолкнул бы его в нужную сторону, но придется разбираться самому. Впрочем, не он ли на шестом курсе разработал уникальное зелье Пастыря? Теперь он стал старше, опытнее, мудрее. Когда Северус подходил к воротам школы, у него уже было несколько гипотез. Предстояло много работы.

* * *

Близилось Рождество. Это витало в воздухе, пропитанном запахом хвои и цитрусовых. Это читалось на лицах людей, которые сделались праздничными. Это раздавалось звоном колокольчиков и сиянием витрин. Но Эванс, которая когда-то обожала этот праздник за его красоту, легкость и умиротворенность, которые он приносил, не чувствовала ничего подобного. Но вот уже больше пяти лет она не могла ощущать радость, а счастье других людей вызывало только раздражение, будто они специально пытались досадить ей. Когда осенью она поняла, в чем же ее проблема, стало легче, но ненадолго. Ее шатало на эмоциональных качелях. Садиться на таблетки решительно не хотелось — она должна справиться сама. Очень помогал Сириус, который зачастил к ней. Кажется, он даже устроил скандал Дамблдору и просто поставил его перед фактом, что он теперь принимает участие в жизни Лили и Гарри. Хорошо хоть, он не знал, что каждое воскресенье мальчика забирает Снейп. Сначала Эванс хотела прекратить это общение, но потом поняла, как важно для нее хоть иногда посвящать время себе. Это помогало держаться. Да и неконтролируемые выбросы магии у Гарри практически сошли на нет. По крайней мере, дома их не было, а в школе никто не жаловался на ненормальность Гарри. Кроме того, ребенок стал немного спокойнее. Эванс понимала, что, то лаская его, то отталкивая, она не делает ничего хорошего. Но сил справляться с собой почти не было. Полегче стало, когда Сириус начал таскать ей зелья от какого-то известного Мастера зелий, которого Эванс, впрочем, не знала. Иногда Лили жалела, что не попросила зелий у Сева, теперь же не позволяла гордость. Она даже сомневалась, подействуют ли зелья на нее, когда магия ей недоступна. Но зелья действительно укрепили организм, сделали ее спокойнее, и ей стало легче справляться с собой. Ушли и кошмары. Она стала много плакать, закрываясь в ванной, но это было лучше, чем пить. Но до полного выздоровления было далеко.

Завтра уже Сочельник. Но Лили не спешила наряжать дом и ставить елку, хотя кругом все мерцало и светилось. Настроения не было. Может быть, завтра она поставит небольшую искусственную ель, чтобы было куда положить подарок. Гарри чем-то занимался в своей комнате, кажется, читал или делал что-то еще — главное, не мешался под ногами. Вдруг раздался звонок в дверь. Эванс нехотя поплелась из кухни, в которой наводила порядок.

— Цветочек! Открывай! — раздался веселый голос Сириуса, и сразу как-то потеплело на душе.

— А, Сири, это ты? Я не ждала тебя сегодня.

Она открыла дверь и увидела Сириуса, всего увешанного пакетами и с елкой наперевес.

— Ну, конечно, Цветочек. Рождество на носу, а ты такая кислая! Надо немного тебя подсластить.

Ну как можно не улыбнуться, когда шапка Санты лихо нахлобучена на буйные кудри, а серые глаза смеются?

Сириус ввалился в дом со смехом, шутками и рождественскими песнями. Конечно, Гарри не смог усидеть в комнате. Он уже знал, что мистер Блэк — не фокусник, а просто волшебник, что на самом деле он кто-то вроде полицейского, а самое главное — лучший друг отца и его, Гарри, крестный. С ним было весело. Он много смеялся. Он таскал ему игрушки и сладости. Мистер Блэк налетал как ураган, внезапно, стремительно, и так же исчезал. И последнее время он появлялся в их доме все чаще. Правда, приходил он поздно, и тетя чаще всего отправляла Гарри в постель. Спроси кто — Гарри сказал бы, что с дядей Северусом было не так шумно, но гораздо интереснее. Дядя Северус рассказывал про магию, а еще больше показывал. А еще он жил в настоящем замке. Или брал его в другой замок, где было еще лучше, ведь там жила тетя Фрес, дядя Регулус и маленький Арк. А еще там можно было играть с Драко. Тем не менее Гарри всегда был рад видеть крестного — ведь тогда тетя становилась веселой и хорошо было всем. Вот и сегодня мистер Блэк принес в их дом Рождество. Тетя смеялась, а они все вместе развешивали гирлянды по всему дому и поставили елку. А потом украшали ее такими красивыми игрушками, каких Гарри никогда не видел. Уснул он сегодня совершенно счастливым. Рождество пришло в его дом.

Лили и Сириус сидели в столовой и чинно распивали чай. Блэк было предложил сварить глинтвейн, но Эванс отказалась. Тогда они намешали специй прямо в чай и сейчас давились им и хихикали как школьники. Сириус никогда не отличался тактом и начал вспоминать, как они украшали Гриффиндорскую башню и шалили. Лили думала, ей будет больно вспоминать об этом, но почему-то с Сириусом было легко. Будто не было всего этого ужаса, предательства, войны. И хорошо, что он наложил чары тишины на комнату Гарри, а то ребенок бы не заснул.

— А помнишь, мы изловили миссис Норрис на пятом курсе?

— Да, у бедной кошки потом отовсюду торчал дождик! Что вы ей скормили, паршивцы?

— Секрет фирмы. Может быть, я расскажу Гарри, когда он пойдет в Хогвартс.

— Не смей портить ребенка! — картинно возмутилась Лили.

— Цветочек, ты так вырастишь из него растяпу Хаффа, а он львенок, он должен хулиганить.

И Лили было весело без вина. А потом Сириус посмотрел на нее шальными глазами и вдруг предложил:

— Я приехал на своем мотоцикле. Давай я покажу тебе Рождественский Лондон?

— А как же Гарри, вдруг он проснется, а никого нет?

Сириус отрывисто засмеялся.

— Сейчас организую няньку, — он прищелкнул пальцами. — Кричер!

Лили не ожидала, но перед ней с хлопком появился домовой эльф.

— Что угодно негодному хозяину Сириусу от старого Кричера, который оставил юного господина Арктуруса на попечение глупого Багги?

— У юного господина Арктуруса еще имеются родители, а я хочу, чтобы ты присмотрел за Гарри, пока нас нет.

Видимо, эта просьба устроила старого домовика, поскольку он склонил голову.

— Кричер присмотрит за господином Поттером. Хозяйка Вальбурга будет довольна, что ее неразумный сын хотя бы исполняет обязанности крестного отца, — правда, последнее предложение эльф пробубнил совсем невнятно, но Сириус уже все равно не обращал на него внимания.

Блэк смотрел на Лили. Почему-то такая Лили нравилась ему гораздо больше, чем гриффиндорская заучка Эванс. Может быть, они вместе тосковали по Сохатому. Сначала Блэк так и думал. Но чем чаще он приходил к ним, тем больше понимал, что он стремится на Тисовую улицу не ради памяти друга или крестника, а ради того, чтобы на ее лице появлялась улыбка, а в глазах плясали зеленые искры, ведь тогда в нем все переворачивается и зажигаются звезды. Он сделает все, чтобы она была счастливой.

— Цветочек, одевайся потеплее — ехать будем быстро.

Она засмеялась как девчонка, поднялась наверх и через минуту спустилась уже в джинсах и свитере, застегивая дутую куртку на ходу. Когда они выскочили на двор, уже наступила настоящая ночь, но даже пригород сиял и сверкал рождественскими огнями. Мягкие редкие хлопья снега падали на еще зеленые лужайки. Сириус засмеялся и пропел:

— So, if you really love me, comе on and let it show!

По нему никогда нельзя было понять, серьезен он или шутит. Сириус был бесподобен в узких обтягивающих джинсах и косухе. Он выдал Лили черный шлем и сам надел такой же. Они уселись на мотоцикл, и Сириус, не миндальничая, сразу рванул. Лили взвизгнула от восторга. Сердце ее колотилось, и она потеснее прижалась к Сириусу. Они мчались все быстрее и быстрее, ветер свистел, и вот — они уже оторвались от мостовой. Сириус нажал какую-то кнопку, и они стали невидимыми, но Лили прекрасно видела все, что творилось под ними. Это было великолепно. Разноцветные огненные реки, редкий снег и ощущение, что они сейчас столкнутся с самим Сантой. Вдалеке мерцал Лондон.

— Держись! — крикнул Сириус и полетел еще быстрее.

Такое чувство свободы она не испытывала уже сто лет. Лили не особенно любила метлы, с которых можно было легко упасть, а сидя на мотоцикле за спиной у Сириуса, она испытывала чистый, незамутненный восторг. Лили запомнила тот вечер как один сплошной восторг. Подъезжая к Лондону, они все же спустились вниз, и Сириус промчал их уже не очень быстро, чтобы они успели насладиться зрелищем Лондона, готовящегося к Рождеству. Людей на улице хватало, Лили слегка подмерзла, и Блэк затащил ее в какую-то кафешку. Там было полно бородатых парней в косухах и веселых ярких девчонок. Играл рок.

— Сири, откуда ты знаешь это место?

— Я все знаю, Цветочек. Потанцуем?

Но это был не вопрос, потому что он уже подхватил ее и закружил в каком-то безумном танце. А сумасшедшие блэковские глаза горели, как звезды. Все смеялись, кто-то пил, но многие ограничивались чаем, кофе, каким-то пряным теплым напитком — корица, имбирь, клюква. Лили согрелась и даже раскраснелась. Она расслабилась — молодость, счастье текло по ее жилам, ей казалось, что сейчас с пальцев начнут сыпаться искры. Они выскочили на улицу и снова уселись на байк. Сириус вывез их за город и вдруг остановился на обочине.

— Цветочек, хочешь попробовать?

Она хотела. Впервые за долгое время она действительно чего-то хотела.

Они поменялись местами, теперь Сириус сидел сзади. Блэк наклонился над ней, объясняя управление, но Лили слушала вполуха, ее дурманил какой-то мускусный запах, исходящий от него. Она поехала сначала неуверенно, но теплые и такие сильные руки на ее талии придали ей решительности. Она нажала рычаг, и они взлетели почти вертикально. Лили визжала, а Сириус хохотал.

— Мерлин, да ты настоящая ведьма, Цветочек, — проорал Сириус.

И почему-то Лили ощутила, что она — настоящая ведьма, и рассмеялась. Они сделали большой крюк, но все же прилетели обратно. Помогая Лили слезть с мотоцикла, Сириус вдруг прижал ее к себе крепко-крепко и поцеловал. И она ответила, не думая ни о чем. Ей было хорошо.

Гарри чудесно выспался. Проснулся он рано и тихонько потрусил в туалет, стараясь не разбудить тетю. Но кое-что заставило его удивиться. На лестнице и в коридоре тут и там валялась одежда. Вот этот свитер точно тетин. А в той красной рубашке вчера был дядя Сириус. Тетя очень сердилась, когда вещи лежали не на месте. Что бы это могло значить? Мальчик на цыпочках прокрался к комнате тети. Дверь была закрыта, но все же он различил храп. Тетя так не храпела. Это дядя Сириус остался ночевать? Но почему не в гостевой комнате? Ответов у Гарри не было, и организм напомнил, зачем он поднялся в такую рань. Что же, возможно, ответы найдутся позже. И мальчик, пожав плечами посеменил в туалет.

* * *

В этом году Северус встречал Рождество у Фростов. В небольшом доме в викторианском стиле было очень уютно. Впервые он оказался здесь зимой, и поэтому, наверное, было так приятно смотреть за окно. Стояла ночь, но луна освещала засыпанные снегом кусты и деревья, которые мерцали и переливались под холодным светом. Было тихо, но как-то чувствовалось, что в этом доме полно близких ему людей. Сегодня собрались все свои — Северус и Эйлин, тетя Джин, дядя Фрэд, дядя Фрэнк, бабушка Ри и бабушка Айрин, даже дед явился на семейный ужин, и, конечно, Регулус, Берри и Арк. Было приятно смотреть, как все возятся с малышом и каждый пытается удивить его. Даже Септимус Принц проникся духом Рождества и, прикусив язык, хитро поглядывал то на супругу, то на свою любимицу Берри. Бабушки, конечно, завели свою вечную песню на два голоса «Ну когда же ты наконец женишься?» Но Северус уже научился игнорировать такие выпады. Все же этот вечер был по-настоящему семейным. А еще под елкой лежала груда подарков для Фростов, Принцев и Блэков. И подписаны они были самыми разными чернилами и почерками. Совы трудились всю неделю, без конца разнося подарки во все концы. Северус, ушедший в свои мысли, чуть вздрогнул, когда на ручку его кресла уселась Берри.

— С Рождеством, братец.

— С Рождеством, сестренка.

Он сжал ее ладонь с длинными красивыми пальцами в своей. Сегодня любовь была реальна повсюду.

Примечания:

Кажется, я уже писала, как мне нравится фильм "Реальная любовь". Я обычно не очень понимаю сонгфики, но в моей голове звучали трэки из этого фильма, пока я писала главу. Ну и, конечно, самый главный хит "Christmas Is All Around"