Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

Примечания:

В английском языке принято иногда указывать после обращения миссис не только фамилию мужа, но и его имя. Что бы различать, скажем, свекровь и невестку, или жен братьев. Так Гермиона, например, стала миссис Рональд Уизли, а Флер — миссис Уильям Уизли. А поскольку у меня миссис Блэк тоже много, то я их тоже так обозначила)

Гарри Поттер лежал на своей кровати и смотрел в потолок, который нависал низко-низко. К потолку был прикреплен календарь. Мальчишка чуть потянулся и, не вставая, зачеркнул сегодняшний день — 30 мая 1991 года. Значит, осталось прождать ровно три месяца, или девяносто два дня… И он наконец-то поедет в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Самую лучшую школу на свете. Он пока еще не получил письмо, ведь еще не началось лето, но он — настоящий волшебник, и у него даже иногда получается управлять своим даром, так что в школе его непременно ждут. Ведь там, на Гриффиндоре, факультете храбрых и смелых, учились его родители Джеймс и Лили Поттеры. И его крестный Сириус Блэк — тоже учился с ними. А еще там работает Северус Снейп — Мастер Зелий и декан Слизерина. Было бы здорово учиться у него. Правда, последние несколько лет они видятся редко, еще реже дядя Северус берет его с собой в Принц-манор или Блэк-манор, а с Драко так он и вовсе последний раз встречался прошлым летом. Но все же Гарри помнил, кто рассказал ему про волшебство. Нет, Сириус очень классный, с ним весело, но как-то несерьезно, что ли. Да и в доме на Тисовой улице в совершенно маггловском Литтл Уингинге колдовство должно быть очень неприметным. То ли дело в Принц-маноре, где волшебство кругом, и если оно вдруг вырывается и из Гарри, то никто не шикает и не смотрит беспокойно в окно. В последнее время стало попроще — Сириус теперь живет вместе с ними. Они с тетей Петунией поженились четыре с половиной года назад. А маленькой Вальбурге, которая действительно похожа на свою бабушку, в конце августа исполнится четыре. Но она уже такая вредная. В девяти случаев из десяти их ссор виноватым оказывается Гарри, хотя это далеко не так. А Вэл этим нагло пользуется. Стоит Гарри только пойти наперекор ее желаниям, как она начинает плакать. И тогда тетя Петуния бежит выяснять, что случилось. «Гарри, ну она же еще маленькая, и к тому же девочка, ты должен был уступить». Виноватым Гарри оказывается и тогда, когда Вэл начинает задирать двухлетнего Джима. Очень обидно, кстати, что Джеймса так назвали — ведь это имя отца и его второе имя, но мнение Гарри никто не спрашивал. Из-за Джима, опять же, Гарри теперь живет под лестницей. Нет, конечно, это не совсем чулан — дядя Сириус как-то поколдовал, и получилась почти настоящая комната. По крайней мере, сюда влезла и кровать, и шкаф, и стол со стулом. Но окна здесь нет, а потолок так и остался скошенным. А в комнате Гарри теперь живет Джим. Не то чтобы кузен мечтал переехать из комнаты родителей, но тетя опять ждет малыша. Поэтому нервировать ее нельзя. А дядя Сириус ходит довольный и распевает песни. Тетя тоже часто улыбается и смеется, и даже почти не злится на Гарри. А уж Гарри старается помогать и с уборкой, и с готовкой, и с малышами. Он очень хорошо помнит, что до того, как тетя вышла замуж, она и слышать не хотела о колдовстве и часто ругала Гарри. А теперь она и сама иногда колдует. Тетя скрывает, но он сам видел, случайно зайдя на кухню, как она волшебной палочкой заставила помыться посуду. И лицо у нее было при этом такое счастливое, а второй рукой она поглаживала свой округлившийся живот. Гарри знал, что обычные люди — магглы — колдовать не умеют и научиться не могут, как бы ни старались. Но его мама, тетина сестра, была волшебницей. Может, и тетя тоже? Просто колдовать она не могла, потому что была несчастна, а теперь у нее получается? Дядя Северус говорил, что настрой и вера в собственные силы очень важны для волшебника. Вот под эти размышления Гарри и заснул.

* * *

— Северус, мальчик мой, задержись, пожалуйста, — сказал директор, а Северус закатил глаза.

Он уже столько лет работает в этой драккловой школе, уже даже не самый молодой учитель, но ничего не изменилось. Все преподаватели, спрятав улыбки, быстренько покинули затянувшийся педсовет. Уроки закончились, но наступила пора экзаменов и подготовки к следующему учебному году. Скоро придет время рассылать письма и навещать магглорожденных. Когда за профессором Флитвиком — он уходил последним — захлопнулась дверь, директор очень серьезно посмотрел на Северуса.

— Северус, я благодарен тебе, что ты нашел преподавателя зельеварения своей квалификации, но я не могу отпустить тебя в этом году. Ты же сам понимаешь — Гарри Поттеру исполняется одиннадцать. В этом году он пойдет в Хогвартс, и мы больше не сможем прятать его от магической общественности. Мальчика нужно будет защищать.

— И что же или кто же может ему навредить в самой лучшей и безопасной школе чародейства и волшебства Хогвартс, возглавляемой кавалером ордена Мерлина первой степени, Великим волшебником, Верховным чародеем Визенгамота и Президентом Международной конфедерации магов? — с сарказмом спросил декан Слизерина.

— К сожалению, не все в моей власти, — пропустив шпильку мимо ушей, продолжил директор, не снижая градус пафоса. — Мальчик рос в тиши, среди магглов, окруженный заботой. Я, конечно, не ожидал, что мисс Эванс и мистер Блэк поженятся, но так даже лучше. Они позаботились, чтобы мальчик не возгордился, но рассказали о великом подвиге его родителей. Но все же ему предстоит столкнуться с повышенным вниманием к своей персоне. Ведь нет волшебника, который бы не знал Гарри Поттера. И о том, что он пойдет в школу, будет известно всем, в том числе и затаившимся сторонникам Волдеморта.

Северус мысленно скривился, хотя лицо его не выражало ни одной эмоции. Как Дамблдор красиво все рассказывает. Но это он придумал гениальный план — объявить Лили мертвой и заставить ее отыгрывать роль сестры, чтобы мальчик не знал о магическом мире. Хорошо, что Блэк влез в это дело и затмил своим желанием жениться на Лили все участие Северуса в жизни этой семьи. Директор очень удивился, когда Блэк заявился к нему с требованием поженить их с Лили. Но, как председатель Визенгамота, он имел такую власть, а зная Блэка, который будет добиваться своего во что бы то ни стало, да и чтобы эта новость не разошлась по всему магическому сообществу, директору пришлось согласиться. Тем более Лили уже ждала ребенка. Впрочем, Дамблдор быстро придумал, как все переиграть. Пришлось, правда, взять с Блэка непреложный обет, что он не расскажет мальчику, что его мать жива и он ее знает, как свою тетку. Это испортило бы образ. Пусть лучше считает себя сиротой. А Хогвартс станет для него и домом, и семьей. Теперь Гарри Поттера растили в уверенности, что Гриффиндор — самый лучший факультет, а его родители были идеальны.

— Поттер, — и Северус выплюнул эту фамилию, он давно заметил нездоровый энтузиазм в глазах директора, когда Принц нелестно отзывался о Мародерах, и продолжил, — пойдет по стопам своих героических родителей и попадет на Гриффиндор. Минерва позаботится о нем.

— Мы не знаем наверняка, куда попадет мальчик, — покачал головой директор. — Но меня больше волнует, что его враги могут попытаться навредить Гарри.

— Что же касается моих бывших, — Северус сделал небольшую паузу, — коллег, то мне ничего не известно об их планах на этот счет. Большинство довольны, что война закончилась, и пытаются добиться своих целей более мирным путем.

— И все же, Северус, я попрошу тебя держать глаза и уши открытыми. Ты бываешь у Блэков, Малфоев, другие чистокровные семьи тоже уважают тебя как декана Слизерина и Мастера Зелий. Просто будь внимателен.

Северус кивнул. Такая лесть уже давно не действовала на него, но подыграть директору было необходимо.

— Если это все, то я, пожалуй, пойду. Мне еще надо поработать, в том числе над этим, — и он тряхнул списком будущих первокурсников, позволив себе изобразить недовольство.

Оказавшись в своем кабинете, Принц принялся размышлять. Каждый год одно и то же. Магглорожденных нужно навещать, объяснять их родителям необходимость отдать ребенка неизвестно куда непонятно зачем. И с каждым годом убеждать родителей, как повезло их чаду родиться волшебником, становилось все сложней. Вплоть до того, что приходилось их запугивать рассказами про обскуров. Многие спрашивали про возможность совмещения с обычным образованием или заочную форму, но приходилось их разочаровывать. Обычно помогало то, что всплески у детей уже были, и родители сами опасались за своих необыкновенных отпрысков, а некоторые так и вовсе боялись их самих. Кроме того, семью еще надо было сопровождать на Косую Аллею, чтобы они могли закупить все необходимое. Обычно это ложилось на плечи преподавателей, хоть чуть-чуть знакомых с маггловским миром. Чаще всего эта почетная обязанность доставалась Макгонагалл и профессору маггловедения. Но в этот раз профессор Квиррелл заранее сообщил, что уезжает на весь июль и август по каким-то сверхважным личным делам. И, конечно, директор не придумал ничего лучше, чем повесить эту обязанность на декана Слизерина. Все аргументы, что магглорожденные не попадают на его факультет, разбивались в щепки. Но Северус хотя бы выбил себе возможность выбрать, к кому пойти. Набор в этом году должен был быть небольшим — всего сорок первокурсников, и магглорожденных из них было четверо: Грейнджер, Малон, Томас и Финч-Флетчи. Первая фамилия показалась знакомой. Порывшись в памяти, Северус вспомнил про кузину Берри Джин Смит и ее жениха Джона Грейнджера. Возможно, совпадение, но вдруг это их дочь. По крайней мере, можно будет взять с собой Берри — пусть она и объясняет родственникам про волшебство. Ну, а второго — Финч-Флетчли — Северус выбрал, исходя из фамилии: скорее всего, аристократ. Такие нередко были потомками сквибов и хранили семейные предания. Кроме того, некоторый опыт общения с высшим обществом у него был, и Принц представлял, как построить разговор. Минерве же пусть достаются Малоны и Томасы.

Северус откинулся в кресле. У него есть пара минут просто посидеть с закрытыми глазами, прижав холодные пальцы ко лбу. Несмотря на позднее время, у него еще много работы. Надо варить зелья для Блэков. В первую очередь для миссис Сириус Блэк. Лили опять беременна. Когда она забеременела от Блэка в первый раз, то случайно обнаружила, что может колдовать. Пусть слабенько, пусть чары ее развеиваются очень быстро, но это радовало ее неимоверно. Правда, эффект после родов постепенно затухал и полностью пропадал через полгода. Обычно ведьмы сами делятся своей магией с ребенком, которого вынашивают. Поэтому нередко новорожденные способны к стихийной магии, которая быстро сходит на нет и не гарантирует, что ребенок не будет сквибом. Но, видимо, возможен и обратный обмен. Теперь Лили была беременна почти всегда — по ее мнению, игра стоила свеч.

Кроме того, ландыш сейчас в самой силе — надо было сварить особое сердечное зелье для миссис Орион Блэк. Когда ее старший сын женился на маггле Петунии Эванс, ведь то, что это на самом деле Лили, держалось в тайне, у нее случился первый инфаркт. Когда Сириус назвал свою дочь Вальбургой — второй. Но окончательно ее здоровье подорвала смерть Ориона Блэка. Это случилось два года назад. Совершенно нелепо, практически на пороге собственного дома. Его насмерть сбил автомобиль прямо на площади Гриммо. Водитель был пьян, но до освидетельствования он не дожил — Вальбурга Блэк неистова в гневе, хоть доказать ничего не смогли. После этого она резко и сильно сдала. Волосы поседели за одну ночь, жизнь медленно уходила из нее по каплям, она потеряла смысл жизни. А Северус не мог злорадствовать, хоть именно Вальбурга была виновата в несчастьях его матери и его собственных. Он знал, что такое любить безумно. Вот тут и пригодилось зелье от депрессии, которое он разрабатывал для Лили. Ей оно так и не понадобилось. Блэк смог вдохнуть в нее любовь к жизни без всяких зелий. Тем не менее Северус все равно довел зелье-антидепрессант до ума. В Мунго были в восторге от его новой разработки, а патент приносил неплохие деньги. Тогда по просьбе Регулуса он сварил это зелье для Вальбурги. Сейчас леди Блэк уже не походила на умирающую, но все же она нуждалась в сердечном зелье. Поэтому Северус поднялся из кресла и отправился в лабораторию. Зелья сами себя не сварят.

* * *

В следующую субботу Северусу довелось встретиться с еще одной миссис Блэк. Берри удивилась, когда он рассказал ей про Грейнджеров, и сама вызвалась сопроводить его. И вот теперь они шли по тихой улочке среди небольших домиков, которые тесно жались друг к дружке. Берри жаловалась на мужа.

— Я уже устала объяснять ему, как важно, чтобы ребенок получил маггловское образование, хотя бы начальное. Арку вот-вот исполнится шесть, и мы уже спорим целый год. И, представляешь, он мне заявил, что по-французски fraise не только земляника, но и фреза и даже бормашина! Откуда узнал только про них? Зря я его просветила о маггловских технологиях.

— Ну, а ты?

— А я его фрезеровщиком обозвала.

Северус улыбнулся.

— А потом?

— А потом мы помирились, — и Берри мило покраснела. — О, смотри, кажется, мы пришли.

Они действительно нашли нужный адрес. Обычный, ничем не примечательный таунхаус. Берри слегка оправила платье, критически осмотрела Северуса, но его черный классический костюм вполне вписывался в образ учителя элитной школы, и нажала на звонок. Вскоре дверь им открыл тот самый Джон Грейнджер.

— Добрый день, проходите, не стойте на пороге.

— Здравствуй, Джон. Спасибо, что согласились встретиться, — мягко поздоровалась Берри.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Все прошли в небольшую, но уютную гостиную, где повсюду висели фотографии счастливой семьи. Джин почти не изменилась за прошедшие годы, все такая же серьезная и собранная. Но она была рада кузине и приветлива с Северусом. Но, конечно, Принц больше смотрел на виновницу визита. Гермиона Грейнджер чем-то неуловимо напоминала Берри. То ли буйные кудри, которые непослушно выбились из прически, которая безуспешно пыталась сохранить порядок на голове девочки, то ли пытливый взгляд умных глаз. У мисс Грейнджер были чуть крупноваты передние зубы, но в целом она была обычной миленькой девочкой. И очень любознательной.

После того, как все обменялись любезностями и общими словами, надо было переходить к делу. Берри вздохнула.

— Джин, Джон, вы ведь догадываетесь, что я ведь не просто так вас нашла после стольких лет, когда наше общение сводилось к обмену рождественскими открытками.

Оба кивнули, но заговорил Джон.

— Осмелюсь предположить, что дело связано с вот этим письмом.

И он извлек конверт, в котором Северус тут же узнал Хогвартское письмо.

— Позвольте вам объяснить.

Грейнджеры, все трое, слушали внимательно. Гермиону так и подбивало засыпать взрослых вопросами, но она сдерживалась изо всех сил. Девочка была в приподнятом настроении от того, что она волшебница, и от перспективы поехать в самую лучшую школу волшебства. А уж когда Берри продемонстрировала чары, заставив вальсировать чашки и блюдца, а затем превратила эти самые чашки в канареек и обратно, пришла в полный восторг.

— Я же говорила! — воскликнула она. — У меня тогда получилось оживить птичку! И твою любимую чашку я подхватила не руками, а взглядом!

Джон Грейнджер выглядел пораженным, а вот Джин казалась скорее задумчивой, как будто ей наконец-то выдали последнюю детальку головоломки.

— Берри, выходит, ты волшебница?

Берри кивнула.

— И тетя Джин тоже?

— Да. Но сама понимаешь, если бы не способности Гермионы, вы бы никогда не узнали. Возможно, кто-то из Смитов был потомком волшебников. И вот это проявилось сначала у моей мамы, а потом у твоей дочери.

— А Север?

— Я работаю в Хогвартсе, преподаю один из ключевых предметов: Зельеварение — что-то вроде специфической химии. Это я, как представитель школы, должен был рассказать вам про волшебство, но Берри согласилась помочь. Все же ей вам было легче поверить.

— А нельзя ли обойтись без этого вашего Хогвартса? — напрямую спросил Джон

— Но, папа, я хочу! — все же не выдержала Гермиона и влезла в разговор взрослых. Тетя Берри была похожа на фею. А этот мистер Снейп выглядел так загадочно. Ух, настоящий волшебник — такой, наверное, одним взглядом околдует.

— Боюсь, это проблематично, — ответил Принц. — Мисс Грейнджер записана в школу волшебства Хогвартс с момента ее первого магического всплеска. Детское колдовство может быть не всегда безобидным, но обычно взрослые находят ему объяснение: птичка просто была в обмороке, а чашку можно словить и руками. Но чем старше мисс Грейнджер будет становиться, тем больше в ней будет магии. А всякую энергию нужно направлять и реализовать. Если не учиться колдовать, может быть два варианта. Или ребенок будет в страхе подавлять магию, тогда она будет копиться и однажды вырвется, неся разрушение. Так получаются обскуры. Или же ребенок будет чаровать потихоньку сам, привлекая к себе все больше и больше внимания. И тогда им заинтересуются спецслужбы — или ваши, или наши. И можете поверить, ни к чему хорошему это не приведет.

У Грейнджеров расширились глаза, Джин нервно сжала руку Джона, но Северус не собирался от них ничего скрывать. В их семье росла волшебница, им придется с этим считаться.

— Но мы выбрали очень хорошую школу для Гермионы, с естественнонаучным уклоном. После нее она сможет поступить в любой колледж. А что ждет ее после Хогвартса? Я так понял, общество ваше замкнутое, и возможностей для чужаков там немного. Может быть, можно учиться как-то заочно, на дому?

Северус покачал головой. Джон был умен. Он все понял верно, хотя они даже не обмолвились о конфликте магглорожденных и чистокровных. Но дело было не в этом.

— Будь вы семьей волшебников, вы могли бы выбрать обучение на дому с обязательной сдачей экзаменов СОВ. Но, если вы не отпустите дочь в школу, это может быть рассмотрено, как нарушение Статута секретности, что весьма серьезно по нашему законодательству. Кстати, когда вы взяли письмо, вы активировали чары — никто из живущих в вашем доме не сможет рассказать о магии тем, кто о ней не знает. В принципе, вы можете выбрать другую волшебную школу. Например, ближайшая — Шармбатон во Франции, правда, обучение там идет на французском, или есть американская школа Ильверморни. Или Дурмстранг и Колдовстворец, но обучение там будет для вас платным. И сумма немаленькая.

— Неужели ничего нельзя сделать? А если мы переедем?

— Первый же всплеск магии мисс Грейнджер — и об этом узнают в школе, к которой территориально принадлежат юные волшебники страны. Скажем, даже в Африке есть две школы. Правда, они очень специфические. Равно как и методы сохранения секретности. О том, как опасно подавлять магию у ребенка, я вам уже рассказал. Можете, конечно, переезжать всякий раз, как у мисс Грейнджер будут случаться магические выбросы.

— Мама, папа, — вдруг очень серьезно сказала Гермиона. — Обещаю, я не заброшу учебу. Ведь можно же в обычной школе учиться на дому. Я буду просто сдавать выпускные экзамены, а на каникулах заниматься сама или с репетиторами. Я справлюсь. Вы же знаете, в школе мне даже предлагали перескочить класс.

Это было правдой, но Гермиона и так была самой младшей в классе и тяжело сходилась с детьми, поэтому родители не рискнули переводить ее в другой класс, хотя, без всяких сомнений, экзамены бы она сдала. Ореховые глаза светились такой надеждой, что им нельзя было отказать. Северус и Берри почувствовали, как от девочки подымается волна магии. Гермиона очень хотела. Она смогла убедить родителей.

— Ну хорошо, Гермиона. Но ты понимаешь, что тебе придется учиться в два раза больше остальных?

— Я люблю учиться.

— Ах, Гермиона, видно, ты попадешь на Рейвенкло — факультет умников, как и я в свое время, — рассмеялась Берри. — Я постоянно тягала у твоей мамы учебники по математике. И они мне очень пригодились. Я смогла стать Мастером Чар. А Северус брал учебники по химии и биологии — теперь он Мастер Зелий. Это вроде маггловской научной степени. Я думаю, ты справишься.

После таких аргументов Грейнджерам пришлось согласиться. Северус выдохнул. Он не представлял, как бы с ними справлялась Макгонагалл. Наверняка ей пришлось бы использовать конфундус.

Потом Берри стала расспрашивать про маггловские школы — она не оставляла надежды отправить туда Арка. Затем она пообещала зайти еще и принести книги о Хогвартсе, и о многом другом, чем покорила двоюродную племянницу окончательно. И наконец-то они распрощались, для пущего эффекта аппарировав прямо из гостиной.

Грейнджеры остались в задумчивости. И если родители думали о том, что лучше бы их девочка была совершенно обычной — она и так у них умница и красавица, то Гермиона размышляла, сможет ли она потянуть сразу две программы и получить научную степень сразу в двух мирах. А еще о том, что она хочет быть такой же умной и загадочной, как мистер Снейп.