В сиянии Новой Звезды (джен)

Сцена 1. Комплименты и розы

— Слишком много здесь разговоров о красоте, не правда ли? — Доктор в задумчивости обратился к увядающей розе и срезал цветок.

Граций все еще сердился на него после испорченного вечера, так что с утра пораньше отправил его работать в саду — с глаз долой. Но жаловаться было особо не на что. В конце концов, розы Доктору даже нравились: им, прекрасным и благоухающим, не могло вздуматься ругать, например, маргаритки. К тому же, местные сорта роз не имели шипов, что очень облегчало уход за ними — для того, чтобы прополоть многочисленные и пышные кусты, Доктору пришлось пробраться в самые заросли.

Сидя в своем «укрытии», он услышал звонкий перестук каблуков и разговор двух нойштернских девушек, шедших по дорожке вдоль дома.

— Ты думаешь, мне стоит надеть то бирюзовое платье? Не уверена, что оно подойдет для такого пышного приема. Но оно мне так нравится!

— Оно чудесно выглядит! Даже Ларциан засмотрится на тебя.

— Это званый вечер, там будет много красивых девушек, не обнадеживай меня, — девушка хихикнула.

Услышав знакомое имя и упоминание некого званого вечера, Доктор решил действовать.

— Доброго утра! — он выглянул из куста роз прямо перед носом девушек, отчего те взвизгнули и рассмеялись.

— Не могли бы прекрасные леди рассказать, что это за званый вечер? — Доктор по привычке вежливо улыбнулся, хотя его лицо было скрыто за маской.

— Твои друзья-нойштернцы разве не знают? Ларциан завтра в шесть устраивает ужин и бал для всех желающих. В его особняке! Это самый роскошный дом во всем Шпигельштерне!

— О, благодарю! Вы выглядите просто чудесно сегодня. И бирюзовый вам определенно будет к лицу.

Доктор был так рад удачной возможности познакомиться с Ларцианом поближе, что позволил себе небольшую вольность — ловким движением вытащил из рукава розу и протянул ее девушке.

— Какой ты чудесный малыш! — она легонько похлопала его по плечу, широко улыбнувшись, и взяла цветок.

Пожалуй, им обеим повезло, что лицо Доктора было спрятано под маской — когда он снова скрылся в кусте роз, оно выражало эмоцию очень далекую от восхищения. Но на самом деле все это было не так уж и важно, главное теперь — попасть на бал и разузнать больше.

Доктор был почти уверен, что с первой частью плана не будет проблем. Клементине наверняка будет достаточно вежливого извинения, пары комплиментов и ненавязчивого упоминания бала. Правда, для начала стоило бы закончить с делами в саду, но, к счастью, оставалось не так много — через полчаса Доктор, довольный проделанной работой, срезал еще одну розу и направился в дом.

Он нашел Клементину в гостиной, нойштернка была занята чтением. Увидев его, она отложила журнал и поджала губы.

— Что ты забыл здесь? Разве Граций не отправил тебя работать в сад?

— Я уже сделал все, что он просил.

— Ты прополол розы? И покосил газон?

— Да, да, а также подстриг кусты, подровнял дорожки, пристыдил сорняки и пересчитал букашек. Но дело не в этом!

Прежде чем Клементина успела ответить, он повторил свой фокус с розой: театрально взмахнул рукой, словно бы из ниоткуда доставая цветок, чтобы затем вручить его нойштернке.

— У меня было время подумать. И я бы хотел принести вам свои извинения за вчерашний вечер. Я был растерян. Я раньше не видел никого, похожего на вас, и ваше предложение было слишком неожиданным.

Клементина улыбнулась, как бы смущенно опуская взгляд. Конечно, она была абсолютно уверена, что он рано или поздно придет извиняться, но она не хотела показаться слишком высокомерной — бедный слуга и без этого наверняка измучился.

Тем временем он продолжил:

— И ваша красота… Я уверен, все засмотрятся на вас на званом вечере.

— На каком? — она сразу подняла взгляд.

— Разве вы не собираетесь идти? Завтра, у Ларциана, в шесть, — Доктор искренне надеялся, что это сработает.

Клементина удивленно взглянула на него и, даже не ответив, легко подскочила с дивана и выбежала из гостиной.

— Граций! Ты слышал про вечер у Ларциана? Я хочу пойти! — ее звонкий голос отчетливо слышался и из другой комнаты. Что же, если он согласится, останется только уговорить Клементину взять его и Эйс.

Кстати, об Эйс.

Сцена 2. Жизнь алиум

Они прибирали очередную полку, и Эйс искренне не понимала, зачем Грацию столько безделушек, статуэток и рамок с фотографиями. И каждую, каждую нужно было тщательно вытереть и отложить, а потом, когда полка освободится, аккуратно вернуть на ее место. Скучная, раздражающая работа, которая не кончалась — после вытирания пыли они перейдут к мытью пола, а потом, кажется, будут готовить, а после этого — прибирать кухню, гостиную, ванную, сад… а затем все с начала. Конечно, любому человеку приходится заниматься уборкой, но, когда в его жизни есть что-то кроме нее, эта работа не приобретает отвратительного оттенка обреченности.

— Сколько еще осталось? — Эйс переставила очередную безделушку обратно, от раздражения стукнув ей об полку.

— Ну, перестань, это же просто наша работа. Еще комод и журнальный столик, — Мус вздохнула. — Почему тебя это так раздражает? Это же обычная обязанность алиум.

— Потому что я вообще не алиум! Я знаю другую жизнь, и для меня все, что происходит на Нойштерне… я вижу, что это неправильно! Я видела много разных планет и много несправедливости, но я до сих пор не могу терпеть такое. И, наверно, больше не буду путешествовать, если когда-нибудь привыкну.

Мус хотела было возразить, но промолчала и отвернулась, протирая журнальный столик. Но кое-что не давало ей покоя, и она, наконец, тихо попросила:

— А можешь рассказать мне об этой «другой жизни»?

Эйс и сама уже была рада нарушить неловкое молчание.

— Когда-то я думала, что моя жизнь может быть похожа на жизнь алиум, и я сама ничего не стою, но потом я встретила Д… Стрикса, и он предложил мне отправиться с ним. Ты наверняка не знаешь названия этих мест, но обычно мы оказываемся там, где кому-то нужна помощь. И у нас часто получается помочь.

— Мне так странно думать об этом… Вы не алиум. И вы просто оказываетесь где-то, помогаете, а потом идете дальше. Это сложно, наверно.

— И часто опасно, но мне нравится так жить. Помогает понять, кто я и что я могу.

— Повезло. Я знаю, что я способна только на это, — Мус указала на вытертый столик.

—Нет, это не так, просто тебе не давали попытаться! Тебя сразу приучили к мысли о том, что ты можешь справиться только со шваброй или тряпкой. Ты даже почти не выходишь из дома!

— Но мы все так живем. Мы прибираемся в домах или на улице, более сильные иногда помогают на стройке или где-то еще. Мы можем быть полезны только этим, и мы хотим быть полезными, чтобы жить рядом с нойштернцами.

— Но вы все занимаетесь этим как раз потому, что у вас нет выбора. И даже нет, не все. Я не так давно здесь, но я знаю одного алиум, Корвуса, который присматривает за другими, к тому же, он делает костюмы и маски. И он наверняка не один такой.

— Я слышала про него, он тоже просто делает то, что ему говорят нойштернцы. Никто не оставил бы его без присмотра.

— Но… знаешь, может быть, мы сходим к нему потом, и ты сама его увидишь и поговоришь с ним? Возможно, он заставит тебя задуматься.

—Что ты к нему привязалась? Я знаю кто он. Почему я должна его слушать? — Мус раздраженно терла тряпкой уже чистый столик.

— Ладно, ладно. Я не буду настаивать на этом, если ты так не хочешь, — Эйс вздохнула и взяла ведро, в котором они споласкивали тряпки. — Давай я поменяю воду, а то так мы только пыль размазываем.

Думая, что сказать Мус, она чуть было не столкнулась с Доктором в коридоре. Еще запыхавшийся после пробежки по дому, он, тем не менее, выглядел довольным, насколько это можно было понять под маской.

— Дело продвигается вперед. Завтра мы с Клементиной и Грацием идем к Ларциану. Если, конечно, все получится так, как я думаю.

— Когда ты успел?

— Как раз после того, как я привел в порядок сад и подстриг газон. Но разузнать все было не очень сложно, мне повезло встретить прекрасную леди, которая мне все рассказала. А договориться с Клементиной было еще проще. Правда, мне пришлось срезать пару роз.

— Ты что, дарил им розы? А ты преуспел в общении с нойштернками! Хотя, по-моему, достаточно было сказать им, какие они красивые, — Эйс фыркнула.

— О, перестань. И постарайся, чтобы до завтра все было спокойно, нельзя упускать такой шанс. Мне кажется, что, если мы придем к нему просто так, у нас вряд ли получится что-то узнать.

— Ну да, он наверняка слишком высокомерен, чтобы пускать в дом каких-то алиум. Но в любом случае, это не я разозлила Клементину в первый же вечер.

— Эйс! Что с тобой такое сегодня?

— Это все уборка, наверно. И понимание, что тебя считают чем-то настолько второсортным, что даже не хотят видеть, — она вздохнула и поставила ведро на пол. — Знаешь, вроде ничего особенного, но раздражает. Не представляю, как алиум это терпят всю жизнь и продолжают восторженно бегать за нойштернцами. Лично меня от них уже тошнит.

— Их тоже, но люди удивительно хороши в убеждении и самоубеждении. Иногда это хорошо, а иногда люди начинают убеждать себя, что кто-то достоин жизни, а кто-то нет, — Доктор положил ей руку на плечо, сочувственно кивнув. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. А пока, может быть вам с Мус прогуляться, когда закончите с делами?

— Если я смогу ее уговорить, и если Клементина нас отпустит… а ты пойдешь?

— Стрикс! Где тебя носит? Иди сюда! — требовательный голос Грация перебил Доктора.

— Встретимся на том лугу, по которому мы шли к городу. На закате, если успеем. Уже иду!

Доктор поспешил к Грацию, и Эйс вспомнила, что она вообще-то шла за водой.

Сцена 3. Последнее поручение Мелеса

Маллия оставила Ларциана в одиночестве еще до того, как оба светила скрылись за горизонтом. Нойштернец долго сидел, вертя в руках пустой бокал и даже не потрудившись пригладить волосы и застегнуть до конца рубашку. Ему, приятно усталому после насыщенного событиями вечера, не давало покоя жгучее, медленно усиливающееся чувство. Оно было похоже на голод, в чем-то, впрочем, его действительно можно назвать голодом — если он не даст своему телу то, что оно ждет, он погибнет.

В комнату зашел Мелес. Как вовремя, не правда ли? Алиум подошел к столику, чтобы забрать бокалы и пустую бутылку, но Ларциан жестом остановил его и встал, глядя на слугу сверху вниз.

— Пожалуй, я хотел бы посмотреть на тебя, — Ларциан протянул руку к маске, и алиум попятился, в испуге пытаясь закрыться руками.

— Хорошие слуги выполняют все желания их хозяев. Мелес, ты знаешь это, — не обращая внимания на слабый протест Мелеса, Ларциан сорвал с него маску и отбросил ее в угол. Алиум попытался было закрыть лицо ладонями, но Ларциан поймал его руки, разглядывая испуганные глаза и резкие черты.

— Вот так, Мелес, ты отличный слуга. И перед тем, как я попрошу тебя выполнить мое последнее поручение, я расскажу тебе кое-что. Ты заслужил это, — Ларциан улыбнулся, но хорошего в этой улыбке было мало.

— Я не соврал этой красивой глупышке, я действительно создал все, что ты видишь вокруг. Не в одиночку, конечно, но без меня Нойштерн никогда не стал бы таким, каким ты его знаешь. Еще тогда, на Земле, я добился того, чтобы проект Ларициуса воплотили в реальность, я был среди первых поселенцев, я устанавливал первые законы, и я до сих пор слежу, чтобы они выполнялись. А знаешь зачем?

Алиум поднял взгляд.

— Я не хотел быть таким как ты. И каждый раз, когда я заставляю алиум снять маску, я понимаю, что создал нойштернцев не зря.

Он выпрямился, глядя на дрожащего Мелеса сверху вниз.

— Но знаешь, иногда я хочу взглянуть и на другие миры. Может быть даже пожить там, где есть только такие как ты, чтобы быть там единственным нойштернцем. Совершенством. Номером один.

Мелес закрыл руками лицо, и Ларциан снова убрал их, поглаживая алиум по спутавшимся волосам.

— Хороший, преданный Мелес. Теперь я попрошу тебя кое-что сделать. Ты ведь сделаешь это для меня?

Мелес кивнул, беззвучно плача — он был слишком напуган, чтобы ответить. Ларциан наклонился к нему, беря его лицо в ладони и утирая его слезы.

— Не кричи.

Алиум почувствовал почти осязаемую вспышку энергии и взвыл от боли, когда что-то острое, похожее на осколки зеркала, вонзилось в его лицо.

Сцена 4. Life Is Too Short

Они вышли на луг, свежий и одновременно медово-пряный, совсем как луга на Земле. Под светом заходящих солнц цветы и травы переливались розовым, персиковым и лиловым, но им было далеко до зеркальной рощи, ажурной и светлой, играющей бликами и отблесками радуги. Как ни старалась Эйс, она не смогла разглядеть за этим многоцветьем знакомые синие двери.

— Здесь очень красиво. Тебе нравится? — Эйс села на траву и жестом предложила Мус сесть рядом.

— Я не знаю. Нойштернцы лучше разбираются в таких вещах. Мы можем только слушать их.

— Если все они как Граций и Клементина, то они видят не дальше своего прекрасного носа, потому что смотрят только на себя!

Мус отпрянула, испугавшись резкого высказывания Эйс.

— Эм... Не стоило так говорить наверно. Извини. Я просто не думаю, что они понимают в этом больше, чем мы, — она пожала плечами.

— Мне всегда говорили, что я всего лишь алиум и я могу только служить.

— Да, да, я знаю, это грустно. Никому не должны так говорить. Ты не будешь против, если я сниму маску? Ты тоже мож...

— Нет! Я же говорила, что не хочу видеть твое лицо. Ты все-таки хорошая. Мне будет тебя жаль. И тебе не стоит видеть меня.

— Хорошо, хорошо... Я снова забыла, извини. И мне душно в маске.

— Вы очень странные. Что ты, что Стрикс, — Мус вздохнула.

Эйс вдруг подскочила.

— Подожди меня здесь, я знаю, что могло бы тебя порадовать. Сиди здесь! — она побежала к звенящим деревьям, на ходу пытаясь разглядеть, где именно стоит ТАРДИС.

Она вернулась через пару минут, неся на плече свой любимый магнитофон и села рядом с Мус, поставив его на траву.

— Что это? — Мус все же выглядела заинтересованной.

— Тебе понравится, только подожди секунду.

Эйс нажала пару кнопок, и из динамиков полилась спокойная музыка.

— Мне показалось, что это подойдет моменту, и группа очень известная. Мы с Профессором, в смысле со Стриксом, были на их концерте, мне показалось, что он даже прослезился. Может, и ты что-нибудь почувствуешь, — Эйс улыбнулась, забыв, что ее лицо закрыто маской.

«...Видел ли ты сияние, когда восходит луна, и мечты так близки к тем, кого мы любим?..»

Мус не ответила, она смотрела куда-то в сторону леса.

— Ты чувствуешь это, да?

Эйс помахала идущему к ним Доктору.

— Довольно странные птицы у вас тут поют, — он сел рядом с Эйс, и она была почти уверена, что он улыбается.

— Цион сказала, что вы были на их концерте, и вы там плакали.

— А что еще она успела рассказать? — он укоризненно посмотрел на Эйс.

— Да ничего я не рассказывала. Кстати, они тоже выглядят как алиум. Но ведь песня очень красивая.

— О, да. Не обязательно быть нойштернцем, чтобы создавать прекрасные вещи. Люди на Земле придумали классическую живопись, поэзию Серебряного века, и джаз, и это, — он кивнул в сторону магнитофона.

Мус не ответила. Она долго смотрела в сторону звенящей рощи — стеклянные листья снова играли солнечными бликами, дрожа от легкого ветерка.

А потом она так же молча побежала к городу.

— Что с ней?

— По-моему она только что поняла, что умеет чувствовать, — Доктор снял маску и, улыбнувшись, лег на траву. — Это хорошо, но ей нужно время, чтобы привыкнуть к этому.

Эйс кивнула, тоже снимая маску и поправляя волосы. Грустная и добрая песня, запах луговых трав и эти длинные закатные тени — она тоже чувствовала это. И, может быть, поэтому ей хотелось сидеть здесь, на лугу, до утра. Однако у Доктора были другие планы.

— Жаль, но придется идти. Я хотел еще забрать из ТАРДИС печенье.

— Не могу поверить, что ты это говоришь. Мне до сих пор трудно привыкнуть, что ты ешь чаще, чем раз в неделю, — она улыбнулась, пихнула Доктора в бок и, на ходу подхватив магнитофон, побежала к ТАРДИС. — Кто последний, тот сова!

Доктору не оставалось ничего кроме как вздохнуть и побежать следом.

«И ты бежишь, потому что жизнь коротка, жизнь слишком коротка»

Сцена 5. Перед балом

— Эй, ты там? — сняв надоевшую маску, Эйс села на кровать. Они с Мус ночевали в одной комнате, специально для этого заботливо разделенной ширмой. Места, правда, было очень мало, так что Эйс была почти уверена, что их поселили в чулан, в чем даже виделась какая-то насмешливая логика. В чуланах обычно хранят все для уборки.

— Да, я уже легла, так что не заходи, — за ширмой послышался шорох простыней и скрип кровати.

— Не буду, не бойся. Кстати, почему ты убежала?

— Не знаю. Чувствовала себя странно, и мне просто захотелось бежать. Я думала, вы не поймете. Я неправильная, наверно, — она тихо вздохнула.

— Но тебе понравилось?

— Не могу понять, это было странно и все, — в ее голосе снова послышалось раздражение.

— На самом деле здорово, что ты это почувствовала. Так и должно быть. Может, потом еще раз сходим туда? Завтра, например.

— Я не хочу. И завтра много дел, нам надо будет помочь Клементине со сборами.

— О да, она наверняка начнет выбирать платье еще утром, — Эйс фыркнула. — А ты раньше была на таких вечерах?

— Нет, но Клементина мне много рассказывала о них… все в красивых нарядах, играет музыка, можно с кем-нибудь познакомиться. Я уже так хочу туда попасть!

— Но ведь для нас все будет по-другому. Мы будем сидеть где-то в сторонке?

— Нет, Клементина говорила, что все алиум помогают гостям. Наверно, надо будет накрывать на стол или разносить напитки.

— Все как всегда! — к счастью, Мус не видела, как Эйс закатила глаза.

Сцена 6. Самый прекрасный вечер

Огромная гостиная уже едва вмещала многочисленных гостей — всюду разговоры и смех, сверкающее великолепие костюмов и платьев. Некоторые гости — нойштернцы, разумеется — уже собрались компаниями, обсуждая что-то, красуясь и смеясь. Где-то хлопушка выстрелила конфетти, заставив стайку нойштернок рассмеяться от легкого испуга. Клементина и Граций сразу присоединились к одной из компаний, видимо, встретив знакомых.

— У меня уже в глазах рябит, — Эйс пришлось постараться, чтобы перекричать музыку.

— О да, мы как будто внутри калейдоскопа. Не потеряйся, — Доктор сжал ее руку.

— Постараюсь! Ты видишь Мус? А Граций с Клементиной куда пошли? — Эйс огляделась, в очередной раз подумав о том, как же сильно маска ограничивает обзор.

— Я здесь! Нам нужно идти к тем алиум и спросить, нужна ли им помощь, — ее тихий голос был едва слышен в толпе, тем более она беспрестанно вертела головой, восторженно разглядывая гостей.

Несколько алиум собрались у окна, поодаль от веселящихся и болтающих нойштернцев. Доктор первым подошел к ним, поприветствовав их легким кивком головы.

— Все уже готово, так что можете наблюдать. Немного попозже надо будет вынести десерты и напитки, — высокий алиум в маске льва, очевидно, взял на себя роль организатора.

— Отлично! Как раз есть время осмотреться и проникнуться духом праздника. Мы пока пройдемся, — он потянул Эйс за собой.

— У тебя есть какой-то план?

— Нет, это будет чистой импровизацией. С людьми, тем более с такими, всегда немного сложнее, чем с техникой. Спасибо!

Доктор стянул маленькое пирожное с подноса алиум, проходившего мимо и, аккуратно просунув руку под маску, отправил его в рот. Эйс тихо рассмеялась.

— Надо будет тоже так попробовать.

— Импровизировать? Ну, у тебя неплохо… а, ты про пирожные.

— Ну да, — Эйс кивнула. — Тем более выглядят они очень аппетитно.

— Кто-то из алиум явно очень старался. Наверняка переживал, что может испортить нойштернцам вечер, — Доктор поправил маску.

— Интересно, а невкусная еда тоже оскорбляет их эстетические чувства? «Спрячьте скорее эти вареные овощи, мне дурно»?

— Чем тебя не устроили вареные овощи? — Доктор обернулся и посмотрел на Эйс, но сразу же перевел взгляд за ее плечо, заметив, что гости собрались у парадной лестницы, на которой стоял высокий темноволосый нойштернец.

— Идем! Чуть не пропустили все из-за овощей и пирожных. Нам нужно посмотреть, что там, — он поспешил к гостям, потянув Эйс за собой.

Другие алиум покорно стояли позади и наверняка удивились тому, как двое слуг попытались пройти вперед. Вот только пробраться через толпу нойштернцев оказалось не так просто: услышав вежливое «извините», статный юноша в темно-синем фраке оттолкнул Доктора. Несколько гостей обернулись, и по их возмущенным лицам легко можно было понять, что такому поведению слуг здесь не рады. К счастью, в этот момент Ларциан — а кто еще это мог быть? — начал свою речь.

— Дамы и господа! Мне приятно видеть, что вы все так же юны и неотразимо прекрасны, — он оглядел присутствующих, лучезарно улыбаясь. — Совет делает все, чтобы вы такими и оставались, и я уверен, с этим не будет затруднений. Выпьем за нашу красоту! И за Маллию, покорившую мое сердце.

Под громкие аплодисменты, крики и звон бокалов Маллия поднялась к Ларциану, и он выпил шампанское, приобняв нойштернку. Когда гости немного притихли, он продолжил:

— Но есть кое-что, о чем я бы хотел поговорить с вами. Алиум, наши маленькие друзья. Мы, Высший совет, считаем, что вам незачем отгораживаться от нас, нойштернцев, имея возможность разделять с нами крышу над головой. Мы решили, что загородные поселения бесполезны, к тому же они требуют много средств, которые лучше потратить на воспитание и обучение нового поколения алиум, поэтому в ближайшее время мы окончательно прекратим поддержку поселений. Об этом будет заявлено официально, но я не мог не поделиться результатами моей работы с вами, дорогие гости.

Хищный. Именно это слово приходило на ум Эйс, когда она смотрела на Ларциана. Он был красив, конечно — широкоплечий и высокий, в идеально сидящем по фигуре черном фраке. Но он был красив именно так, как красив, например, ястреб, высматривающий добычу.

— И еще один момент. Я отправил Мелеса обратно, мы с ним не сработались, так что у меня нет помощника и друга. Поэтому я выберу из присутствующих алиум одного счастливчика, которому предложу комнату и службу. А теперь веселитесь и пейте!

Снова зазвучали аплодисменты, разговоры и смех. Гости разошлись по залу, оставив Ларциана с Маллией и, очевидно, их близкими знакомыми. Празднование продолжалось.

Доктор и Эйс отошли к окну, где было немного тише.

— И что ты думаешь?

— Корвус нам не солгал.

— Именно, — Доктор кивнул и огляделся. — К тому же, вчера, когда мы были в ТАРДИС, я посмотрел, откуда идет тот странный сигнал, о котором я говорил. Скорее всего, его источник где-то здесь, в доме, так что нам очень повезло, что Ларциан ищет слугу. Осталось только, чтобы он выбрал меня. Когда он уже наговориться с этими нойштернцами!

Эйс обернулась. Ларциан до сих пор стоял в окружении гостей. Несколько алиум робко стояли неподалеку, тоже ожидая, когда он закончит.

— Интересно, что он скрывает.

— Это мы узнаем потом, подумай лучше, как мне убедить его! — в голосе чувствовалось легкое раздражение, как это обычно бывало, когда Доктор сосредотачивался на плане.

Продолжать разговор было бессмысленно, так что оставалось только смотреть на то, как нойштернцы проводят свободное время. И, если не думать, чьим трудом была создана эта роскошь, зрелище было прекрасное: фраки и вечерние платья, сверкающие украшения и невероятная уверенность в собственной красоте. Эти люди жили в своем мире, где самой большой проблемой был выбор цвета наряда.

Но поразмышлять не удалось, ни ей, ни Доктору — к ним подбежала запыхавшаяся Мус.

— Почему вы стоите здесь? Нужно вынести закуски, говорили ведь об этом. Лео уже очень недоволен, он сказал, что и так трудно всех собрать!

— А я только стала забывать, что мы всего лишь прислуга… — Эйс вздохнула и оглядела зал, полный гостей. — Мы будем этим заниматься до конца вечера?

Но, что бы Эйс ни думала, им пришлось покинуть зал, и, следуя за Мус по темному коридору, выйти на кухню. Здесь царил настоящий хаос — пара десятков алиум суетились у плит и столов: одни что-то готовили, другие украшали пирожные, некоторые выкладывали закуски на подносы. И все это в жаре и дыму, как это обычно и бывает на кухнях.

— Эй! Вы трое! Наконец-то! — Лео старался перекричать непрекращающийся шум. — Возьмите подносы вон там, на столе, и идите в зал!

Доктора, кажется, почти не волновали суета и указы Лео, пытавшегося распределить обязанности и организовать слуг, так что Эйс пришлось всунуть ему в руки поднос. Сейчас лучше всего изображать хороших алиум.

— Идем, заодно и посмотрим, чем там занят Ларциан, — Эйс первой вышла в зал, стараясь не думать о том, как это похоже на ее работу в кафе на ледяной планете.

— И, может быть, нам удастся привлечь его внимание. Попробуйте корзинки с икрой, просто изумительные, — Доктор учтиво кивнул паре гостей, и добавил, уже тише, — кажется. Никогда не любил икру.

— Даже не думай о фокусах или игре на ложках, пожалуйста, — Эйс старалась говорить так, чтобы ее слышал только Доктор. Впрочем, нойштернцы все равно не обращали внимания на их разговоры.

— Не их стиль, понимаю. Но это все равно было вариантом.

— Ну Профессор!

— Разве у меня так плохо получается?

— Нет, нет! У меня есть идея. Подожди здесь и подержи это, — прежде чем он успел что-то ответить, она отдала ему свой поднос и скрылась в толпе.

Когда она наконец нашла Ларциана в огромном зале, он был занят тем, что шептался с Маллией, приобняв ее. Эйс остановилась, ожидая, когда они закончат.

— Что такое, собачка? — Ларциан заметил ее и отпустил Маллию. — Ты хочешь стать моей служанкой?

— Да. То есть, нет, — Эйс пришлось задрать голову, чтобы говорить с ним, и это немного сбивало с мысли. — Но мой друг, Стрикс, очень хочет. Он постоянно говорит о вас и о Совете, но он слишком разволновался, чтобы попросить вас самому. К тому же, он думает, что он недостоин, но я знаю, что он ответственный и трудолюбивый.

Ларциан рассмеялся.

— Как трогательно. Ладно, я дам ему шанс, только если он сам подойдет ко мне. Как ты понимаешь, претендентов очень много, поэтому я не собираюсь обещать ему что-то.

— Я здесь, я здесь, — Эйс даже вздрогнула, неожиданно услышав голос Доктора позади себя. Интересно, сколько он успел услышать?

— Спасибо, что вмешалась и представила меня, я бы не решился сам заговорить с вами, — он не то кивнул, не то поклонился нойштернцу.

— Значит, это ты, — Ларциан придирчиво оглядел его, — Маллия, как тебе?

— Ты можешь найти лучше, милый, — Маллия даже не посмотрела на Доктора, увлекшись разговором с другой нойштернкой.

— Но…

— Как жаль, Маллии еще никто не приглянулся сегодня. Но у тебя все равно есть шанс, мне понравилась твоя милая дружба с этой собачкой. Жди, я подумал, что лучше будет принять решение в конце вечера, когда я увижу всех, потому что я хочу выбрать лучшее. Все, не отвлекайте меня больше, терпеть не могу назойливых алиум! Я хочу прогуляться и посмотреть на моих гостей.

Доктор раздраженно дернул Эйс за руку, уводя ее в толпу, намного более шумную, чем в начале — возможно, виновато шампанское, до сих пор предлагаемое нойштернцам.

— Это было довольно смело, но тебе стоило хотя бы сказать мне, что ты делаешь, — его было едва слышно, но он не замечал этого.

— Но все ведь получилось не так уж и плохо?

Эйс не слышала, что ответил Доктор (кажется, что-то про умение импровизировать), но ей хватило и того, что он кивнул. В конце концов, Ларциан действительно их заметил и запомнил, так что теперь оставалось только надеяться и ждать. И, к сожалению, вернуться к работе — для алиум подобные вечера никогда не были развлечением. Разнося закуски и напитки, Эйс постоянно ловила себя на мысли, что пытается вежливо улыбаться гостям, хотя они не видели и не хотели видеть ее лицо.

Когда они в очередной раз зашли на кухню, чтобы взять порцию, Доктор огляделся и, пользуясь тем, что остальные алиум слишком заняты, оставил пустые подносы на краю стола и тихо выскользнул в коридор, потянув за собой Эйс.

— Никто не заметит, если мы устроим небольшой перерыв. Хочешь осмотреть дом?

И действительно, никто не обратил внимания на двух алиум, тихо шедших по темному коридору. Двигаясь почти наощупь, они прошли подальше, туда, где музыку и смех было почти не слышно.

— Здесь намного тише, — Эйс сняла маску и огляделась. Глаза уже привыкли к темноте, так что она могла разглядеть роскошное убранство дома. Они свернули в одну из комнат, судя по всему, еще одну гостиную, но поменьше — здесь только пара кресел, диван, и изящный столик на витиеватых ножках.

— А они разбираются в дизайне, — Эйс прошла вдоль стены,

— О да, в этом им не откажешь. Интерьеры, стиль одежды, кусты роз перед домом. Смесь классицизма и ар-деко, пара финальных штрихов, и вот он, нойштернский стиль.

— Жаль только, что это всего лишь обертка. Кстати, а как они зарабатывают на такую роскошь? У большинства нойштернцев есть слуги и огромные дома.

— О, это отличный вопрос, тебе понравится. Нойштерн торгует с другими колониями, причем продает в основном фильмы и сериалы. Сюжеты не так уж замысловаты, но сама понимаешь, какой успех будет иметь сериал, где каждый герой выглядит как глянцевая мечта.

— Неплохо устроились! Судя по здешним домам, они пользуются популярностью, — она присела на край дивана. Даже зная, что их никто не заметит, она чувствовала себя неловко.

— Но как же тяжело эту мечту обслуживать! — Доктор снял маску и сел на ближайшее кресло, вытирая платком лицо. — К слову, фотографии для журналов они тоже продают. Наверно, позволяет экономить на обработке.

Сцена 7. Фортуна.

Ларциан заметил ее еще во время своей речи, и она не давала ему покоя. Волосы цвета меди, темно-изумрудное платье, лукавый взгляд — весомая причина для размышлений, которую он потерял в пестрой толпе гостей и сейчас встретил снова. Она разговаривала с двумя нойштернками, которые тоже, несомненно, были прекрасны.

— Вы не откажетесь прогуляться по дому и поговорить? — он улыбнулся и галантно поцеловал ее руку.

— С вами? Конечно. Меня зовут Фортуна, — она взяла его под локоть, краем глаза подметив возмущенные взгляды подруг.

— Не думаю, что мне стоит представляться, — он, обходя болтающих и танцующих гостей, вел ее за собой

Она рассмеялась.

— Все знают нашего прекрасного Ларциана. А не поползут ли слухи?

— Посмотрите вокруг, здесь все увлечены друг другом, так что разницы нет, — он смахнул с ее плеча кем-то брошенный серпантин.

— А Маллия?

— Уверен, она хорошо проводит время.

За разговором Ларциан вывел ее в коридор. Нойштернка не была против — она только хитро улыбнулась, когда они шагнули в темноту. Все, как он рассчитывал, даже проще, она была очарована им и рада вниманию. Даже немного скучно. Они зашли в одну из спален, нарочно не включая свет — здесь, вдали от шумных гостей и назойливых взглядов, они чувствовали себя раскованнее. Ларциан подвел Фортуну к окну, любуясь тем, какой загадочной она кажется в мягком свете звезд.

— Я должен признаться, я заметил вас еще в начале торжества, — он провел рукой по ее плечу.

— И все это время думали обо мне? Это очень льстит, — нойштернка томно улыбнулась, беря Ларциана за руку.

— Несомненно. Но те, кто считают, что я неприступен, просто не способны привлечь мое внимание.

— В таком случае, их можно только пожалеть, потому что, по слухам, вы можете быть очень внимательным, и никогда не разочаровываете тех, кто вам приглянулся.

— А вы хотели бы убедиться в этом сами? — Ларциан наклонился к ней, перейдя на шепот, — Момента лучше просто не придумать, звездный свет за окном, тишина, и только мы. Вместе.

Нойштернка посмотрела на него, ее взгляд скользнул по лицу, опускаясь к губам. Настойчиво и страстно, она поцеловала его, обвивая его шею руками. Она хотела того же, чего и он, так что было бы преступлением заставлять ее томиться в ожидании. Ларциан легко взял ее на руки, чтобы уложить на кровать и лечь рядом с ней, целуя оголенные плечи и уже расстегивая застежку на ее платье.

Голоса из соседней комнаты. Нет, ему не послышалось, из гостиной отчетливо доносился чей-то разговор. Ларциан торопливо сел на кровати и приложил ухо к стене, не обращая внимания на возмущенный взгляд нойштернки.

— Но они не разрешают посадку пилотируемых кораблей, так что все их товары доставляет автоматика.

Ларциан шикнул на Фортуну, возмущенно завернувшуюся в шелковую простыню, и снова принялся слушать. Он узнал этот голос — этот странный акцент, эти интонации было невозможно с чем-то спутать.

— Им настолько не нравятся обычные человеческие лица?

— К сожалению. И нам очень повезло, что ТАРДИС может незаметно материализоваться в роще деревьев.

Те самые алиум! Впрочем, вряд ли их можно так назвать, если они оказались на Нойштерне, используя некий исключительный корабль. А раз так, этот корабль можно использовать и для того, чтобы с Нойштерна улететь. Какая удача, нужно только не упустить этот шанс.

— Ларциан, вы…

— Тише, дура, — Ларциан снова шикнул на нее, не дав закончить. Нойштернка осталась сидеть на кровати, обиженная и злая. А разговор за стеной продолжался:

— Если честно, я уже не очень рада, что мы оказались здесь. Я хочу помочь алиум, но...

— Но? — голос было едва слышно.

—Нойштерн похож на красивую подарочную коробку, знаешь, с этими всеми лентами и блестками, но вместо подарка в ней только комок мерзкой слизи. Как от тех огромных слизняков с Джаконды, помнишь? — девушка немного помолчала и добавила. — А потом тебя тыкают в эту слизь и говорят, что ты выглядишь еще хуже и вообще, не пойти ли тебе мыть туалет. Здесь не страшно, здесь просто мерзко.

— Да, да, я понимаю. Эйс, соберись. Мы только начали, и у нас неплохо получается. Если я останусь у Ларциана…

—А я — у Грация с Клементиной.

— Да, я знаю, что тебе не хочется оставаться с ними, но придется потерпеть. Тем более, если я останусь здесь, мы можем встретиться завтра у ТАРДИС. Так же, вечером. Я хотел бы еще раз проверить кое-что.

Дослушивать Ларциан не стал — он уже знал все необходимое. А вот с Фортуной придется объясниться. И, разумеется, он уже знал, кого торжественно объявит своим новым слугой.

Сцена 8. Союзник?

Она осталась одна. Доктор со вчерашнего вечера изображал слугу Ларциана, Мус была расстроена тем, что нойштернец выбрал не ее, а с Грацием и Клементиной было попросту не о чем поговорить. К счастью, нойштернцы отдыхали после вчерашнего торжества, так что поручений было немного, и Эйс освободилась рано, задолго до заката. Сидеть в комнате не было смысла, и она тихо выскользнула из дома, чтобы прогуляться по слащаво-красивым улочкам Шпигельштерна. Везде все те же аккуратные и безупречные домики, ухоженные сады, все под стать хозяевам. Вот только ей, очередной алиум, не нашлось здесь места — это читалось во взглядах нойштернцев, удивленных, что она слоняется по улицам, а не драит полы.

Ноги сами принесли ее к старому особняку на окраине. Она провела здесь несколько невероятно тоскливых дней, однако здесь был тот, с кем она может поговорить. Вспомнив, что она хотела спросить про поведение Мус, она решительно толкнула тяжелую дверь.

Корвус возился с очередной маской, и, судя по беспорядку на его столе, работы у него было немало.

— Я был уверен, что ты придешь, — он приветливо кивнул, перекладывая рулоны ткани со стула на ближайший стеллаж. — Садись, если хочешь, можешь снять маску. Может быть, я даже откопаю чайник и заварку среди этих завалов.

Эйс сняла капюшон и остановилась.

— А вы тогда тоже снимете?

Он помотал головой, и сел на свое место, тяжело дыша. Он страдал от духоты и усталости — это было трудно не заметить.

— Нет, я... пожалуй, мы можем сойтись на том, что я просто не могу, — он кивнул, увидев, что она снова накинула капюшон. — Понимаю. Как тебе жизнь с нойштернцами?

— Ужасно. Я надеялась, что вы подскажете мне, как помочь Мус, но вы и сами почти такой же.

— О, нет, нет. Ты и сама понимаешь, что все не так просто. Я не могу в одиночку изменить установившийся порядок. Я не могу снять маску и уговорить всех алиум сделать то же самое. По крайней мере, не сейчас. Не так быстро. Но выполняю свою роль здесь. Я помогаю другим алиум и рассказываю им о том, что нойштернцы не всегда правы. Кто-то верит, кто-то нет, обычная история с людьми.

— И у вас получается их переубедить?

— Далеко не всегда, но, по крайней мере, они задумываются об этом. Некоторые алиум в Доме полностью поддерживают меня. Этого мало, конечно. У меня уже есть идея, как облегчить жизнь остальным. Правда, с ее воплощением придется пока повременить.

— А что это за идея? Может у нас получится помочь вам?

— Еще рано, это только план. Мне нужно знать, что другие алиум поддержат это, а пока я постепенно добываю информацию. Но я уверен, мы справимся. Вам лучше заняться Ларцианом, — по его тону было ясно, что спорить с ним бесполезно.

— Кстати, о Ларциане. Что Мелес про него говорил?

— Мелес?

— Да, Ларциан сказал, что он отправил его обратно, то есть сюда, в Дом. Разве нет?

— Ты веришь ему?

— Я? Да, то есть… он не вернулся сюда?— Эйс замерла, растерянно глядя на Корвуса.

Корвус недолго помолчал и поднял на нее взгляд.

— Ни один алиум не вернулся.

— И вы даже не сказали об этом? Вы! — она подскочила, рассерженная и напуганная. — Доктор там, у Ларциана! Вы даже не предупредили! А если он…

Эйс выбежала из зала, чудом не сбив с ног проходившую мимо алиум и успев услышать, как та обеспокоенно спрашивает Корвуса о здоровье знаменитого нойштернца.

Сцена 9. Осколки

Доктор, уже переодевшийся в свой привычный костюм, выглянул из дверей ТАРДИС и едва ли не врезался в Ларциана. Тот отреагировал мгновенно — схватив Доктора за воротник, он толкнул его с такой силой, что несчастный таймлорд пролетел пару метров и с грохотом ударился об консоль. Пока Доктор приходил в себя, Ларциан склонился над ним, с легкой усмешкой наблюдая, как он пытается сесть, морщась от боли.

— Ты очень умен, странный путешественник. Я знаю, что ты подозревал меня с самого начала. Так хорошо играл свою роль, я бы поверил, если бы не услышал тот твой разговор.

— Я люблю комплименты! Но не от того, кто только что пытался меня убить, — Доктор улыбнулся, стараясь не обращать внимания на боль.

— Какой ты бесстрашный. Я могу расправиться с тобой в мгновение, — Ларциан прижал ладонь к шее Доктора и тот почувствовал болезненный укол чуть ниже уха. — А в твоей голове только злость, легкая растерянность и... О, у тебя действительно нет плана на этот раз.

Контактная телепатия! Очень грубый и примитивный метод, вряд ли Ларциан, кем бы он ни был, сможет многое узнать. Даже с учетом того, что Доктор, став на время человеком, был почти беззащитен. Как он не подумал об этом! Такой риск… он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и спрятать собственные мысли, но это едва ли помогло — вмешательство Ларциана вызывало мучительную боль.

— Тебя зовут Доктор, ведь так? Тот самый Доктор.

— Я настолько наследил в нашей старушке-Вселенной, что меня узнает некий житель Нойштерна? И, как я думаю, этот он может сейчас покопаться в моей голове и посмотреть на эти следы,— Доктор сделал драматичную паузу. — Не правда ли неплохо для того, кого ты считаешь слабым?

Несколько секунд Ларциан молча смотрел на Доктора, а затем убрал руку, и влажно поблескивающая игла исчезла под его ногтем — дальнейшее вмешательство могло повредить мозг путешественника. Доктор тяжело поднялся на ноги, цепляясь руками за консоль, злой от того, что все еще не знал, как выкрутиться.

— Но ты слаб, ты проигрываешь мне. Я могу воспользоваться твоими знаниями и твоим кораблем. Я могу убить тебя в любой момент, и я не сделал этого сразу только потому, что ты мне еще нужен, потому что я хочу твою память.

— Многие так говорили, так много раз, что я сбился со счета. Но как видишь, я всегда ускользаю, я как тот Хлебный человечек из старой сказки. К слову, не расскажешь, кто ты? Ты не обычный нойштернец, но мне кажется, будто я догадываюсь…

— Я? Я меняю лица, поэтому узнать меня не так и легко,— Ларциан усмехнулся и показал Доктору ладонь, кожа на мгновение обратилась во что-то напоминающее серую переливающуюся чешую. Доктор перевел растерянный взгляд на лицо Ларциана.

— Зеркальник?.. Подражатель жизни. Значит, это твою энергию обнаружила ТАРДИС, — Доктор фыркнул, он был прав, он знал это существо. Вернее, слышал про него.

Ларциан хотел было ответить, но вспомнил, что Доктор был не один:

— Эта девчонка сейчас идет сюда? Значит, я покажу тебе один маленький фокус, ты ведь их так любишь. Я даже не собираюсь убивать ее. Пока что.

Он схватил сопротивляющегося Доктора за воротник и потащил в коридор. Все еще крепко держа путешественника, он осмотрел его, презрительно скривившись.

— Мне будет мерзко быть тобой после в жизни в теле нойштернца, но знаешь, теперь все, в том числе и твоя подружка, увидят, что о-такой-хороший Доктор может быть не только героем. Ах да, ты этого уже не увидишь: после того как я получу твои воспоминания, я найду способ избавиться от тебя и твоего жалкого тела. Даже девчонка не заменит подмены. А вот и она.

В консольной тихо скрипнула дверь, и Зеркальник хищно улыбнулся, уже предчувствуя начинающееся превращение. К счастью для Эйс, в этот раз ему не нужно было убивать — для требующей материала и энергии перестройки ему хватит плоти Ларциана, высокого и крупного даже по меркам нойштернцев.

Это было странное, страшное зрелище — кожа разрывалась, становясь тонкими графитом, поблескивающими осколками, режущими плоть и обращающими ее в такие же осколки. Они словно двигались в жутком танце, от них веяло необъяснимой, почти осязаемой энергией. Осколков становилось все больше, и вот уже не угадать в этом влажно поблескивающем рое контуры человеческого тела, но только мгновение — и осколки начинают сталкиваться, преобразовываясь. Возникают кости, виднеется что-то кроваво-красное, что-то грязно-желтое, оно обрастает кожей, оставшиеся осколки превращаются в одежду.

Доктор не успел и вскрикнуть.

Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание после удара — свое собственное лицо, жутко ухмыльнувшееся ему.

Сцена 10. В огне

Она бежала через луг, не замечая, как кусты цепляются за подол ее платья. Чертов Ворон! Она боялась за Доктора, боялась, что прибежит к ТАРДИС и не увидит его, но неизвестность была во много раз хуже. И пусть, пока она бежала, прошло всего несколько минут, и два солнца все еще пылали у горизонта, ей показалось, что пролетело несколько часов.

Она остановилась перед знакомой синей дверью, перевела дыхание, собралась с мыслями, открыла… консольная была пуста. Где-то в коридоре послышался грохот и звук шагов, а затем в комнату вошел Доктор, собранный и мрачный.

— Мы улетаем отсюда. Но для начала нам нужно серьезно поговорить, прямо сейчас, прямо здесь.

— Что? — Эйс оперлась на консоль, глядя на таймлорда, стоящего с другой стороны. — Улетаем? Мы же только начали разбираться, что здесь происходит! Я бежала, потому что Корвус сказал, что Ларциан убивает алиум, я волновалась за тебя! А та странная энергия? Здесь все идет наперекосяк, мы должны разобраться.

— Ты думаешь, я этого не сделал? — его взгляд оставался холодным.

— И в чем же дело? Почему мы должны улетать сейчас?

— А это причина для серьезного разговора, о котором я упомянул, — он обошел консоль, подходя к спутнице. — Ты требуешь от меня объяснений, ты командуешь и кричишь.

— Может быть, потому что ты ничего не объясняешь? Ты думаешь, что я не пойму?

— Это слишком опасно. К тому же, я и без этого слишком многое позволяю тебе, земная девчонка, ты…

— «Земная девчонка»? — Эйс перебила его.— То, что ты таймлорд, не дает тебе права так со мной разговаривать!

— Замолчи! Ты до сих пор не слушаешь меня. О, и ты даже не потрудилась запомнить, как меня зовут.

— Если ты собираешься вести себя так, то дай мне собрать вещи и постараться забыть о твоем существовании!

Эйс развернулась, но не успела сделать и пары шагов.

— Я разговариваю с тобой, стой здесь! — Доктор чуть ли не прорычал это, грубо хватая спутницу за руку.

— Отпусти! Отпусти меня! — она рванулась вперед, но Доктор держал ее удивительно крепко.

Она обернулась, собираясь высказать ему все, что думает, но он перебил ее:

— Отныне, — он тяжело дышал, сжимая ее руку так, будто намеревался сломать ее, — отныне здесь новые порядки, нравится тебе это или нет, Дороти МакШейн.

Они замерли, глядя друг другу в глаза. Все не так. Так просто не должно быть. Да, Профессор иногда был просто невыносим, но у него всегда была причина — и Эйс понимала, что спасение чьей-то жизни важнее ее чувств. Но эти крики, ярость, безумные горящие глаза…

В этот момент где-то в коридоре раздался тихий стон.

— Ты будешь слушать меня! — Доктор дернул ее за руку, разворачивая к себе. Он дрожал от злости, его лицо… в ярости он на мгновение потерял контроль, и Эйс успела заметить блеснувшие у его глаза чешуйки.

Это не Доктор.

— Отпусти меня, тварь! Что ты с ним сделал? — она снова рванулась, одновременно лягая его. Раздался треск и сдавленный крик, в его пальцах остался только оторванный рукав.

Эйс хватило мгновения его замешательства. Она отскочила назад, почти неосознанно сунула руку в просторный карман одеяния алиум — в следующую секунду в жуткого подражателя полетел нитро-9.

Взрыв прогремел почти сразу, но Эйс уже успела скрыться за поворотом коридора, и чуть было не споткнулась о лежащего на полу Доктора.

— Что происходит? Кто это? — она торопливо помогла ему подняться на ноги, однако вместо благодарности таймлорд рявкнул на нее.

— Неважно! Он не тронет меня, я чувствую, что он все еще копирует мои воспоминания, я ему нужен. Я справлюсь с ним сам.

— Но Профе… — Эйс хотела было возразить, но Доктор торопливо перебил ее.

— Мне нужно всего лишь разорвать связь, это как минимум собьет его с толку. Знаешь, это как с компьютером, когда прерываешь загрузку. Ничего сложного! — он настойчиво толкнул ее в коридор.— А теперь тебе нужно бежать!

Обернувшись и взглянув в глаза Доктора, она поняла, что сейчас стоит повиноваться — во взгляде таймлорда беспокойство за нее, и нет, не от того, что он считает ее несамостоятельным ребенком. Они просто повстречали что-то действительно смертоносное.

Когда ее шаги стихли за поворотом коридора, Доктор тихо прокрался в консольную, встретившую его едко пахнущим дымом и тревожным запахом крови. Тело его двойника лежало на полу, осколки, поблескивая и стрекоча, кружились у его обезображенного лица и плеч — оружие Эйс попало в цель и, будь он человеком, он наверняка не пережил бы это.

Время еще есть. Лихорадочно соображая — а голова все еще болела после удара — Доктор бегал вокруг консоли, что-то нажимая, переключая известные только ему рычаги. Он уже был близок, оставалось совсем немного…

— Знаешь, Доктор, я и есть жизнь. Всегда приспосабливающаяся, всегда ищущая выход и всегда выживающая.

Его двойник поднялся на ноги и, прежде чем Доктор успел помешать ему, нажал несколько кнопок, отменив все, что успел сделать таймлорд

— И теперь я знаю, как ей управлять. Спасибо, Доктор.

— Но тебе никогда не понять, зачем,— он мрачно посмотрел на Зеркальника.

— Я знаю это не хуже тебя. Я могу не только разрушать, я создал эту колонию, настоящий рай. Я был стариной Нойштерном, развил его проект, которым он так бредил, но никогда не смог бы воплотить.

— Вот только этот “рай” построен на том, что ты убедил людей, что выбор между смертью и рабством — это единственное, что они заслуживают. Рай для избранных! — Доктор медленно обходил искрящую консоль, но его двойник предпочитал держаться с другой стороны от нее.— Ты считаешь это благом? Добром?

— Не все достойны рая, и рай не может вместить всех, — Зеркальник решительно дернул переключатель, собираясь отправить ТАРДИС в полет, но Доктор вовремя дотянулся до тормоза.

— И это причина обрекать невинных на ад? О, история знавала и такое, но кончалось это всегда одним и тем же.

— Когда эти "невинные" неудачники начнут бунтовать, я благодаря тебе уже буду очень далеко. И знаешь, я бегу по Вселенной, совсем как ты, Доктор. Вот только ты предпочел долгую дорогу, в конце концов, ты коротаешь эту вечность, ища развлечения для себя, ты играешь с судьбами других, ты строишь из себя героя, а потом ждешь похвалы и признания, — он наслаждался едва сдерживаемой злостью таймлорда. — Мне же по душе короткий путь, в своей игре я создал мир, где мне поклоняются просто так, и я достоин наслаждаться им.

И они снова и снова проходили круги, словно готовые к драке животные, однако их схватка уже шла.

Они играли на панели управления ТАРДИС, и их игра походила на шахматы, где Доктор снова и снова пытался поставить мат — разорвать связь, сделав Зеркальника уязвимым и лишив его своих воспоминаний. Но двойник хорошо усвоил правила, и как бы Доктор ни подбирался к решению, ни с помощью телепатического контура, ни с помощью потока энергии — он выкручивался, тянул время, заставляя таймлорда выдумывать все новые и новые ходы. И, когда он в очередной раз нажал на переключатель, понадеявшись, что добился своего, поврежденная консоль отозвалась снопами искр и взрывом, сбившим противников с ног.

Сигналы о поломках заливались на разные голоса в дыму, пахнущем горелыми проводами и серой.

Он сел и открыл глаза. Затем снова, но с другой стороны от консоли — он сел и открыл глаза. Он смотрел сам на себя и одновременно видел себя глазами своей копии. Вместо того чтобы прерваться, связь соединила их сознания в одно — и оно в этом пищащем и завывающем хаосе четырьмя руками цеплялось за консоль в попытках подняться на четыре ноги. Зато теперь оно могло покончить со связью и, взволнованное этой идеей, оно не в силах было отказать себе в удовольствии сделать это весьма оригинально. В конце концов, оно было даже не Доктором, а дважды-Доктором. Сложная последовательность кнопок, пара переключателей, немного удачи…

И только когда один из Докторов исчез, чтобы оказаться за многие световые годы отсюда, оставшийся кое-что понял, уже теряя сознание.

Он не знал, кто он.