Много шума из ничего (гет)

Драко вернулся домой, когда на улице было уже темно. Его просто распирало от желания поделиться с Гермионой новостями, рассказать, как ее подсказка позволила аврорам выявить оригинал листовки и выйти на полуразрушенную халупу в Лютном. Помещение выглядело давно заброшенным, интуиция подсказывала, что видимое — морок, но никакие выявляющие чары не смогли его развеять. Гермиона, скорее всего, сможет подсказать, как избавиться от магической обманки. Но, увы, не факт, что супруга дождалась — довольно часто она так выматывалась за день, что засыпала раньше его возвращения.

Драко прошел в гостиную, комната оказалась темной и неуютной, даже камин не горел. Тогда он направился в столовую, но и там ни зажженных свечей, ни ужина на столе не было, что странно — когда ела одна, Гермиона оставляла для Драко блюда под заклинанием стазиса. Следующим пунктом поисков было любимое помещение жены — она часто засыпала над книгой в библиотеке, откуда Драко осторожно относил ее в кровать — это стало чем-то вроде семейной традиции. Но сегодня вечером и в библиотеке его ждало разочарование. Предположив, что Гермиона переутомилась и предпочла объятиям Малфоя объятия Морфея, Драко вернулся в столовую, поужинал и аппарировал в спальню. Каким же было его удивление, когда и там он не обнаружил супруги. Неприятный холодок разлился за грудиной. Внезапно потеряв всякий интерес к игре «найди человека в огромном замке», Драко вызвал домовика.

— Где хозяйка? — спросил он без предисловий.

— Она не возвращалась, — ушастое существо подняло на хозяина испуганные глаза. Тот ответил почти таким же испуганным взглядом.

— Салазар, — прошептал одними губами, затем, не теряя ни минуты, отправил Гермионе патронуса. Обычно, если она задерживалась, то сама отправляла ему сообщение. Если… если не произошло ничего непоправимого. Будь его воля, сидеть бы беременной в мэноре и носа в наполненный опасностями мир не казать, но он не мог ограничивать ее свободу. Теперь не мог. И, гиппогрифье дерьмо, уже начинал жалеть, что чувства сделали его таким… гриффиндористым, таким покладистым. Таким… не Малфоем.

Ответа не было. Сердце Драко провалилось в пятки, но он наколдовал нового патронуса. Удалось только с четвертой попытки: руки дрожали, палочка не слушалась, тревожные мысли никак не желали уступать место счастливым воспоминаниям. Полупрозрачный пушистый зверек убежал к исполняющему обязанности министра Кингсли Шеклболту, а сам Малфой аппарировал в Мунго, чтоб узнать, куда планировала отправиться Гермиона после своего короткого визита к нему на службу. Понятнее не стало — неприветливая привет-ведьма сообщила, что миссис Малфой ушла на личную встречу, а на его замечание, что встреча касалась пациентов, лишь пожала плечами — все возможно, перед ней мистрис в своих передвижениях не отчитывается.

Час спустя на ноги были подняты все незанятые авроры, однако никаких признаков Гермионы Малфой обнаружить не удалось. Драко каждые пятнадцать минут вызывал домовика, но тот сообщал одну и ту же неутешительную весть: нет, хозяйка не появлялась дома. К утру он отчаялся. Ни один ритуал, ни одно поисковое заклинание не выявили местонахождения супруги. Это могло означать… Что это могло означать, он знать не хотел, нельзя было даже пускать в голову такие мысли. Малфой зажмурился. Из оков паники его вывел Шеклболт. Исполняющий обязанности министра привычно похлопал по плечу старого соратника:

— Ну-ну, Гермиона не робкого десятка, она сильная колдунья и вряд ли кому-то удастся так просто… — Кингсли тоже решил не проговаривать конец фразы вслух. — Ты иди поспи пару часов, в таком состоянии ничего не придумаешь. Утро вечера мудренее.

— Уже утро,- пробормотал Драко, качая головой.

В этот момент снова возник малфоевский домовик с очередным сообщением, что хозяйки по-прежнему нет дома. Старый аврор подал ему знак остаться, незаметно вынул из рукава палочку и пробормотал заклинание. Глаза Драко закрылись, а мышцы расслабились.

— Отнеси его домой, — добродушно попросил Шеклболт эльфа, — пусть поспит несколько часов.

Драко сначала почувствовал ее аромат, а затем поднял глаза и увидел: Гермиона улыбалась и протягивала руку, чтобы поправить челку, снова и снова падающую ему на глаза, он поглубже вдохнул и придвинулся вплотную, крепко обнимая и зарываясь носом в ложбинку между плечом и шеей.

— Драко, — прошептала она, — Драко…

Он ничего не говорил, только все сильнее прижимался к ней. Сильнее и сильнее.

— Драко! — голос теперь звучал по-другому. Малфой открыл глаза и осознал, что находится в собственной спальне. То, что во сне принял за Гермиону, оказалось ее подушкой, в которую он вцепился мертвой хваткой, но оставался голос… Он поднял голову и увидел призрачную фигуру матери, парящую под потолком.

— Скажи мне, ты можешь узнать… нет ли ее среди… неживых?

Нарцисса с сочувствием посмотрела на сына, но отрицательно покачала головой. Он снова вдохнул родной запах, впитавшийся в подушку.

— Гермионе пришлось принять мою домовушку в подарок? — уточнила она.

Драко кивнул:

— Ну да, после…

— …моей смерти, — спокойно закончила Нарцисса. — Марта была безутешна, пока не обрела новую хозяйку, так?

Он снова кивнул.

— Вот, а личный эльф…

Малфой стал понимать ход ее мыслей.

— Может найти местоположение и живого, и мертвого хозяина. Мама, я слишком редко говорил, что люблю тебя, — расчувствовался сын. — Марта!

Домовушка появилась спустя мгновение. Осталось убедить ее найти свою госпожу, она теперь могла не реагировать на его приказы. Но и тут призрак матери пришел на помощь.

— Марта, найди мою невестку живой или мертвой и покажи место моему сыну, — приказала миссис Малфой.

Марта поклонилась, молча взяла Драко за руку и аппарировала. Драко оказался в какой-то меблированной комнате. На полу лежала его жена, бледная и неподвижная. Он беспомощно оглянулся на эльфийку.

— Жива, — ответила та на повисший в воздухе вопрос.

— Энервейт, — когда заклинание не сработало, Драко повторил его еще раз, затем спохватился, отправил Кингсли патронуса с просьбой захватить целителя и снова вернулся к попыткам привести Гермиону в чувство.

Внезапно она глубоко вздохнула и открыла глаза. Слабо контролируя свои действия, Драко прижал ее крепко к себе и стал осыпать поцелуями, пока не почувствовал, что она пытается вырваться из его объятий. Он ослабил хватку и получил ощутимый тычок в грудную клетку.

— Малфой, — она смотрела на него с откровенным ужасом, — где я и что ты делаешь?