Долг героя (джен)

Пробуждение в палате Мунго принесло только сожаления, что он еще не сдох. Вошедший колдомедик поведал Гарри, что он поступил три дня назад с черепно-мозговой травмой, полученной на задании. Было бы наивно полагать, что коллеги не появятся в его палате, но главу невыразимцев увидеть он не ожидал.

- Что, Потти, попался? — растягивая гласные, спросил тот. — Ну что, сдашь повстанцев или будешь сопротивляться.

- Какие повстанцы? Я был на операции, потом ничего не помню. — с трудом выговорил Гарри.

Ментальную атаку он не ожидал, поэтому, когда Драко прошептал заклятие легилименции, Гарри дернулся, чувствуя, как от адской боли лопаются сосуды в глазах. Колдомедики, оповещенные сигнальными чарами, ворвались в палату, останавливая Малфоя. Главный врач осуждающе высказал все, что думал о таких методах допроса, и запретил применение и зелий, и чар, предупредив, что иначе рассудок героя может превратиться в кашу.

- Ладно, Поттер, но мы не закончили, — предупредил Малфой и покинул палату.

Еще несколько дней пришлось проваляться в койке, пока колдомедики смогли приглушить его боли. Рон заглядывал, принося фрукты и сигареты. Он и рассказал, что произошло, когда Флинта обнаружили при смерти, а Гарри пропал. Облава ничего не дала: заговорщики разбежались. Малфой тоже участвовал в операции и был зол.

- Он при всех сказал, что геройская задница попала под влияние повстанцев. И если он тебя найдет, Авада тебе покажется подарком, — доверительно рассказывал Рон, пока они смолили сигареты в приоткрытую форточку в перерыве между обходами лекарей. — Дружище, может, тебе отпуск взять? Восстановиться, так сказать, и не попадаться? — Рон был прав, Гарри с вечера засады устал так, словно дрался с дюжиной василисков. — Выпишут, зайди к нам, хорошо? — предложил друг, докуривая и уничтожая следы преступления взмахом палочки.

На следующий день, выйдя из больницы, Гарри первым делом написал Уилкису, тут же получив в ответ разрешение отдохнуть. Чувствуя себя потерянным, он вспомнил о приглашении Рона. Было еще рано, у Гермионы еще шла учеба. Поэтому Гарри решил сходить в ее любимую кондитерскую, чтобы купить пирожных и до прихода Рона поговорить с подругой. В душе были сомнения, что именно он собирался ей рассказать.

До почти пустой кондитерской он добрался после обеда. Подойдя к прилавку, Гарри пытался вспомнить, что именно любит Гермиона, но после травмы не мог сосредоточиться.

В глубине, там где стояли столики, за невысоким книжным шкафом сидели двое. Гарри бы не обратил внимания, но что-то знакомое в широкоплечем парне заставило присмотреться. Он тут же отвернулся, сливаясь со стеклянным шкафом, в котором были выставлены самые популярные десерты. Он узнал эту пару. В конце зала, склонившись и о чем-то вполголоса беседуя, сидели Виктор Крам и Гермиона.

Невербально наложив Конфундус на стоящего за прилавком сотрудника, Гарри быстро покинул кондитерскую. Сердце билось у самого горла, сдавливая спазмами гортань. Он не помнил, как добрался к себе. Гарри переживал за семейное счастье друзей, думал, как оградить от боли подругу. А она, как оказалось, времени зря не теряла. Свидание с бывшим в любимом кафе… Гарри было стыдно и гадко одновременно. Нет, он не считал, что имеет право на осуждение. Просто слишком многое за последнее время было не таким, как ему представлялось.

На автомате подойдя к барному шкафчику, в котором стояли початые бутылки с его любимым алкоголем, Гарри не глядя плеснул себе янтарного напитка. Терпкий, дымный, он привычно обжег горло, расслабляя своим пряно-медовым послевкусием.

Мысли немного прояснялись. Гарри уже понял, что послевоенная реальность стала уродливой копией его мечты. Давно пора было выучить уроки, которые давала ему жизнь: ничего не бывает таким, как он хочет. Даже победа над самым ужасным темным волшебником должна была покончить с несправедливостью и беззаконием, которое сеял Волдеморт, но мир стал слишком жесток, увеличивая боль и страдания, как раздувающий раствор, попадая на кожу.

Шум со стороны камина заставил Гарри вздрогнуть. Быстро разблокировав его, он увидел голову их диспетчера Фрэнка из Аврората, который срочно созывал всех доступных авроров.

На сотрудников Министерства напали, были жертвы.

Гарри призвал Отрезвляющее из аптечки и, выпивая на ходу фиал с горьковатой жидкостью, решительно ступил в камин.

В Атриуме царила суматоха. Кто-то стремился как можно скорее выбраться, не обращая внимания, как их страхи, отражаясь в покатых сводах, выложенных темно-зеленой плиткой, будто множатся, насыщая воздух паникой и отчаянием.

Гарри увидел еще нескольких авроров, которые так же, как и он спешили на место. Он старался не думать о случившемся. Но догадки одна страшнее другой начинали сводить с ума. В Аврорате проводили быстрый инструктаж и выдавали странного вида приспособления, напоминающие магловскую экипировку военных: каска, длинный щит, дубинка. Холодный пот заструился вдоль позвоночника, и Гарри невольно вздрогнул, когда подошла его очередь и знакомый аврор абсолютно хладнокровно выдал его набор. Группами по пять человек они возвращались к каминам и перемещались на Косую аллею. Уилкиса не было видно, но знакомый аврор в той группе, куда попал Гарри, быстро поведал самое основное.

На секретаря Совета Двенадцати было совершенно покушение. Новомодное кафе, которое предпочитали министерские служащие, подверглось атаке повстанцев-террористов. Люциус и двое его коллег были ранены. Престарелая служащая Отдела магических происшествий умерла от инфаркта на месте. У официанта оторвало ногу. Остальные посетители получили множественные осколочные ранения от разлетевшегося во все стороны изящного стекла витрины, выходящей на улицу. Сколько оказалось раненых снаружи никто не знал. Толпа прохожих окружила первый подоспевший наряд, а дальше началась какая-то ерунда. Кто-то крикнул, что взрыв устроили грязнокровки, толпа отреагировала, в авроров полетели заклинания. В ответ те начали искать зачинщиков, оглушая особо протестующих. За считанные минуты вместо операции по спасению раненых все переросло в открытое противостояние между аврорами и обезумевшей толпой. У Гарри были сомнения относительно однозначности ситуации. Страх часто заставлял терять здравомыслие. Во время облав он не раз видел, как спокойные волшебники превращались в безумных психопатов, ведомых обостренной агрессией, как единственным способом спастись.

Вынырнув из камина в лавочке, чей хозяин в ужасе застыл за прилавком, Гарри вместе с группой вышел на полную шума улицу. Картина, представившаяся им, была действительно страшной. Авроры накрыли антимагическим щитом все пространство вокруг, поэтому протестующие шли безоружными, выкрикивая какие-то обвинения в адрес правительства и Аврората. Каминная сеть была под контролем, поэтому и сбежать они не могли. Авроры выстроились шеренгой, щит к щиту. Стуча дубинками, они словно нагнетали ощущение предстоящей опасности.

Глупо, но первой мыслью Гарри было проснуться, вырываясь из проклятых силков кошмара. Устыдившись мгновению малодушия, Гарри занял свое место в шеренге и пошел нога в ногу с другими аврорами. Бросив беглый взгляд вперед, он не поверил своим глазам — до столкновения оставалось не более дюжины ярдов. Вглядываясь в лица протестующих, Гарри мерещились светлые локоны Луны и короткая стрижка Симуса. Сердце стучало как сумасшедшее. Посмотрев еще раз, Гарри понял, что обознался. Но зная об их роли, он мог быть уверен, что они где-то в толпе.

До столкновения оставалось пара вдохов. Гарри судорожно сжимал дубинку, чувствуя, как рука наливается свинцом. Волна хлынула, давя человеческим потоком на щиты. Лязг, удары, крики оглушили его, ослепляя болью. Он словно видел происходящее со стороны. Гарри кожей чувствовал страх и злость авроров, из последних сил сдерживающих толпу. И тут, и там появлялись бреши в обороне, и на них обрушились удары. Вблизи стало ясно, что протестующие тоже были вооружены, но в отличие от авроров, в руках у них были подручные предметы, которые они подобрали прямо на улице. Получая удар какой-то палкой, Гарри попытался увернуться, но неудачно: новый удар в основании шеи вспышкой острой боли окутал каждую частицу его тела. Теряя сознание и падая под ноги дерущимся, он остро осознал, что жил зря.

Мелодичный женский смех. Тихий голос откуда-то издалека… Гарри словно плыл в воздушном облаке молочно-белого цвета. Он пытался рассмотреть, что это за девушка, но она ускользала от него. Гарри чувствовал, что уже искал, точно так же уже искал кого-то. Узкие запястья, яркие фенечки, по-детски невинный взгляд таких выразительных глаз. Красивые губы… Почему, черт возьми, он ни разу не попробовал их медовый вкус? Поцелуй должен быть слаще карамели, но обязательно с травяной горчинкой, противоречивый, необычный, яркий, как она сама… Луна!

Сознание стремительно возвращалось и Гарри попытался открыть глаза, но что-то ему мешало распахнуть их. Будто нечто давило на веки. Он мог разглядеть только белизну палаты и какие-то образы или силуэты, но и они были размыты.

Новое видение заставило Гарри громко простонать. Перед ним на постели, выгнувшись, стояла какая-то девушка. Ее светлые длинные волосы блестящей волной стекали по плечам и двигались в такт его движениям. Узкая спина была покрыта испариной. Посмотрев ниже, он увидел бледную, почти фарфоровую кожу, на которой лежали контрастным пятном его загорелые ладони. Что это за воспоминание? Откуда это? После Джинни у него были девушки, но вроде другие. Это не могла быть Луна. Они же никогда не…

Картинка быстро изменилась, изящная фигура девушки перед ним меняла формы. И он понял, что занимается жарким сексом не ней. Тонкая, словно вырезанная из мрамора фигура юноши также двигалась в ответ на его толчки. Очень светлая кожа, платиновые волосы, широкая излучина спины, натренированные мышцы плеч, перекатывающиеся от каждого движения… У Гарри были эксперименты, но этого он не мог вспомнить. Он напряг память, перебирая все свои последние «приключения». Гарри был уверен, что никогда не тащил парней к себе домой, предпочитая быстро снимать напряжение в клубах. Что это такое? Не мог же он забыть! Единственное, что он мечтал не помнить, была встреча с Луной и экскурсия в логово повстанцев.

Что-то вспыхнуло у него в голове, и события последних дней быстро меняющимся калейдоскопом промоталось в сознании. С каждым образом ему становилось больнее. Хотелось прекратить эту пытку, вытягивающую у него последние силы. И когда Гарри дошел до воспоминания о встречи с проклятым Малфоем, все резко прекратилось. С замиранием сердца Гарри открыл глаза.

Ухмыляющееся лицо было совсем близко. Гарри казалось, что он видит до мельчайших деталей рисунок серой радужки его льдистых глаз. Малфой ухмылялся, а холодный взгляд будто пригвождал к подушке. Осознание произошедшего пронзило током. Малфой все узнал!

Звенящую тишину прорезал хриплый голос. Малфой прошептал Усыпляющее и Гарри наконец провалился в зыбкий сон.