Долг героя (джен)

Оказавшись в Атриуме, Гарри увидел спешащих по своим делам служащих. Он игнорировал их косые взгляды, чувствуя в душе только решительность. Очень скоро он расплатиться за собственную глупость и наивность. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что он все упустил. Гарри смог бы что-то изменить, если бы действительно стоял во главе движения, которое из-за него было разгромлено. Но он помнил услышанную когда-то от Гермионы фразу, что история не знает сослагательного наклонения, поэтому продолжил идти навстречу собственной смерти.

Нижний этаж был пуст. Не дойдя несколько ярдов до массивной двери, Малфой вдруг схватил его за руку и втащил в небольшую нишу с неприметной дверью. Он отворил ее и толкнул Гарри внутрь.

Помещение было темным. В полумраке виднелась чья-то фигура. Сделав шаг им на встречу, она остановилась, и Гарри разглядел длинную мантию с капюшоном, который полностью скрывал лицо представшего перед ними.

- Быстрее, — прошептал Малфой.

Волшебник поднял руку, щелкнув пальцами. Гарри ожидал всего, чего угодно, но когда почувствовал, что незнакомец его обездвижил и наложил Силенцио, почувствовал страх. Капюшон делал того похожим на священника, и Гарри на долю секунды показалось, что ему собираются предложить последнюю исповедь.

Неизвестный волшебник поднял руки и снял с головы капюшон, заставляя Гарри похолодеть от ужаса. Даже в полутьме было понятно, что перед ним стоял его же двойник.

Малфой достал какой-то фиал с бесцветной жидкостью. Лже-Гарри вылил ее на руку, пряча сосуд в кармане мантии. Субстанция была очень густой, даже без нормального освещения было видно, как она медленно растекается по ладони, распространяясь дальше, то ли впитываясь, то ли просто становясь невидимой. Волшебник поспешно опустил руку. Малфой кивнул и вернулся к двери, распахивая ее. Лже-Гарри последовал за ним, оставляя после себя глухую тишину.

Секунды текли ужасно медленно. Гарри ломал голову, не понимая, что произошло. Возникшая догадка, что колдовать таким странным образом мог только домовик, пронзила его. Неужели Кричер? Это многое бы объясняло.

Когда Малфой наконец вернулся, Гарри уже отчаялся. Подлетев к нему вплотную, он на мгновение остановился, пристально вглядываясь в глаза, затем грубо схватил его за руку и аппарировал.

В залитой светом незнакомой гостиной было тихо. Луч, пробирающийся сквозь светлые шторы, скользнул по медальону на шее у Малфоя, и Гарри узнал в нем тот самый артефакт, который позволял беспрепятственно аппарировать в министерстве. Одним вопросом стало меньше.

Малфой отступил на шаг, бросив на него какой-то странный взгляд и поднял на Гарри свою палочку.

- Фините, — произнес он.

- Что, черт возьми, происходит? — охрипшим голосом спросил Гарри, сжав кулаки. — Или решил поиздеваться напоследок?

- Спокойно, Поттер. Я сейчас все объясню, — внезапно дружелюбно ответил тот, снимая мантию невыразимца и бросая ее на какой-то стул.

Гарри бегло оглядел комнату. Обычная магловская гостиная. Только Малфой выглядел в ней почему-то органично и расслабленно. Тем временем тот наколдовал Темпус и, хмыкнув, сказал:

- Семь минут назад Гарри Джеймс Поттер предстал перед Советом Двенадцати. Мощный взрыв потряс здание министерства. Сейчас уже пытаются разобрать завалы, но похоже главной залы заседаний Визенгамота больше не существует, — бесстрастным голосом поведал он.

- Что? — Гарри показалось, что это слуховые галлюцинации. — Это сделал ты и тот волшебник! Вы взорвали их? Но как? И он...

- Бомба. Все очень просто. Жидкая бомба на основе Раздувающего раствора. Помнишь уроки Зельеварения на втором курсе? Просто нужно было доработать зелье, соединив его со сложным взрывоопасным коктейлем, этакий аналог магловского нитроглицерина. На живом существе бомба начинает быстро увеличиваться, а поднесенный огонь детонирует и образуется взрыв. Но для такого масштаба нужен был доброволец. Скажем, старый домовик, просящий о смерти. Есть такие воины в культуре Японии. Они жертвуют собой, чтобы поразить врага. Прямо, как ты, Поттер, — подмигнул Малфой, подтверждая его догадку. — Но тут все просто: Кричер попросил.

- Будь ты проклят Малфой! — в сердцах закричал Гарри.

Тот странно посмотрел на него и молча аппарировал.

Дверь в комнате внезапно распахнулась и Гарри застыл, когда ему на шею кинулась плачущая Гермиона. Словно в тумане Гарри видел, что она жива. Обнимая и дрожа из-за переполняющих эмоций, она сбивчиво рассказывая ему обо всем.

Драко с самого начала поддерживал повстанцев. Именно он разработал это зелье-бомбу. Они с Люциусом хотели выйти из игры. Имея на руках доказательства обмана Совета Двенадцати, которые с помощью родовой магии вытягивали способности маглорожденных, они не смогли придумать ничего, кроме как выманить тех на живца. Гермиона плакала, умоляя простить их. Рассказывала, что Луна была против этого плана, но ничего другого придумать не получалось. Те воспоминания, что остались у Гарри об облаве были умело подправлены менталистом-Малфоем. Все члены Сопротивления были живы. И теперь еще и свободны.

Как можно было не верить словам вновь обретенной подруги? Гарри прикрыл глаза.

- Ты когда-нибудь простишь меня? — кладя голову ему на плечо, наконец спросила Гермиона.

- Уже, — тихо ответил он, — да и нечего прощать. Я сам многое упустил.

Видимо, не желая спорить, она только вздохнула и сказала:

- А Драко? Ты когда-нибудь сможешь простить его?

Гарри внимательно посмотрел в глаза подруги и ответил:

- Как только найду, не упущу, — и внезапно понял, что действительно должен найти его во что бы то ни стало. — Кажется, я остался ему кое-что должен.