Однажды придёт отец... (джен)

День, когда в школу поступили дети магиков, стал очень знаменательным и волнующим для студентов Хогвартса. На их глазах возрождалась История. К тому времени все они перечитали-переслушали всё, что могли найти о былых временах. Из этих легенд, сказаний и прочих источников студенты узнали, что в Хогвартсе учились дети всех рас и народностей: вкупе с людьми-волшебниками за одной партой сидели гномы, эльфы, фейри, оборотни и вампиры, наги и нэко, гоблины и тролли. А в один временной период даже орки затесались…

И учителя-профессора были соответствующие, пару столетий детей учил эльф, который потом покинул бренный мир и ушел на какой-то Запад со всем Дивным народом. Прочие учителя — гролли, оборотни — сменялись, как и люди, пока совсем не упразднились, когда начались массовые гонения на магиков. Отчего произошел сей раскол, неизвестно до сих пор… Эпоха-то войн никогда не начиналась, она всегда была, всегда кто-то с кем-то воевал. Но, может, это случилось, когда гоблины подняли восстание? Кто знает… Во всяком случае, примерно в те времена из смешанных школ стали отсеиваться малые народцы. А потом магики и вовсе попрятались ото всех: и от людей обычных, и от волшебников. Ну, а некоторых и сами маги загнали в резервные земли пространственных складок — драконов, великанов, кентавров с единорогами и всех прочих волшебных тварей. И спрятали ведь, далеко и прочно, так хорошо спрятали, что люди через пару столетий позабыли о них, теперь кротко удивляются, глядя на изображения тех же единорогов, и вздыхают: эх, жаль, что это сказка!..

Итак. Настал знаменательный день. О нем было объявлено заранее, так что все сидели как на иголках и нервно ерзали, поджидая прибытия пятерых студентов-первопроходцев. Первых детей магиков за последние четыреста лет…

Встретить их и привести в Большой зал доверили Филчу, а не МакГонагалл. К табуретке со Шляпой встал сам директор, сжимая в руке пучок палочек. Списка не было, их имена Эймос помнил и так. Дрогнули и раскрылись дубовые двери, и вошел завхоз Аргус Филч в сопровождении пятерых учеников. Первым в глаза, конечно же, бросился приметный гролль, песочно-желтый и крупный, он очень сильно выделялся на фоне остальных. Девочка-нэко поражала наличием пушистых кошачьих ушек и хвоста, волвен выглядел самым обычным мальчиком, ничем не отличимым от всех таких же одиннадцатилеток, а парни-вельфы были уменьшенными копиями директора, востроухие и шерстистые. Северус даже подумал — а не дети ли это его? Но тут же понял — нет: во-первых, он бы сказал всем, а во-вторых, дети его хоть и узнали, но смотрели на Эймоса так же настороженно, как и на всех. Ясно, не отец он им.

Эймос начал распределение с девочки. Показал на табурет и позвал:

— Рейко Ватанабэ!

Кошкодевочка вприскочку подошла, стрельнула на директора озорными черными японскими узенькими глазками и села на табуретку. Хмыкнув, Эймос опустил на брюнетистую ушастую макушку старую Шляпу. После недолгого молчания та неуверенно изрекла:

— Гриффиндор!..

Северус покосился на Минерву — ну как она, переживет проказливого котёнка на своем факультете? На лице МакГонагалл застыло выражение испуга. Тем временем девочка, получив от директора палочку и ободряющую улыбку, всё так же, беззаботно-вприпрыжку, ускакала к своему столу, к застывшим гриффиндорцам, те тоже были в шоке — получить в свои ряды такого сокурсника… Эймос проводил её взглядом и вызвал следующего:

— Родерик Барней!

Подошел один из мальчиков-вельфов. Присел на краешек табурета и дождался вердикта Шляпы:

— Когтевран!

Его брат-близнец Аврелий отправился туда же. Остались двое, гролль и волвен, чье имя назвал директор, никто так и не понял… Уж больно обычным оно оказалось:

— Лейден Ламб!

На это ягнячье имя отозвался, как ни странно, гролль. Подошел вперевалочку и взгромоздился на табуретку, та натужно заскрипела под его немалым весом. Весь зал настороженно замер — какой факультет получит в ученики тролля?

— Слизерин!!! — заорала шокированная Шляпа.

Снейп выпал в осадок — что, простите?! Шок так или иначе прошел, и Эймос позвал последнего, почему-то очень ласково:

— Дерек Морган, иди сюда, мой хороший…

Кареглазый и крайне симпатичный каштанововолосый ребёнок подошел, застенчиво улыбаясь. Сел. Шляпа очень смущенно и почему-то шепотом выдохнула в зал:

— Пуффендуй…

В тот же вечер состоялся срочный педсовет, организованный Минервой МакГонагал и Помоной Стебль, оба декана просто-напросто спохватились и только сейчас сообразили, что ничегошеньки не знают о магиках. И теперь атаковали директора просьбами-вопросами прояснить их свойства, манеры и особенности поведения. Северус, подумав, решил тоже прийти и послушать, сам он в своем ученике тоже мало что понимал.

Ну, нормально вообще-то. Пока детки не прибыли, взрослые не переживали, наивно полагая, что уж они-то всё о магиках знают. Ну ещё бы, кто из нас задумывается о том, как выглядит и чем живет стандартный тролль? Что он кушает, что любит, чего боится? Задумывались? Нет. Вот и здесь, приехали детишки, живые, настоященькие, с запахами и потребностями, а не абстрактно нарисованные иллюстрации в книжках.

Первой на директора наехала Минерва, с разгону взяв проблемного быка за крутые рога:

— Эта… нэко. Что она такое?!

— Дочь японского посла Тагамо Ватанабэ, — сухо доложил директор, глядя на собравшихся. — Поведение сугубо человечье, пристрастия в пище — вегетарианские, любит морковь по-тайски, репу, но не откажется и от рыбы в виде суши и роллов.

— А мой? — робко спросила Помона, страшась услышать кровавых ужасов. Но…

— Дерек Морган — классический волвен. Когда-то их род служил королеве Виктории. Сейчас я не знаю, как обстоят дела с королевской охраной в настоящее время, может, кто и сторожит нынешнюю королеву… — раздумчиво сообщил Эймос. И деловито перечислил повадки конкретного мальчика: — Дерек очень спокойный и послушный ребёнок, проблем он обычно не доставляет. Однако вам следует быть осторожными в обращении с ним, не вздумайте его обидеть, это может очень плохо кончиться. Думаю, именно поэтому уважаемая Шляпа и отправила его на самый миролюбивый и дружный факультет. У меня будет к вам личная просьба, мадам Стебль, берегите мальчика, не позволяйте и, главное, не допустите, чтобы его случайно обидели. Предупреждаю — плохо будет всем!

Перевел взгляд на Флитвика и хитро прищурился:

— О ваших объяснять?

— Нет, — тоненько хихикнул Флитвик. — Пример я вижу!

Кивнув, директор переключился на Северуса.

— Тролли каменеют от солнечного света. Проследите за тем, чтобы Лейден не выходил на улицу в солнечные дни.

«Так вот почему Шляпа отправила его в подземелья!» — пронеслось в голове у Снейпа. Тут директор, видимо, решил добить их окончательно, потому что сказал самую страшную фразу:

— Кстати, я заметил, что всех ребят с каждого годового поступления едва ли набирается сорок-сорок пять. Почему бы вам не собрать все четыре факультета одного курса в одном классе?

Вот такие события произошли в последнюю неделю сентября. Потом был тяжелый месяц с новичками, приходилось привыкать к странному облику детей, подстраиваться под их интересы и потребности. И узнавать что-то новое и неизведанное с их стороны. Девочка-нэко, Рейя, страстно и бдительно опекала мальчика-волвена, за любой, малейший косой взгляд в сторону Дерека была готова порвать. Братья Барнеи, Рэли и Родди, всё время пасли Ягнёнка, так они называли своего друга-тролля. Глядя на них, другим отчего-то становилось стыдно, казалось бы, звери… а вот поди ж ты! Берегут друг друга пуще глаза. Людям бы у них поучиться так дружить! А то грызутся промеж собой за мифические границы, ядерные ракеты и водородные бомбы на города сбрасывают… целые хиросимы устраивают, гады.

Дерека, как выяснилось, и правда было опасно обижать. Потому что обиженный Дерек превращался в живой укор, мог смотреть на обидчика часами, сутками и неделями глазами побитого щеночка, зажимался и отказывался от еды, худел и таял заживо, да так, что самый худший из худших не выдерживал морального наказания и кидался извиняться. В полнолуние он становился просто лапушкой, забирался к кому-нибудь под бок, прижимался тепленько-тесненько и замирал блаженно. И не сметь его прогонять — превратится в умирающую собачку! Причем буквально, в серенькую лаечку с хвостиком-бубликом. И это ещё домашняя ипостась, в ярости разобиженные волвены превращаются в диких волков, но, к счастью, Дерека до дикого состояния пока не доводили.

Всё это вспоминал сейчас Северус, сидевший в вагоне междугородной электрички, увозящей его и Гарри из Литтл Уингинга. За окном мелькали виды Лондона, и Гарри, заскучав от каменных коробок-небоскребов, отвернулся от окна к отцу и, зарывшись под бок, начал задремывать.

Собственно, Гарри всю дорогу до Уилтшира продремал, оживляясь лишь при виде полей-лесов и фермерских лугов-выпасов с коровами и лошадьми. Овцы его интересовали поскольку-постольку, как существо лохматое и четвероногое. Похоже, Гарри очень любил животных, прямо жить без них не мог. Северус, выслушав очередные восторженные вопли: «папа, смотри, лошадка!», поинтересовался:

— Почему они тебе так нравятся?

Ответ Гарри был прост до изумления:

— Ну как же ты не понимаешь, папа? Потому что они — настоящие, никогда никого не обманывают. Они честные и… исти… искри… искренние со всеми, вот! — Гарри радостно засмеялся, найдя нужное слово, и продолжил: — Бейли такой простачок, папа, ты не представляешь, что он однажды отчудачил! Воровать у Симоны начал, представляешь?! Мы все в гостиной сидим, мама Пэт и дядя Вернон новости по телевизору смотрят, а мы с Дадли на полу играем, смотрю, а Бейли по холлу на кухню крадется, через плечо на нас смотрит и думает, что его никто не видит. Дурачок, правда? Мне становится смешно, и я кричу ему: Бейли, на место! Так он та-а-ак удивляется, пап, умора просто! Пугается, подпрыгивает и бежит на место, и на меня так потрясенно смотрит, не понимает, как это я так далеко вижу? Он, оказывается, плохо видит, мне дядя Вернон рассказал, что у собак очень-очень серое зрение.

С каким-то умилением Северус внимательно выслушал бесхитростный рассказ сына, по-настоящему ценя каждый миг, проведенный с ним.

Но вот и конец пути — они приехали. Сошли на станции, и Северус, желая лишний раз порадовать сынишку, предложил ему выбрать самый лучший фиакр и самую красивую лошадь. Гарри тут же потянул папу к ближайшему извозчику. Для него все лошади были самыми красивыми. Северус назвал кэбмену адрес до предместий Стокбрижда.

Доехали. Расплатились с кучером, с его разрешения погладили лошадку, сказали ей спасибо за то, что она их привезла. И пошагали по дороге, извилисто бегущей меж лесистых холмов. Вот и Малфой-мэнор. Северус посмотрел на сына — тот деловито топал вперед. Дошел до ограждения с предупреждающей надписью: «Дальше дороги нет!», прочитал и озадаченно взглянул на отца, молчаливо вопрошая: что всё это значит? Северус подошел и взял Гарри за руку. И Гарри увидел, как из синеющих сумерек проступают очертания великолепных ворот, а за ними загорелись огни самого настоящего, самого натурального, всамделишного замка! Первый шажок к чуду был сделан. Северус незаметно выдохнул — всё в порядке, Гарри не испугался, воспринял вполне адекватно появление замка из ниоткуда.

Кованые ворота с тихим перезвоном открылись, едва они подошли вплотную. И пока шли по широкой аллее, Гарри увидел ещё одно чудо… По дальнему лугу в клубах мерцающего в синих сумерках тумана проскакал единорог, сверкающий лунным светом и просто невозможный, удивительный и невероятный сам по себе. Восторгу Гарри, казалось, не было границ, его прямо распирало от счастья, его глазенки сияли ярче звезд, а с лица не сходила обалделая улыбка.

Мистер Малфой, высокий и стройный длинноволосый дяденька, напомнил Гарри толкиеновских эльфов из книжки «Хоббит, или Туда и обратно». Третье чудо, да.

Маленький и смешной Драко, сынишка мистера Малфоя, тоже произвел на Гарри впечатление. Пацанята с обоюдным интересом рассматривали друг друга, задавая тысячу вопросов и сами же на них отвечая…

— Привет, я Драко, а ты Гарри, да? Конечно, ты Гарри, папа обещал, что на Рождество ко мне приедет друг. Это ты, да? Классно, а то я боялся, что приедет какой-нибудь Маркус Флинт, Блейз Забини или Теодор Нотт! А я их всех уже знаю, и они скучные, особенно Маркус! Гарри, а тебе сколько лет? Как и мне, да? Мне семь, а тебе?

— Да, я Гарри, мне семь. А у тебя папа — эльф, да? А когда ты вырастешь, то тоже будешь эльфом, да? А я видел у вас единорога, он ваш? А как его зовут? А откуда он? Где вы его купили? Хотя единороги же нигде не продаются, чего это я! Драко, а ты всегда жил в замке? Я его сегодня в первый раз увидел, ты мне его покажешь? У меня есть собака, его зовут Бейли, и он такой смешной, представляешь, он у кошки нашей воровать еду из миски начал! Ой, а у меня ещё кошка есть, её зовут Симона, а у тебя кошка есть?

Поверх болтающих мальчишек обреченно переглянулись отцы — и как у них дыхания хватает выпаливать миллион слов в секунду?

Кошки у Драко были, только они назывались книззлами и для Гарри выглядели довольно странновато: огромные уши, как у каракалов, и голые львиные хвосты с кисточками на концах, при этом покрыты неравномерными пятнами, отчего походили ещё и на гиеновых собак… О чем Гарри и заявил:

— А это что, помесь такая, да? Скрестили львов, гиеновых собак и каракалов?

На этот сугубо детский вопрос взрослые так и не смогли ответить — фантазии не хватило. И пожалуй, только ребёнок может вот так классифицировать волшебных книззлов.

— Люци, я очень надеюсь, что у тебя нет крапов… — драматично шепнул Северус на ухо блондину. — Ты представляешь, что он спросит про собачку о двух хвостах?!

Люциус вздрогнул и торопливо заверил, что, кроме борзых и пирренейзов, у него никого нет. Однако полукровное происхождение заставило Северуса насторожиться при незнакомом названии собачьей породы. К счастью, это оказалась всего лишь здоровенная белая псина смешанных кровей, метис пиренейской и тирренской овчарок. Вот только… о тирренской овчарке Северус что-то не слышал.

Борзые привели Гарри в восторг, он прямо прилип к ним, восхищенно перечисляя самому себе и всем вокруг о достоинствах и статях дирхаундов — шотландских оленьих борзых. А увидев классическую гостиную, оформленную бронзой и темным деревом с настоящим графом в кресле да борзыми у ног, и вовсе впал в экстаз, пискнул, задохнувшись и ка-а-ак затараторил о всех картинах маслом и кинолентах, которые ему мама Пэт как-то показывала…

Драко ушки и развесил, заинтересовался, услышав новые и совершенно незнакомые слова: музей, картинная галерея, кинозал, кино, фильмы и прочие маггловские наименования. Начал переспрашивать, удивляя Гарри своей дремучестью. Задумался Гарри, подошел к папе и опасливо зашептал, приблизив свое личико вплотную к папиному:

— А почему Драко не знает про электрическую лампочку?.. А в этом доме вообще электричество есть? Что-то я не вижу нигде выключателей… Тут везде свечки стоят и факелы ещё… а в коридоре я видел газовые рожки…

Северус прижал к себе Гарри, подержал вот так, потом посадил его рядом с собой на диван и начал осторожно вводить сына в мир магии.

— В этом доме живут волшебники, поэтому здесь естественное освещение и отопление: свет из окон, свечи и факелы, камины и газовые рожки. Магия не ладит с электроникой, они конфликтуют между собой. Магические потоки при колдовстве очень сильно фонят, и электроника от этого сбоит, ломается и портится. Понимаешь?

Гарри покивал и воодушевленно поделился своими знаниями:

— Ага! Я видел это по телевизору, папа. Лампочки лопаются и тостеры взрываются, когда шальные духи начинают шалить на кухне, они полтергейстами называются!

— Ну какой ты у меня умный! — и Северус в порыве чувств растроганно потискал сыночка. Гарри захихикал и заерзал, выковыриваясь из слишком тесных объятий. Освободился и попросил:

— А можно они мне фокусы покажут? Волшебники, которые в этом доме живут…

Северус посмотрел на Люциуса, тот, слегка возмущенный тем, что его считают вульгарным и банальным фокусником, вынул из трости волшебную палочку и наколдовал мыльные пузыри, огромные, радужные и совершенно волшебные, потому что, в отличие от обычных, они не лопались и летали долго. Драко и Гарри с готовностью отдались им, всласть побегали и попрыгали за ними — дивными и легкими.

И потекли самые странные и интересные каникулы в жизни маленьких Гарри и Драко, открывателей двух совершенно разных миров. В мире Драко Гарри знакомили с чудесами, вокруг гостя летали предметы, склеивалась разбитая посуда, ласкались странные книззлы, кланялись гиппогрифы и единороги, подходя к Гарри за лаской и взамен даря мальчику тепло своей звериной любви… Лезли на колени гокко, поражали красотой и смешили своими невозможными голосами павлины. В мире Гарри чудеса, в свою очередь, поражали Дракошку. Маленький маг с таким же изумлением познавал тайны маггловского быта: машины, самолеты и корабли-пароходы, планетарии и простые лошади, башенные краны и неоновая подсветка… всё это было чудом для Драко.

Привычные и скучные Флинты, Нотты и Забини задвинулись на самый дальний и задний план, отныне и навеки лучшим другом Драко Малфоя стал маггл по имени Гарри Эванс. Их дружба началась именно в то время, в далеком декабре тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, и надо надеяться, продлится до Хогвартса и после на долгие-долгие годы…

Домашние гиппогрифы и гиппороны, приходящие в гости дикие единороги… Ругающиеся матом смешные рогатые джарви в саду. Прогулки с собаками. Северуса вообще-то всегда в оторопь и дрожь бросало, когда он видел, как смело подходит его маленький сын к огромному пирренейзу и твердо приказывает тому сесть. Садится послушно перед крохой могучий песий великан и с кротостью ягнёнка подает лапу, которую Гарри с трудом обхватывает своими маленькими ладошками. На целый метр возвышается над мальчиком гигантская собачья голова с половину Северуса размером… Облачный Гром его звали, и был он самой большой собакой в жизни Гарри.

Атмосфера сказки закончилась вместе с каникулами. Гарри и Северус уехали обратно в Литтл Уингинг, а к Драко снова зачастили гувернеры и приходящие учителя… Учебный год продолжился.

А во второй половине января Северус снова навестил Дурслей. Высокий человек в черных одеждах переступил порог дома и потребовал к себе сына. Крайне озадаченный Гарри, недоумевая от грозного тона отца, кубарем ссыпался с лестницы и настороженно замер возле неё, не решаясь подойти ближе к сердитому папе. Тот раздраженно обернулся и, увидев сына, вынул руку из-за пазухи и протянул на ладони что-то пушистое и круглое. Затаив дыхание, Гарри подошел, завороженно глядя на комок шерсти.

Щенок. Полуторамесячный пекинес по кличке Терракотовый Дракон. Терри. Не веря своим глазам, Гарри взял его, зарылся лицом в щенячий пух, вдыхая чудный аромат. Китайский щенок почему-то пах жареными семечками, и Гарри вдруг понял, что отныне это для него будет самым любимым запахом.

А Северус, отдав сыну собаку, тут же принялся остервенело раздеваться, полетели на пол шарф и пальто, чуть не с треском был содран через голову свитер, тоже улетевший на пол. Причина папиного неудовольствия объяснилась просто — щенок написал на него во время путешествия, испортив свитер и пальто…

Примечания:

Два мира:

https://sun9-47.userapi.com/pZxWRrT7eG1aGW83McdvEADlWghtahnbbfkchA/Wf4vyf-y3MA.jpg

Классическая гостиная с лордом и собаками:

https://sun9-1.userapi.com/ykaMA-icsa9pM-0_O3ye28QPRNjpiDZJZCym7Q/HXroAPBg4kA.jpg

Папа принёс щенка:

https://sun9-70.userapi.com/WmQw6ojmTr19QLiLemUG-O_zGvapwsxJg96iyA/VcRbM5MK7vs.jpg