От ненависти до любви одно заклинание (гет)

Вставать на трансфигурацию утром следующего дня всем Мародёрам было очень сложно. Тёплые постели так и манили парней, но деваться было некуда: отработки или какое-нибудь огромное эссе им сейчас ни к чему. Поэтому, быстро собравшись, друзья выдвинулись на завтрак. Джеймс прежде, чем пойти, проверил местонахождение Лили на карте. Оказывается, она уже завтракала, как и Марлин.

Как только Мародёры зашли в Большой зал, они увидели стаю сов, что парили под потолком и разносили почту. К Джеймсу тут же подлетела серая неясыть с очередным номером «Ежедневного пророка». Поттер сунул кнат ей в кармашек, привязанный к лапе и, не глядя в газету, подошёл к Лили и поцеловал её в рыжую макушку. Марлин демонстративно не смотрела на Сириуса, в то время как и тот не торопился подходить к ней. Он сел рядом с Джеймсом, и Мародёры принялись за еду.

Из Большого зала студенты понемногу стали расходиться по кабинетам. Среди них Поттер увидел Роджера Сэпворфи, который был вратарём в команде Гриффиндора. Он старательно избегал глазами Джеймса, но от капитана не так просто было скрыться:

— Роджер! — окликнул его Поттер. — Сегодня в пять на поле. И передай Оливеру.

— Почему тренировка у нас в пятницу вечером? Отдыхать когда? — устало выдохнул Сэпворфи.

— Скажи спасибо, что не завтра утром, — ответил Джеймс и вернулся к яичнице с беконом.

Декабрь в этом году отличался бесконечными снегопадами и высокими сугробами. Однако же это не помешало Джеймсу назначить тренировку по квиддичу на сегодняшний вечер. Тем более, сегодня даже не шёл снег, хотя небо всё так же было окрашено в серый цвет, а солнце не желало показываться.

Прикончив завтрак и дожидаясь, пока его друзья тоже будут готовы отправиться на занятие, Поттер наконец взглянул на газету. На первой же странице красовались ужасающие кадры из Косой Аллеи. Магазин котлов был наполовину разрушен, а неизвестные люди в черных мантиях спешно трансгрессировали.

— Нападение в Косом переулке, — невесело оповестил Поттер.

— Ты всё ещё доверяешь «Пророку»? — спросил Сириус, скептически поднимая бровь.

— Там всё равно рассказывают больше, чем мои родители, — ответил Джеймс.

Он перевел взгляд на Лили, которую сегодняшние новости не то что расстроили, а даже напугали. Она старалась не показывать этого, но её выдавали глаза. Там скопились жгучие слёзы.

Для Джеймса занятия прошли ненапряжно, хотя сегодня были довольно сложные дисциплины. Но Поттер уже вкушал, как он будет летать весь вечер на метле, поэтому настроение у него было приподнятое. Он, как и обычно, подтрунивал над Снейпом между уроками, отправлял на парту Лили маленькие любовные записки, раскачивался на стуле и много смеялся с друзьями, за что даже потерял несколько баллов. Единственное, что его стало беспокоить, это наигранная холодность между Марлин и Сириусом. Но он не хотел лезть в их взаимоотношения, по крайней мере, до того момента, пока Блэк сам не попросит помочь, а тот вряд ли попросит.

После обеда семикурсники поднимались в гостиную и весело обсуждали прошедший урок Защиты от Тёмных искусств. Только Марлин уже была в комнате и собиралась на грядущую тренировку. С каждой минутой она злилась на Сириуса всё больше. Она надеялась, что он поговорит с ней наедине, надеялась, что хотя бы извинится. И если бы он сделал это сегодня между занятиями, то она бы его простила. Моментов сказать ей это было слишком много, но абсолютно все он пропустил. Что же, если он не хотел извиняться, если ему всё равно, то ей тоже будет всё равно. Она пыталась себя убедить в этом, хотя это было далеко не так. Она злилась и очень слабо скрывала это.

Блэк увидел это на обеде, когда она, не дождавшись Лили, ушла в комнату. Но бежать за ней и унижаться перед друзьями он не собирался. Сириус хотел поговорить с ней перед тренировкой, но Марлин слишком старательно его избегала. Она пришла на поле, когда уже все были в сборе.

Джеймс, как и обычно, дал напутствие команде, и семь игроков взмыли в воздух. Гриффиндор выигрывал уже несколько лет подряд. Поттер просто не допускал даже мысли, что они проиграют, и делал всё возможное, чтобы этого не произошло. Как-то на пятом курсе, когда ловца их команды сбил бладжер, Джеймс вошёл в азарт и из кожи вон вышел, чтобы забить как можно больше голов, чтобы всё равно победить. Счёт тогда был двести шестьдесят баллов у Гриффиндора, а вот у Хаффлпаффа было всего сто девяносто. Гриффиндор выиграл тогда кубок школы по квиддичу, а имя Джеймса скандировали полночи на вечеринке в честь победы. Ему однозначно это нравилось.

Когда Поттер стал капитаном команды на шестом курсе, он поменял ловца на Оливера Террелла, а также в качестве охотников взял Марлин и Сириуса. Блэк не хотел быть игроком, но согласился только исключительно из уважения к Джеймсу. Загонщиками стали братья Пруэтты — Фабиан и Гидеон. Вратарём же был Сэпворфи. Последний не очень нравился Джеймсу, как человек, но у колец он стоял твёрдо, за что и получил место в команде. Помимо этого на скамейке запасных сидели ещё двое хороших игроков. Орсон Уитакер был готов заменять охотника, а Грейсон Кирби играл за ловца.

Джеймс направил метлу в небо. Холодный воздух ударил ему в лицо. Погода для тренировки радовала. Наконец-то перестал идти снег, было светло, даже несмотря на затянутое тучами небо. Погода была холодной, но это совсем не мешало, потому что всем игрокам было жарко.

Чаще всего Джеймс наблюдал с высоты за своей командой, следил за их действиями, иногда направлял, ругал, давал советы и по ходу игры вносил коррективы в тактику. Вот и сейчас его подменял Уитакер, играя вместе с Сириусом и Марлин. Хотя игра охотников сегодня была больше похожа на какие-то догонялки: МакКиннон улетала от Блэка, подрезала его, давала пасы исключительно Орсону, даже когда это было совсем неуместно и заканчивалось провалом.

Поттер хотел уже лететь к ним и читать нотации о важности тренировок, но увидел, как Лили поднимается на трибуны. Он дождался, пока она посмотрит на него, и сделал "смертельную петлю", пролетев на метле вниз головой. Ему так и хотелось показать своё превосходство, ему хотелось, чтобы Эванс ахнула и подумала о том, какой же он крутой. Подмигнув Лили, которая замерла в испуге, не сводя с него глаз, Джеймс развернул метлу к команде.

— МакКиннон! Ты играешь не одна! — крикнул Поттер, увидев как она вновь проигнорировала Блэка и полетела к кольцам. — Оливер, разуй глаза, снитч в паре метров от тебя!

После того, как Террелл полетел за золотым мячиком, Джеймс вновь чуть поднялся вверх и глянул на Лили, которая уже разместилась на скамейках и читала книгу, укутавшись в длинный гриффиндорский шарф, иногда поглядывая на поле. Из-за того, что Джеймс отвлёкся, он заметил бладжер в последний момент и чудом успел увернуться.

— Пруэтты! — воскликнул Поттер от возмущения. — На что вам мётлы и дубинки? Зачем вы сюда пришли?

Джеймс был строгим капитаном, потому что он знал: чуть-чуть дать слабину — и кубок не получить. Однако чаще всего команда на поле не перечила ему, даже Сириус, который не любил, когда им управляют. Ставя себя на место Поттера, Блэк понимал, что он вёл бы себя так же. К тому же для Поттера квиддич был одним из способов выплеска эмоций. Когда у него в очередной раз не получалось сходить куда-то с Лили, команда обычно получала гораздо сильнее, чем сегодня. Так что ребята уже привыкли к нагоняям.

После того как Марлин в очередной раз подрезала Сириуса так, что тот чуть не свалился с метлы, Джеймс подлетел к охотникам.

— Марлин, все свои эмоции оставляй за полем, сейчас у нас тренировка, — начал Поттер.

— О чём ты? Всё в порядке, — ответила МакКиннон, на что Сириус хмыкнул.

— А что тогда тобой движет, когда ты подрезаешь Блэка и абсолютно игнорируешь его? — Марлин не отвечала, лишь зло смотрела на Джеймса. — Ладно, МакКиннон, посиди пока на скамейке, я тебя подменю.

— Потакай дальше своему дружку, Поттер, а я в этом участвовать не намерена, — прошипела Марлин, чтобы слышали только Джеймс и Сириус.

МакКиннон полетела вниз к земле, но не на скамейки, а в сторону раздевалок.

— Я бы сказал тебе: лети за ней, иначе она так и будет злиться, но теперь ты хотя бы можешь спокойно потренироваться, — усмехнулся Поттер.

— Не буду я бегать за ней, — устало ответил Блэк. — Ведёт себя как ребенок.

— На что уставились? Прорабатывайте «обратный отбив»! — крикнул Джеймс Пруэттам, которые непонимающе следили за МакКиннон.

Ребята вернулись к игре. На улице довольно быстро темнело. Солнце, спрятанное за тучами, уже и так больше чем наполовину скрылось в горах. Лили начала переживать за Марлин, которая до сих пор не вышла из раздевалки. Она не понимала, что произошло, но предполагала, что ребята поссорились окончательно. И сейчас не знала, как себя повести: идти успокаивать Марлин или дождаться Джеймса. Она решила, что стоит хотя бы подождать, пока Марлин выйдет из раздевалки и пойдёт в Хогвартс. Лили на фоне белого снега заметила тёмную фигуру, что спешно двигалась в сторону поля. Эванс уже было подумала, что Марлин решила вернуться, но это была профессор МакГонагалл, она взволнованно бежала к полю и, оказавшись на месте, с помощью "Соноруса" громко произнесла:

— Все студенты срочно должны вернуться в гостиные своих факультетов!

Лили тут же встала со скамейки и, непонимающе глядя на поле, увидела Джеймса, который летел к декану.

— Что случилось, профессор? — серьезно спросил Поттер.

МакГонагалл помялась, размышляя, стоит ли говорить правду или подождать, но поняв, что слухи в Хогвартсе всё равно разлетаются с невероятно быстрой скоростью, произнесла:

— Чёрная метка. Поттер, соберите команду и болельщиков и немедленно отправляйтесь в гостиную. По возвращении в башню нужно будет пересчитать студентов, передайте старостам.

Джеймс нахмуренно кивнул и тут же посмотрел в сторону, где до этого сидела Эванс. На секунду его сердце замерло, потому что он не увидел её на трибунах, но тут же выдохнул: она бежала вниз по лестнице.

— Вы всё слышали МакГонагалл, нам нужно в башню Гриффиндора, спасибо за тренировку, все молодцы, — сказал Поттер команде и повернулся к Блэку, который только что коснулся ногами земли. — Бродяга, проследи за командой. Я за Лили.

Сириус кивнул, он хотел спросить, что происходит, но не успел: Джеймс побежал к своей девушке, она же бежала к нему.

— Там Марлин в раздевалке, — запыхавшись, произнесла Эванс.

Поттер схватил Лили за руку. Всё, что она смогла увидеть, это переживание на его лице. Что-то случилось, и Джеймс явно знал что. Но Эванс не хотела спрашивать, не хотела знать. По крайней мере, пока они не в замке. Ребята забрали Марлин из раздевалки, которая, несмотря на свои обиды и слезы, послушно пошла с друзьями.

Лили старалась отставить страх в сторону, чтобы трезво смотреть на происходящее, чтобы следить, все ли заходят в замок. Но когда Джеймс вытащил из кармана палочку и сжал руку Эванс сильнее, в её горле так и встал ком. Она не понимала, что происходит, но переживания Поттера передались и ей. В какой-то момент ребята слились с толпой гриффиндорцев, которые, как и они, шли в гостиную. Многие ребята перешёптывались, обсуждая, что произошло. До Лили донеслось:

— Да, прямо в том же коридоре, в котором тогда нашли старосту… Эванс.

Лили стала отчаянно крутить головой, пытаясь понять, кто это сказал, чтобы спросить, что произошло в том коридоре. Но она так и не поняла, кто это был.

Эванс видела впереди команду в их красно-желтой форме, сзади она смогла разглядеть Ремуса, Питера, Алису и Фрэнка, что шли с ужина, видела некоторых первокурсников, которых она знала лично. Никто не понимал, что произошло.

Студенты шли, тихо перешептываясь, вопросительно переглядываясь, непонимающе пожимая плечами. В воздухе буквально повисла тревога. Она передавалась от одного ученика к другому. Эту атмосферу решил разбавить Пивз, который появился из ниоткуда над толпой. Он, хихикая, стал напевать песню собственного сочинения:

— Черная метка на стене;

Значит, Хогвартс наш в беде.

Если Хогвартс наш в беде,

Значит, жди беды везде.

Джеймс тут же взмахнул палочкой, невербально произнося «Обезъяз», пытаясь убрать нарастающую панику. Но по студентам так и прошелся удивленный шепот: «Черная метка!» Полтергейст перевернулся в воздухе, придерживая шляпу с бубенчиками, которая так и норовила слететь с его головы, и обиженно улетел.

Лили испуганно посмотрела на Поттера, который старательно избегал её взгляда. Он сосредоточенно шёл в гостиную, следя за обстановкой вокруг. Ему было жарко после тренировки, тело было липким и потным, ужасно хотелось попить воды и просто упасть без сил, но он абсолютно не обращал внимания на своё физическое состояние.

В гостиную гриффиндорцы зашли большой толпой. Кто-то разошёлся по спальням, но большинство так и осталось в гостиной, ожидая декана и, вероятно, не самых приятных новостей. В этом числе были и семикурсники. Они стояли в углу комнаты, образовав небольшую кучку. Джеймс передал Лили и Ремусу распоряжение проверить, все ли гриффиндорцы дошли до башни. Это оказалось проблематичным: студентов было слишком много, а кто-то сидел в комнатах и даже не знал, что что-то случилось. Поттеру быстро пришла в голову идея. Он встал на стул и громко заговорил:

— Ребята, я понимаю, что вы напуганы и ждёте новостей, но нам нужно убедиться, что все сейчас в безопасности. Давайте сейчас на пять минут все пойдут в свои комнаты и проверят, все ли на месте, а затем можете возвращаться обратно. Если вдруг кого-то не хватает, обязательно сообщите нам.

На несколько минут гостиная практически опустела. В ней остались только семикурсники. Друзья кратко обменялись новостями, которые были весьма скудными.

— МакГонагалл сказала, что нашли Чёрную метку, — поделился Поттер.

— Я услышала, что её нашли в том же коридоре, где пытали меня, — произнесла Лили. Она отчаянно прижималась к Джеймсу, пытаясь почувствовать себя защищённой, затем подняла на него взгляд и, испугавшись собственных мыслей, тихо-тихо сказала: — Джим, вдруг, там убили кого-то?

Поттер посмотрел в её зелёные глаза. Он видел перед собой перепуганную девушку, которую он должен был сейчас успокоить. Джеймс сейчас испытывал к ней такую любовь, такую нежность, что не знал, как со всеми этими чувствами совладать.

— Нет, конечно, нет, — так же тихо ответил Поттер и поцеловал Лили в лоб.

В какой-то момент ребята опомнились: Эванс сняла с себя теплое пальто и гриффиндорский шарф, Джеймс и Сириус скинули игровые мантии, оставаясь в свитерах и многочисленных налокотниках и наколенниках.

Гостиная вновь начала заполняться студентами, которых теперь стало даже больше, чем было до этого. К счастью, пропаж среди учеников не оказалось.

Парни бесконечно переглядывались, Лили оторвалась от Джеймса и обнимала себя руками, задумчиво глядя куда-то в пустоту, Марлин и Алиса тихо разговаривали, немного отдалившись от остальных. Фрэнк перешептывался со своими соседями.

Минерва МакГоннагал пришла к своим студентам спустя час после того, как все из них оказались в гостиной. Она выглядела загруженной и уставшей. Декан с помощью неизвестного никому заклинания сделала так, чтобы голос её был слышен в каждой гриффиндорской спальне. Она позвала всех учеников спуститься в гостиную, а затем подошла к семикурсникам. Пока гостиная забивалась студентами под завязку, Минерва тихо спросила:

— Эванс, Люпин, Поттер, вы всех пересчитали? Все ученики в башне? Никто не заявлял о пропавших?

— Все на месте, профессор, — твердо ответил Ремус. — Кто-то пропал?

— Нет, — произнесла МакГонагалл, а затем шёпотом, надеясь, что никто не услышит, добавила: — Кажется.

Она отошла к выходу из гостиной. Ребята не шумели, но все равно в комнате стоял гул. Было практически невозможно находиться в полной тишине, все пытались обсудить произошедшее. Но когда МакГонагалл провела взглядом по всем присутствующим, гриффиндорцы тревожно замолчали, ожидая вестей.

— Итак, вы, наверное, извели себя догадками о том, что случилось и почему так срочно вас сорвали с ужина и попросили вернуться в гостиную, — начала декан. Голос её был твёрдым, он не дрожал и не выдавал её волнения. — На шестом этаже мистер Филч обнаружил Тёмную метку, которая была нарисована на стене. Хотелось бы напомнить всем вам, что символика Того-Кого-Нельзя-Называть запрещена в Хогвартсе, также запрещено рисовать на стенах. С сегодняшнего дня все должны быть в гостиных после восьми вечера, а также, если у кого-то обнаружат Тёмную метку, будь то рисунок на пергаменте или, того хуже, на руке, то виновные будут наказаны со всей строгостью. Если кто-то из вас знает какие-то подробности произошедшего или кто нарисовал метку, прошу немедленно сообщить мне. Я рассчитываю на вас и надеюсь, что вы на правильном пути в выборе взглядов, ценностей и, конечно, друзей.

— Как жизнерадостно, — тихо хмыкнул Джеймс, когда профессор закончила свою речь, а в гостиной возобновился шум.

Минерва, так и не дождавшись возможных свидетелей, покинула гостиную, пожелав всем спокойной ночи. Гриффиндорцы стали разбредаться по комнатам, активно обсуждая последние новости. Среди них был и Сириус, вот только он прорывался сквозь толпу не в спальни парней, а в спальни девушек. Он встал у лестниц, ожидая Марлин.

МакКиннон стояла со своими подругами, уставшая и расстроенная. И она не знала, что расстраивало её больше: Чёрная метка или события на поле. Всё, что ей хотелось, это добраться до кровати и забыться во сне, но только она собралась туда, как увидела, что Сириус ждёт её. В груди неприятно ёкнуло от волнения. Она не хотела с ним говорить, но в то же время ей было приятно, что он наконец-то снизошёл до извинений. Алиса так и подначивала подругу пойти к нему и попытаться поговорить.

Марлин решила попробовать. Она пошла в свою комнату, совершенно не глядя на него. МакКиннон шла в толпе девочек, уверенно смотря вперед, прикрывая лицо волосами, пытаясь прошмыгнуть мимо Блэка. Но он не собирался отпускать её в комнату.

— Марлс, — сказал он, она наконец взглянула на него и остановилась, создавая небольшой затор. — Поговорим?

Она нехотя подошла к нему.

— Ну, говори, — безразлично ответила МакКиннон.

Сириус смотрел в её глаза. Он не знал, что говорить. Он просто стоял и молчал, в какой-то момент он даже успел подавить в себе смех. То ли от волнения, то ли от её нарочито злого вида.

— Я переживал за тебя, когда МакГонагалл сказала нам идти в замок, — спустя пару минут произнес он.

— Так переживал, что за мной пришли Лили с Джеймсом? — спокойно ответила она.

— Я не знал, где ты.

— Ты видел, что я лечу в раздевалку! — Марлин начинала раздражаться.

— Я не собираюсь отчитываться за свои действия, — отрезал Сириус.

Он почувствовал себя семилетним мальчишкой, который оправдывается перед своей матушкой за запускание бумажных самолетиков в окно. Казалось бы, ничего такого, но она так и пыталась заставить чувствовать себя виноватым.

— Тогда зачем ты меня позвал?

Марлин считала иначе. Он должен был объясниться хотя бы за вчерашнее. Она, конечно, знала, что произошло, но ей об этом сказала Лили. МакКиннон же ждала его версию происходящего и как минимум извинений. Вот только Сириус не знал ни что ей говорить, ни зачем он её позвал, ни как исправить своё положение.

— Может, хватит уже обижаться? — произнёс он спустя ещё пару минут.

Эти слова совсем вывели Марлин из себя.

— Может, хватит уже вести себя как идиот? — в тон ему ответила она, прищурив глаза.

Их ссора дошла до точки невозврата, когда гостиная почти опустела. Марлин начала бросать различные претензии, одну за одной. Появлялись всё новые недовольства. Сириус не хотел это слушать: он развернулся и ушёл. Он не хотел чувствовать вину за надуманные проблемы, не хотел чувствовать себя провинившимся ребёнком, тем более не хотел за это все извиняться.

— Ты бежишь от проблем, Блэк! — крикнула вслед Марлин. Она не пошла за ним, посчитав, что лучшим решением будет уйти в свою комнату.

Сириус действительно бежал от проблем. Сейчас он сбежал от проблем с Марлин, полтора года назад ушел из семейного дома. Он не мог по-другому. Единственные проблемы, которых он не боялся, это были те, которые были устроены им или же его друзьями. Он их не то что не боялся, а наоборот, с азартом вновь и вновь придумывал что-нибудь рисковое, но в то же время веселое.

Так или иначе, но Блэк не помирился с Марлин и не знал, помирится ли уже. По дороге в свою комнату Сириус прокручивал в голове их ссору и хотел уже принять поражение, в который раз признавая, что серьёзные отношения — не его стезя.