Ты моя слабость (гет)

— Что с тобой? — спросила Гермиона.

Гарри, вот уже несколько минут молча наблюдавший за компанией шумных детей в окружении весёлых взрослых за соседним столиком, перевёл на неё взгляд.

Жара стояла аномальная. Шоколадные зонтики на чизкейках плавились на солнце, а мороженое в вазочке Гарри, к которому он так и не притронулся, растаяло и превратилось в бесформенную полужидкую массу.

— Ты сегодня какой-то задумчивый.

— Мы расстались с Эмилией. Точнее, она рассталась со мной.

— Ах... Мне жаль. Сколько, месяц? Ну не плохой срок. Обычно тебя хватало на неделю.

— В том-то и дело, Гермиона! Обычно это я заканчивал отношения, а тут, получается, бросили меня. Как-то это...

— Унизительно? — помогла она.

Гарри вяло улыбнулся и снова посмотрел на шумную компанию. На детях были надеты праздничные колпачки, в середине стола стоял огромный торт с голубым кремом.

— Иногда ты слишком прямолинейна. Мне кажется, я вообще никогда не женюсь. А глядя на них, — он кивнул в сторону весёлой компании, — я понимаю, что это и есть счастье. Сидеть вот так со своей семьёй и друзьями, праздновать дни рождения...

— Так-та-ак... А по моему, в тебе играет задетое самолюбие. Прекрати себя жалеть, Гарри, и не вынуждай произносить вслух то, о чём ты и сам прекрасно знаешь.

— Ты о чём?

Гермиона недовольно закатила глаза и прищурилась:

— У тебя отбоя нет от женского пола, и говорить то, что ты никогда не женишься, когда тебе всего восемнадцать, как минимум неразумно. А то, что тебя впервые бросила девушка пойдёт тебе на пользу. Уверена, что уже завтра ты найдёшь себе новое утешение.

— Да не в этом дело... Ах, вот ты какого обо мне мнения?! — возмутился он, но улыбнулся.

Гермиона фыркнула в ответ. — Спасибо конечно, но вот ты сейчас вообще не права.

— Да? И в чём же? — она отправила в рот ложечку с мороженым.

— В этот раз я действительно пытался построить серьёзные отношения. Именно сейчас, когда я стал об этом задумываться, всё идёт наперекосяк.

— Ты скучаешь по Джинни?

— Что?

Гермиона внимательно смотрела на него, крутя маленькую ложечку в вазочке.

— Нет... Не знаю... При чём здесь Джинни? Мы не вместе, и это был её выбор.

— Если бы она не уехала, вы наверняка бы уже поженились, и ты не стал бы встречаться со всеми этими девушками и искать кого-то.

Гарри молчал.

— В этом всё и дело. Ты до сих пор её любишь, поэтому у тебя ни с кем и не складывается, — заключила Гермиона и откинулась на спинку стула.

— Гермиона, вот только давай сейчас не будем вспоминать о Джинни!

— Почему? Тебе больно?

— Да при чём здесь это! Мы говорили об Эмилии! — раздражённо ответил он.

— Happy birthday to you! — послышалось за соседним столиком и они оба отвлеклись на происходящее рядом с ними торжество.

— А теперь, малыш, дуй свечки! — сказала молодая рыжеволосая женщина, двигая к мальчику торт. — Ура-а!!! — гости и их дети захлопали в ладоши. Кто-то пустил охапку разноцветных шариков в небо.

— Идём, эта жара с ума сводит, — внезапно поднялся Гарри, оставляя деньги на столе.

— Куда? — не поняла Гермиона.

— У меня есть одна идея.

* * *

Весь день Рон провёл в хлопотах. Сначала помогал Джорджу в усовершенствовании новой разработки кусачих зубных щёток. Потом мама припахала ровнять землю в саду, которую разрыли гномы, а заодно и кур пришлось покормить, так как отец на смене. К концу дня Рон был весь мокрый. Жара будто издевалась, яркое солнце жадно пыталось сжечь всё, что попадало под колкие лучи. Рон принял прохладный душ и отправился к Гермионе.

Хотя сегодня и был выходной, он ни сколько не удивился, не обнаружив свою девушку дома. Живоглот спрыгнул с окна и стал тереться о его ноги.

— Брысь, киса! Ну и где твоя хозяйка?

Рон прошёл к холодильнику и достал от туда молоко. Живоглот тут же подбежал к миске и уставился на парня в ожидании.

Рон знал, где она.

Они любили ходить в мир маглов по выходным. Кафе, кино, какие-то торговые центры, выставки...

Война не прошла бесследно, покалечив психику, она оставила шрамы и, конечно, наложила свой неизгладимый отпечаток. Но всё же, в душе каждого, что-то ещё оставалось от тех подростков, которые теперь просто хотели жить и наслаждаться свободой и миром. К тому же, после войны на всю троицу обрушилось пристальное внимание журналистов и, сбегая в магловский Лондон, они пытались отдыхать от назойливых репортёров.

Поначалу Рон тоже ходил с ними, а Гарри брал с собой очередную подружку. Но позже Рон понял, что эти прогулки его жутко выматывают. Магловский мир был для него чужим, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Он терялся на оживлённой улице, не понимая дорожных знаков. Удивлялся, почему Гермиона плачет в кино, если всё, что там показывают, не по-настоящему. Эти странные кофейные автоматы, мобильники... Везде было слишком шумно, слишком людно. Постоянно приходилось контролировать себя, чтобы случайно не воспользоваться магией.

Да ещё и тот вечер. Друзья тогда решили прокатиться на аттракционах. Рон двести раз пожалел, что решил сесть с ними в безобидные и яркие с виду ракушки. Гермиона что-то говорила про слабый вестибулярный аппарат, а его ещё сутки потом тошнило после такого развлечения. Нет, лучше уж он посидит в «Дырявом котле» с Дином Томасом за сливочным пивом.

Рон налил себе чай и взял газету, усаживаясь за столом. Рыжий кот лениво лакал молоко и изредка поглядывал на гостя.

После того как Хогвартс практически восстановили, Гермиона пару дней провела в Норе, а затем отправилась в Австралию. Память родителям удалось вернуть, но возвращаться в родной Лондон они отказались. Рон до сих пор корил себя, что не смог тогда поехать с Гермионой: мать была очень слаба, отец помогал приводить в порядок дела в Министерстве после смены власти, а от Джорджа не было никакой пользы, и Рон не смог оставить семью в таком состоянии. Гермиона и не настаивала. Она исчезла почти на месяц, а когда вернулась, была разбита и подавлена. Было ясно, что в Австралии ей пришлось нелегко. Рон её очень ждал и соскучился, он надеялся, что теперь их отношения выйдут на новый уровень, но наткнулся на непробиваемый барьер. У Гермионы неожиданно появились свои дела, в которые Рон не вписывался. Она сразу же устроилась на стажировку в Министерство и сняла в этом районе комнату, ссылаясь на то, что здесь ей будет спокойней работать. Рон всё чаще нервничал и психовал, он видел, что у Гарри проблем с девушками не было, в то время как их встречи с Гермионой дальше поцелуев и прогулок за ручку не заходили. Было ли это игрой гормонов (ведь им было уже по восемнадцать), или обычное желание не отставать от друга, но Рона такой порядок вещей изрядно угнетал.

Гарри, в свою очередь, после победы пропадал в Хогвартсе, жертвуя приличными суммами из своего сейфа на восстановление школы. До отъезда в Австралию Гермиона тоже была в этом задействована. Когда конструкцию и внутреннюю отделку удалось более-менее восстановить, Гарри перебрался на Гриммо, а Джинни, получив одобрение от матери, собрала чемодан и упорхнула жить к возлюбленному. И вроде бы всё у них было хорошо, пока в один прекрасный день Джинни не уехала. Внезапно. Узнала о наборе игроков в знаменитую команду по квиддичу, снова собрала вещи и умотала больше чем на пол года. Просто поставила всех перед фактом. Молли была разгневана, они здорово поскандалили. А Гарри почему-то воспринял решение Джинни как их расставание. Рон не знал подробностей, возможно у них был какой-то разговор с Джинни, но Гарри не желал общаться на эту тему.

Вот только после всего этого Гарри понесло во все тяжкие. Молодого специалиста в Аврорате, куда Гарри взяли даже без стажировки, пока сильно не загружали, поэтому отработав смену, он мотался по магловским клубам и вечеринкам, меняя невест как перчатки. Что уж говорить про магический мир, в котором каждая волшебница мечтала познакомиться с героем войны. Иногда Рону казалось, что Гарри таким образом мстит Джинни, которая, несомненно, могла узнать о его личной жизни из прессы.

Рон устроился к брату в магазин и стал помогать вести бизнес. Всё это время он продолжал жить в Норе. Хотя после войны прошло и не так много времени, Рон уже мечтал об уютном гнёздышке с Гермионой, где не будет мамы с вечными поручениями, и где они, наконец, смогут наслаждаться друг другом и им никто не станет мешать. Поэтому, когда Джордж посоветовал ему снять отдельную квартиру, Рон сразу же ухватился за эту идею. Собственно, за этим он сейчас к ней и пришёл — с предложением пожить вместе. Накануне, он снял двушку с дорогим ремонтом (теперь он мог себе это позволить, так как приличное вознаграждение после войны было ещё практически не потрачено, разве что на похороны Фреда, плюс имелся доход от магазина). Дело оставалось за малым, перенести туда все вещи. Но теперь Рон не знал, как Гермиона отреагирует. Сомнения и волнение, посетившие его на этот счёт, впервые не давали ему покоя. Возможно, стоило обсудить это с ней вместе, прежде чем принимать такие решения самому, но то, что тогда казалось будет для неё сюрпризом, сейчас могло стать неожиданностью.

Выпив свой чай, Рон прошёл в комнату и сел на мягкий диван, застеленный махровым пледом. Нужно было предупредить Гермиону, что он будет ждать, она бы поторопилась, подумал Рон.

День подходил к концу. Смеркалось.

* * *

— Гарри, это же магловский пляж, что мы здесь делаем?

— Разве не понятно? Собираемся искупаться.

— Но у меня нет с собой купальника! И вообще, ты мог сначала со мной посоветоваться, прежде чем тащиться сюда?

— Я не сказал потому, что ты бы не пошла.

— Ты прав, может тогда уйдём от сюда?

— Брось, жара тридцать пять градусов! Разве тебе не хочется окунуться? А купальник ты можешь придумать сама, ты же мастер трансфигурации, Гермиона!

Загорающих было очень много. Гермионе было непривычно. В последний раз она была на пляже ещё ребёнком вместе с родителями.

Гарри стянул футболку, бросил на золотистый песок и стал расстёгивать ремень.

— Гарри, мне не нравится эта идея, мы и так целый день мотаемся по городу, пора возвращаться домой.

Она заметила заинтересованные взгляды девушек неподалёку, обращенные на её друга. Гарри уже успел снять кроссовки и джинсы.

— Как хочешь, — пожал он плечами и с разбегу побежал в воду.

Девушки тут же заулыбались и стали шушукаться.

— Чёрт! — выругалась Гермиона, сама не понимая причину своего раздражения.

Тяжело вздохнув, она открыла сумочку и опустила в неё руку. Нащупав волшебную палочку, она посмотрела по сторонам и незаметно попыталась представить вишнёвое мороженое.

Купальник получился не совсем вишнёвым, скорее розовым, но ведь и место не совсем удачное для колдовства. Гермиона сняла платье и босоножки и сразу же почувствовала неловкость. Ей казалось, будто все на неё пялятся. Но посмотрев по сторонам, Гермиона убедилась, что никому, конечно же, не было до неё дела. Она попыталась выкинуть из головы бредовые мысли.

Вода была освежающей. Гермиона с удовольствием окунулась прямо с головой, ощущая при этом невероятную лёгкость и прохладу.

Вынырнув из воды она глубоко вдохнула и поняла, что улыбается. Эмоций стало так много, что ими накрыло. Как же это здорово! Усталость и тяжесть мигом улетучились. Ушли все мысли. Хотелось плыть и плыть. Хотелось смеяться.

— Давай сюда! — крикнул Гарри.

— Гарри! — она быстро подплыла к нему, хватая ртом воздух, и расхохоталась. — Как же здесь здорово! Вода замечательная!

Гарри улыбался ей в ответ.

— Иди сюда! Ты должна это видеть...

Он потянул её за руку и поплыл подальше от берега. Гермиона только хохотала и не могла понять, как унять этот смех.

— Гарри, стой! Здесь уже очень глубоко! Я за тобой не успеваю!

— Я держу тебя!

Она вцепилась в него, а он поплыл ещё быстрее.

Гермиона закинула голову, щурясь от яркого солнца. На голубом небе плыли лёгкие белые облака. Солнечные лучи играли с водой, отражаясь и переливаясь тысячами кристаллов. Впереди не было никого, лишь переливающаяся гладь воды и горизонт; позади остались люди, но так далеко, что их теперь не было слышно.

Гарри остановился, пытаясь отдышаться.

— Посмотри туда! — сказал он.

Гермиона обернулась и увидела город. Многоэтажки и высотки зданий окружала голубая вода. От сюда город виделся как на ладони. Современный, магловский.

— Как красиво, — выдохнула она.

Сейчас она понимала, что впервые после войны чувствует себя счастливой. Душа наполнилась свободой и безмятежностью. Она и не ждала, что когда-то вновь почувствует себя как в детстве, легко и беззаботно. Будто впереди вся жизнь. Так оно и было. Они победили, впереди целая жизнь.

Гарри повернулся к ней. С его мокрой чёлки капали тяжёлые капли, в стёклах очков отражались солнечные блики. Его взгляд был серьёзным, изучающим. Гермиона поняла, что их тела соприкасаются друг с другом слишком близко, ближе чем следовало бы. Рукой он поддерживал её за талию, прижимая к себе, она держалась за его плечи. Со стороны это могло выглядеть очень интимно.

Смутившись, Гермиона оттолкнулась в сторону и поплыла к берегу. Сердце быстро колотилось.

— Давай на перегонки! — крикнул Гарри и тут же обогнал её.

Она не пыталась его догнать, размеренно отталкиваясь от воды. Руки стали уставать.

— Ты в порядке? — крикнул Гарри, обернувшись.

— Плыви, я догоню! — ответила она, надеясь, что ей всё-таки хватит сил выплыть самой.

Через некоторое время она почувствовала песок под ногами. Устало волоча ноги, она вышла на берег. Гарри сидел на песке и разговаривал с двумя незнакомками с пляжа. Гермиона подошла и измученно упала рядом.

— Если хочешь, могу назвать номер своего телефона, — сказала одна из девушек в зелёном бикини.

— У меня нет мобильника... Я сдал его в ремонт... — соврал Гарри.

Гермиона не удержалась и хихикнула, а Гарри укоризненно на неё посмотрел.

— Жаль, может ещё увидимся. Мы здесь часто бываем.

— Буду очень рад.

Девушки встали и пошли купаться, а Гарри проводил их оценивающим взглядом.

— Очередные поклонницы? — спросила Гермиона и легла на песок, подложив руки под голову.

— Они маглы, — обернулся Гарри, — просто поболтали.

Солнце слепило, и Гермиона закрыла глаза. Отовсюду доносились всплески воды, смех и голоса людей. Тело приятно грелось на тёплом песке. Гермиона чувствовала умиротворение, её стало клонить в сон.

— Пойдём выпьем, — предложил Гарри.

Пить и правда очень хотелось.

Она встала, отряхиваясь от песка, и надела платье. Гарри надел джинсы, повесив футболку на плечо.

— Вон там, судя по всему, есть паб, — предположил он, махнув вперёд рукой.

— Только что-нибудь безалкогольное и сразу домой.

— Как скажешь.