Сбежать и спрятаться (гет)

Настал черед Гарри замереть на месте. Он с трудом верил в сказанное его лучшей подругой — его возлюбленной. Но вовремя заметил, как вытянулось лицо Гермионы. А затем она резко отвернулась от него и послышался прерывистый вздох. И тут он наконец-то осознал свою ошибку. Она ведь сказала, что любит его, а он никак не отреагировал.

Он, конечно, был ошеломлен подобный признанием. Хоть у него и было смутное, почти туманное представление о такой возможности, учитывая еще и слова Малфоя — поскольку несмотря на то, что он как человек полная задница, но наблюдательности у него не отнять, — что она чувствовала к нему нечто большее, чем просто дружба. Но вот такое откровенное: "Я люблю тебя целиком и полностью и очень-очень давно" было явно за пределами его мечтаний.

И в итоге он был взволнован, а с другой стороны — слегка напуган. Очень давно? Это насколько давно? Как он мог не заметить чего-то настолько значимого?

Он опустился рядом с ней на диван и, несмотря на царящий в голове сумбур, не смог удержаться и обнял ее. Женщина, ради которой он только что дважды пересек океан и разорвал многолетние отношения только для того, чтобы только начать пытаться перейти к чему-то большему — сказала, что любит его. И что она любила его долгое время.

И лишь выражение чистого ужаса на ее лице привело его в чувство.

— Гермиона?

— Прости, это было слишком, да? Понимаю, что ты только что порвал с Джинни, я просто не хотела, чтобы ты... — всхлипнула она.

— Гермиона, — попытался он прервать ее поток слов.

Но все продолжала и продолжала что-то бубнить себе под нос, как будто совсем не слышала его.

— Просто я так долго тебя люблю, и мне необходимо было сказать.

И это признание снова выбило его из колеи.

Момент, подобный этому, был только один раз в его жизни, а это уже что-то да говорило, особенно учитывая историю его жизни, когда он почувствовал, что мир вокруг него буквально остановится. А когда снова пришел в движение, то это была уже совсем другая реальность. И так было, только когда Волдеморт пал окончательно. Тогда он испытал невероятное облегчение, понимая, что мир изменился и теперь он наконец-то сможет в нем по-настоящему жить. Хотя в то же время это осознание было омрачено горем и невероятной усталостью.

Но сейчас все было намного лучше. Его накрыло невероятное удовольствие. И все, через что он прошел до этого мгновения, стоило того.

— Ох, Гермиона, — выдохнул он.

На что она только скривила личико и разрыдалась.

— Эй, — успокаивал он ее, обнимая, хотя и где-то в глубине своего сознания понимал, что делает эту работу просто отвратительно, что по-настоящему поразило его. — Ничего подобного.

— Может быть, тебе стоит уйти, и мы сможем поговорить об этом в другой раз.

— Нет! — практически прокричал он. — Не думаю, что мне хватит сил оставить тебя прямо сейчас, только если, конечно, ты сама не выставишь меня вон.

Вытирая щеки, она посмотрела на него, и в ее глазах он увидел надежду и в то же время страх.

— Не хочу, чтобы ты уходил.

— Хорошо, — с видимым облегчением произнес он. — Но нам все же стоит поговорить.

— И это будет долгий и неловкий разговор, я просто уверена в этом, — грустно произнесла она, положив голову ему на плечо. — Я пообещала им, что расскажу тебе о своих чувствах, если ты расстанешься с Джинни.

— Им? — немного растерянно произнес он. Это было так похоже на Гермиону — прыгать с места на место в разговоре, да так, что порой ему не удавалось проследить во всем этом логику. И, кажется, этот раз не станет исключением.

Слегка отодвинувшись от него, Гермиона закинула голову на спинку дивана.

— Похоже нужно рассказать тебе все.

— Было бы неплохо, — и после он улыбнулся ей в надежде, что это сгладит его тон.

На что она просто закатила глаза.

— Лее и Астории. Лея уже несколько лет как в курсе моих чувств к тебе, и я вроде как спалилась в разговоре с Асторией в то утро, когда ты уехал. Но как оказалось, это было и без того очевидно.

— Не для меня, — улыбнулся Гарри.

— Полагаю, что это и хорошо, и плохо, — она прикусила губу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, как бы мне ни хотелось, чтобы пришли к согласию в отношении наших чувств годы назад, я не уверена, что мы оба были к этому готовы. Имеет ли это смысл?

На это он мог только кивнуть. Ему после войны действительно было необходимо разобраться с чувствами к Джинни. Если бы этого не произошло, то всю жизнь он бы терзал себя подозрениями и мыслями из серии: "А что, если бы?", что в свою очередь негативно отразилось бы на его отношениях с Гермионой. А она заслуживала гораздо лучшего, чем это. Не говоря о том, что на тот момент он все равно держался Гермионы, как единственного постоянства в жизни, что вряд ли способствовало здоровым отношениям.

— К тому же на тебя столько всего навалилось, — продолжала она, — что я просто не могла допустить, чтобы мои чувства добавили тебе лишний повод для переживаний или чтобы они вообще встали между нами.

— Не могу представить себе подобного, — нахмурился Гарри.

— Ох, Гарри, я понимаю, что ты говоришь с точки зрения сегодняшнего себя. Но не хочешь ли вспомнить, как все было, когда мы были подростками? Каким бы тяжелым ни был груз на твоих плечах, ты все равно обращал внимание на девушек. Я просто никогда не была одной из них, по крайней мере, не в этом плане, так что я не собиралась сбрасывать на тебя такую бомбу из своих чувств... К тому же ты уверен, что подобное не привело тебя в ужас?

Он уставился на нее, и тут в его голове снова прозвучало: "Уже очень давно". По непонятной ему причине он решил, что это касалось именно того времени, когда они занимались поисками крестражей, что в свою очередь намекало на кое-какие изменения чувств и с его стороны. Но теперь, кажется, до него стало доходить, что речь шла о гораздо большем временном промежутке. Сердце тут же сжалось в груди от подобного осознания, несмотря на то, то он понимал и принимал правдивость ее слов. Он действительно был слепым, невежественным и невероятно глупым подростком. Он определенно не оценил бы Гермиону и ее признание. И, скорее всего, так бы никогда не понял, как сильно она нужна и важна для него, подойди она тогда к нему с таким признанием. Он с легкостью отвлекся бы на симпатичные и яркие штучки, мелькающие рядом. И не был уверен, что смог бы разглядеть по-настоящему прекрасную девушку, что была прямо у него под носом или же правильнее сказать, стояла рядом с ним плечом к плечу все это время.

Но при этом он все еще оплакивал мысль о потерянном времени. Не как любовников, а как друзей. Все это время, что ее не было рядом…

— Ты уехала из-за меня, ведь так? Ты переехала из-за своих чувств и того, что я щеголял перед тобой с Джинни, — выпалил он.

Кажется, это была самая самонадеянная вещь, которую он когда-либо говорил, и сразу же мысленно съежился, искренне жалея, что вообще открыл рот. Но тут она задержала дыхание, и его интуиция буквально завопила.

— Ох, дорогая, — прошептал он.

— Знаю, что это жалко, — тихим голосом произнесла она. — Явно не так, как должна себя вести Гермиона Грейнджер: Кавалер Ордена Мерлина первой степени, умнейшая ведьма своего поколения и так далее.

Гарри был поражен, ведь ему было прекрасно известно, каким бременем являются чужие ожидания. Он уже родился с подобным бременем благодаря своей фамилии и пророчеству. И пока он пытался сформулировать подходящий ответ, она продолжила:

— Но это была не единственная причина. Я просто больше не чувствовала себя в безопасности в Британии. Родителей не было, Хогвартс после всего случившегося был для меня разрушен, Нора буквально сгнила. А Рон... Не то чтобы я не заботилась о нем или же не любила его в романтическом смысле, нет, но мне было неприятно оттого, что я практически использовала его. Ты был для меня единственным своего рода убежищем, а это было несправедливо к остальным. Так что именно поэтому я и уехала. Мне казалось, что начать все сначала где-то далеко будет самым правильным решением.

— Гермиона, — выдохнул он.

— Я пыталась поддерживать связь, но все это было очень тяжело и больно. Мне правда жаль, что я так поступила, заставив чувствовать, будто ты мне совсем безразличен, — произнесла она.

— Эй-эй, — он прижал ее к себе. — Все хорошо, — целуя в лоб, заверил ее Гарри.

— Но это не так, — прошептала она. — Не нужно притворяться, что это не так.

— Я и не говорю, что счастлив из-за всего этого, — пояснил он. — Но теперь, когда ты все мне объяснила, я чувствую себя гораздо лучше в этом отношении.

Но его разум не переставал обдумывать ее признание ни на минуту. Он был частично в шоке от того, что его лучшей подруге удавалось столько скрывать от него. Но какая-то часть него понимала, что в ее словах есть смысл, не говоря о том, что где-то глубоко в душе он все это знал и так. Глубоко вдохнув ее аромат, он буквально рассмеялся — какой же он все-таки дурак.

— И все хорошо, — снова заверил он ее, касаясь ее подбородка, чтобы они могли встретиться взглядом. — Я тоже тебя люблю. И да, я только что закончил одни отношения, но мы что-нибудь придумаем.

Она буквально оцепенела, а затем вырвалась из его объятий.

— Ты это сейчас серьезно? — буквально прокричала она.

Гарри даже был слегка оскорблен подобной реакцией.

— Миона, неужели ты думаешь, я стал бы лгать тебе или тем более так играть с тобой?

Она глубоко вздохнула.

— Конечно, нет. Пожалуйста, прости, просто чувствую себя немного... — последовала долгая пауза, она открывала и закрывала рот, явно пытаясь подобрать слова.

— Чувствуешь себя немного сюрреалистично? — пришел он ей на помощь.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

И после этого они просто смотрели друг другу в глаза, пока Гермиона не начала улыбаться, а Гарри почувствовал, что на его губах расплывается ответная улыбка. Чувствуя себя невероятно легко, счастливо и особенно озорно, Гарри ответил:

— Ну я ведь и вправду довольно удивительный. Даже могу понять твое беспокойство, — отшутился он.

— Гарри Джеймс Поттер, подобное эго довольно непривлекательно! — упрекнула она его, использовав его полное имя, как это делала только она, и Гарри казалось, что сейчас практически лопнет от счастья, услышав ее игривый выговор. Но это также стало напоминанием о том, что он просто не мог позволить себе все испортить, не мог потерять эту особенную девушку.

Она устроилась у него на плече, и он поцеловал ее в макушку.

— Можно кое-что спросить?

— Конечно, — ответил он без задней мысли.

— Джинни в порядке? То есть, я понимаю, что она не в порядке, в общем, ты понял меня. Она все же моя подруга, хотя, вероятно, она так уже не считает. Мне жаль, что подняла эту тему, но…

— Гермиона, да, я понимаю, о чем ты говоришь, и да, все хорошо. Думаю, она в порядке настолько, насколько это возможно, или же будет, по крайней мере, — поспешил заверить ее Гарри, а затем тяжело вздохнул. Ну почему он раньше не осознал, насколько потрясающая эта ведьма, которая сейчас была в его объятиях. — Она совершенно не была удивлена. И я даже не уверен, стоит ли мне радоваться или огорчаться из-за этого. Кажется, я просто ужасный партнер.

— Это не так, — тут же ответила Гермиона.

— И на чем основана твоя уверенность? — спросил он и тут же поморщился от того, как резко это прозвучало. Не только из-за ее признания, но и потому, что он знал: не будь она уверена в словах, то вряд ли произнесла подобное.

— Потому что я знаю тебя, — просто произнесла она, тем самым отражая его мысли.

Он точно ее не заслуживал. Возможно, это было одной из причин, почему он не позволял себе раньше задумать о том, чтобы быть с ней.

— Ты расстроен, — предположила Гермиона, а затем, посмотрев на него, медленно подняла руку и провела пальчиком по его бороде. — Ты и должен, — продолжила она. — Вы встречались довольно долгое время. Не бойся скрывать свои эмоции от меня. Это совершенно естественно.

В этот раз он решил не поправлять ее насчет своих мыслей, которые в большей степени касались ее, нежели его бывшей.

— Я сейчас чувствую столько всего, что даже не знаю, как объяснить их самому себе, — ответил он настолько правдиво, насколько это было возможно.

— Я рядом, — пробормотала она, продолжая поглаживать его бородку, а затем поднялась к его волосам. Гарри буквально льнул к ее прикосновениям. — Чего бы ты ни захотел, или в чем ни нуждался. И когда ты будешь готов...

Он тут же посмотрел ей в глаза. И решил, что не хочет ждать, и следует попытаться убедить ее, что ему не нужно время. Но при этом подобная мысль пугала его так, как никогда не пугали ни Темный Лорд, ни другие преступники и злодеи. Однако ее нежные прикосновения придали ему храбрости. На самом деле, он не думал, что сможет сдержаться.

— Я готов, — с кем-нибудь другим он был бы смущен хрипотцой, которую услышал в собственном голосе.

— Гарри, — ответила она, глядя на него настороженным взглядом, хотя при этом еще как-то умудрялась буквально сиять. — Что это значит?

— Ты мне доверяешь?

Выражение явного неверия на ее лице почти заставило его рассмеяться.

— Конечно же, доверяю.

Он аккуратно отвел ее ручку от своего лица, поскольку не мог сосредоточиться должным образом, когда она прикасалась к нему. А затем наклонился и прикоснулся к ее губам. И во время этого поцелуя не было никаких фейерверков или каких-либо других клише. Просто всепоглощающее чувство правильности происходящего, поселившееся в его душе, заставило Гарри пожалеть, что он не распознал их связь, пока они были в Хогвартсе. Он знал, что, может быть, она была права, может быть, они бы все испортили, если бы признались тогда и дали бы их отношениям шанс, но при этом думал, что настолько же было бы невероятно приятно испытывать подобные ощущения во время тягот войны.

— Привет, — пробормотал он, когда в конце концов слегка отстранился, хотя и прижался лбом к ее лбу.

— Привет, — ответила она, поцеловал его в кончик носа. — И как бы мне ни хотелось продолжить, думаю, нам все же стоить закончить этот разговор.

Он почти поддался искушению надуться, хотя это было его предложение, но лишь встряхнул головой.

— Ты так много значишь для меня.

Она усмехнулась, положив голову ему на плечо.

— Ты тоже много значишь для меня.

— И я хотел бы встречаться с тобой в романтическом плане, — он закатил глаза, размышляя о том, насколько же у них все идет задом наперед.

— Мне хотелось бы думать, что я совершенно ясно дала понять, что тоже этого хочу, — лукаво улыбнулась ему она.

— Но при этом я бы не хотел слишком форсировать события. Мне даже подумать страшно о том, что я могу снова тебя потерять, если мы бросимся в омут с головой.

— Я согласна, — кивнула она.

— Серьезно? — он, конечно, не знал, чего ожидать после подобного признания, но вот такое быстрое и просто согласие явно было не в стиле Гермионы.

Она бросила на него понимающий взгляд и закатила глаза.

— Я знаю, что в последнее время я проделала просто ужаснейшую работу в сфере межличностного общения в Британии, но я же не совсем глупая.

— Конечно же, нет, это последнее качество, которое можно было приписать тебе, — он слегка поерзал на своем месте, а затем крепко прижал ее к себе. — Так что мы не будем торопиться.

— Да, именно так, мы торопиться не будем.

Гарри смотрел на нее, на ее раскрасневшиеся щечки, огонь в глазах и на то, как она облизывала свои губки, и подумал, что он, вероятно, самый глупый человек на планете. Действительно, торопиться не стоило.