Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Конец января в горах Шотландии выдался суровым. Морозы ударяли чуть ли не каждую ночь, и небо почти всегда было затянуто массивными молочными облаками, которые лишь нагнетали атмосферу, но снегом делились редко.

Замок гудел от предвкушения субботнего утра. Несмотря на хмурую погоду, ученики вовсю готовились к выходным в Хогсмиде. Их не волновало ничего, кроме очередной новинки в «Сладком королевстве» или поцелуя украдкой в кафе у мадам Паддифут.

Две фигуры, стоящие на берегу затянутого льдом озера, привлекли к себе несколько недоумённых взглядов. Кто бы предпочёл бодрящие прогулки на морозном воздухе стаканчику тёплого сливочного пива?

— Холодно, — еле выговорила Гермиона сквозь стучащие зубы. Даже толстый вязаный свитер с высоким воротником, который с лёгкостью можно было натянуть на небольшой траулер в Северном море, не мог уберечь её от коварного холода.

Гарри бросил взгляд на воду у берега. Он только что сменил волшебную палочку на самую обычную палку и стал разрушать тонкий лёд, который упрямо появлялся на поверхности воды.

— Хочешь вернуться в замок? — спросил он.

Гермиона помотала головой.

— Нет времени ждать, пока погода улучшится, — обречённо ответила она.

Отдалённое движение на палубе корабля Дурмстранга привлекло её внимание. Она увидела, как Виктор Крам сбросил с себя тёмный халат, обнажив бледное тело в одних плавках, которые помогали сохранить как приличия, так и температуру тела, правда, в последнем Гермиона сильно сомневалась. Крам подошёл к правому борту, отодвинул планшир, приподнял руку, приветствуя своих наблюдателей, и нырнул прямо в ледяную воду.

— Он спятил, — пробормотал Гарри, покачав головой.

— Там, откуда Виктор прибыл, гораздо холоднее, — заметила Гермиона, наблюдая, как голова болгарина выныривает на поверхность. — И что теперь? — добавила она уже тише.

Ухмыльнувшись, Гарри повернулся к ней лицом.

— Ну, Рон всегда говорил, что ты чокнутая.

— Ты! — Гермиона бросила в него кусок тающего льда с такой силой, что ему пришлось уворачиваться. — С каких это пор Рон стал экспертом?

Гарри просто пожал плечами.

— Ты готова?

Внимание Гермионы было отвлечено. Виктор плыл в их сторону, рассекая ледяную воду мощными, неторопливыми гребками.

— Не совсем, — ответила она. — Но деваться некуда.

Прошлой ночью она трасфигурировала разворот «Ежедневного пророка» в ветрозащитный щит. Теперь она установила его в смесь песка и гальки, которая покрывала весь берег. Укрывшись за этой импровизированной ширмой, Гермиона стянула через голову объёмистый свитер, затем выскользнула из спортивной кофты, оставшись в футболке с длинными рукавами и спортивных штанах. Под всем этим она трансфигурировала запасной комплект нижнего белья в цельный купальник.

Натянув резиновую шапочку для купания поверх собранных на затылке в хвост локонов, Гермиона вышла из укрытия и увидела Гарри, стоящего у самой кромки воды и увлечённого разговором с мокрым Виктором. Болгарин печально покачал головой.

— Не!

— В чём дело?

Услышав её вопрос, Гарри обернулся.

— Он не позволяет мне наложить согревающее заклинание, — пожаловался он.

— На вода не годится, — ответил Виктор.

— Гарри, ты же не планировал наложить согревающее заклинание на озеро? — спросила Гермиона.

Он осторожно кивнул, явно уловив в её голосе сомнение в его здравомыслии.

— Оно слишком большое, Гарри.

— Ну, ты же не собираешься преодолевать вплавь всё озеро? — защищаясь, ответил Гарри.

Вздохнув, Гермиона взяла друга за руку.

— Это верно, но даже в таком спокойном озере вода постоянно циркулирует. Магическое усилие, которое потребуется, чтобы нагреть даже малую её часть, будет огромным, даже если предположить, что я не выплыву из зоны подогрева. Гораздо эффективнее наложить чары на себя.

Гермиона заметила, как Виктор, стоящий в нескольких ярдах от неё, медленно кивнул в знак согласия, когда она наложила чары на себя.

Гарри приуныл. В конце концов, он всего лишь пытался помочь.

Гермиона повернулась к Виктору.

— Как ты? — спросила она, так как почти не видела болгарина с Рождества.

— Добре… Я здрав, благодаря.

— Ты стал реже заглядывать в библиотеку.

Виктор был явно смущён.

— Я… как ты говорить… проводить время с Пей-ни-лоу-пи. Мне очень жаль, если тебя это огорчат.

Гермиона печально улыбнулась и начала качать головой, прежде чем вспомнила, с кем разговаривает, и сменила движение на кивок. Ей и правда не хватало его ненавязчивой компании. Немногие разделяли её интересы и стали бы проводить время в библиотеке только из любви к чтению.

— Нет, я рада, что ты счастлив. Тебе нравится Пенелопа?

— Да… Она хорошая девушка, не фанатка. — На мгновение лицо Виктора озарила мимолётная улыбка, но потом он опять помрачнел. — Мне жаль, что я проводить время с ней и совсем нет с тобой.

Гермиона кивнула, но, поскольку Гарри слышал их разговор, решила сменить тему.

— Ты часто плаваешь? Довольно прохладно для этого, не находишь?

— Это часть тренировк. Для рук и ног. — Виктор посмотрел на озеро. — Холодно, как в Дурмстранг. — Затем он снова повернулся к Гермионе. — Я не видеть тебя здесь раньше.

На секунду Гермиона растерялась, поскольку это была идея Гарри, а не её.

— Это была моя идея, Виктор, — ответил за неё Гарри. — Для повышения физической выносливости.

Виктор выглядел слегка озадаченным.

— Вы-ноус-ли-вос? — повторил он, вертя на языке иностранное слово.

— Как у тебя, — пояснил Гарри. — Тренировка. Для укрепления рук и ног.

Виктор оглядел Гермиону с ног до головы и пожал плечами.

Скрывая своё недоумение по поводу реакции Виктора, Гермиона принялась сбрасывать кроссовки. Она с трепетом приблизилась к кромке воды, отчаянно надеясь, что чары защитят её от холода.

Пробираясь по мелководью, Гермиона с удовлетворением отметила, что почти не заметила изменения температуры. Оказавшись по грудь в воде, она стянула с себя футболку и закинула её на берег, а затем наклонилась вперёд, чтобы сделать пробный гребок.

Последний раз она плавала несколько лет назад, на руках у неё были надувные нарукавники, а по бокам — заботливые родители. Первые несколько попыток Гермионы оказались безуспешными, она кое-как барахталась на поверхности, стараясь не хлебнуть холодной воды. Ей это совсем не нравилось.

Сконцентрировавшись на своей задаче удержаться на плаву, Гермиона не заметила бесшумного приближения Виктора. Смущённая своей неумелостью, она поставила ноги на дно.

— Успокой-ся, — спокойно сказал Виктор. — Нет паника. Ты будешь плавать, вот так. — Он откинулся назад и лёг на спину, спокойно оставаясь на плаву.

Следуя его совету, Гермиона, к своему удивлению, обнаружила, что может легко удерживаться на поверхности, почти так же, как в детстве, когда плавала в нарукавниках.

Медленно и методично Виктор поощрял её расслабиться. Когда она устроилась поудобнее, он продемонстрировал несколько простых плавательных движений. Обнаружив, что её спортивные штаны с согревающим чарами только мешают, Гермиона сняла их и отправила к футболке. Гарри выглядел довольно несчастным, оставаясь на берегу и пытаясь защититься от холода. Он сидел на корточках, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками, и явно пренебрегал согревающими чарами.

Её собственные согревающие чары постепенно выдыхались, и тело начинало ощущать усиливающийся холод. Гермиона повторила несколько движений, которые показывал ей Виктор. Ей удалось немного проплыть вперёд, прежде чем от холода у неё застучали зубы. Как обычно, успех принёс ей удовлетворение проделанной работой, и она повернулась, чтобы поблагодарить Виктора, но не обнаружила его рядом с собой.

Плескаясь в воде, Гермиона развернулась, чтобы весело помахать Гарри, и увидела, что Виктор стоит рядом с её лучшим другом и о чём-то с ним разговаривает. Решив, что на сегодня хватит, она проплыла небольшое расстояние до берега, пока её ноги твёрдо не встали на дно.

Её приближение не осталось незамеченным. Гарри не сводил с неё странного взгляда, которого она за ним раньше не замечала. Когда она вышла на берег, он покраснел и отвернулся. Виктор, насколько можно было догадаться по его обычному невозмутимому выражению лица, кажется, был удивлён.

— Что? — воскликнула она.

— Ммм… Ничего, абсолютно ничего, Гермиона, — заикаясь, пробормотал Гарри. Избегая её взгляда, он занялся поисками большого пушистого полотенца.

— Ты тут не сильно замёрз, пока меня ждал? — с беспокойством спросила Гермиона.

Странно, но её забота только усилила нервозность Гарри. Он пробормотал что-то невнятное себе под нос, но что именно она не расслышала.

Решив, что от Гарри она ничего не добьётся, Гермиона повернулась к Виктору, который наблюдал за ситуацией с едва заметным намёком на улыбку. Он ничего не сказал, только приподнял одну из своих густых бровей, затем попрощался с ними обоими, с разбегу нырнул в озеро и не оглядываясь поплыл к кораблю Дурмстранга уверенными мощными гребками.

— Мальчишки! — фыркнула Гермиона, снимая шапочку и руками расправляя волосы. Иногда их просто невозможно понять.

Высушившись и согревшись с помощью чар, а также полотенца, которое ей протянул Гарри, Гермиона быстро оделась и приготовилась вернуться в замок. Если они поторопятся, то успеют присоединиться к своим друзьям в Хогсмиде.

Повернувшись, чтобы обсудить эту мысль с Гарри, Гермиона обнаружила, что он более чем готов идти обратно. Но ей показалось, что он почему-то чувствует себя неловко в её присутствии и не настроен обсуждать что бы то ни было.

Она поймала себя на том, что снова качает головой.

* * *

Остаток января прошёл как в тумане.

Утренние пробежки по будням постепенно становились длиннее и давались Гермионе всё легче и легче. Она чувствовала себя… хорошо. Нет, она не считала, что достигла высоких результатов, но заметила существенную разницу с тем, что было раньше. Ладно, пусть она и не следующая Лиз МакКолган (1), но, по крайней мере, она больше не задыхалась каждый раз, как выброшенная на берег рыба.

Плавание вписывалось в её плотный график только по выходным, но Гарри, несмотря на своё загадочное поведение, настоял на том, чтобы она продолжала. Поэтому, к удивлению своих друзей, особенно Рона, они старались уделять этому занятию как можно больше времени, каждые выходные проводя большую часть утра в холодных водах под хмурым небом. Под тщательной опекой Виктора она больше не тонула после первых трёх гребков.

В то время как Виктор часто помогал ей именно на воде, Гарри никогда этого не делал. Вместо этого он сидел один на берегу и наблюдал.

В то первое воскресенье, пытаясь просушить копну своих непослушных волос за трансфигурированной ранее ветрозащитной ширмой, она спросила Гарри, почему он сам не зашёл в воду.

— Ну, я… эм… никогда не учился плавать...

Гермиона замерла, прижимая полотенце к затылку.

— Что, совсем? — удивилась она.

Гарри пожал плечами.

— Дадли плаванием никогда не интересовался, поэтому в местный бассейн мы не ходили. А когда Дурсли уезжали куда-то отдыхать, меня с собой не брали.

В Гермионе вновь вспыхнуло возмущение, которое неумолимо нарастало по мере того, как всё больше раскрывалась «семейная» жизнь Гарри. Судя по выражению его лица, он уже жалел, что раскрыл эту деталь.

— Что значит «не брали»? Они что, запирали тебя одного?

Гарри подобрал камешек и рассеянно швырнул его в озеро.

— Слушай, Гермиона, в этом нет ничего страшного.

— Ничего страшного? — резко ответила Гермиона. — Я знала, что они плохие, но это просто ужасно!

— Гермиона, — Гарри холодно посмотрел на неё. — Забей, ладно?

Пыхтя и сгорая от ярости, Гермиона провела полотенцем по волосам с чуть большей силой, чем это было необходимо.

— Так или иначе, что было, то было, — мрачно добавил Гарри. — Это в прошлом. — Он смотрел куда-то вдаль. — Дамблдор позаботился об этом, — добавил он, правда, не слишком уверенно.

На этом тема себя исчерпала, хотя его слова жгли Гермиону изнутри. Длинный список преступлений Дурслей, совершённых против её Гарри, продолжал расти.

Ещё одна её «любимица», Рита Скитер, продолжала полоскать имя Гермионы на страницах «Ежедневного пророка». Статьи были полны намёков. Как поняла Гермиона, пронырливая журналистка уже успела посетить Хогсмид и поговорить с некоторыми из студентов до того, как там появились они с Гарри. Рон очень сильно постарался, чтобы избежать встречи с Ритой и её Прытко Пишущим Пером.

Однако бесстрашная журналистка загнала в угол Людо Бэгмена, который по неизвестной причине околачивался в Хогсмиде. Она пыталась выведать, что он думает по поводу того, что какая-то школьница выставляет дураками Министерство в целом и Крауча с ним самим в частности. Интервью явно предназначалось для того, чтобы вновь поднять шумиху вокруг участия Гермионы в Турнире Трёх Волшебников.

Но Бэгмен не клюнул на приманку Риты. Как ни странно, он, по словам Фреда и Джорджа, был больше обеспокоен нетипичным присутствием в Хогсмите двух гоблинов.

Гермиона изобразила безразличие к ежедневному потоку мрачных слухов, намёков и откровенных фантазий «Пророка». Развязка этой истории должна была разыграться в последние выходные января.

Во-первых, выпуск «Придиры» в этом месяце совы принесли за завтраком ранним субботним утром. Статья Луны включала интервью со всеми тремя официальными чемпионами. Их единодушие давало стойкий отпор россказням Риты о «распутной женщине», проливая свет на события, которые произошли тем вечером.

Ещё более острой была передовица, написанная отцом Луны, Ксенофилусом. Разборчивые читатели могли узнать о безудержной коррупции в квиддичной лиге, а также о недовольстве Гринготтса по поводу надёжности некоторых неназванных чиновников Министерства. Вишенкой на торте была небольшая любопытная статья под заголовком: «"Ежедневный пророк" на скамье подсудимых?»

Варнаву Каффа, редактора Пророка, завалили письмами, в том числе и от «глав старых чистокровных семей», которые угрожали подать в суд, если газета не даст опровержение по поводу членов их семей, упомянутых при освещении событий на Святочном балу Хогвартса.

Учитывая скромный тираж «Придиры», потребовалось некоторое время, чтобы новости распространились по Хогвартсу, но Гермионе было всё равно. Она полагала, что большинство учащихся уже составили своё мнение о ней.

Она знала, что в «Придире» была написана правда. Отчасти по её просьбе Артур Уизли написал официальное письмо Каффу, в котором в самых резких выражениях высказался по поводу лжи о соперничестве его старшего и младшего сыновей. Невилл сказал, что его бабушка тоже написала письмо схожего содержания, как и Амос Диггори, по словам Седрика.

Виктор сообщил ей, что в обход своего директора запросил поддержку болгарского магического посольства, чтобы потребовать опровержения по дипломатическим каналам. К этому он добавил свою собственную записку: самый состоятельный квиддичист в мире недвусмысленно пригрозил отказаться от дальнейшего сотрудничества с газетой. Флёр дала знать, что мадам Максим, не утруждая себя дипломатией, тоже отправила злополучному редактору своё собственное нелестное послание. Её подопечные были полностью согласны со своей директрисой и поклялись больше не иметь ничего общего с «Пророком».

То, что ни одна из этих жалоб не имела целью напрямую защитить честь четвёртого чемпиона, Гермиону не беспокоило. Очистив свои имена, её партнеры по танцам фактически полностью опровергали историю Риты. И если таким образом получится хоть немного приструнить эту настырную репортёршу — тем лучше!

Воскресный «Пророк» попытался изобразить что-то похожее на извинения, оправдываясь тем, что некоторые цитаты были «вырваны из контекста» или «неправильно интерпретированы». Гермиона с удовлетворением отметила, что ни в тот день, ни в течение следующей недели имя Риты на страницах Пророка вообще не появлялось.

Одной проблемой меньше! Но только одной.

На других фронтах Гермиону осаждали всё сильнее. С утренними пробежками, плаванием по выходным и еженедельными «отработками» с Грозным Глазом поддержание привычного учебного расписания становилось всё более затруднительным. Усталость, как физическая, так и умственная, навалилась с удвоенной силой. Профессор МакГонагалл предупреждала её о такой перспективе, но Гермиона с попустительством отнеслась к этим предостерегающим словам. Теперь она сожалела о том, что пренебрегла этим мудрым советом.

Гермиона была полна решимости не допустить отметки «не явилась» на годовых экзаменах, так что, подчиняясь тирании своего планировщика занятий, училась допоздна. Не раз Гарри приходилось вытаскивать сонную подругу из библиотеки, чтобы она не заснула над своими книгами. Но оторвать её от бесконечных домашних заданий в общей гостиной было совершенно невозможно, и несколько раз по утрам он заставал её спящей прямо там.

Она стала допускать ошибки на занятиях. Снейп был только счастлив снять баллы с Гриффиндора за то, что Гермиона помешивала Огнеупорное зелье против часовой стрелки а не по. МакГонагалл наградила её холодным, но понимающим взглядом, когда трансфигурированный Гермионой чайник расплавился, потому что оказался сделанным из шоколада.

Последний в этом месяце урок защиты от тёмных искусств завершился тем, что её смогли одолеть такие отважные бойцы, как Невилл и Парвати. Грюм долго и напряжённо размышлял, что не предвещало ничего хорошего на этот вечер.

— Какого Мордреда ты творишь, Грейнджер? — бушевал он несколько часов спустя в опустевшем классе. — Ты не можешь отличить свою задницу от её локтя!

— Ничего особенного, — без особого энтузиазма ответила Гермиона. — У меня просто был плохой день.

Грюм стукнул кулаком по столу.

— Плохой день? На моей старой работе это был бы мой последний день.

— Я… я просто немного устала, вот и всё, — пробормотала Гермиона в своё оправдание, непроизвольно потирая глаза.

Грюм покачал своей испещрённой шрамами головой.

— Ты просто не понимаешь во что ввязалась, да, девочка?

Он обошёл стол, выдвинул свой стул с помощью волшебной палочки и плюхнулся на него с тяжёлым стуком, после чего сделал большой глоток из своей фляжки.

— Я знавал многих сопляков, таких же, как ты, — задумчиво произнёс он. — Уверенных, что они неуязвимы.

— Ну, тут есть разница. Я знаю, что уязвима, — отрезала Гермиона, но тут же съёжилась под злобным, ярко-синим взглядом магического глаза Грюма.

— Все уязвимы, — ответил её седой наставник. — Видишь это? — Грюм указал на свой нос, на котором не хватало большого куска. — Или вот это? — Он постучал палочкой по деревянной ноге с такой силой, что на пол посыпались разноцветные искры. — Усталость дорого обходится. Одна ошибка может стоить тебе или твоим товарищам жизни. И вовсе не обязательно для этого быть в реальном бою. Простое слово может быть столь же смертоносным.

На мгновение Гермионе показалось, что Грюм мысленно вернулся в своё прошлое, в те времена, когда он был самым грозным аврором Министерства, и сейчас он вспоминал своих погибших товарищей и потерянных друзей.

Наконец, сделав ещё один большой глоток из фляжки, Грюм вернулся к реальности.

— Ты должна быть безупречна, Грейнджер. Может быть, там, в конце коридора, тебя и не поджидает тёмный волшебник, но кто знает, что случится в будущем. И не стоит забывать об этом проклятом Турнире.

Старый мракоборец поднялся со стула и заковылял к крошечным окошкам, выходившим во двор. Гермиона подумала, что он снова впал в меланхолию, глядя сквозь стекло.

— Грейнджер, у тебя есть планы на субботу?

Вопрос оказался неожиданным. Гермиона на секунду замешкалась с ответом.

— Ммм… нет, только плавание утром. Что вы хотели, профессор?

Волшебная палочка Грюма мягко постучала по стеклу.

— Приготовься и будь здесь в полдень. — Он повернулся к ней с непроницаемым выражением на лице. — Считай это… своего рода особой тренировкой. — На этот раз он шлёпнул ладонью по каменной кладке, и оттуда вылетела пара искр. — И никому ни слова, мисс. Надо держать это в секрете, смекаешь?

Текст переведён Temp

Примечания:

Не — нет

Добре — Хорошо

Благодаря — спасибо

(1) Лиз Макколган (урожденная Линч) —известная шотландская бегунья на длинные дистанции 1980-х и 1990-х годов, чемпионка мира на дистанции 10 000 м в 1991 году и победительница Нью-Йоркского и Лондонского марафонов.