Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Неприятие Гермионы в качестве чемпиона со стороны подавляющего большинства учеников других факультетов после завтрака только обострилось. Первым занятием на этой неделе стояла травология с хаффлпаффцами, вела которую их декан. Гермиону не удивила сплочённость барсуков в поддержке своего чемпиона. В конце концов, они славились именно этим — своей преданностью. Однако то, что их, мягко говоря, прохладное отношение распространялось не только на Гермиону, но и на остальных гриффиндорцев, её озадачило. Это усугубило и без того довольно напряжённые отношения с товарищами по факультету. Гермиона надеялась, что МакГонагалл ввела в курс дела главу Хаффлпаффа, но профессор Стебль на протяжении всего урока словно не замечала её поднятую руку. Впервые Гермиона ушла с травологии без единого заработанного балла!

Впрочем, это было ещё не самое худшее. Её напарниками по практике были Рон и Гарри. Последний проявлял просто чудеса дипломатии, чем сильно удивил Гермиону. Он расположился между ней и Роном и как мог сглаживал все острые углы. Рон же придерживался стратегии тотального игнорирования, будто Гермионы и вовсе не существовало. Она старалась держать язык за зубами, наблюдая за тем, как Рон портачит при посеве прыгучих луковиц, но это было не просто. Когда смолчать не удавалось, Рон огрызался и называл её «властной всезнайкой», при этом он смотрел на неё с такой холодной враждебностью, что Гермиона проклинала свою несдержанность.

Перерыв для всех троих стал глотком свежего воздуха. Сложнее всего было Гарри, потому что ему приходилось работать на два лагеря, пытаясь поддержать хорошие отношение как с Гермионой, так и с Роном.

Невилл задержался, чтобы уточнить у профессора Стебль что-то про прыгучие луковицы. А её рыжий якобы лучший друг сразу направился к Симусу и Дину, недовольно бурча, что этот кошмар наконец-то закончился. Гарри проводил троих ребят чуть тоскливым взглядом. Гермиона чувствовала себя виноватой, ведь это из-за неё он оказался в таком затруднительном положении.

К сожалению, дальше ситуация не улучшилась. Хоть Гермиона и была уверена, что следующий учитель будет к ней более благожелателен, но уход за магическими существами проходил у гриффиндорцев совместно со слизеринцами. Неприязнь гриффиндорцев к четвёртому чемпиону Турнира срезонировала с извечной враждебностью слизеринцев к магглорождённым, и на вершине этой волны ненависти, конечно, оказался Драко Малфой. Гермиона лишь надеялась, что если этот кипящий котёл негатива всё-таки рванёт, то Хагрид сумеет погасить вспыхнувший конфликт.

Они с Гарри шли чуть в стороне от основной части учеников, покидающих замок. Но их попытки предотвратить неизбежное были тщетны. Малфой и два его пустоголовых дружка уже поджидали их на склоне вместе с Паркинсон, Забини и Ноттом.

— Раньше этого не случилось бы, — усмехнулся Малфой. — Мой отец прав, при Дамблдоре Хогвартс приходит в упадок.

— Не обращай на них внимания, Гарри, — тихо сказала Гермиона, чувствуя, что беды не миновать.

— Грязнокровка — чемпион Хогвартса? — съязвила Панси. Гермиона сжала руку Гарри.

— Ненадолго, — засмеялся Малфой. — Грейнджер считает, что она самая умная, но, судя по тому, что говорит мой отец, её песенка в этой школе уже спета.

— У тебя есть собственное мнение, Малфой? — ощетинился Гарри. — Или ты просто попугай, повторяющий слова своего отца?

Наигранная улыбка исчезла с лица Малфоя, и он сделал шаг вперёд в сопровождении Крэбба и Гойла.

— По крайней мере, слова моего отца что-то значат, шрамоголовый, — прорычал он.

— По крайне мере, у Драко есть отец, — добавила Панси.

Панси очень повезло, что она была девушкой, а не парнем, иначе ей точно было бы несдобровать.

— Гарри, не надо! — отчаянно прошептала Гермиона ему на ухо, видя ярость в его глазах и яркие пятна гневного румянца на щеках. Она очень обрадовалась появлению Невилла, потому что надеялась, что это хоть как-то разрядит обстановку.

— Проблемы, Гарри? — неуверенно спросил он.

— Посмотрите, ещё один неудачник, — холодно заметил Забини.

Терпение Гермионы лопнуло.

— Гарри и Невилл стоят больше, чем весь Слизерин вместе взятый!

Когда Нотт сделал шаг в её сторону, она поспешила достать свою палочку и обнаружила, что мальчишки тоже нацелили свои палочки на слизеринцев.

Малфой, уставившись на кончики трёх нацеленных на него палочек, сделал едва заметный шаг назад.

— Грейнджер — чемпион Турнира Трёх Волшебников? — с издевкой сказал он. — Да ты даже постоять за себя не можешь без посторонней помощи!

— Кто бы говорил! — ответил Гарри. — Что-то ты нигде не появляешься без двух своих горилл за спиной.

Гермиона протиснулась между Гарри и Невиллом, встав прямо напротив Малфоя.

— Я в состоянии постоять за себя, — сказала она. — Или ты уже забыл, что произошло в прошлом году?

Драко тут же вспыхнул, а его челюсть напряглась при воспоминании о том, куда именно пришёлся удар Гермионы в прошлом году. Он сделал шаг ей навстречу. На секунду ей показалось, что он сейчас кинется на её.

К счастью для всех вовлечённых, в конфликт вмешался преподаватель.

— Чего эт здесь происходит, а?

Малфой притворился, что ничего такого не делал, а просто поправлял мантию. Когда слизеринцы опустили свои палочки, Гермиона и Невилл сделали то же самое. Гарри убрал свою палочку в последнюю очередь, когда убедился, что опасность действительно миновала.

— Возникло небольшое недопонимание, Хагрид, — пробормотал он.

— Ага, вижу, — кивнул Хагрид. Слова Гарри его явно ничуть не убедили, но поскольку все палочки были убраны, можно было не беспокоиться. Он вернулся к ящикам, которые ему пришлось бросить, когда он увидел, что чуть ли не половина его учеников собрались кидаться друг в друга заклятиями. Все в классе пришли в ужас, когда выяснилось, что внутри тех самых ящиков находились соплохвосты.

Когда Хагрид начал урок, Гермиона заметила, что Малфой смотрит в её сторону. Она встретилась с ним взглядом, и он ответил ей кривой ухмылкой, а затем провёл пальцем по горлу.

Огорчённо отвернувшись, Гермиона попыталась найти Рона. Обычно он всегда участвовал во всех перепалках со Слизерином, поэтому его нынешнее бездействие невольно бросалось в глаза. Рон обнаружился в самом конце группы. Он смотрел на Малфоя с нескрываемым отвращением. Гермиона на некоторое время задумалась и очнулась только тогда, когда на её плечо опустилась огромная рука. Пойманная с поличным за тем, что совершенно не интересовалась происходящим на уроке, она виновато подняла глаза на человека, который был не только её учителем, но и другом.

— Ты в порядке, Гермиона? — спросил Хагрид.

Она кивнула. Малфой в это время начал жаловаться на то, что на этих тварей совершенно невозможно надеть поводок. Их сегодняшнее задание было вывести их на прогулку.

— Накинь поводок посередине, — отозвался Хагрид, даже не повернувшись. Он внимательно смотрел на Гермиону. — И про перчатки из драконьей кожи не забудь.

— Я в порядке, Хагрид, правда.

Хагрид лишь грустно ей улыбнулся.

— Гермиона, не подсобишь мне с этими здоровяками? — произнёс он нарочито громко.

Гермиона оглянулась на своих друзей. Гарри посмотрел на неё и коротко кивнул, прежде чем переключить своё внимание на Рона. Гермиона не знала, что и думать по этому поводу, было ощущение, что её бросили, но она прекрасно понимала, в каком затруднительном положении сейчас находится Гарри.

— Хорошо, Хагрид.

Аккуратно достав одного из особо крупных соплохвостов, Гермиона отошла чуть в сторону — так, чтобы они оказались вне слышимости остального класса, но при этом у Хагрида была возможность продолжить наблюдение за остальными ребятами.

— Ёлки, да что ж такое, Гермиона, — Хагрид выразительно покачал головой. — Вечно с вами тремя какая-то чертовщина случается.

Гермиона уже была готова начать отстаивать свою непричастность, но по следующей фразе стало ясно, что это и не требуется.

— И как только там твоё имя-то очутилось?

— Хоть ты мне веришь, — выдохнула она с облегчением.

— Как эт не верю. Ещё как верю! — оскорбился Хагрид. — Дамблдор и Минерва верят, значится, и я тоже, — доверительно сказал он.

Ему пришлось переключить своё внимание на переполох у ребят. Соплохвост, которого выгуливали Гарри и Рон, взбрыкнул и пыхнул из своих сопел огнём. Отпрыгивая от вспышки, Гарри потерял равновесие, чем норовистая тварь и воспользовалась, рванув вперёд. Хагрид покачал головой.

— Хотелось бы, чтобы некоторые из моих друзей, — Гермиона специально выделила последнее слово, — думали так же.

— Эт ты о чём, Гермиона? — насторожился Хагрид.

Она с прищуром посмотрела на Рона.

— Рональд Уизли, — сказала она в надежде, что дальнейших объяснений не потребуется.

— Ах, Рон, — Хагрид понимающе кивнул. — Не верит тебе, да?

Гермиона чуть не топнула ногой от обиды.

— Я застряла между молотом и наковальней. Мне придётся либо участвовать в этом треклятом Турнире, либо выступить против Министерства. И в тот самый момент, когда я так остро нуждаюсь в поддержке своих друзей, Рон бросает меня и ведёт себя в точности так, как в прошлом году! — не сдержалась и всё-таки выпустила пар Гермиона.

— Мальчишки, чего с них взять, — по-житейски объяснил Хагрид.

— Я надеялась, что он извлёк хоть какой-то урок из истории с Коростой.

Хагрид задумчиво пригладил свою растрёпанную бороду.

— Ох, не знаю, Гермиона. Ежели что приключается, так обязательно с вами тремя.

Даже вид Малфоя, дорогущую мантию которого забрызгал грязью норовистый соплохвост, не особо развеселил Гермиону.

— Честно говоря, Хагрид, я не знаю, что мне делать.

— Дык, мамке с папкой письмо-то чирканула? — Гермиона покачала головой. — Э, нет, так не пойдёт. Они заслуживают знать, что с дочкой происходит. — Она понимающе кивнула. Ей ещё предстояло придумать, как сообщить эту новость родителям. — Но знаешь, — продолжил Хагрид, — ежели захочешь с кем поговорить, ты того, заходи, если что.

— Спасибо, Хагрид, — искренне поблагодарила Гермиона. Круг людей, которые верят в её невиновность, начал потихоньку расширяться. Кто знает, с какими опасными тварями ей придётся столкнуться, если ей всё-таки не удастся откреститься от участия в Турнире.

* * *

Обед был ничем не лучше завтрака. Джинни предпочла сесть с братьями. Гермиона догадывалась, что она выбрала такое соседство, чтобы выяснить настроения близнецов, а заодно насолить Рону, демонстративно показывая ему своё неодобрение. Гарри с Невиллом присоединились к Гермионе, но помалкивали, так как знали её слишком хорошо — не стоило её отвлекать, когда она что-то читает, даже во время приёма пищи. А она как раз параллельно с поглощением еды пыталась разобраться в нынешних шотландских законах. Гермиона быстро справилась с едой и поспешила покинуть Большой зал. Находиться в нём ей было крайне некомфортно, поэтому она предпочла поискать убежище в библиотеке, уж там-то она могла сосредоточиться.

Последними занятиями в понедельник у неё была сдвоенная нумерология. Из гриффиндорцев только Гермиона посещала этот предмет, остальные представители её факультета в это время отправлялись на прорицания к профессору Трелони. Большая часть класса профессора Вектор состояла из рэйвенкловцев, их разбавляли несколько хаффлпафцев и Блэйз Забини, который, так же, как и Гермиона, был единственным представителем своего факультета — Слизерина. Обычно на уроках Гермиона была вполне самодостаточна, но сегодня ей очень не хватало присутствия Гарри.

Позиция рэйвенкловцев заключалась в следующем: они приняли то, что Гермионе как-то удалось обойти правила, и оценили её ум, но не приняли то, ради какой цели она этот самый ум применила. Её рьяное отрицание своих действий тоже не встретило понимания, поэтому рэйвенкловцы придерживались политики отстранённого недовольства по отношению к ней. Профессор Вектор не выражала явных симпатий ни к одному из факультетов и относилась к присутствию Гермионы на своих занятиях нейтрально, но каждый балл, который заработала на этом занятии гриффиндорка, отвечая на порой довольно каверзные вопросы преподавателя, вызывал молчаливое недовольство класса. Это было неприятно, потому что обычно её познаниями в таком сложном предмете сокурсники восхищались.

Обычно тонкости нумерологии занимали её мысли полностью, но сегодня она вынуждена была признать, что впервые никак не могла сосредоточится на предмете. В прошлые годы она успешно справлялась с дополнительной нагрузкой. Ни поиск Николаса Фламеля на первом курсе, ни решение загадки василиска на втором, ни изыскание способов защиты Клювокрыла на третьем — ничто из этого никогда не влияло на её успеваемость. Но сейчас её голову занимали вопросы, совсем не связанные с темой урока: она продолжала думать о поисках законных оснований для отказа от участия в Турнире Трёх Волшебников; беспокоилась, что произойдёт, если ей всё-таки придётся принять участие; ломала голову над тем, как сообщить новость родителям и заручиться их поддержкой, не рискуя навсегда покинуть Хогвартс; и расстраивалась из-за той напряжённости, что разделила гриффиндорское Трио.

Как правило, Гермиона легко контролировала себя и свои мысли. Впервые она почувствовала, что это не так. Ощущение было не из приятных. Ей потребовалось немало усилий, чтобы сосредоточиться на новой теме по нумерологии.

Ужин был не менее трудным. Гермиона съела лишь немного куриной запеканки, решив побыстрее скрыться от любопытных глаз и продолжить свои исследования. Гарри обеспокоенно наблюдал, как она вытерла рот бумажной салфеткой и поднялась со своего места, но не стал вмешиваться.

Тишина и спокойствие библиотеки принесли Гермионе благословенное облегчение. Пока почти все ученики были заняты вечерней трапезой, Гермиона нашла место, на котором остановилась в прошлый вечер, и, игнорируя подозрительные взгляды мадам Пинс, продолжила свою работу. Виктор Крам спокойно сидел на своём обычном месте в пределах видимости со стороны стола, который занимала Гермиона. Время от времени она отвлекалась от изучения «закона о детях Шотландии» и бросала взгляд на болгарина. Она была уверена, что он пытается незаметно наблюдать за ней, и это её немного тревожило.

Примерно через час Гермиона убедилась, что она на правильном пути. У неё не осталось никаких сомнений, что в её ситуации шотландский закон имел приоритет, поскольку большую часть года она проводила в Хогвартсе. А значит, она может подать апелляцию в шотландский суд, так как она ещё не достигла возраста ответственности, установленного в шестнадцать лет, и, соответственно, попадала в категорию лиц, которых этот закон защищал. Гермиона уже начала прикидывать, как написать письмо адвокатам, когда ситуация в библиотеке начала накаляться.

Поклонницы Крама закончили вечернюю трапезу и вышли на охоту. Их хихиканье и перешёптывание нарушили тишину библиотеки. По мнению Гермионы, они могли бы вести себя и поприличнее, ведь среди них были и семикурсницы, и даже одна староста. В таких условиях было невозможно сконцентрироваться, а колючие взгляды и недовольное сопение Гермионы не приносили ей ничего, кроме испепеляющих взглядов в ответ.

Время от времени она поглядывала в сторону Крама. К её удивлению и лёгкому злорадству, он, казалось, чувствовал себя неуютно, будучи объектом такого внимания. Гермиона немного удивилась этому, ведь Крам считался лучшим в мире игроком в квиддич, да и держался всегда так отчуждённо, что создавалось полное впечатление, будто ему плевать на окружающих.

Никто из девчоночьей стайки не спешил приблизиться к звезде. Возможно, они стеснялись, а может, им не хватало смелости для того, чтобы подойти в одиночку, а не толпой. Поэтому они продолжали толкаться в нерешительности среди книжных стеллажей, пытаясь найти лучший ракурс для наблюдения за кумиром, а если особо повезёт, и украдкой поймать его взгляд — в общем, делали всё то, что неимоверно злило Гермиону.

И, как оказалось, не только её.

— Хватит! — мадам Пинс угрожающе нависла над толпой хихикающих молодых леди. — Это библиотека, а не выставочный зал. А теперь, если у вас нет никакого намерения изучать библиотечный фонд, покиньте помещение!

Гермиона прикрылась книгой, чтобы скрыть улыбку. Уж она-то прекрасно понимала, что библиотека — священное хранилище знаний, а не место для общественных собраний. Недовольно бурча, девушки покинули помещение, и Гермиона решила посмотреть, не разочарован ли Крам потерей восхищённой аудитории.

К своему ужасу, она обнаружила, что он смотрел в её сторону! Она резко вдохнула от неожиданности, опустила голову и с удивлением обнаружила, что краснеет, но затем снова украдкой бросила на него взгляд.

Виктор Крам выглядел вполне довольным без восхищённой толпы поблизости. К изумлению Гермионы, он всё еще смотрел на неё. Поймав её взгляд, он еле заметно улыбнулся, впервые демонстрируя хоть какую-то эмоцию, и чуть склонил голову в её сторону.

По непонятной для неё причине щёки Гермионы вспыхнули, и она, немного взволнованная, снова уткнулась в книгу, пытаясь понять причину его внимания к своей персоне. Возможно, это была обычная вежливость по отношению к сопернику. Но Гермиона была убеждена, что тогда, после объявления чемпионов, Виктор не только согласился со своим директором, Каркаровым, который возражал — совершенно справедливо — против её участия в Турнире, но и решил, что это именно она обхитрила Кубок Огня и самого Дамблдора.

По мнению Гермионы, нынешнее поведение Крама не походило на то, какого можно было ожидать от человека, считающего её обманщицей.

Чтобы проверить свою теорию, она решила, что пришло время взять с книжных полок ещё одну книгу из списка. Вставая из-за стола, она бросила взгляд в сторону Крама и была немного разочарована, увидев, что он не проявляет никакого явного интереса к её действиям.

«Ну что ж, возможно, это была просто игра света», — подумала Гермиона, бредя между стеллажами. Без толпы фанаток здесь стало намного просторнее.

Нужный ей справочник оказалось нелегко найти, на его поиск ушло несколько минут. Когда она углубилась в содержание, чтобы оценить, полезной в итоге окажется книга или нет, она услышала лёгкий шум позади себя. «Возможно, Крам всё-таки решил подойти», — подумала она.

Но прежде чем Гермиона успела обернуться, её грубо толкнули на книжную полку. Каким-то образом она умудрилась выхватить палочку, но не успела ничего сказать, как её правая рука оказалась поднята и прижата к лопаткам. Давление на запястье усилилось, и она почувствовала, как палочка выскальзывает из пальцев.

— Я хорошенько запомнил, что ты сделала в прошлом году, грязнокровка.

Гермиона оцепенела, узнав голос Драко Малфоя. Её руку подняли ещё выше, от боли на глазах выступили слёзы.

— Ты и вправду думала, что я оставлю такое оскорбление безнаказанным? — презрительно спросил Драко.

Гермиона не видела его, она едва могла отвести взгляд от пыльных фолиантов, уткнувшихся ей в нос. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на боль.

— Малфой…

— Что «Малфой», грязнокровка? — коротко и неприятно усмехнулся он.

Она не удержалась и ахнула от причиненной ей боли.

— Отпусти меня.

На мгновение воцарилось молчание. Давление немного ослабло, и Гермиона смогла повернуть голову вправо, так что её щека оказалась прижатой к корешкам древних томов. Это помогло немного ослабить давление на правое плечо.

— Гойл!

Гермионе показалось, что на её руку стали давить даже сильней, чем до этого, так что ей пришлось встать на цыпочки чтобы хоть как-то ослабить боль.

— О, нет, Грейнджер, — раздался самоуверенный голос Малфой прямо у неё за спиной.

Ещё одна пара рук прижала её левое плечо к стеллажу. Гермиона догадалась, что это был Гойл. Она лихорадочно обдумывала ситуацию. Если здесь был Гойл, то и Крэбб тоже. Эти трое были почти так же неразлучны, как и она с Роном и Гарри.

— И на всякий случай… — прежде чем она успела крикнуть, — Силенцио!

Теперь она была беспомощна.

— А теперь посмотрим… — Малфой почти мурлыкал от удовольствия. — Нет смысла что-то делать с твоими волосами, так как любое заклинание может только улучшить их состояние.

Один из его помощников неприятно хохотнул. «Где же мадам Пинс?» — в отчаянии подумала Гермиона.

Краем глаза она заметила, что Малфой смотрит на неё с предвкушением чего-то явно для неё неприятного. Гермиона попыталась отпрянуть, когда он наклонился к ней, но её держали так крепко, что она не могла сдвинуться ни на дюйм.

— Ты считаешь, что можешь стать чемпионом Турнира? — злобно выдохнул ей в ухо Малфой. Гермиона начала всерьёз беспокоится из-за того, что он мог с ней сделать. — Это ничто по сравнению с тем, с чем ты столкнешься.

— Что здес происходить? — раздался голос с ярко выраженным иностранным акцентом откуда-то слева от неё.

— Виктор, — голос Малфоя чуть дрогнул.

«Мерлин, спасибо!» — с облегчением подумала Гермиона.

— Небольшое межфакультетское недопонимание, только и всего, — продолжил Малфой, возвращая себе ускользнувшую было уверенность. — Указываем сброду на его место.

Возникла многозначительная пауза.

— Вам следовать отпустить девушка, — наконец потребовал Крам голосом, не терпящим возражений.

Напряжение на руке немного ослабло, и Гермиона смогла развернуть голову в другую сторону. Лицо болгарина не выражало никаких эмоций, но стойка его была крайне решительной.

— Послушай, Крам, это тебя не касается, — уже не так уверенно заявил Малфой. — В конце концов, Грейнджер — твой противник. Она всего лишь никчёмная грязнокровка.

— Отпустить её, сейчас! — угрожающе прорычал Крам, решительно шагнув к ним.

Гермиона поняла, что Виктор настроен серьёзно. Возможно, Малфой недооценивал болгарина из-за его немногословности. И зря, как была твёрдо убеждена Гермиона.

— Ты здесь гость, Крам, — ответил слизеринец самым снисходительным тоном. — Это не твоё дело.

А потом Малфой потянулся за своей палочкой.

Гермиона никогда не видела, чтобы кто-то так быстро выхватывал волшебную палочку. В мгновение ока Малфой был обезоружен и прижат к противоположному стеллажу. Крэбб и Гойл, двигаясь быстрее, чем Гермиона когда-либо видела, отпустили её и, бросив своего предполагаемого лидера, припустили к выходу. Она ухватилась за полку, боясь, что ноги её попросту не удержат.

— Тръгвай! Уходи! Сейчас! — услышала она сзади, после чего кто-то поспешно удалился. Затем сильные мужские руки с удивительной для их вида мягкостью помогли ей твёрдо встать на ноги.

Гермиона повернулась к своему спасителю и поняла, что, должно быть, выглядит ужасно. Глаза, наверняка, красные и опухшие, щёки мокрые от слёз, а на левой половине лица отпечатались корешки книг с полки.

Крам внимательно смотрел на неё, не выражая никаких эмоций. Гермиона хотела поблагодарить его, но не смогла. Она совсем забыла о заклинании, наложенном Малфоем. Она указала на своё горло, и, к счастью, Виктор понял ситуацию и произнёс контрзаклятие.

Первое, что сделала Гермиона, — судорожно вздохнула. Прежде чем она успела пробормотать слова благодарности, Крам нагнулся, поднял её волшебную палочку и изящно вернул ей.

— Мы не быть представлен друг другу, — сказал он, щёлкнув каблуками. Гермиона уже видела этот их приветственный жест. Он чуть склонился в её сторону и церемонно произнёс: — Виктор Крам, — после чего протянул ей руку.

В некотором замешательстве Гермиона взялась за протянутую руку.

— Огромное спасибо.

— Гер… Гер-ми-вона. Герм-ми-вона Грейнджер? — Казалось, Крама больше пугало его неправильное произношение, чем случившаяся стычка с тремя слизеринцами. — Так правильно?

— Гер-ми-о-на, — произнесла она своё имя по слогам.

— Гер-ми-во-на?

«Почти», — подумала Гермиона.

— Я запомнить с… наш встреча, да?

— Да, — подтвердила она.

Он кивнул. Гермиона смутно припоминала, что у болгар кивок означал отрицание, а движение головой из стороны в сторону — согласие.

— Я ничего не понимать. Что они делать? Ты — чемпион, верно?

Это было бы трудно объяснить даже носителю языка.

— Это сложно, но нет, я не чемпион Хогвартса.

Крам в замешательстве нахмурил свои густые брови.

— Ты так говорить… два дня раньше. — Он посмотрел на свои наручные часы. — Я должен уходить, — с этими словами он повернулся на каблуках и вышел из библиотеки, оставив за собой взволнованную и в равной степени смущённую Гермиону Грейнджер.

Текст переведён Temp

Примечания:

Тръгвай = уходи