Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Казалось, Гермиона уже несколько часов петляла по лабиринту, осторожно левитируя бесчувственную Флёр перед собой и периодически возобновляя внутренний спор. К счастью, до сих пор никто больше не пытался на неё нападать.

Свернув за очередной угол в этой бесконечной веренице коридоров и поворотов, она увидела ещё одну фигуру, неподвижно лежащую на земле. Седрик или Виктор! Тело Флёр с глухим стуком ударилось о землю, когда Гермиона с чуть большей поспешностью, чем следовало бы, опустила его вниз.

Пострадавший человек лежал лицом вниз. Гермиона схватила его за плечо и перевернула на спину.

— О Мерлин, нет! — в ужасе воскликнула она.

На неё смотрели безжизненные глаза Гарри Поттера.

— Нет! — снова закричала Гермиона и подняла палочку к небу, но, к своему отчаянию, так и не смогла вспомнить заклинание, вызывающее кроваво-красные искры. Сейчас для неё это было самое важное, но у неё ничего не получалось.

Она лихорадочно попыталась нащупать пульс, но не обнаружила его ни на запястье, ни на сонной артерии на шее. Взгляд на его грудь подтвердил самое худшее. Не было ни движения грудной клетки, ни дыхания, которое она смогла бы уловить, когда прижалась ухом к его холодным синеватым губам.

Не имея ни малейшего представления о том, что случилось с её другом, и слишком мало зная о целительной магии, Гермиона лихорадочно воскрешала в памяти полузабытые маггловские способы оказания первой помощи. Стараясь держать себя в руках, она прижала губы ко рту Гарри и, закрыв его нос, попыталась наполнить его лёгкие воздухом, затем начала серию из пятнадцати нажатий на грудную клетку.

— Давай же, Гарри, дыши, — умоляла она в перерывах между усилиями. Ещё несколько вдохов и ещё одна серия сильных нажатий чуть ниже грудины. Она вздрогнула, услышав, как хрустнуло одно из рёбер, но всё равно продолжила.

Она отказывалась думать о том, чтобы потерять его, пока был хоть малейший шанс.

— Гарри, пожалуйста, дыши, ради меня, — умоляла она сквозь слёзы. — Я л-л-люблю тебя… — её дыхание стало прерывистым от усилий и едва сдерживаемых эмоций. Кожа Гарри была холодной и бледной. — Мерлин, пожалуйста…

Это Убивающее проклятие, говорила ей рациональная часть её разума, в то время как её эмоциональная сторона кричала, чтобы та заткнулась. На теле Гарри не было никаких признаков травмы или болезни, только холодный, пустой взгляд, уже знакомый ей по трупу Макнейра.

— Гарри, пожалуйста, вернись ко мне! — Она снова опустилась на колени и сдалась. Искусственное дыхание не могло исцелить душу, выбитую Непростительным проклятием. Слёзы потекли рекой. Какой бы заговор против него не готовился, Гарри в него попал.

Слёзы застилали глаза, а грудь, казалось, вот-вот разорвётся, в то время как желудок стремительно проваливался в неизведанные глубины.

Над ней промелькнула тень. Гермиона подняла глаза, и на мгновение чёрную тучу её отчаяния пронзил луч надежды.

— Про-профессор МакГонагалл?

Может быть, её мольбы всё же принесли спасение? Может, ещё не слишком поздно…

Но её любимая учительница смотрела на неё сверху вниз, плотно сжав губы.

— Пожалуйста… Если мы поторопимся, может быть, мы ещё сможем его спасти.

— Успокойся, дитя, — холодно ответила МакГонагалл. — Для вас с Поттером Турнир окончен. — Её холодные глаза резко сузились. — Я очень разочарована в вас, мисс Грейнджер. Мы возлагали на вас такие большие надежды.

Гермиона не верила своим ушам.

— Но… но… Гарри…

— Ах да, и сто баллов с Гриффиндора за то, что не сумели спасти мистера Поттера.

— И, к сожалению, — раздался знакомый добродушный голос, — вы не справились со своей задачей. — В поле зрения появился мрачный Альбус Дамблдор. — Я сделал для вас всё, что мог, но магический контракт разорван.

Ещё одна высокая, но гораздо менее приятная фигура подошла к директору.

— Вас предупреждали о последствиях, мисс Грейнджер, — добавил Барти Крауч ледяным тоном. — Обвинение, выдвинутое против вас профессором Каркаровым, доказано. Вы мошенница. Ваша магия будет отрезана от вашей плоти и души. — Он сердито посмотрел на Гермиону. — Вас немедленно исключат из Хогвартса.

— Ис… исключат? — ахнула Гермиона.

В глазах Дамблдора не было привычного задорного блеска.

— Боюсь, я больше ничем не могу вам помочь. Вы никогда больше не увидите мистера Поттера, живого или мёртвого. Вы больше не принадлежите нашему миру… — Его голос затих, когда он повернулся к своему мертвенно-бледному спутнику. — Боюсь, ты был прав, Бартемиус. Её с самого начала не стоило пускать в Хогвартс, не говоря уже о Турнире. — Он печально покачал головой. — Какое разочарование… Такой потенциал растрачивается впустую.

— Разочарование едва ли можно описать словами, — донесся до её ушей ещё более знакомый голос. Когда Дамблдор отошёл в сторону, в поле зрения появились её родители.

— Ты лгала нам, Гермиона, — продолжал отец.

— Ты не слушала нас, — добавила мать, — и посмотри, чем обернулось твоё глупое упрямство. Из-за тебя, крошка, бедный Гарри мёртв.

— Но… мам?.. пап?..

— Мы немедленно забираем тебя из Хогвартса, — сурово объявил отец. — Хватит этой магической чепухи. Конечно, со всеми теми деньгами, что мы потратили впустую, придётся записать тебя в местную общеобразовательную школу, но зато это будет нормальная школа.

Вместо обычного мягкого выражения мать смотрела на неё с осуждением.

— И можешь забыть об университете, юная леди.

Отец стряхнул воображаемую пушинку со своего безупречного пиджака.

— Ты так отдалилась от нас за последние несколько лет, что мы почти забыли, каково это — иметь дочь.

Эмма Грейнджер издала звенящий фальшивый смешок.

— О да, мы решили, что у нас и вовсе нет ребёнка.

Онемевшая и испуганная, Гермиона бессильно опустилась на землю, словно её ударили мешком с песком. Её мозг изо всех сил пытался справиться с происходящим, но эмоциональная волна совершенно затопила разум и погребла под собой последние крупицы здравого смысла. Лучше бы умерла она, а не Гарри.

Гарри…

— Ты позволила мне умереть, Гермиона. — Она обернулась и встретилась с укоризненно взглядом Гарри. — Ты подвела меня, — произнёс он отстранённым потусторонним голосом. — Предала!

Ошеломленная его обвинением, она едва могла ответить…

— Я… нет… я не предавала тебя, — шмыгнула она носом. — Правда…

— Чего стоит твоя правда? — холодно ответил Гарри. — Ты убила меня.

— Я не знала, — всхлипнула Гермиона, её горло сдавило от слёз. — Я думала, что…

— Как ты могла поверить, что я могу полюбить такое ничтожество, как ты? — бросил Гарри. — Посмотри на себя. Неужели ты думала, что я посмотрю в твою сторону, когда могу получить любую девушку? — Гермиона неверяще уставилась на Парвати Патил и Ромильду Вэйн, появившихся из-за его плеч. Их руки хищно зазмеились по его груди.

— Вот какими должны быть девушки!

Гермиона уже едва могла дышать, а кошмар всё не кончался.

Словно из ниоткуда перед Гарри появилась Джинни Уизли и вовлекла его в поцелуй, откровенность которого почти выходила за грань цензуры.

Гермиона почувствовала, как её разбитое сердце рассыпается в прах.

— Но… ты поцеловал меня… — жалобно пролепетала она.

Гарри рассмеялся, а Джинни, не разжимая объятий, обернулась и торжествующе ухмыльнулась, глядя на Гермиону.

— Дура, это был прощальный поцелуй. Даже не в губы, — насмешливо сказала она.

— А я? — раздался резкий голос с другой стороны. — Кто для тебя я? Чёртов запасной вариант?

Гермиона с открытым ртом уставилась на появившегося Рона.

— Знаешь что, — продолжил он, — нам будет лучше без тебя. Тупая властная корова.

— Нам от тебя только и нужно было, чтобы ты сделала за нас домашние задания, — согласился Гарри. — Ты ведь не думала, что действительно нам нравишься, правда? Девочка без друзей… — Он покачал головой с притворной грустью. — Совершенно закономерно…

— Да, — добавил Рон, в то время как Лаванда и… Миллисент Булстроуд!.. внезапно появились с двух сторон от него и обвили руками его грудь и плечи. — Даже мне ты не нужна. Возле меня есть настоящие девушки. Нужно было позволить тому троллю тебя прикончить. Это спасло бы нам три года жизни…

Хрупкое самообладание Гермионы дало трещину. Она с утробным рыком вскочила на ноги и выбросила вперёд волшебную палочку.

— Ступефай! — Парализующее заклинание врезалось прямо в Рона.

Он даже не моргнул.

Рука с зажатой в пальцах палочкой бессильно опустилась. Впервые за последние минуты Гермиона посмотрела вниз на тело Гарри у своих ног, потом снова подняла взгляд на ухмыляющегося Мальчика-который-выжил, развязно обнимающего ластящихся к нему гриффиндорских девчонок.

Наконец её мозг снова включился и она начала что-то соображать.

Она направила палочку на профессора МакГонагалл, которая смотрела на неё так, словно Гермиона не выполнила своё задание по трансфигурации.

— Ридикулус!

МакГонагалл, вернее боггарт с личиной профессора, превратился в очкастую старую куклу. Заставить себя смеяться в текущих обстоятельствах Гермионе было крайне трудно, но она выдавила из себя усмешку.

— Ридикулус! — Болезненная, высокомерная гримаса Барти Крауча застыла в пластике, когда он превратился в тусклого двенадцатидюймового игрушечного робота.

— Ридикулус! — Грустно улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора внезапно подпрыгнуло вверх, затем вниз, несколько раз повторив резкие колебания, пока пружина, прикрепляющая его голову к яркой пурпурной коробке с нарисованной на ней луной и звездами, не перешла в более мягкое покачивание; ещё одно воспоминание из детства.

— Ридикулус! — Её родители превратились в Уоллеса и Громита с мисками розового бланманже на головах.

— Ридикулус! — Рон и его гарем обратились в трёх сурикатов в розовых пачках.

— Риддикулус! — Второй, многословный Гарри и повисшие на нём поклонницы превратились в Дугала, Эрминтруду, Брайана и Дилана из «Волшебной карусели».

Гермиона направила палочку на последнего боггарта. С болью в сердце она молилась, чтобы это тоже оказалось только иллюзией.

— Ридикулус!

К её невообразимому облегчению, тело Гарри приняло форму Дика Дарстардли, противного персонажа старых мультфильмов. Она выдавила из себя леденящий душу смех, и боггарт задрожал в своем мультяшном обличье. Было трудно извлечь счастливые мысли из оцепеневшего разума и игнорировать душевную боль, но Гермиона постаралась изо всех сил.

Она кормит Клювокрыла мёртвыми хорьками, пока Гарри пытается увести упрямого гиппогрифа.

Восхищение в глазах её мальчишек, когда она врезала Малфою.

Милое смущение Гарри, после того как он поцеловал её вчера вечером.

— Ридикулус! — Боггарт замерцал и исчез.

Гермиона опустилась на колени. Слёзы текли по щекам от безумной смеси невыносимой боли и неописуемого облегчения. Несколько минут она пыталась восстановить душевное равновесие. Сделав пару глубоких вдохов, которые судорогой прошли через её перенапряжённое горло, Гермиона обнаружила, что слегка дрожит. Не успела она подняться на ноги, как услышала звук чьего-то тяжёлого бега, который с каждой секундой становился всё громче.

Внезапно в перед ней появился Виктор. Казалось, при виде неё он потерял координацию; он повернулся, нацеливая палочку на какую-то невидимую угрозу, боком врезался в стену, отскочил от неё и приземлился на задницу.

— Голяма тъпотия! — В его голосе звучало больше раздражения, чем что-либо ещё.

Гермионы нервно хихикнула. Она впервые видела, чтобы Виктор делал что-то настолько нелепое. Она уронила палочку, а Виктор опустил свою.

— Герми-вон-на?

— Да, Виктор, это я, — ответила она. Если бы она увидела эту картину в тот момент, когда сражалась с боггартами, ей бы не составило труда рассмеяться. Она нуждалась в лёгкой разрядке после мучительных переживаний последних нескольких минут.

— Лудост! Безумие, — пробормотал Виктор, выпутавшись из зелени.

Гермиона заметила, что он был растрёпан и взъерошен, а его неизменное хладнокровие дало значительную трещину.

— Согласна.

Виктор заметил Флёр, неподвижно лежащую на холодной земле, и его палочка снова взметнулась вверх.

— Ты? — спросил он.

Гермиона покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Я не смогла привести её в чувство, поэтому взяла с собой.

Подойдя ближе, Виктор присел возле распростёртого тела француженки и произнёс несколько незнакомых для Гермионы заклинаний, после чего выпрямился.

— Это тёмная магия. Что произошло?

— Не знаю, — честно ответила Гермиона. — Когда я нашла её, она уже была без сознания.

— Я больше ничего не мочь сделать, — бросил Виктор через плечо, не сводя глаз с Флёр.

«Крам опасен. Устрани его! Диггори не представляет угрозы».

Она обнаружила, что её правая рука медленно поднимается вверх.

«Выруби его!»

«Нет!»

Виктор повернулся и увидел палочку Гермионы, неуверенно направленную куда-то в его сторону.

— Что? — хрипло спросил он.

Гермиона наконец смогла отогнать навязчивую иррациональную мысль. От напряжения на лбу выступил пот.

— Ты… ты знаешь заклинание… чтобы выпустить красные искры?

Виктор бросил на неё странный взгляд.

— Червен? Да. — Он чуть склонил голову набок. — Ты не знать? Ты… не помнить этот заклинание? — недоверчиво спросил он.

— Это глупо, я знаю, — сказала Гермиона взволнованно. Она была смущена тем, что забыла такое простое заклинание, но причина её волнения заключалась не только в этом. Она всё ещё боролась с настойчивым желанием напасть на Виктора и выбить его из Турнира. — Оно просто вылетело у меня из головы.

Виктор продолжал внимательно наблюдать за ней.

— Искры для Флор? — спросил он. Гермиона кивнула, и он указал палочкой на небо. — Перикулум! — Мощная струя карминовых искр взметнулась на сотню футов в темнеющее небо.

«Ну почему я не могла этого вспомнить? Я же знала это заклинание ещё до того, как приехала в Хогвартс», — упрекнула себя Гермиона.

— Они скоро приходит, — сказал Виктор, — и забрат её от… — Он не нашёл английского эквивалента и указал на изгороди. — Они двигаться, да?

— Да. Может, оградить её огнём?

Внезапно окружающий полумрак взорвала вспышка света, и оба чемпиона развернулись, нацелив палочки на потенциальную угрозу.

— О Мерлин! — пискнул профессор Флитвик, когда понял, что находится под прицелом двух палочек. Затем он заметил лежащее на земле тело. — Мисс Делакур? — Подойдя ближе, Мастер Чар сделал несколько быстрых взмахов палочкой. — Здесь использовали тёмную магию, — серьёзно сказал он, затем повернулся и грозно посмотрел на соперников.

— Да, правильно, — подтвердил Виктор.

— Это сделал кто-то из вас? — Палочка Флитвика теперь находилась в позиции, готовой для нанесения удара.

— Не.

— Нет конечно, — чуть более эмоционально ответила Гермиона и добавила: — Я нашла её такой.

— Мне всё равно, что диктуют правила этого Турнира, — предупредил Флитвик, — когда я узнаю, кто это сделал, я лично прослежу, чтобы его наказали по всей строгости закона.

Гермиона ахнула.

— Всё настолько плохо?

Флитвик только мрачно кивнул.

— Она будет жить? — спросил Виктор.

— Надеюсь. Я наложил заклинание Стазиса, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение её состояния. — Флитвик вытащил из-под мантии какой-то предмет и приложил его к ключице Флёр. Почти сразу же пострадавшая исчезла. — Экстренный портал, прямо в больничное крыло. Мадам Помфри должна знать, что делать. — Маленький профессор покачал головой. — Я всегда был против этого безумного Турнира.

Ни один из оставшихся участников состязания не нашёл, что к этому добавить.

— Мисс Грейнджер, не желаете ли составить мне компанию? — предложил Флитвик.

— Эм-м… нет, спасибо, профессор.

Флитвик бросил на неё удивлённый взгляд, но затем активировал свой портал и исчез.

Повисла тревожная тишина. Наконец Виктор нарушил молчание.

— Кто-то преследоват меня, — сказал он без эмоций. — Я думат, это Диггори. Я не думат, что это Флор. Теперь я знат точно. Копеле! — Последнее слово он буквально выплюнул.

— Что? Ты думаешь, это Седрик напал на Флёр? Почему именно он?

Виктор пожал плечами.

— Кто ещё?

Гермиона автоматически встала на защиту Хогвартса.

— Я встретила здесь уже много безумных препятствий, — сказала она с некоторым жаром. — Возможно, Флёр пострадала от одного из них.

— Не, это не обман и не магический зверь. Тёмное заклинание. Только ведьма или волшебник. — Он помедлил. — Я даже думат, что это мог быть ты.

Гермиона хотела возмутиться, но вспомнила свой недавний порыв проклясть Виктора в спину и опустила взгляд.

— Это была не я, — сказала она, глядя в землю, чтобы он не смог что-то прочитать на её лице.

Виктор молчал. Гермиона решила, что он ей не поверил. Наконец он заговорил:

— Я думат, тебе не нужен победа. Ты говорить это много раз. Но ты всё ещё здесь.

Гермиона не нашла, что ответить.

— Диггори опасный. Если я встретить его, я… — Виктор свободной рукой сильно ударил по руке с палочкой, звук показался неестественно громким в вечерней тишине. — Он будет спать. — Болгарин приготовился уходить. — Береги себя, Герми-вон-на, — сказал он напоследок, после чего с удивительной для человека со столь внушительным телосложением неприметностью двинулся по тропинке, которая уходила под углом от того места, где они стояли.

Гермиона снова осталась одна.

«Ты упустила свой шанс избавиться от конкурента».

«Возможно, — подумала она. — Пусть так».

Убедившись в правильности выбранного направления, она пошла по другой тропинке. У неё не было никакого желания снова встречаться с Виктором. В следующий раз он может отнестись к ней, как к реальной сопернице. Но ещё больше её беспокоило то, как она сама может с ним поступить.

Неожиданно перед ней открылась большая площадка почти правильной квадратной формы. Трава здесь была аккуратно подстрижена, образуя зелёный рисунок наподобие шахматного поля, различимый в лучах вечернего солнца.

Прежде чем Гермиона успела ступить на безукоризненно чистый газон, она почувствовала внезапное жжение где-то в области груди. Поколебавшись, она убрала ногу и отошла на шаг, после чего просунула руку под мантию Гарри и вытащила анкх на тонкой цепочке.

Рождественский подарок Рона, который ему дал Билл.

Кулон заметно нагрелся. Такого раньше никогда не случалось.

Гермиона внимательнее посмотрела на площадку перед собой.

— Люмос! — Она склонилась над травой и постепенно смогла различить ряд символов, по одному в каждом квадрате.

Это были древние руны англосаксонского футорка, каждая из которых, в дополнение к основным значениям, имела также числовое представление. На первой клетке был изображён символ «Фвупер», обозначающий число четыре — по количеству различных цветов в его оперении.

Гермиона поняла, что шахматная лужайка представляла из себя какую-то задачу на стыке рун и нумерологии. Этот факт только привёл к новым вопросам. Почему именно шахматное поле? В чём ключ? И каково будет наказание, если наступить на неправильную руну?

Итак, первое значение было четыре. Гермиона знала, что и порядковый номер символа, и число, происходящее из его названия, было именно четыре.

Может, для каждого чемпиона набор символов был свой? Единственный способ выяснить это — попытаться. Постоянно меняющийся лабиринт не даст ей отступить, это она уже знала.

Гермиона сделала неуверенный шаг вперёд.

Ничего не произошло.

Она оглядела соседние клетки. На одной из них был изображен паукообразный символ — «Акромантул», соответствующий числу восемь. Это число совпадало с порядковым номером первой буквы её имени в английском алфавите. И снова, надеясь на лучшее, Гермиона осторожно шагнула вперёд.

«Я всё ещё здесь», — подумала она и принялась искать число пять, соответствующее букве «E». Она нашла «Квинтап» в следующем ряду, впереди справа.

Так, от символа к символу, Гермиона медленно прошла маршрут из всех букв своего имени и наконец остановилась на клетке с изображением гидры, соответствующей букве «R». До конца поля оставался всего один ряд символов. Самым очевидным выбором был «Фвупер», с которого она начала, но, когда она сделала шаг к руне, анкх, который она держала в левой руке, снова нагрелся. «Пожалуй, стоит довериться инструментам разрушителя проклятий», — подумала она, возвращаясь на прежнее место и мысленно благодаря Билла за предусмотрительность.

Так какое число? Какое число выбрал бы волшебник? По логике, самым сильным магическим числом было…

— Семь, — сказала она вслух, в основном чтобы убедить саму себя. Символ неведомого; его руна немного напоминала медузу. Когда Гермиона двинулась вперёд, анкх остыл так же быстро, как до того нагрелся. Уже с большей уверенностью она поставила ногу на последнюю клетку, а затем невредимой ступила на тропинку, продолжающую лабиринт.

Налево, направо, снова налево, прямо, налево, направо, направо…

Она подошла к Т-образному перекрёстку. Его охраняли три существа с телами огромных кошек и человеческими головами, явно египетская внешность которых выдавала в них сфинксов. Гермиона знала, что эти существа весьма капризны, любят унизить волшебников, задавая им каверзные загадки, но в целом спокойные, хоть и способны на внезапные вспышки агрессии.

Один сфинкс стоял прямо перед ней, двое других преграждали каждый из возможных путей.

— Полагаю, вы здесь не для того, чтобы показать мне дорогу? — спросила она. — Может, хотя бы посторонитесь? Я была бы чрезвычайно признательна.

Первый сфинкс надменно выпрямился.

— У меня есть загадка. Хочешь услышать её, ведьма?

— М-м-м… а что будет, если я скажу «нет»?

Сфинкс одарил Гермиону злобной улыбкой, обнажив длинный ряд острых львиных зубов.

— Тогда мы с сёстрами сегодня хорошо попируем.

— Мной, я так понимаю, — пробормотала Гермиона, а затем заговорила громче. — Хорошо, загадывайте свою загадку.

Один из двух дальних сфинксов издал громкий рык. Гермиона не была уверена, было ли это выражением разочарования по поводу отмены пиршества или же радостным волнением из-за предстоящей игры.

Главный сфинкс выглядел довольным.

— Одна из моих сестёр говорит только правду. Другая моя сестра говорит только ложь. Один путь ведёт к призу, другой возвращает к исходной точке. Ты можешь задать одной из моих сестёр только один вопрос, чтобы выбрать свой путь.

Логическая головоломка. Гермиона подумала, что это была идеальная ловушка для волшебника, поскольку они редко дружили с логикой.

Но для неё эта загадка была простой. Парадокс лжеца, также известный как «рыцарь и валет», часто встречался в книгах с логическими задачами, и Гермиона развлекала себя решением таких задачек задолго до поступления в Хогвартс.

Она уверенно подошла к сфинксу, стоящему слева.

— Если бы я спросила твою сестру, — она указала на стража другой тропы, — какая тропа ведёт к призу, какую бы она указала?

Сфинксы зарычали, и на секунду Гермионе показалось, что она допустила ошибку.

Тот зверь, которому она задала вопрос, отошёл в сторону и указал на левую тропинку позади себя.

— Спасибо, — сказала Гермиона и выбрала поворот направо. Крепко удерживая палочку в руке, она опасливо обошла третьего сфинкса, в любой момент ожидая нападения, если ответ всё-таки был неверным. Но нет, судя по угрюмым выражениям на лицах стражей, она правильно решила загадку.

Тропинка вела прямо, и на этот раз Гермиона даже обрадовалась, когда живые изгороди вскоре преградили ей путь к отступлению, скрыв сфинксов из виду.

Лабиринт по-прежнему гнал её вперёд.

Примечания:

Голяма тъпотия = большая глупость

Лудост = безумие

Червен = красный

Копеле = ублюдок

Примечания автора:

Рекомендации по порядку проведения реанимационных мероприятий претерпели некоторые изменения за последние годы, и на сегодняшний день рекомендованное соотношение вдохов/нажатий составляет 2/30. В 1990-е годы больше внимания уделялось попаданию воздуха в лёгкие, сейчас — поддержанию кровообращения.

Если вы никогда не слышали о классическом детском мультсериале «Волшебная Карусель», просто погуглите его! Дугал — собака, Зебеди — Джек-в-коробке без коробки, Эрминтруда — очень глупая корова, Брайан — улитка, а Дилан — кролик-хиппи. Когда мне было лет 5, мама повела меня на киноверсию «Дугала и синего кота» и после этого поклялась, что никогда больше не пойдёт со мной в кино! P.S. Всем очевидно, в кого превратилась Джинни?

Я подозреваю, что довольно свободно обошлась со смесью древних рун и нумерологии по сравнению с реальностью и тем, как это преподавалось в Хогвартсе.

Англосаксонский футорк — это реально существующий рунический ряд из 28 символов, произошедший от старшего 24-рунного футарка. Позже количество рун в нём было увеличено сначала до 31, а потом и до 33.

Может показаться, что я взяла парадокс лжеца из знаменитого эпического фанфика «Paradise Lost» авторства Angie J. Так вот, я полностью опровергаю это предположение. Я взяла его из истории Доктора Кто «Пирамиды Марса», впервые вышедшей в эфир в октябре 1975 года. Я ворую только у лучших!