Терракотовая кукла, или Лабиринты прошлого (гет)

Гермиона наблюдала за Малфоем уже минут пять. Она боялась даже пошевелиться, чтобы не выдать себя. Гермиона прекрасно понимала, что рано или поздно ей придется раскрыть свое присутствие, ведь именно для этого она сюда и пришла — встретиться с ним. Но пусть это случится позже, она все еще не чувствовала себя готовой. И поэтому продолжала молча наблюдать, укрытая от его глаз дезиллюминационными чарами и громадной каменной статуей Мерлина вдобавок.

А Драко, заложив руки за спину, неспешно прохаживался взад-вперед вдоль аллеи, время от времени поглядывая на часы. Его лицо было непроницаемым и Гермиона, как ни старалась, не могла уловить ни единой эмоции юноши. А ей очень хотелось знать, о чем он сейчас думает. Что он чувствует? Знает ли от кого записка? Этот вопрос, пожалуй, интересовал Гермиону больше всего: знает ли он, что это она назначила ему встречу? И, похоже, единственный способ узнать ответ на свой вопрос — перестать наконец прятаться…

Уловив момент, когда Малфой был к ней спиной, Гермиона сбросила с себя чары и вышла из-за статуи. Они зашагала в сторону Малфоя, прожигая взглядом его спину и неустанно напоминая себе, что она гриффиндорка, что она должна быть смелой… Однако, кажется, это был не тот случай, когда напоминание могло сработать.

— О, Малфой!.. Вот так встреча, — воскликнула Гермиона в момент, когда Драко развернулся в ее сторону. Зачем? Ну зачем этот спектакль? Неужели она собирается теперь делать вид, что оказалась здесь случайно? Он же не поверит… Да и надо ли, чтобы верил? Разве остались у нее еще силы для этих нескончаемых душевных метаний? Нужно выяснить истину, какой бы она ни была…

— Гре-е-ейнджер, ну надо же… — насмешливо протянул Малфой, слегка прищурившись, и сердце Гермионы провалилось куда-то вниз. — То есть хочешь сказать, это не твое? — Он достал из кармана знакомую салфетку и демонстративно помахал ею в воздухе.

Гермиона скользнула взглядом по салфетке и быстро, пока ее не успело вновь охватить непреодолимое желание упираться до последнего, выдохнула:

— Мое…

Она заставила себя выдержать взгляд Малфоя и не отвести глаза. Она чувствовала, как вспыхнули щеки, чувствовала, как тело сковал страх, но продолжала смотреть. Вот и наступил момент истины — сейчас она узнает все, что желала узнать. Вопрос — принесет ли ей это облегчение?

Малфой, казалось, был удивлен. То ли ее ответом, то ли тем, как быстро она созналась. За несколько секунд в его глазах сменилось множество эмоций. Вначале было удивление, да. Потом… Потом вспыхнула искра недоверия, за ней мелькнула тень сомнения: он, казалось, хотел что-то сказать, или спросить, но так и не решился. Вместо этого Драко сделал несколько шагов вперед, к ней. Он преодолел ровно половину разделяющего их расстояния и остановился, выжидающе глядя на Гермиону. И тогда шаг вперед сделала она… Почему-то внутри нее вдруг зародилась непоколебимая уверенность, что это именно то, что она должна сейчас сделать. Она шла, а сердце билось в груди все сильнее, все отчаяннее. С каждым шагом она была все ближе и ближе… К нему. И к таким желанным ответам.

Гермиона остановилась прямо перед ним, робко подняла голову и тут же наткнулась на испытывающий взгляд серых глаз. Лицо Малфоя при этом оставалось совершенно непроницаемым, и она снова — точно так же, как в тот вечер, когда они оказались наедине в школьном коридоре (если это все-таки было…) — не знала, чего ей ждать в следующую секунду. Что он сделает: оттолкнет, рассмеется в лицо или… О, она даже боялась представить себе, боялась поверить, что какое-то «или» для них все же существует… Телом пробежала нервная дрожь, и Гермионе пришлось чуть не до боли сжать зубы, чтобы они не застучали. А Малфой все продолжал сверлить ее внимательным взглядом, и она готова была поклясться, что ее волнение от него не укрылось. Он все видит, все понимает, но ничего не предпринимает… Почему же?! Почему, Драко?

Гермионе уже начало казаться, что она больше не выдержит этого всепоглощающего внутреннего напряжения, когда Драко наконец, словно почувствовав ее состояние, слабо улыбнулся и, протянув руку, едва ощутимо коснулся ее пылающей щеки прохладными пальцами. Почти так же, как тогда, в обветшалом гостиничном номере в Хогсмиде… Телом вновь пробежала волна дрожи, голова закружилась, а разум накрыла волна сладких воспоминаний… И она до сих пор не знала, настоящие они или нет. Принадлежат они им обоим или одной лишь Гермионе? Ей очень хотелось знать наверняка. На протяжении одного короткого мгновения она, казалось, даже была готова спросить его прямо, но не успела. Потому что рука Драко Малфоя знакомым движением соскользнула с ее щеки на затылок и сердце забилось еще быстрее. А потом он ее поцеловал. И окружающий их мир исчез.

Не было больше вечернего парка, не было легкого ветерка, ласково скользящего по лицу. Были лишь его губы, его дыхание… И самое главное — было осознание, что на этот раз все по-настоящему. Именно оно пьянило сильнее всего. Именно благодаря ему Гермиона чувствовала себя такой легкой, почти невесомой… Счастливой… Именно оно вырвалось из ее груди радостным смехом, когда их губы наконец разъединились, и Драко чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. Но взгляд его показался Гермионе слишком напряженным.

— Это снова сон, да? — прошептал Драко, и улыбка сползла с лица Гермионы — в его голосе слышалась обреченность. И смирение. Так вот какие мысли в его голове…

— Нет, — горячо возразила Гермиона. — Нет, Драко, нет!

Она едва не задыхалась от нахлынувших эмоций. Ее охватила радость от осознания того, что он все помнит, а значит путешествие лабиринтами несбывшегося прошлого — не было ее фантазией. И вместе с тем, беспросветная тоска, плескавшаяся в глубине его взгляда, ей тоже передалась. Его тоска — это ее тоска. Его боль — ее боль. Теперь было так.

— Нет? — недоверчиво, но с надеждой переспросил он.

— Нет… — снова заверила Гермиона и улыбнулась ему. Драко больше не казался ей чужим и неприступным, наоборот, он был родным, близким, нужным… И, наверное, поэтому, следующие слова слетели с ее губ так легко: — Ты просил, чтобы я пришла, когда вернусь. И вот… я здесь.

Какое-то время он продолжал смотреть на нее с сомнением.

— И ты не исчезнешь, когда я проснусь завтра утром? — спросил наконец.

— Не исчезну. Я буду рядом с тобой всегда, — прошептала Гермиона, но тут же испугалась своего самонадеянного заявления и поспешила добавить извиняющимся тоном: — Если ты захочешь, конечно…

— Я захочу… — прошептал Малфой, наклонившись вновь слишком близко к ней. Так близко, что продолжать разговор становилось непросто, вместо этого хотелось податься чуточку вперед и вновь коснуться его губ своими, почувствовать их вкус…. Раствориться, забыть обо всем остальном…

Но нет, было кое-что важное. Кое-что, о чем она не должна забывать. Нельзя.

Астория Гринграсс.

— А как же Астория? — пискнула Гермиона слабым голосом и, преодолев желание коснуться Малфоя, отступила на полшага назад.

— Астория? — переспросил он таким тоном, словно не понял, какое она вообще имеет к ним отношение, но потом, видимо, вспомнив, недовольно нахмурил брови. — Забудь об Астории. Это было всего лишь взаимовыгодное для наших семей соглашение. Но меня оно больше не устраивает. Я завтра же расторгну помолвку. Или, если хочешь, прямо сегодня.

— Нет, не обязательно сегодня, — поспешила возразить Гермиона. Она была совершенно растеряна, она была уверена, что преграда в виде Астории станет серьезной проблемой. Возможно, даже неразрешимой. И никак не могла поверить, что все может быть вот так вот просто. — Но… что скажут твои родители? Мать? Разве они позволят?..

Драко нахмурился еще сильнее.

— Грейнджер, — начал он с плохо скрываемым раздражением. — Мне двадцать один. Я уже четыре года управляю семейным бизнесом и делаю это довольно успешно. Отца, насколько знаю, мои успехи радуют, он даже написал матери, что гордится мной. Он боится представить, что было бы, если бы я не взял все под контроль вовремя. Так что вряд ли он станет мешать мне жить, как я считаю нужным. Ему некем меня заменить — нет других Малфоев. А сам он в ближайшие сто лет вряд ли вернется домой…

Звучало довольно правдоподобно, хоть и несколько цинично.

— А Нарцисса?..

Драко снова нетерпеливо ее перебил:

— Мать всегда твердила, что больше всего на свете хочет видеть меня счастливым. Теперь у нее будет возможность это доказать.

Больше вопросов у Гермионы не нашлось. И Драко, без сомнения, был этому рад.

— Давай уедем куда-то на пару недель, — сказал он ей немного позже, когда они, держась за руки, брели неспешно широкой парковой аллеей.

— Куда? — повернула к нему голову Гермиона и невольно залюбовалась в очередной раз его точеным профилем. Неужели она теперь может делать это в открытую? Неужели ей больше не нужно скрывать от него (и от себя) свои чувства? Привыкнуть к этой мысли было непросто.

— Куда угодно, — ответил он, не заметив ее взгляда. — На море. В горы. Да хоть в Антарктиду, если захочешь.

— Я люблю море, — призналась Гермиона.

— Тогда решено — море, — Драко остановился и повернулся к ней. Он улыбался. — Едем завтра? Утром я решу все вопросы и можем отправляться. Пока вернемся, думаю, все уже успеют смириться с новостями, которые я им сообщу перед отъездом.

Гермиона озадаченно смотрела на него, испытывая противоречивые чувства. Она очень хотела сказать «да». Она хотела уехать с ним. На море, в горы, на край земли — не важно. Главное с ним. Но она не может. Точно не завтра. У нее работа. Она не может просто взять и уйти в отпуск без предварительного предупреждения. А если даже предупредит, разве ее отпустят так легко? Кто будет делать ее работу, пока Гермиона будет отдыхать? Она, честно признаться, уже и не помнила, когда брала в последний раз отпуск. Правда, ей никогда и не хотелось. До этого момента… А сейчас она была готова бросить все в одно мгновение и последовать за Драко.

Но нет, она не может. Не сейчас. Это будет безответственно, она не может подвести свой отдел. Именно это Гермиона и сказала Малфою в следующую секунду, виновато потупив взгляд. Она была уверена, что Драко, который, казалось, всерьез загорелся идеей совместного отпуска, не сможет понять ее. Рассердится. Обидится. Или все сразу. Но нет, он лишь тяжело вздохнул, а потом выдавил улыбку и нарочито беспечным тоном произнес:

— Конечно, я все понимаю. Но надеюсь хотя бы время для встречи ты сможешь выделить завтра в своем плотном графике? — И добавил совсем тихо: — Я не хочу больше терять попусту время, которое могу провести рядом с тобой.

Улыбнувшись, Гермиона кивнула. Она была безумно благодарна ему за понимание. И безумно счастлива.