Терракотовая кукла, или Лабиринты прошлого (гет)

— Драко Малфой! — неожиданно для себя самой выпалила Гермиона, когда мальчики, миновав ее, остановились у входа в купе Гарри и Рона. Еще несколько секунд и было бы поздно, они скрылись бы в дверном проеме купе — этого она не могла им позволить.

Драко медленно обернулся и заинтересованно посмотрел на Гермиону. Во взгляде не было привычной испепеляющей ненависти, не было пренебрежения, только ленивый интерес и толика надменности (куда без нее — это же Малфой!).

— Привет, — выдавила из себя Гермиона, с трудом выдерживая пристальный взгляд Драко.

— Привет… — протянул Малфой и сделал шаг в ее сторону. Несомненно, он всеми силами старался пытался вспомнить собеседницу, но у него, конечно же, ничего не получалось. — Откуда ты знаешь мое имя? Разве мы знакомы?

— Нет, — покачала головой Гермиона. — Но ты очень похож на своего отца.

— Вот как? — Драко едва заметно улыбнулся и горделиво расправил плечи. — А ты…

Он умолк, продолжая сверлить Гермиону в упор взглядом. Ей ничего не оставалось, как завершить начатое им предложение.

— Гермиона, — тихо сказала она, мысленно ругая себя за нервозность — это же просто маленький мальчик, пусть и вообразивший себя пупом земли. — Гермиона Грейнджер.

— Грейнджер? — переспросил он и задумчиво нахмурил брови. — Странно, впервые слышу. Отец никогда не упоминал такой фамилии.

Рука Гермионы, беспокойно вертевшая в складках мантии зеркальце, судорожно сжалась — сейчас он поймет, что она не из их круга и знакомство закончится. Точнее, перейдет в привычное русло. На нее посыплются оскорбления, обрушится поток презрения и ненависти. Гермиона поежилась и бросила на Малфоя удрученный взгляд.

— Подожди, я, кажется понял! — воскликнул он и оглянулся на Крэбба, словно искал в лице приятеля подтверждение своему допущению. Гермиона закрыла глаза и приготовилась услышать что-то язвительное и насмешливое, что-то ужасно обидное. Зря она согласилась на этот эксперимент. Не стоило. Что бы она ни делала, у них с Малфоем не может быть общей дороги. Даже на один день. Как можно быть настолько глупой, чтобы поверить, что все могло бы сложиться по-другому? Как? Сосредоточившись на переживаниях, Гермиона даже не заметила, как сильно стиснула зубы, как крепко сжала руку в складке мантии, как острый край зеркала впился в тонкую кожу и с легкостью прорезал ее.

Острая боль мгновенно привела в чувство. Гермиона громко вскрикнула и разжала ладонь, зеркало полетело на деревянный пол и, приземлившись, разлетелось на три неровные части. Гермиона метнула быстрый взгляд на мальчиков: Крэбб и Гойл переглядывались между собой и обменивались кривыми ухмылками, а Малфой удивленно глядел на осколки у ее ног. Щеки Гермионы залились краской, а рука сама собой потянулась к волшебной палочке.

— Репаро! — пробормотала она и осколки, словно намагниченные, подлетели друг к другу и соединились. Краснея еще сильнее, Гермиона быстро наклонилась, подобрала зеркало и спрятала в карман. Все что она хотела теперь — скрыться за дверями своего купе, чтобы не слышать язвительных комментариев будущих слизеринцев. Именно это она и сделала бы, если бы, подняв голову, не увидела прямо перед собой Малфоя.

— Возьми, у тебя кровь идет. — Он протягивал снежно-белый носовой платок и хмуро глядел на ее левую руку. Лишь услышав его слова, Гермиона снова вспомнила о боли и удивленно опустила взгляд: по пальцам тонкой струйкой стекало несколько капель крови. — Ну, бери же, — раздраженно буркнул Малфой, и сунул платок Гермионе в здоровую ладонь.

— Спасибо, — промямлила она и прижала ткань к ране.

— Ты знаешь, это не так и страшно, на самом деле, — заговорил Малфой и поморщился, заметив расцветающее на платке красное пятно, а потом перевел взгляд на озадаченную его словами Гермиону. — Я имею в виду, то что ты полукровка — это не так страшно. Ну, то есть, хвастаться, конечно, нечем, но и так стыдиться тоже ни к чему. Случается, что полукровки даже на Слизерин попадают. Если они одаренные. — Драко слегка наклонился к ней и понизил голос. — Декан Слизерина, если хочешь знать, тоже полукровка. И никто не сравнится с ним в умении варить зелья. Даже самые сложные ему под силу. А ты… — он запнулся, пожал плечами и продолжил: — Ты, по-моему, неплохо с волшебной палочкой обращаешься.

Надо же, он решил, что она полукровка, которая настолько сильно переживает по этому поводу, что порезалась дурацким зеркалом. Что она может быть маглорожденной, ему почему-то даже в голову не пришло. Возможно потому, что она упомянула его отца? Конечно, откуда маглам знать Люциуса Малфоя?

Какая-то часть Гермионы требовала, чтобы она сказала Малфою, что он ошибся, что никакая она не полукровка. Что ее родители маглы, а она ничуть этого не стыдится. Ведь так и есть — она никогда не стыдилась своего происхождения. Но какая-то неведомая сила не позволяла ей признаться. Она очарованно глядела в его непривычно доброжелательное лицо и не могла поверить, что он способен быть таким. Она даже не заметила, как ее губы растянулись в робкой улыбке, Драко ответил тем же. Гермиона смутилась, словно самая настоящая одиннадцатилетняя девочка, и перевела взгляд на обмотанную платком руку.

— Кажется, я испортила его тебе, — пробормотала она, чтобы хоть что-то сказать — она прекрасно знала, что заклинанием все легко отчистится.

— Не страшно, — мягко ответил Малфой.

Позади послышалось сдавленное хихиканье Крэбба и Гойла, и он резко обернулся к ним.

— Возвращайтесь в купе, я скоро приду. — Его тон заставил «свиту» мгновенно стихнуть. Потупив глаза, они побрели в конец вагона. Когда мальчики исчезли из виду, Драко снова обернулся к Гермионе.

— Я буду рад, если ты попадешь на Слизерин, — сказал он, его щеки при этом чуть порозовели. — Я точно буду учиться там. Все Малфои учились на Слизерине — это лучший факультет.

Говоря это, Драко заметно приподнял подбородок, и Гермиона подавила усмешку — сейчас его заносчивость показалась ей скорее забавной, чем неприятной. Гермиона мысленно удивлялась, как кардинально успело измениться ее настроение за последние несколько минут. Стоило лишь осознать, что Малфой настроен вовсе не враждебно, а скорее очень даже наоборот, и мир заиграл яркими красками.

— А если я попаду на другой факультет, что тогда? — спросила Гермиона, кокетливо склонив голову на бок.

— Это будет плохо, — серьезно ответил Малфой. — Ладно еще Когтевран, хотя туда обычно берут нудных заучек, но только не Гриффиндор и не Пуффендуй.

— Почему? — тихо спросила Гермиона, поймав взгляд мальчика.

— Потому что на Гриффиндоре учатся наглые тупицы, — отчеканил Малфой, — а на Пуффендуе… на Пуффендуе — просто тупицы.

— Хочешь сказать, половина всех учеников в Хогвардсе тупицы? — тусклым голосом поинтересовалась Гермиона.

Ей были неприятны слова Малфоя, но ссориться не хотелось. Ведь она на самом деле взрослая, хоть и в теле ребенка, и должна понимать, что перед ней просто маленький мальчик, бездумно повторяющий слова отца. Главное, что она смогла выяснить — в нем есть и что-то хорошее.

— Похоже, что да, — пожал плечами Драко, не заметив ее разочарованности.

— И если я попаду на Гриффиндор, то… — Гермиона хотела спросить, не будет ли он общаться с ней, если она попадет на Гриффиндор, но подумала, что глупо задавать такой вопрос.

— Не попадешь, — уверенно возразил Малфой и, подумав, добавил: — Не похожа ты на гриффиндорку.

Поезд замедлил ход, похоже, ехать им оставалось совсем недолго.

— Ладно, я пойду, — сказал он без особого удовольствия. — Увидимся на распределении.

— Обязательно увидимся, — ответила Гермиона и направилась в сторону своего купе. Ехать до пункта назначения оставалось не дольше десяти минут, нужно еще успеть собраться. А если Невилл снова потерял своего любимца — что вполне могло случиться — то забот окажется даже больше.