Терракотовая кукла, или Лабиринты прошлого (гет)

Гермиона стояла рядом с Виктором Крамом у дверей, ведущих в Большой зал. Они и еще трое чемпионов вместе со своими парами терпеливо дожидались мгновения, когда им предстоит торжественно появиться в Большом зале; мимо них тем временем проплывала толпа нарядных девочек и мальчиков, которые, совершенно не скрывая любопытства, глазели на восьмерку избранных. Гермионе довелось не один и не два раза ощутить на себе не слишком дружелюбные, даже завистливые взгляды девочек, но как иначе — она оказалась избранницей их кумира. Мальчики же в основном глядели на нее поначалу озадаченно, и лишь несколькими секундами позже их взгляды озарялись пониманием того, кто перед ними. Да, сегодня Гермиона была совершенно не похожа на саму себя: гладкие, идеально уложенные волосы, вместо непослушной пышной копны, подчеркивающий стройную фигуру легкий, изящный наряд, да и вся она целиком словно стала другой — легче, воздушнее, беззаботнее обычного. Даже Гарри — ее лучший друг, с которым они проводили вместе целые дни напролет, — даже он не сразу ее узнал. А вот второй лучший друг, Рон, был едва ли не единственный человеком, который прошел мимо чемпионов с каменным лицом и ни единого раза не взглянул на Гермиону. Ревнует, она знала это. И знала, что это лишь начало: очень скоро они с Роном будут ссориться прямо посреди праздника, привлекая всеобщее внимание. А после бала последует продолжение в Гриффиндорской гостиной… Гермиона нахмурила брови — всплывшие в памяти воспоминания совсем не радовали. Но ведь… Ее лоб умиротворенно разгладился, она вдруг поняла, что вовсе не обязана переживать это вновь. Она просто будет избегать Рона, вот и все.

Зато Малфой исключением не стал. Проходя мимо Гермионы, он не отрывал от нее изумленного взгляда до тех пор, пока не получил несильный, но, несомненно, ощутимый толчок под ребра от сопровождающей его Пэнси. Гермиона быстро наклонила вниз голову, чтобы спрятать коснувшуюся губ легкую улыбку — похоже, вечер может сложиться очень даже интересным образом. Возможно, ей все же стоило почаще и повнимательнее смотреть на Малфоя на протяжении всех прошедших лет?..

Наконец все ученики за исключением чемпионов и их пар оказались внутри Большого зала. Оставшимся профессор Макгонагалл велела встать парами строго друг за другом и следовать за ней.

Зал, стены которого серебрились волшебным инеем, встретил их громкими аплодисментами. Профессор МакГонагалл направилась к большому круглому столу, расположенному в дальнем конце зала, чемпионы и их избранники послушно последовали за ней. Часть мест уже была занята судьями турнира, но восемь стульев пустовало в ожидании.

Гермиона опустилась на мягкий стул рядом с Виктором и с разочарованием отметила, что стол, за которым сидел Рон с Падмой оказался намного ближе, чем ей хотелось. Вид у Рона был необычайно хмурый, а взглядом он, казалось, намеревался прожечь в Гермионе дыру. Она старалась не смотреть на него. И не думать о нем. О них. Всё это они уже прошли — оба искренне старались, но ничего не получилось.

— Геримона… — голос Виктора выдернул Гермиону из воспоминаний.

— Гермиона, — терпеливо исправила она его и улыбнулась.

— Прости, — смутился Крам. — Герми-вона. Так?

— Почти, — ответила Гермиона и, заметив пробежавшую по его лицу тень, поспешно добавила: — У тебя уже гораздо лучше получается.

Пока они ужинали, Крам с энтузиазмом рассказывал Гермионе о Дурмстранге, а Каркаров не спускал с них подозрительного взгляда. Он очень волновался, чтобы Виктор случайно не выдал Гермионе местонахождение школы или какой другой важный секрет. Гермиона, бросив случайный взгляд на Каркарова, невольно подумала о том, что параноидальная скрытность все же не спасла его от Волан-де-Морта. Ей никогда не был приятен этот человек, но сейчас она испытывала к нему что-то похожее на сочувствие. Или, скорее, жалость.

После ужина Дамблдор поднялся, подождал, когда все последуют его примеру, затем взмахнул волшебной палочкой и столы тут же дружно отодвинулись к стенам, освободив место для танцев. Следующий взмах волшебной палочки директора призвал сцену, а через несколько минут на ней появился популярный в магическом мире ансамбль «Ведуньи».

Музыканты заиграли медленный танец. Гермиона почувствовала, как пальцы Виктора коснулись ее локтя.

— Пойдем? — спросил он тихо, Гермиона кивнула, и они вместе с остальными чемпионами неторопливо направились в центр зала. Виктор положил руку ей на талию, они закружились в медленном танце. Поначалу Гермионе было немного неловко от того, что всеобщее внимание вновь приковано к ним, но вскоре зрители также разобрались по парам и присоединились к танцующим.

Совсем рядом танцевал Дамблдор с мадам Максим, чуть поодаль — Джинни с Невиллом. Джинни то и дело тихонько ойкала и морщилась — Невилл с завидным постоянством наступал ей на ноги. Немного дальше Гермиона заметила Грюма (точнее того, кто себя выдавал за него), он неуклюже топтался в паре с профессором Синистрой, а слева от них… Слева от них она увидела Малфоя, он танцевал с Паркинсон, небрежно и вместе с тем по-хозяйски обнимая ее за талию…

Их взгляды скрестились ненадолго, всего лишь на долю секунды — танец, предполагающий движение по кругу не позволял большей роскоши, — поэтому едва его глаза, случайно или нет, остановились на лице Гермионы, ей пришлось разорвать зрительный контакт. Перед ней вновь стремительно мелькали разноцветные праздничные девичьи наряды и более сдержанные мантии мальчиков, но перед внутренним взором застыл холодный взгляд серых глаз.

Гермиона нашла его взглядом сразу, как только это снова оказалось возможным. Она не знала, зачем. Точнее, она даже не задавалась этим вопросом. Она просто хотела видеть его, смотреть на бледное, красивое лицо и не думать о том, что будет. Не думать, что подумают друзья, если заметят, не думать, как отреагирует сам Малфой на такое внимание со стороны той, которую он презирает, или даже ненавидит. И сегодня был именно такой день, когда она могла не беспокоиться обо всем этом… Сегодня не имело значения ничего, кроме этого самого «сегодня». «Завтра» не существовало.

Сердце пропустило удар, а потом пустилось галопом, когда он вновь поймал ее взгляд за мгновение до того, как ей пришлось отвернуться. Разве это случайность? Разве может быть это случайностью? Или же она слишком много свободы дала своей фантазии и приписывает лишнее обыкновенным, ничего не значащим взглядам? Как бы там ни было, Гермиона почувствовала, что к щекам приливает кровь, становится нестерпимо жарко. К счастью, последние звуки грустной песни стихли и появилась возможность немного отдохнуть. Гермиона, тяжело дыша, поспешила отойти в сторону, чтобы не мешать тем, кто намеревался продолжить танцевать под следующую композицию; Виктор последовал за ней.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спросил он, глядя как раскрасневшаяся Гермиона обмахивается ладонью.

— Да, — рассеянно кивнула она. — Стакан лимонада был бы очень кстати…

— Я сейчас поищу, — ответил Крам, и его несколько сутулая фигура скрылась в толпе.

В реальном прошлом Виктор в этот момент тоже отправился за лимонадом, а не подозревающая ничего Гермиона подошла к Гарри и Рону и началось… Рон устроил ей сцену ревности, даже не отдавая себе отчета в том, что именно заставило его вести себя подобным образом, и это лишь усугубляло ситуацию. Впрочем, сейчас Гермиона понимала, что такое поведение было естественным для неопытного подростка, но тем не менее желания пережить все это вновь не возникало. Отыскав взглядом Гарри и Рона, Гермиона убедилась, что они на нее не смотрят и стремительно направилась к выходу из Большого зала: лучше всего будет пока немного прогуляться.

У самого выхода Гермиона снова обернулась, желая убедиться, что друзья не видят ее бегства. Рон, вытянув шею, старательно высматривал что-то у стены, там, где всего минуту назад стояла она с Виктором. Что ж, кажется, нужно поспешить. Отводя глаза от отблескивающей медью макушки друга, Гермиона случайно зацепилась взглядом за столпившихся неподалеку слизеринцев. Малфой тоже был там. Паркинсон настойчиво липла к нему и что-то вдохновенно тараторила на ухо, а он, казалось, даже не слушал, его пристальный взгляд, как ни странно, был устремлен прямо на Гермиону. Когда их глаза встретились, Малфой не отвел взгляд, лишь чуть прищурился, а на лице проступило какое-то упрямое и вместе с тем забавно мальчишеское выражение. Похоже, начатая Гермионой игра в гляделки не прошла мимо его внимания, и на этот раз он решил ни в коем случае не сдаваться первым. Гермиона упорствовать не собиралась, она улыбнулась Малфою, позволив себе один короткий миг насладиться серой бездонной глубиной его взгляда, а уже через секунду выскользнула в пустынный, полутемный холл.

За распахнутыми настежь парадными дверями виднелся прекрасный волшебный сад, но Гермиона не спешила выходить на улицу. Она застыла в нерешимости на месте, поскольку прекрасно помнила, что Рон и Гарри вскоре тоже выйдут прогуляться, а ей вовсе не хотелось сталкиваться с Роном. Собственно, именно нежелание общаться с ним сейчас и стало причиной того, что Гермиона покинула праздник. Это, а также непреодолимое желание побыть в одиночестве и обдумать происходящее. Что-то она, наверное, делает не так. День неумолимо движется к концу, а с Малфоем, ради которого она, кажется, и оказалась здесь, они не перебросились даже словом. Всего несколько ничего не значащих взглядов и все. Ну или почти ничего не значащих…

Гермиона вздохнула и обвела взглядом холл. Ее внимание привлек поворачивающий налево темный коридор, от которого ее отделяло всего пару десятков шагов. Вот уж где можно действительно уединиться, вряд ли кто-то мог предпочесть такое место сказочному, окутанному нежным ароматом роз саду. С этими мыслями Гермиона направилась в сторону коридора, а затем решительно шагнула в его густой полумрак, разбавленный лишь слабым мерцающим светом нескольких факелов.

Она решила не идти далеко в глубь коридора, слишком мрачная атмосфера царила здесь, вовсе не похожая на ту, праздничную, что осталась позади. Прислонившись спиной к каменной стене, Гермиона прикрыла глаза. До ее слуха доносились приглушенные звуки музыки, чей-то звонкий смех, обрывки чьих-то голосов. Все это вдруг показалось таким нереальным, таким далеким. В самом деле, разве может это быть реальностью? Гермиона продолжала стоять, не открывая глаз, медленно втягивая носом воздух и прислушиваясь к собственному дыханию. Ей вдруг стало страшно: что если она откроет глаза и все исчезнет? Хогвартс, бал… пятнадцатилетняя она… Малфой…

Малфой… Стоило лишь вспомнить о нем, как сердце снова тоскливо сжалось. Все бессмысленно. Даже если ничего никуда не исчезнет, когда она откроет глаза — все равно она понятия не имеет, что делать, как приблизиться к Малфою. Всей ее смелости хватило лишь на несколько взглядов и на одну улыбку… И это при том, что она прекрасно знает — когда день закончится, все сказанное, все сделанное ею бесследно исчезнет. Трусиха она, ужасная трусиха…

— Грейнджер… — насмешливо протянул знакомый голос, и Гермиона, едва не подпрыгнув от неожиданности, открыла глаза и рывком повернулась в сторону, откуда он донесся. В самом начале коридора, метрах в пяти от нее стоял высокий светловолосый юноша. Это был Драко Малфой.