Жемчужина (гет)

1997

Яркий солнечный свет мягко коснулся ее лица. Морской соленый воздух ударил в ноздри, заставив окончательно проснуться.

Джинни не поверила своим глазам. Просторная светлая комната с явно дорогой резной мебелью, огромная картина с морским пейзажем на противоположной стене, слишком широкая для одного человека кровать с лёгким балдахином.

Она спустилась с мягкой перины, сунув ноги в стоявшие рядом пушистые тапочки. Заглянула в зеркало, обрамленное в резную белоснежную раму, где увидела свое взволнованное, непривычно бледное лицо и взлохмаченные рыжие волосы. Выдвинула небольшой ящичек изогнутого туалетного столика, где нашла расчёску, коробки со шпильками, всевозможными заколками и булавками.

Приведя в порядок волосы, Джинни продолжила осмотр. В одном из широких шкафов со стеклянными дверцами у стены она обнаружила прекрасную коллекцию перламутровых ракушек, кораллов и цветных камней, что переливались на солнце разными оттенками. Далее стоял шкаф с деревянной дверцей, хранивший собрание книг на итальянском, английском, французском и ещё Мерлин знает каких языках. Содержимое же ещё одного и вовсе заставило ее ахнуть…

— Смотрю, ты уже проснулась? — уверенный женский голос заставил Джинни вздрогнуть от неожиданности.

Та с шумом захлопнула дверцу и обернулась к таинственной незнакомке. Высокая красивая женщина, одетая в персикового цвета платье с просторными рукавами-фонариками, что выгодно подчеркивало достоинства ее фигуры, с распущенной гривой вьющихся, но при этом красиво уложенных черных волос предстала ее взору.

— Простите, я… — замялась Джинни. — А кто вы?

— Я? — усмехнулась женщина. — Риккарда Забини, пока ещё хозяйка всего этого богатства. — Она широким жестом обвела рукой комнату.

— Миссис Забини? То есть вы — мама Блейза?

— Она самая. А ты, я полагаю, та самая Джинни Уизли, для которой мой сын попросил приготовить эту комнату, — кивнула головой та. — Что ж, не стесняйся, чувствуй себя как дома. Хотя признаюсь, — полные губы вновь изогнулись в лёгкой усмешке, — ты первая спустя Мерлин знает сколько лет, кому я говорю эти слова.

— Чем же я удостоена такой великой чести? — в тон ей спросила Джинни. — И вообще, как я здесь оказалась?

— А ты разве не помнишь? — темная бровь слегка приподнялась, придавая лицу Риккарды скептическое выражение. — Я присяду, если ты не против.

Легкий стук каблучков туфель раздался по паркету, когда миссис Забини элегантно уселась в кресло у окна.

— Я помню только, как Блейз схватил меня, а потом… — Джинни замолчала, пытаясь припомнить, о чем он говорил ей в тот момент. Почему-то все события резко смазались в голове, напрочь мешая ясно мыслить.

— О, милая, так он ни о чем тебе не рассказал? Хотя это могут быть последствия перемещения, все-таки портал сюда достаточной мощный, — проговорила миссис Забини уже будто бы самой себе.

— О каком портале вы говорите? Что вообще здесь происходит?!

— Портал, который доставил вас сюда из Хогвартса, — ответила та спокойно. — Так как в Хогвартсе практически невозможна аппарация, да и наша вилла защищена очень мощными заклинаниями, само перемещение сюда могло отнять у тебя с непривычки много энергии. Поэтому неудивительно, почему ты ничего не помнишь, надо просто немного подождать.

— А Блейз? Он ведь перемещался со мной, где он? — пытаясь сложить мозаику событий, продолжила допытываться Уизли. — И вообще, я не понимаю, почему он переместил меня сюда?

— Блейз сейчас в школе, ему нельзя вызывать лишних подозрений, — лицо Риккарды на миг помрачнело, в глазах засветились суровые огоньки. — Что же касается тебя, — она посмотрела прямо в глаза Джинни. — Тебя ищут люди Волдеморта. Уж не знаю, что им от тебя нужно, но ясно одно — ты в опасности, детка.

В глазах Джинни отразился испуг вперемешку с недоумением. Ищут? Её? Но… почему? Потому, что она дочь предателей крови? Да, возможно, именно поэтому… Тогда почему она оказалась именно здесь? Если ее ищут, то, не найдя в замке, наверняка доберутся и до родных. И что ей делать тогда? Как помочь им?

Джинни была в недоумении, перескакивая от одного беспокойного предположения к другому. Чувствуя, как паника подступает к горлу, она уже по привычке приказала себе не поддаваться эмоциям и усилием воли заблокировала весь поток, что ураганом проносился по сознанию.

Лёгкий хлопок в ладоши заставил Джинни встрепенуться.

— Знаешь, не в моих правилах предаваться унынию, поэтому не будем сейчас о плохом. — Миссис Забини лёгким движением встала с кресла. — Пойдем, я покажу тебе дом.

1996

— Да уж, интересно, сколько людей придет? Я слышал вчера, как Гарри говорил, что записалось очень много народу. Как думаешь, какую лучше метлу взять? Мой «Нимбус» прошлой модели, конечно, не «Молния», но покруче «Кометы» Финигана будет. Хотя, с другой стороны, она в последнее время немного барахлит, — Дин Томас, шедший рядом с Джинни, за все время его оживлённого монолога не проронившей ни слова, с интересом посмотрел на нее. — Джин, ну что, ты готова? — спросил он с радостным предвкушением в голосе. — Джинни?! — повторил, так и не дождавшись никакой реакции.

— А? — рассеянно отозвалась та, вынырнув из своих мыслей. — Что ты сказал?

— Отборочные испытания. Разве ты забыла?

На какой-то миг Джинни посмотрела на Дина стеклянным взглядом, словно пытаясь понять, что он только что сказал.

— А это, — ответила она, когда смысл слов дошел до ее сознания. — Конечно, я помню.

— Как думаешь, мы пройдем? — ещё больше оживился Дин.

— Откуда я знаю, — сказала раздражённо Джинни, словно не понимая, почему он пристал к ней с этими дурацкими расспросами. — Узнаем после испытаний.

— Что-то случилось? — в голосе Дина Томаса послышалось искреннее обеспокоенность. — Ты с утра какая-то хмурая…

Джинни тяжело вздохнула, постаравшись как можно спокойнее посмотреть на него.

— Все хорошо, Дин. Просто не выспалась, не бери в голову.

И эти слова были истинной правдой, ночь выдалась не просто бессонной, а по-настоящему тяжёлой. Она сама не понимала, почему совершила такую несусветную глупость… Из желания, так сказать, взять себя на слабо, проверить на прочность. Долгие годы Джинни училась контролю над своими импульсивными эмоциями, искала тонкую грань между теми или иными оттенками чувств и их проявлениями, перетерпела немало кошмаров, когда теряла душевное равновесие. И тут, спустя несколько недель абсолютно спокойных ночей она решила, что уже стала достаточно сильной, чтобы справиться с ним без помощи жемчужины. Сама мысль о том, что она зависима от этого маленького перламутрового камешка, приводила в уныние. Ведь она — Джинни Уизли — гриффиндорка! — и боится лечь спать без какого-то украшения?

И сегодня утром Джинни очень пожалела о своем столь легкомысленном порыве. Риддл не просто пришел и пугал, как делал это обычно; казалось, он выворачивал всю душу наизнанку, разбивал, словно хрупкий хрусталь, на множество кусочков. А затем вынуждал ее ходить по ним голыми ступнями, заставляя испытывать жгучую боль, отдававшуюся криком умирающего животного в горле.

Джинни злилась. Злилась так, как никогда прежде, ведь именно из-за ее глупости и самонадеянности все это и произошло. Она считала себя достаточно сильной для того, чтобы самостоятельно справиться с темным подонком, но потерпела неудачу и сейчас испытывала гнетущее душу разочарование в себе, отчего злость только усиливалась, облизывая все нутро ярким, огненным пламенем. Боль, разбитость, разочарование, отчаяние, злость — весь этот калейдоскоп вертелся в голове у Уизли по пути на квиддичное поле, а Дин своим наивно-веселым настроением никак не способствовал улучшению ее собственного.

Джинни понимала, как для него был волнителен этот момент, и что она не очень хорошо поступала, игнорируя его, но в то же время… В то же время почему она иногда не могла побыть в плохом настроении? Почему должна была веселиться, когда на душе скребли кошки? Тем более после такого…

Тем не менее, на самих испытаниях настроение Джинни никак не сказалось, даже наоборот, она наконец смогла вынырнуть из черного липкого омута собственных чувств и отдаться на волю ветра и скорости. Предельная концентрация на управлении полетом, слежение за мячом, который очень часто норовил угодить ей в голову, жажда соревнования, желание забить как можно больше голов — все это полностью отнимало ее внимание, отдаваясь щекочущим чувством в области живота. Уизли отдавалась этой тренировке со всей страстью и мощью, на которую была способна. Ее злость отражалась в силе удара, страх потухал, когда она с большущей скоростью летела из одного конца поля в другой. Гарри даже в какой-то момент пришлось останавливать вошедшую в азарт Джинни, более того, он похвалил ее после удачно пройденного испытания. А это означало, что на место в команде Джинни точно могла рассчитывать. И если другим игрокам а квиддич приносил по большей части удовольствие и азарт, то ей, помимо этого, он давал желанное чувство свободы и облегчение.

Правда, стоило только ей в радостном возбуждении от удачно выполненной работы начать снижаться к краю поля, как что-то с глухим звуком ударило в спину, отдавшись резкой болью в шее. Джинни едва успела ухватиться за рукоять метлы и направить ее в нужную сторону, чтобы не угодить прямиком на трибуны, но приземлилась не очень удачно, в итоге свалившись с древка и сильно ушибив локоть. Боль, столь неожиданная и от того ещё более неприятная, казалось, эффектом петарды пробудила весь тот кипящий котел утренних ощущений, что удалось на время потушить во время тренировки. Джинни перекатилась на спину и попыталась восстановить сбившееся дыхание, а также привести в порядок разбушевавшиеся эмоции.

— Эй, ты в порядке?

— Сильно ее приложили… — послышались голоса неподалеку. — Надо помочь…

Топот ног, и несколько теней загородили солнце.

— Эй ты, придурок, смотри, куда бьешь! — голос Рона ударил по ушам.

Джинни слегка приподнялась и проследила за направлением его взгляда, заметив парня с битой, что теперь виновато смотрел на нее.

— Джинни, — взволнованно проговорила Гермиона, оказавшись рядом, — ты как?

— Порядок, — поморщилась та недовольно.

— Рукой пошевелить можешь? — Гермиона кивнула на пострадавшую конечность. — Где болит?

— Перелома быть не должно, иначе я бы тут уже загнулась.

Джинни согнула и разогнула левую руку. Она попыталась размять шею, но это простое действие отдалось ноющей болью в голове, что отнюдь не способствовало успокоению.

— Этот придурок мне в спину зарядил!

Резкий звук свистка вызвал новый приступ раздражения, это Гарри приостановил испытания и теперь летел к ним.

— Джинни? — не менее взволнованно спросил он. — Цела?

— Жить буду, — буркнула она в ответ, — спасибо, Гермиона, — добавила она, когда та помогла ей подняться.

— Ей нужно к мадам Помфри.

Рон и Дин протолкнулись сквозь толпу набежавших посмотреть на произошедшее.

— Сама дойдешь? — озабоченно спросила Гермиона. — Или тебя проводить?

— Дойду как-нибудь, не волнуйся. — Джинни выдавила из себя слабую улыбку. — Лучше останься и поддержи Рона, а то на него уже смотреть страшно.

Не обратив внимание на недовольно нахмурившуюся физиономию брата, она уже сделала пару шагов в сторону выхода, но на миг остановилась.

— И да, Гарри, этого, что не умеет владеть битой, — указала рукой на провинившегося парня, — в команду не бери, иначе следующий мяч полетит уже в него!

— Не переживай, Джинни, — ответил, усмехнувшись, Гарри. — Точно все в порядке? — та слабо кивнула. — Хорошо, тогда иди в лазарет. Тренировка в следующий четверг, ты в команде.

— Спасибо.

Джинни счастливо улыбнулась.

— Так, а теперь всем, кто хочет продолжить участие в испытании, немедленно разойтись по местам! — закричал хриплым голосом Поттер, разгоняя толпу. — Пока я не свистну, никто мячи не подаёт!

— Джин, — подбежал к ней Дин. — Давай, я провожу тебя.

— Нет, — отрезала она резко, словно острым клинком, затем обернулась к нему и слабо улыбнулась. — Ты же тоже хотел попробоваться. Я в состоянии дойти сама, потом мне все расскажешь.

И лёгким прикосновением поцеловала Дина в щеку.

— Точно? — спросил Дин с сомнением в голосе.

— Точно.

— Мерлинова борода, этот ваш квиддич до добра не доведет! — причитала мадам Помфри, осматривая спину Джинни. — Попади он чуть выше, и у вас было бы неслабое сотрясение, деточка! Так, это нужно снять.

— Нет! — Джинни резко ухватилась за руку целительницы, когда та попыталась расстегнуть цепочку жемчужины.

— Мисс Уизли, это временно, мне нужно тщательно обработать рану, если не хотите ходить со здоровенным синяком на полспины, — мадам Помфри настойчиво освободила свою руку. — Потом наденете снова, не волнуйтесь.

Тяжело вздохнув, Джинни проследила за тем, как ее драгоценность была аккуратно уложена на тумбочке возле кровати. Мадам Помфри велела переодеться в больничную пижаму, затем аккуратными движениями обработала спину какой-то теплой зеленоватой мазью с травяным запахом и настоятельно велела как следует отдыхать.

— Сегодня ночь проведёте здесь, — категоричным тоном заявила она, — к утру все должно зажить, а пока отдыхайте. И да, выпейте вот это, — и поставила на тумбочку пузырек с зельем. — Поможет успокоиться и выздороветь побыстрее.

— Спасибо, мадам Помфри, — поблагодарила Джинни и, когда та ушла, предварительно накрыв ее одеялом, закрыла глаза.

События ночи, а потом и дня прокручивались в сознании ускоренным темпом. Круговорот мыслей начал засасывать с новой силой, погружая в пучину неприятных переживаний, которые раздражали одним лишь своим существованием. Джинни открыла глаза и потянулась к заветному пузырьку с успокаивающим зельем, чтобы передохнуть, наконец, от столь насыщенного на события дня. И лишь когда сознание начала заполнять приятная тяжесть, где-то на его задворках промелькнула мысль, что жемчужина так и осталась лежать нетронутой на тумбочке рядом с уже пустым пузырьком.

Темнота. Липкая, затягивающая, словно болото, непроглядная. Она пыталась пробраться в Джинни. Схватиться за спасительную ветку, найти хотя бы маленький источник света! Это ощущение было до боли знакомо и в такой же степени ненавистно.

— Давно не виделись, малышка Уизли.

Этот самодовольный бархатный голос заставил Джинни вздрогнуть испуганной резвым котом птицей.

— Я была бы рада никогда больше с тобой не видеться, Том, — крепко держа ускользающие из рук цепочки самообладания, ответила она, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Что тебе нужно?

— О, милая, ты прекрасно знаешь, что мне нужно, — усмехнулся Риддл, приподнявшись с кресла, на которым мгновение назад восседал, как на королевском троне.

Только сейчас Джинни обратила внимание на окружавшую их обстановку. Абсолютно темные стены, переливавшиеся темнотой ночи мраморные плиты на полу, в которых она увидела собственное испуганное отражение, из мебели — лишь кресло и столик. Мрачность, пугающая, затягивающая, липкая, словно патока, была повсюду. Том подошёл ближе, с усмешкой глядя в ее лицо.

— Нравится?

— Нет, — Джинни резко мотнула головой. — Абсолютно безвкусно и отвратительно. И вообще, — она прямо посмотрела в темные глаза Тома, —что я здесь делаю?

— О, дорогая, — с наигранной усталостью вздохнул Риддл. — Хорошую же ты мне задала задачку — не один месяц ушел на то, чтобы пробить твою защиту. — Гулкие шаги отдались эхом, теперь Том был совсем близко, возвышаясь над ней, все больше пугая своей хищной, скрытой под маской очарования улыбкой. — Эта чудесная вещица, — он ловким движением поддел пальцами перламутровый шарик, что чудесным образом оказался на шее Джинни, — очень мощная. Однажды я уже видел такую, поэтому знал, с чем имею дело.

— Где ты мог ее видеть? — не веря ни единому слову, спросила Джинни. — Не думай, что я снова поверю в твои сказки, Том.

— О, малышка Джинни стала взрослее, — в голоса послышались насмешливые нотки, и Том медленно начал обходить ее. — Умнее, возможно, но этот факт все ещё под большим сомнением. Знаешь, а ты ведь хорошо научилась маскировать свои трещинки. Такая эмоциональная… — Риддл встал за спиной Джинни, нагнувшись прямо к ее уху. — Вспыльчивая. Наверное, нелегко тебе приходится — все время помнить, что малейшая слабость, и я обрадую тебя своим появлением?

— Нелегко, — не став увиливать, ответила та. — Но, как видишь, до сегодняшнего дня я вполне успешно справлялась. А это, — она взяла в руку жемчужину, — помогает мне не упасть туда, куда ты упорно тащишь.

— До поры до времени, милая. — Лёгкое дуновение почувствовалась слева от Джинни. — Ведь без твоей игрушки ты не в силах противостоять мне, что подтверждает наша сегодняшняя встреча. Присядь, — Риддл указал рукой на материализовавшееся кресло сбоку от себя. — Ну же, — он с силой потянул Джинни, когда та не сдвинулась с места, и усадил на изумрудную бархатную поверхность. — А теперь слушай, детка. Сидеть! — руки Тома крепкой хваткой опустились на плечи, когда она предприняла попытку подняться. — Если ты внимательно меня слушала, то знаешь, я уже имел дело с подобной… Вещью. Да, она долго блокировала меня, не давала пробиться, но я имел возможность хорошо изучить твои слабые места, и просто ждал момента, когда мы сможем встретиться вновь. А кошмары, что я рисовал тебе? Думаю, ты была впечатлена, не так ли?

Она ничего не ответила.

— Твоя милая побрякушка пока что действительно сдерживает меня, но это до поры до времени. Ты слишком слабая, падкая на чувства и эмоции девчонка. О, один Поттер чего стоит!

— Замолчи! — процедила Джинни. — Я не позволю тебе снова завладеть моим разумом, Том, — сказала она твердо. — Можешь говорить, что хочешь, я тебе не верю.

— А зря. — Длинные пальцы с силой сжались на тонких плечах, Джинни усилием воли подавила вскрик, что готов был раненой птицей сорваться с губ. — Открою тебе секрет. Мне доводилось читать об этой чудной легенде, даже иметь возможность опробовать свои навыки в деле. Жемчужина — мощный амулет, очень преданный своему хозяину. Но, как ты знаешь, хозяева могут и меняться. Она — защита от всяческого ментального вторжения извне, но вот незадача, я нахожусь внутри твоей рыжей головушки. — Том ласково провел рукой по волосам Джинни, вызвав каскад мурашек отвращения, что наперегонки пробежались по позвонкам. — Более того, в Хогвартсе находится подтверждение моим словам, я уже однажды подчинил себе подобную магию. И когда-нибудь сделаю это снова уже здесь. И знаешь, что будет тогда?

— Ты лжешь!

Она с силой сбросила руки Тома и вскочила с кресла. Риддл лишь засмеялся раскатистым бархатным смехом.

— Лжешь!!!

— Уизли!!! Ты глухая, что ли, я с тобой говорю!

Чей-то голос плёткой ударил по ушам, заставив резко остановиться. Джинни несколько раз сморгнула, пытаясь понять, почему вместо голоса Тома слышит женский, со знакомыми шипяще-издевательскими нотками.

— Где я?

Сумрак и холод, что покрыл мурашками кожу, совсем не способствовали понимаю происходящего. Липкий страх все ещё кружился в области груди, обдавая все тело холодом. Джинни все ещё казалось, что она находится в том темном месте и вот-вот появится Риддл с этой ядовитой усмешкой на тонких губах и злобным огоньком в темных, как самый глубокий колодец, глазах.

— Где ты? Уизли, глазам своим не верю, ты что — лунатишь? — вновь прозвучал издевательский, до боли знакомый голос, который тут же, словно пушинки на ветру, скинул с Джинни ощущение его присутствия. Свет палочки коснулся ее лица, заставив прищуриться от столь яркой вспышки.

— Убери от меня свою палочку, Малфой! — проговорила Джинни, едва сдерживая раздражение. — Или хочешь, чтобы я ослепла по твоей милости?

— Хм, — хмыкнула Аделин, все же отводя палочку и осматривая фигуру Уизли, одетую в больничную пижаму. — Ну и что, скажи на милость, ты тут делаешь? Чем мы — жители подземелья — удостоены чести лицезреть тебя здесь?

— Подземелье? — глаза Джинни расширились от удивления. — Но как… Как я оказалась здесь?

— Это я у тебя спрашиваю, Уизли, — недобро улыбнувшись, ответила Малфой. — Или тебя по счастливой случайности отправили к мозгоправам в Мунго и ты умудрилась сбежать? Знаешь, подземелье — не самое лучшее место для вас, гриффиндорцев, — Аделин покачала головой. — Того и гляди, что-нибудь случится, а никто и не заметит.

— Знаешь, Малфой, найди себе кого-нибудь другого, чтобы поупражняться в издевательствах. Пока что у тебя выходит не очень, уж прости, — проговорила, устало вздохнув, Джинни, попутно пытаясь осмотреть коридор, в котором неизвестно как оказалась.

— Считаешь себя самой умной, Уизли? — процедила Аделин, сложив руки на груди. — Спешу тебя огорчить: твой видок и появление здесь говорит об обратном.

— Знаешь, Малфой, — Джинни перевела взгляд на бледное лицо Аделин. — Мне совершенно плевать, что ты обо мне думаешь. У меня, в отличие от тебя, есть заботы поважнее.

Мудро решив больше не испытывать свое терпение, она уже развернулась, чтобы вернуться в лазарет. О том, как попала сюда, подумает позже, пока же стоило решить вопросы более насущные.

Губы Аделин сжались в тонкую полоску, а голубые глаза блеснули недобрым, словно отблески на поверхности айсберга, огоньком.

— Не так быстро, Уизли, — припечатала она ледяным тоном, недобро улыбнувшись. — Я, если ты не забыла, староста, а ты шляешься по замку после комендантского часа, и мне совершенно плевать, лунатишь ты или ищешь ночных приключений! Поэтому… — улыбка стала шире, превратившись в ледяную ухмылку. — Минус двадцать очков с Гриффиндора! Провожать до спальни не буду, уж прости.

Джинни сделала глубокий вдох, но даже не потрудилась что-то ответить. Всё-таки годы тренировок по самоконтролю не прошли даром; она лишь усмехнулась в самодовольное лицо Малфой и неспешным шагом двинулась в сторону лестниц.

Аделин проследила взглядом, как исчезает из виду силуэт, облаченный в больничную пижаму. Как бы она ни радовалась возможности насолить малявке Уизли и факультету Гриффиндор в частности, такое здесь случилось впервые. Подумать только, обычная скучная обязанность патрулирования обернулась такой неожиданностью!

— Что, уже вернулась после трудов праведных? — в обычной насмешливой манере поприветствовал Блейз, когда Аделин появилась в гостиной. Он имел привычку засиживаться в кресле у камина в поздние часы, наслаждаясь тишиной опустевшей гостиной, нарушаемой лишь шелестом переворачиваемых им страниц книги.

— Ага, — кивнула Малфой и уселась на кресло напротив.

— Судя по твоему довольному лицу, попался кто-то из Гриффиндора? — Забини приподнял брови. — Или же ты получила неожиданную посылку с зельем удачи в столь поздний час?

— Обязательно каждый раз при случае упоминать об этом? — недовольно поморщилась Аделин, но тут же с блеском в глазах посмотрела на него. — Ты не поверишь, кого я сегодня поймала на обратном пути сюда! Честно, мне эта обязанность уже в печенках сидит, благо Тони, что очень мило с его стороны, позволил мне вернуться пораньше и продолжил осмотр коридоров уже без меня…

— По-моему, он это делает не в первый раз, Лин, — перевернув очередную страницу, спокойно заметил Блейз. Тихий мальчик-староста Тони Прайк всегда был рад угодить его красотке-подруге, поэтому эта информация не была для него новостью.

— Дело не в этом, — нетерпеливо продолжила Малфой. — И вообще…

— Эй! — Блейз проследил за тем, как Аделин вырвала из его рук книгу и отбросила на журнальный столик.

— Уизли, Блейз.

— Да ну? — удивлённо усмехнулся тот. — Что этот олух тут забыл?

— Да не Рон, его сестричка, — тут же поправила Аделин, заставив Блейза едва заметно напрячься.

— Что?

— Ага, — кивнула Малфой, тряхнув белоснежными локонами. — Я впервые видела, чтобы она шлялась по подземельям в этот час. Да и видок у нее был… какой-то странный.

— Ты уверена, что это была она?

— Хочешь сказать, что я слепая? — зашипела Аделин раздражённо. — Конечно, это была она!

— Странно, — протянул Блейз задумчиво, — она не говорила, как тут оказалась?

— Как же, расскажет она мне, мы же с ней такие закадычные друзья! — усмехнулась Малфой, откинувшись на мягкую спинку кресла. — Спроси что попроще.

— Не ерничай, Лин, — поморщился Блейз. — Ведь это действительно не в стиле Уизли.

— Меня она в свои планы не посвящала, — отрезала Малфой нетерпеливо. — Но когда я ее застукала, было ощущение, что она вообще не понимает, как тут оказалась… Возможно, просто ходила во сне и случайно забрела в эту часть замка? А в целом, не все ли равно?

— Тогда почему раньше этого никогда не происходило? — не отступался Блейз. — А как она выглядела?

— Слушай, а почему тебя это так волнует? — Аделин подозрительно покосилась в сторону друга. — Или то, что сморозила в поезде Панс, было правдой?

Блейз мысленно чертыхнулся. Подумать только, он и не думал, что этот весьма скучный вечер закончится так неожиданно. Джинни Уизли, как он подозревал, не отличалась приверженностью к исполнению правил, но все же ее поведение сегодня вызвало недоумение и… волнение? Он не хотел обманывать Аделин и увиливать как последний трус от ответа, но и говорить с ней об Уизли пока был не готов.

— Прости, милая, но давай пока не будет открывать эту тему. Ты наверняка устала…

— Ну конечно! Мудрый Блейз не может так просто признаться в своей слабости, — фыркнула Аделин. — Знаешь, милый, я ведь от тебя ничего не скрывала… — она слегка замялась. — До сей поры. На то и нужны друзья.

— Я и не собираюсь скрывать от тебя, Лин. Просто пока сам до конца не разобрался, а у тебя и без меня хватает забот. Просто, прошу, давай не сейчас.

Он прямо посмотрел в голубые глаза Малфой, сиявшие отблесками затухавшего огня в камине.

— Хорошо, — выдержав зрительный контакт, наконец кивнула Аделин. — До поры до времени. Но так просто вы от меня не отделаетесь, мистер Забини, — и строго погрозила указательным пальчиком.

— Кто бы говорил, мисс Малфой. Скажи, что ты все время пытаешься найти тут, пока думаешь, что никто не видит?

На миг улыбка на лице Аделин потухла, она резко отвернулась.

— Спокойной ночи, Блейз, — проговорила она, вспорхнув с кресла, и, больше не глядя на усмехнувшегося в ответ Забини, прошмыгнула в сторону спален для девочек.

— Спокойной ночи, Аделин.