Танцы с кровососами (джен)

Пэйн критически оглядывал закопченную кучку вампиров. Те были крайне недовольны необходимостью самим тушить пожар, устроенный ненормальной девкой.

— Сучечка, о чем ты вообще думаешь? — истошно вопил Райто, потрясая обгоревшей шляпой.

— Думаю, что как-то недостаточно ярко горит. То ли пропорции не комильфо, то ли керосин у вас не ахти, — серьезно сказал Пэйн. — Смесь надо будет еще доработать. И керосин раздобыть посвежее, тогда и танк поджечь недурно, не то, что кучку оголтелых вампиров.

— Ты хотела нас сжечь заживо, смертная? — взбеленился Рейдзи, заканчивая тушить портьеры. — Да кем ты себя возомнила?!

— Да я бы с удовольствием, — развела руками Пэйн-Юи, — но у нас впереди соревнования. — Так что пока никак.

Это заявление разозлило братьев еще больше. Впрочем, как и последовавшее за ним напоминание о том, что дорогую невесту им положено холить и лелеять. Так что аристократическим сынкам пришлось удовлетвориться усердным вспоминанием вслух всего репертуара нецензурных выражений, который они знали. В этом отношении больше всех удивлял Канато: пацан завернул сложноподчиненное предложение, в которое легко уместилась мировая история разврата вообще и резюме всех поз «Камасутры» в частности. Рейдзи в сердцах дернул обуглившиеся шторки, и те полетели на него вместе с карнизом, накрыв заодно успевшего снова развалиться на диване Шу и зацепив злого Субару.

Пока обгоревшие вампиры ругались и плевались, на сцене снова появился дворецкий с очередным посланием от папаши. Это было уже подозрительно.

Рейдзи кое-как выполз из-под свалки штор и братьев и вцепился в папашину эпистолу, как в спасательный круг, искренне надеясь, что в ней тот отменит свое (явно сделанное сгоряча) решение заставить их слушаться во всем невесту и велит убить ее к чертовой матери. Увы и ах, помимо всего прочего, никак это предположение не подтверждающее, там было написано: «…и сделать все возможное для победы в грядущих соревнованиях». Это был конец. В не всяких сомнений, директор академии связался с отцом и обо всем доложил ему.

Добитый этим известием Рейдзи заполз на нижнюю ступеньку лестницы и начал биться головой о перила. Канато, непонимающе хлопая глазками, выхватил у него послание и прочел сам.

— Папа будет гордиться нами, если мы выиграем соревнования! — пришел он к правильному выводу. Его глаза фанатично блестели: — Папочка, я сделаю все, чтобы ты мною гордился! — Тут он крепко обнял своего медвежонка, чудом спасенного от зажигательной смеси, и весь аж зарумянился от удовольствия: — Тедди! Ты слышал? Папочка будет нами гордиться!

— А парень-то совсем плох, — протянул Пэйн. Он подошел к Канато, дружески похлопал его по плечу и доверительно сообщил: — Мне как раз нужен будет помощник руководителя отряда. Буду иметь тебя в виду, сынок, — он подмигнул парню.

От последнего заявления очнулся организованный Рейдзи и заявил, что лучшего помощника руководителя кроме него не найти. Аято и Райто с этим не согласились и тоже стали уверять, что они лучшие. Шу было лень встревать в спор, а Субару промолчал.

— Ну что, папенькины сынки, — хмыкнул Пэйн, — устроим отбой пораньше, а завтра начинаем наши адские тренировки.

* * *

Перед отправкой в школу братья собрались в гостиной. Юи пока не было. Она появилась позже и застала спорящих братьев. Те возбужденно обсуждали предстоящую подготовку к этим нелепым соревнованиям и все прочее, что у них наболело не без ее участия. Желая их ободрить, Пэйн-Юи (которая, как оказалось, все это время разговаривала по телефону с директором), сияя улыбкой, возвестила:

— У меня хорошие новости! Академия выделяет нам не только специальную униформу в размере двух комплектов на каждого, но и место для тренировок и весь необходимый инвентарь.

— Можно подумать, мы нищие и сами не можем себе это позволить, — возмутились вампиры.

— Уверяю, вам понравится. Тем более, директор пообещал освободить нас всех от занятий на время подготовки. Правда, здорово?

— Как ты смеешь решать за нас?! — взвился Рейдзи. — Это же преддипломный год! Неужели ты хочешь помешать нам получить образование?

— А разве вам не по паре сотен лет? — спросил в ответ майор. — Могли бы это самое образование десять раз получить. Ха-ха! Вы точно по сотне раз оставались на второй год.

Что тут началось! Вампиры кинулись на Юи, даже Шу не поленился оторвать себя от дивана. Юи, задорно смеясь, уворачивалась от них, потом достала откуда-то из складок платья колбу и швырнула ее на пол. По комнате быстро расплылся удушающий газ.

— Ах, сладкие запахи отравляющих веществ! — восхитился Пэйн, закрывая лицо влажной тряпкой, припасенной заранее.

Пока вампиры кашляли, в их кучку полетели бутылки с улучшенной зажигательной смесью, которую майор решил доработать, чуток изменив пропорции. В этот раз полыхнуло ярко и весело. Гостиной все равно уже не было ничего страшно, все равно ее ожидал дорогостоящий ремонт, так что он подумал, почему бы и нет.

— Ты так весь дом спалишь, идиотка! — орали вампиры.

— Ну и прекрасно, — дернула плечиком Юи. — У вас будет хороший повод перебраться в казармы, где ничто не будет отвлекать вас от подготовки к соревнованиям.

— Ты это серьезно? — не поняли братья.

— Приведите себя в порядок, бойцы, скоро поедем смотреть нашу базу, — кинула вместо ответа Юи и направилась к выходу, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.

* * *

Прибыв в академию, Юи тут же помчалась к директору, принимать униформу и прочее, а так же осмотреть школьный плацдарм для тренировок. Вампиры желания тащиться с ней не изъявили, ну и ну их.

Получив комплекты одежды, Юи с удовольствием влезла в военную форму. Та словно бы придавала сил и уверенности в себе. У майора даже возникло ощущение, что теперь-то уж точно дела пойдут на лад. С этим оптимистическим мироощущением он отправился осматривать свои владения.

Новая тренировочная площадка, пусть и наспех обустроенная за школой, Пэйна вполне устраивала. Он покумекал еще немного и улучшил полосу препятствий, насколько позволяла фантазия, «украсив» ее растяжками, колючей проволокой и парой-тройкой волчьих ям. Для полного счастья ему не хватало только рва с крокодилами, но это было не к спеху.

Буквально на следующий день он вывел своих вампирчиков и, после небольшого разогрева: всего пятидесяти кругов вокруг школы, послал их преодолевать полосу препятствий, критически оценивая технику исполнения каждого.

Посмотреть на первый день тренировок пришел сам директор. При виде лысых учеников он недоуменно уставился на них и спросил девушку, что это все, собственно, значит. Та невозмутимо ответила:

— Это я их так стимулирую. Они должны заслужить то, что имеют, в том числе право носить волосы.

— Оригинальный подход, — пробормотал в ответ директор. Он не только не рассердился на подобную дерзость, но и призадумался над тем, что это может быть действительно эффективной методикой воспитания, особенно в случае со строптивыми учениками, и явно жалел, что не может сам ее применить к аристократическим выродкам.

Пэйн для большей наглядности продемонстрировал ему еще один занимательный стимулирующий прием: швырнул вслед вампирам гранату, тем самым заставляя их шевелиться. Директор (бывший абсолютно уверен, что гранаты со склада доставили учебные) так впечатлился новыми начинаниями кадетского отряда, что не преминул обсудить это все с педагогическим составом академии. Он даже позвал на педсовет Юи и всячески хвалил ее инициативу. Учителя рассеянно хлопали ей из-под указки директора, а завуч нашел подобные методы негуманными.

— Гуманность — это когда военнопленному после пыток сворачивают шею, чтобы тот не лежал до конца жизни с искусственной почкой, — заверила его девица и поспешила откланяться. Дел и так было много, некогда лясы тут точить.

* * *

После изматывающей муштры вампиры, чувствующие себя, как раздавленные гусеницы, собрались в кружок вокруг Рейдзи.

— Что вообще происходит? — спросил у него Аято. — Тебе что-то известно?

— Я бы не стал утверждать, — ответил тот, поправляя на носу очки.

— Да ладно тебе, — пропел Райто. — Выкладывай.

— Хорошо, — согласился тот. — Если вы помните, наш отец не только сильнейший из ныне живущих чистокровных вампиров, — начал он издалека, — но и ученый, уже долгие годы ищущий средства для выживания расы вампиров. В этих целях он ставил разные эксперименты и в том числе проводил исследования по межрасовым бракам…

— Ну и? — торопили нетерпеливые братья.

— Не могу утверждать точно, но, полагаю, Юи — один из таких экспериментов.

— То есть ее пробуждение, которого мы все тут ждем как манны небесной… Хочешь сказать, это неудачный папашин эксперимент?

— Не совсем, — Рейдзи сжал губы и призадумался. К сожалению, у него были очень скудные сведения, и отец его в свои планы не посвящал. — Я лишь могу предположить, — продолжил он, — что в ходе данного эксперимента что-то пошло не так. Вы и сами видите, что девчонка ведет себя как-то странно. Я собирался за ней понаблюдать, ничего особенного не предпринимая, но весь этот фарс зашел уже слишком далеко.

— Ну а что тут непонятного? — вклинился Райто. — Папочка в очередной раз пытался подкинуть нам подходящую самку для спаривания, а вышел облом. Ибо ни одна смертная дева не обладает достаточной выносливостью, чтобы пережить любовь вампира, да еще нас шестерых.

Остальные переглянулись и дружно вздохнули.

— Не хочу я с ней спариваться, — пробормотал Канато, покрепче прижимая к себе мишку. — Она меня пугает.

— А я думаю, что именно такая невестушка нам и нужна, — подмигнул ему Райто. — Боевая! — И добавил: — Ах, я с каждым днем все больше влюбляюсь в эту сучечку!

* * *

Юи действительно пугала и настораживала. Рейдзи справедливо предполагал, что худшее еще впереди. Однако каждый из шести братьев не мог отрицать, что еще ни разу не испытывал столь необычных чувств к девушке, да и в подобных идиотских ситуациях, постоянно создаваемых ею, никогда не оказывался. Они вынуждены были признать, что с Юи их жизнь стала заметно интереснее и веселее.

Канато и вовсе был в смешанных чувствах. Он брел по дому, невольно направляясь в сторону комнаты Юи и думал о том, что благодаря ей ему выпал шанс сделать так, чтобы отец им гордился. Он ощущал себя таким особенным и совершенным, и эта мысль приятно растекалась сладкой патокой по всему его телу, пытаясь заглушить робкий писк неуверенности, исходящий из самых глубин его подсознания.

Канато прижимал к себе Тедди, с которым никогда не расставался, и шептал себе под нос, глядя в одну точку: «Я лучший. Папочка будет мною гордиться!» Он брел и брел, пока не обнаружил, что оказался в комнате Юи. Та подскочила к вампиру, бодренько встряхнула его и прямо спросила:

— Ну что, будешь помощником командира отряда?

— Наверное… — пробормотал тот, не в силах выйти из транса, в котором пребывал.

— А ты не сомневайся, — проскрипел ему на ухо Пэйн. — Тебе просто чуток не хватает воли к победе. Хочешь, я приведу тебе для вдохновения один классный пример?

— Угу, — выдал Канато, а его неподвижные ненормальные глаза сделались еще круглее.

— Ну так слушай. Однажды гуки поймали моего приятеля Джимми. Они распороли ему брюхо от самого члена до подбородка и отпустили. Джимми из последних сил пытался спастись. Он уползал от них, теряя по дороге органы и помогая себе отборным трехэтажным матом. Джимми был упорным бойцом, но он так и не дополз: примерно в километре от базы у него кончились все внутренности.

Канато так и застыл с глазами на выкате. Его физиономия сейчас выглядела глупее, чем у его медвежонка Тедди.

— Видишь, как важно волевое усилие? Человек… Вампир… Ну ты понял. На многое способен, было бы желание, — нравоучительно заметил майор и добавил, уже крича Канато в самое ухо: — А теперь пошел отсюда, пока я тебя из окна не выбросил!

Однако Канато так и стоял, тупо таращась, словно бы ничего не слышал.

— В чем проблема, сынок? Крути педали, пока не дали! — гаркнул еще громче майор, развернул его носом к двери и выпроводил пинком под зад.

Пэйн, у которого вдруг резко испортилось настроение, сердито захлопнул дверь, на всякий случай подпер ее стулом и, небрежно скинув с себя одежду, плюхнулся в кровать. Ему надо было хорошо выспаться, а с этим в последнее время у него были некоторые сложности.

Пэйну последние дни очень плохо спалось. Его мучили какие-то непонятные кошмары. То есть обычно они постоянно ему снились. Но это были кошмары привычные и понятные и даже приятные: в них были стрельба, взрывы и предсмертные крики, в них ярко и весело горел напалм, и свистели падающие авиабомбы, в них джунгли кишели врагами и смертельными ловушками. В них Пэйн чувствовал себя как дома.

А эти кошмары, что он видел сейчас, были нудными и раздражающими. В них ему являлась какая-то наглая баба и звала к себе. И не просто звала, а требовала отдать ей тело или что-то вроде того. Майор не совсем понимал смысл ее невнятных бредовых речей. Последний раз, когда та ему являлась, он даже забыл о том, что с женщинами надо вести себя культурно, и послал ее к чертовой матери. Баба как будто даже удивилась и изволила заткнуться, а потом… Потом Пэйн проснулся оттого, что грохнулся вниз головой прямо в стоящий во дворе фонтан. Как и почему он тут оказался, он не знал, но не припоминал, чтобы ходил во сне ранее.

Ситуация повторялась едва ли не каждую ночь. Хотя повторного купания в фонтане майору в последствии удалось избежать, он чувствовал себя невыспавшимся и становился крайне раздражителен. Никогда не жаловавшийся на бессонницу или иные проблемы со сном майор серьезно задумался над тем, что с этим что-то надо делать, так как, видимо, «само не пройдет». Возможно, если удастся выяснить, что это за наглая баба, и разобраться в причинах ее появления, то это может помочь развеять наваждение, которое, как нарочно, было ужасно реалистичным.

Помочь скомпенсировать дурное настроение от недосыпания могли только две вещи: хорошая еда и классные «игрушки». С первым проблем не было, а последние предстояло еще достать. Эх, ему бы сейчас хоть пистолет приличный… Ну хоть какой действующий, отличный от музейного барахла. А как же хотелось крутую пушечку! Или побаловать себя новой ракетной установкой…

С мыслями о ракетной установке Пэйн задремал. Ему снова привиделась наглая баба. Он пригрозил ей засунуть ракету вместе с пусковой установкой в то место, откуда обычно рожают, и, велев сгинуть, нахлобучил на уши подушку и захрапел.

* * *

Проснувшись, Пэйн почувствовал себя ужасно голодным. Он спустился к позднему завтраку, с предвкушением разглядывая прекрасно сервированный стол со всякой вкуснотищей, и думал о том, как же это круто быть аристократом. Игнорируя дежурные замечания Рейдзи по поводу опоздания, он лишь махнул рукой и плюхнулся на свое место, быстро пододвинул к себе аппетитные блюда и сразу же приступил к делу.

Пока вампиры ели лениво и культурно, болтая о своем (кроме Канато, по традиции «убивавшего» десерт ложкой с видом маньяка), Пэйн ставил новый рекорд по скоростному поеданию. С диким чавканьем он расправлялся с фаршированными помидорами, отбивной и крабовым салатом одновременно, думая, что еда здесь просто отличная. Да он до появления в особняке Сакамаки за всю жизнь так вкусно не ел! Майор и подумать не мог, что еда может быть такой классной. Однако привычка есть быстро не давала ему возможности распробовать все как следует.

Глядя на чавкающую перепачканную Юи, вампиры морщились с отвращением. Особенно ее манеры возмущали Рейдзи. Разумеется, «душа поэта» быстро не выдержала, и тот начал очередной воспитательный наезд, который Пэйн благополучно пропустил мимо ушей. Прикончив свою порцию того и этого, он довольно облизнулся, смачно отрыгнул и, когда вампир полез к нему разбираться, ткнул ему ложкой пониже подбородка и сказал:

— Не люблю, когда меня от еды отрывают.

— Ха, — среагировал Райто, — ты что, собираешься атаковать его ложкой?

Пэйн-Юи широко улыбнулся и заметил:

— Дело не в оружии, а в том, как его использовать. — Майор был сыт и чувствовал прилив хорошего настроения, особенно для того, чтобы рассказать какую-нибудь солдатскую байку. Так что, улыбнувшись еще шире, он начал: — Мой бывший однополчанин Джо столкнулся с сильными врагами. Они отобрали у него винтовку, но Джо, как всякий уважающий солдат, всегда носил с собой ложку. Он достал ее из кармана и… Знаете, что было? — Вампиры дружно помотали головой. — Он уделал их ею как бог черепаху и даже круче! Одному он выдавил ложкой глаза и сломал нос в четырех местах. Ха-ха! Им еще повезло, что у Джо не было при себе вилки!

— Что-то у меня аппетит пропал, — заметил Аято.

— Страшный человек этот Джо, — оценил Райто.

После вампиры разошлись, а Пэйн-Юи, ничуть не смущаясь, доел все, что собирался, и добавил сверх того две порции десерта. Чувствуя приятную тяжесть, он вернулся к себе в комнату и снова завалился спать. Сегодня был выходной, в академию было не надо, а вампиров как следует погонять он и завтра успеет. Глаза быстро слиплись сами собой, и майор не заметил, как уснул.

В комнате оказалась до боли знакомая баба. Она опять несла какую-то чушь про чье-то там тело и звала его, то есть Юи с собой. Пэйн на этот раз постарался запомнить ее особые приметы и спрашивал ее имя, но та только жутковато смеялась и сверкала глазами.

Добиться от нее ничего не удалось. Баба ушла, майор повернулся на другой бок, и зазвучало до боли знакомое:

— На толчке сидит майор,

У него с утра запор.

Смирно! Вольно!

Попе больно!

Пэйн даже заулыбался. Как же хорошо, что он дома, а вся эта ересь про вампиров ему приснилась. Сейчас он встанет и надерет уши любимым соплякам, чтобы не орали тут песни. Он вскочил одним махом, первым делом подошел к зеркалу и убедился в том, что он — это он, то есть настоящий мужик, а не какая-то писклявая девка. Настроение сразу взлетело выше небес, и он тут же подумал забежать к Эмили и непременно сделать ей что-нибудь приятное. Сходить на свидание, например.

Тут в дверь постучали. В комнату вошел смущенный Тигренок, держась за мокрые штаны, и, виновато потупившись, произнес:

— Я опять сделал что-то нехорошее.

Пэйн был так счастлив, оказавшись в себе, что ему даже ругать его не хотелось. Он сделал шаг к нему и уже собирался сказать что ничего, всякое в жизни бывает, как изображение Тигренка покачнулось, пошло волнами и вдруг рассеялось. Пэйн обнаружил себя в коридоре, разговаривающим с напольной вазой. «Приехали», — подумал он.