Вечерняя звезда (гет)

Гермиона ощущала себя невидимкой. Особенно сегодня.

После побега со свадьбы Билла и Флер друзья уже которую неделю проживали на Гриммо.

Первые дни пролетели незаметно и были богаты на события: разгадка тайны медальона, примирение Гарри с Кричером, визит Люпина, поимка и допрос нечистого на руку Наземникуса Флетчера.

Постоянно обсуждали, как быть дальше. Строили планы, как беспрепятственно попасть в Министерство магии и незаметно отобрать крестраж у Амбридж. Ради этого с помощью мантии-невидимки начали по очереди следить за чиновниками, спешащими в Министерство на работу.

Но постепенно первый пыл угас, и мальчишки заскучали. Наблюдение за людьми оказалось не таким уж увлекательным занятием, оно требовало спокойного терпения и немалой выдержки. Захватывающее приключение превратилось в рутину. Если для Гермионы такое было в порядке вещей, то для порывистых парней это оказалось нелегким испытанием. Друзья стали ссориться по пустякам и все чаще избегать друг друга.

Как-то раз Гермиона, плотно осевшая в библиотеке в поисках информации о крестражах, решила привлечь в помощь Рона, но в шоке услышала:

— Гермиона, ты лучше нас разбираешься в этих пылесборниках, я в тебя верю, ты умная!

Завуалированный пинок ее возмутил, и она пошла к Гарри. У Гарри Гермиона нарвалась на истерику по поводу собственной никчемности, неспособности защитить близких и горестных слез о смерти крестного. Она в раздражении хлопнула дверью, оставив полного скорби и самоуничижения друга, печально перебирающего колдографии в комнате Сириуса.

Нет, она, конечно, все понимает и сочувствует, но всему есть предел!

Больше всего разозлили очередные обвинения в сторону Снейпа.

Гарри в своей незамутненной ненависти готов был повесить на него все что угодно, даже то, в чем он замешан не был. Безусловно, профессор Снейп — гад и язва, но как можно приплетать к нему новые законы о маглорожденных? Он их что, сам писал? Он — директор Хогвартса, а не министр.

Рон во всем поддерживал Гарри, так же ненавидя убийцу Дамблдора.

Возможно, в чем-то они правы.

Гермионе же не давали покоя нестыковки во всей вырисовывающейся картине.

Когда она уставала листать фолианты в библиотеке Блэков, то развлекалась тем, что пыталась выстроить логические цепочки, пробуя связать воедино известные ей факты, подражая знаменитому сыщику, который когда-то в детстве стал ее кумиром. Связать никак не получалось, перед мысленным взором появлялись два разных профессора, существующих независимо друг от друга: спаситель и убийца, никакой педагог и талантливый ученый, ненавидящий детей и этих же детей каждый раз вытаскивающий из передряг.

Даже выглядел он противоречиво: неухоженные волосы и безупречная одежда с идеально белым воротником и такими же белыми манжетами.

Гермиона разочарованно вздыхала и, не придя к каким-либо выводам, возвращалась к ворошению библиотечных ценностей.

Дальше стало хуже.

Со скуки Гарри и Рон с энтузиазмом начали строить планы один безумнее другого. Вплоть до того, чтобы, помимо Министерства, начать следить еще и за Пожирателями.

Гермиона подозревала, что они как минимум один раз точно воплотили свой план в действие. Очень уж они были однажды возбужденные и веселые, при этом преувеличенно делали честные глаза.

Попытки воззвать к благоразумию ни к чему не привели, вернее, привели к противоположному результату. Мальчики практически перестали делиться с ней своими замыслами и решили дежурить без нее.

В результате все трое сильно поскандалили. «Да делайте, что хотите, только меня не трогайте, я, в отличие от вас, делом занята!» — запальчиво воскликнула Гермиона. И превратилась в сову-полуночницу: днем почти не показывалась и отсыпалась, а ночью до самого утра засиживалась в библиотеке.

Ночные бдения привели к неожиданному открытию.

На первый взгляд, вокруг не менялось ничего, но, зная расположение стеллажей и имея превосходную память, Гермиона замечала самые незначительные мелочи.

Это могла быть потревоженная пыль там, где она ничего не трогала. Или чуть сдвинутая рукопись, оставленная на столе, за которым она сидела и делала выписки. Сами записи тоже листали. Прямого подтверждения этому не было, но интуиция, невнятные ощущения и едва уловимые запахи говорили об обратном.

Мальчиков она проверила в первую очередь, просто-напросто поставив сигналки на их спальни. Ожидаемо, это были не они, их в библиотеку силком не затащишь. Но самая главная странность заключалась в другом.

Гермиона стала иногда ненадолго засыпать в библиотечном кресле, хотя точно знала, что в тот момент была вполне бодрой и спать ей совсем не хотелось.

Кричер повел себя не лучше портрета Вальбурги, ответив на ее расспросы оскорблениями.

К друзьям после скандала за помощью обращаться желания не было. Это Гарри не нужны доказательства, чтобы обвинить кого-то, а ее страхи без убедительных фактов, скорее всего, высмеют.

Гермиона потихоньку начала бояться и паниковать.

Сегодняшний день был не такой, как все, и она предпочла думать не о странностях, а о чем-нибудь хорошем. К сожалению, не вышло.

Все началось из-за того, что рано утром она столкнулась на кухне с отчего-то недовольным Роном, когда готовила завтрак. Кричер, после ссоры с Гарри, ее игнорировал и кормил только в присутствии нового хозяина, так что пришлось управляться самой.

Не спавшая всю ночь Гермиона была заторможенной и нервной. Рон, зудящий под ухом и мечтающий вслух о домашней выпечке, настроения тоже не прибавлял. Завтрак не получился. Когда Рон указал на полную ее несостоятельность как повара, Гермиона не выдержала, швырнула в него подгоревшие тосты, убежала к себе в комнату и разрыдалась.

А ведь ей сегодня исполнилось восемнадцать! Не то чтобы эта дата была такой важной для нее, тем более, что, благодаря хроновороту, Гермиона считала себя старше своего календарного возраста.

Но все же было обидно.

Вдоволь наревевшись, она уснула и проспала почти до самого вечера. Промаявшись остаток дня, Гермиона на все плюнула, привела себя в порядок и решила прогуляться по Лондону. Подумала, что раз Гарри и Рону можно, то и она себе отказывать не будет. И повод подходящий.

Накинув взятую без спроса мантию-невидимку, соблюдая все меры предосторожности, она аппарировала поближе к центру города. Разглядев в толпе сходного по комплекции подростка, Гермиона срезала у него волосок, похвалила себя за предусмотрительность и выпила Оборотное.

Наверное, это было как раз то, что нужно, чтобы поднять настроение: мороженое, прогулка, уютное кафе с хорошим кофе и большой, на весь этаж, книжный магазин в торговом центре. Вечер удался.

Вернувшись в особняк, Гермиона решила тихонько пройти в свою комнату, чтобы никого не тревожить и не выяснять отношений. Поняла, что можно было не волноваться — мальчишки спокойно спали в своих кроватях. Опять кольнула обида — они про нее не вспомнили, даже не заметили, что ее нет в доме. Но Гермиона не хотела расстраиваться, а хотела, чтобы день, уже ставший ночью, продлился подольше.

Приняв душ, накинула на пижаму теплый халат и отправилась в библиотеку.

А в библиотеке был посетитель. Он переругивался с Кричером вполголоса, искал какую-то книгу.

— Мерзкий полукровка, — ворчал домовик, — без спроса явился в дом чистокровного семейства...

— Заткнись, отвлекаешь. Ваш дом — сплошной проходной двор. Лучше бы найти помог. Возьму рукопись и с удовольствием уберусь отсюда.

— Ты ее не найдешь.

— И куда она, позволь узнать, делась? Та-ак, ну конечно, Грейнджер!

Услышав свою фамилию, Гермиона вздрогнула и уронила рукописный сборник «Зелья против проклятий», который собиралась вернуть на полку. Но палочку свою держала в руках крепко и стремительно выставила ее вперед. Снейп был так же быстр. Он кинул Оглушающее, Гермиона с испугу выставила мощный Протего. Заклинания столкнулись, и оба мага отлетели в разные стороны. Снейп впечатался в стеллаж, который щедро обсыпал его книгами, Гермиону отнесло к дверям библиотеки.

— Недостойные гости, поганые приживалы, ведут себя непристойно...

Гость и приживала шустро вскочили на ноги, настороженно поглядывая друг на друга и бросая быстрые взгляды на домовика, подозревая, что именно он — причина их полета. Кричер как ни в чем не бывало продолжал бурчать оскорбления и, пощелкивая пальцами, понемногу стал устранять учиненный беспорядок.

— Профессор, может, — неуверенно начала Гермиона, — пого-ворим?

— Удивлен, что вы не бросаетесь обвинениями и не зовете на помощь своих дружков.

— Больше чем уверена, что вы поставили на дверь заглушку. Даже если я их дозовусь, разговора не получится. Вряд ли они поверят, что вы просто в библиотеку заглянули.

— Это точно, — хмыкнул Снейп, — сами не боитесь оставаться со мной наедине?

— Вы давно могли бы что-нибудь сделать. Я от вас ущерба, кроме сонных чар, пока не видела. Но вы правы, гарантия не помешала бы.

— Хм, догадались-таки. Какая гарантия вам нужна?

— Что не причините вред и не сотрете мне память.

— Я был бы не прочь стереть вам память, но, подозреваю, что вот тот ушастый сморчок мне не даст этого сделать. Кричер!

— Жалкая грязь, — выплевывал слова Кричер, собирая листочки какой-то книги, — забыла свое место, не чтит традиций...

— Жаль, что тебя такого распрекрасного Нарциссе не отдали! — в сердцах сказал Северус. — Ладно, Грейнджер, будет вам гарантия. Принесем клятву оба. Мне, знаете ли, тоже подстраховаться надо. По капле крови на руну конфиденциальности — вы остаетесь целой и при своей памяти, а я в уверенности, что никому ничего не разболтаете.

Снейп подошел к столу, расправил один из лежащих там пергаментов, почистил от записей. Гермиона поморщилась, но возмущаться не стала — не такие уж ценные там были заметки. Профессор начертил нужную руну, каждый напитал ее своей магией, осталось капнуть кровь.

Гермиона заострила трансфигурацией кончик пера и вопросительно посмотрела на Снейпа.

Он кивнул и достал из сапога тонкий стилет.

Одновременно проткнули свои пальцы и капнули на пергамент.

Капли до пергамента не долетели. Остановились на полпути, стали разбухать и, когда казалось, что они вот-вот лопнут, вдруг сжались и слились в одну каплю. Новая кровяная частица вытянулась тоненькой спицей, и только потом упала на пергамент.

Все произошло так быстро, что маги ничего не смогли сделать. Гермиону происходящее напугало, Снейпа, по-видимому, тоже.

— Профессор, так не должно быть.

— Без вас знаю, — зло рявкнул Снейп, — это твои проделки, тварь лопоухая?

— Кричер не виноват, — ответил домовик, стал жадно принюхиваться. — Чую чужую магию, сильную, древнюю...

Северус времени зря не терял. Притянул Гермиону к себе, окружил защитной сферой. Гермионе стало плохо — все внутренности словно выворачивались наизнанку. Она сообразила, что сфера не дает утянуть их в неизвестный портал, спросила:

— Разве можно украсть человека из-под Фиделиуса?

— Тут от Фиделиуса одно название! Нет, никогда о таком не слышал. Если только ритуалом кровной связи... но нет, откуда, и почему двоих сразу? Сил на такое ушло бы очень много... Грейнджер, помогайте, один долго не удержу!

Вдвоем сопротивляться стало гораздо легче. Казалось, еще чуть-чуть, последнее усилие — и неизвестная сила потеряет свой напор и отступится. Но тут вмешалась другая величина — существо, очень сильно связанное с магией мрачного дома.

Блэковский домовик ощерился, выставляя напоказ свои мелкие зубы:

— Какая честь для паршивой крови. Идите прочь, грязнокровки!

И щелкнул своими длинными уродливыми пальцами. Сфера лопнула.

Двое гостей особняка на площади Гриммо, двенадцать — исчезли.