Петуния - зубастый цветочек (джен)

«Ой, как голова боли-и-и-ит...» — подумалось Рите, как только она пришла в сознание.

«А что, собственно, случилось?» — тут же мелькнула следующая мысль.

«Что-то как-то неудобно лежать», — просочилась ещё одна. — «Твёрдо, да и поза…»

Кряхтя, как столетняя старуха, Рита открыла глаза, впрочем, увидеть она ничего не смогла толком, всё расплывалось и подташнивало, она всё же поднялась, как оказалось с пола, и перетащила свою тушку на уютный, покрытый цветастым чехлом диван.

«Так что же всё-таки произошло? Ничего не помню…»

И как ответ на её мысленный вопрос, под закрытыми веками начали мелькать картинки.

Вот она, ну, наверное, она, раз смотрит глазами загадочного персонажа этих картинок, подбегает к высоко взмывшим качелям, с которых вот-вот упадёт маленькая рыжеволосая девочка. Она, в смысле она — Рита, боится, что девчушка разобьётся и поранится. Но этого не происходит. Рыжеволосая девчушка — сестра, приходит понимание, младшая, — взмывает в воздух, но не падает, вопреки всем законам физики, а плавно парит по дуге и удачно приземляется на ноги.

— Лили! — кричит Рита, хватаясь за заполошно бьющееся сердечко. — Мама запретила тебе так делать!

— Да отстань ты от неё, маггла!

Из кустов, что огораживают площадку с детскими турникетами, качелями и всякими лазательными конструкциями, вылез неопрятный, носатый нищеброд с окраины их городка. Мама строго-настрого запрещала с такими даже разговаривать, поэтому Рита, гордо вскинув голову, подхватывает сестрёнку под локоток и уводит ту с площадки.

Вот она собирается налить себе чай в красивую красную в крупный белый горох кружку, а та вдруг становится мерзкой крысой. Рита визжит и отпрыгивает в сторону. Она ненавидит этих серых голохвостых тварей. Отпрыгивает неудачно, спотыкается о табуретку и подворачивает ногу. Падает, больно ударяясь копчиком о жёсткий кафельный пол. Рядом слышится звонкий смех Лили, которой почему-то весело.

— Лили! — сквозь слёзы от боли в ушибленном копчике.

Взгляд на стол, где только что красовалась мерзкая тварь, но там опять стоит только красивая кружка. Только вот теперь она не казалась Рите такой уж красивой. И чай из неё пить она определённо перестанет. Вообще перестанет из неё пить.

— Сев говорил, что это весело, — прозвенел голосок сестрёнки, — это и правда прикольно. Ты так визжишь, Пет!

«Пет?!» — проносится в голове, но вопрос замыт следующим эпизодом.

Лили приехала на каникулы из своей странной Школы Чародейства и Волшебства. Мама и папа охают и ахают над младшей доченькой и над её рассказами, а Пет-Рита возится в маленькой прачечной. Мама попросила разобрать вещи сестрёнки и привести их в порядок. Постирать хотя бы. Пет-Рита проверяет карманы этой… Мантии да мантии, чтобы случайно в стиральную машинку не засунуть что-то ещё, кроме ткани. Волшебную палочку Лили, например. Хотя эту палку сестрёнка от себя далеко не отпускает, так что вряд ли, но в карманах может найтись что-то ещё…

И находится. Куча какой-то склизкой гадости, которая пачкает руки Пет-Риты по локоть. И воняет ужасно, и отмываться — Пет-Рита с силой трёт руки под струёй воды — не спешит. Прилипучая.

— Это всего лишь лягушачья икра, Туни, — смеётся Лили, разглядывая так и не отмывшиеся икринки на руках…

«Пет, Туни? Петунья? Как? Я же Рита! Маргарита Сверидова!»

А ведь знает, что Петуния ненавидит этих холодных и противных земноводных ничуть не меньше, чем мерзких серых голохвостых крыс. Лили смешно смотреть, как недовольно и брезгливо морщится Туни, пытаясь всё же оттереть прилипшие к коже икринки. А родители только отмахиваются:

— Ну, что ты в самом деле, Туни. Это же всего лишь лягушачья икра! Это же не змея!

— Фу, мерзость!

И так эпизод за эпизодом. Туни и Лили взрослеют, и шутки рыжеволосой сестрёнки над Туни становятся всё изощрённее и мерзопакостнее. Да ещё и этот нищеброд с окраины повадился к ним в гости ходить. И мама с папой, что удивительно, стали его благосклонно принимать, узнав, что этот нищий оборвыш, оказывается, тоже волшебник. И если к родителям он ещё хоть как-то проявлял вежливость, то вот Туни от него удостаивалась только презрительного — маггла тупоголовая! После его посещений с распитием традиционного чая в кругу семьи, у Туни постоянно что-то происходит с организмом: то прыщи с монету размером выскочат, то цвет лица, и так не самый сияющий, сменится на коричневый или ещё какой, то…

Туни пытается донести информацию о проделках Лили родителям, но те опять отмахиваются.

— Этого не может быть! Лили и такое? Нет, Туни, не наговаривай на свою сестру.

— Ты мне просто завидуешь! — показывает язык уже подросшая до четырнадцати лет рыжеволосая волшебница. — Всё не можешь простить, что я волшебница и учусь в Хогвартсе, а тебе дали от ворот поворот! Маггла!

Голова немного перестала болеть, и Рита снова открыла глаза, всё ещё не в состоянии поверить в то, что только что узнала.

Этого просто не может быть!

В книгах такого не было написано. Точнее, что-то там Петуния высказывала Гарри, но только один раз, но вот Рита видит всё это в своих, что самое странное, воспоминаниях, да так чётко и подробно!

Ясно одно — кажется, она попала.

А как ещё можно объяснить то, что она воспринимает себя как некую Петунию Дурсль. Гостиную, удивительно похожую на то, что она видела в фильмах о Мальчике-который-Выжил и валяющиеся в бессознанке тушу «мужа», «сына» и худющего черноволосого мальчугана? Как объяснить запёкшуюся кровь на собственном виске и растрепавшиеся блондинистые волосы, что спадают на глаза, в то время как у Риты волосы имели темно-русый оттенок, да ещё и с ранней проседью?

Обведя пока ещё не слишком сфокусированным взглядом представившийся её взору погром комнаты и «трупов», отстранённо отметила, что мальчишкам едва-едва года по три. Хотя Дадли выглядит старше из-за своей пухлой комплекции, а Гарри — да, наверное, это всё-таки Гарри — наоборот, младше, но…

Воспоминания продолжают заполнять голову.

Так что же всё-таки произошло. И здесь и… Там?

Голову опять прострелила боль, и в этот раз картинки из жизни Петунии сменились картинками жизни самой Риты. Промелькнули вмиг и растворились. Но теперь хотя бы стало понятно, что с ней произошло и почему она оказалась именно здесь и именно в теле Петунии Дурсль. По крайней мере, с «той» стороны понятно.

Лена, после долгого просмотра последних частей про Гарри Поттера, с её сыновьями, уговаривала Риту остаться ночевать у них. Ведь время было далеко за полночь. Но Рита смеялась:

— Чего мне опасаться, Лен? Маньяка? Ну, ну. Как говорится в одном анекдоте: расслабьтесь и получите удовольствие.

Да и маньяки в их городе… Не просто редкий зверь — чай, не столица, а вообще вид вымирающий. Никогда ничего подобного у них не происходило, и Слава Богу. А шпана всякая… Так красть у неё нечего, даже сотовый и тот не самых последних моделей — не позарятся.

Так что шла Рита в свою квартирку по тихим пустым улочкам ничего не опасаясь. А вот думы у неё были как раз про Петунию Дурсль. Седьмую книгу она не читала, как уже понятно, в книгах давно разочаровалась. А вот сейчас в фильме увидела, что типа, Петуния, оказывается, любила свою сестру, м-да… Странной любовью, но любила. Но всё равно не могла понять, как можно было так запустить воспитание собственного сына, так баловать его, не замечать его отвратительных качеств…

Вот об этом она и думала, когда шагнула на вроде совершенно пустой перекрёсток с мигающим жёлтым огоньком, по причине позднего времени, светофора.

Её банально сбил несущийся на бешеной скорости болид. Это, конечно, был не болид в том самом понимании слова, а обычная старенькая семёрка, но… Нёсся так, что болид позавидовал бы.

Теперь же, анализируя то, что ей досталось по памяти о жизни Петунии Эванс, в замужестве Дурсль…

Как бы странно это ни прозвучало, но… Было логично?!

Не имея такой красоты, как младшая сестрёнка, не имея её способностей, да и… Не то чтобы ухудшившееся отношение родителей к дочери-маггле, но определённо изменившееся не в лучшую сторону после известия о том, что Лили-то — волшебница…

Петуния была всего на два года старше Лили. Но выучиться в колледже она не смогла. По банальной причине — отсутствие денег на оплату этого самого колледжа. Нет, их семья была достаточно зажиточной, но обучение Лили в школе магии высасывало из родителей все имеющиеся средства. Это только кажется, что обучение в Хогвартсе было бесплатным.

Ага.

А учебники, перья, пергаменты, ингредиенты для зелий, мантии… Всё это приходилось покупать на собственные деньги. Никто из волшебников и не собирался оплачивать всё это магглорожденным магам. По их мнению, магглы пусть радуются тому, что их чадо вообще зачислили в Хогвартс! А стоит всё это не обычные фунты стерлинги, а золотые галлеоны! Курс обмена которых из маггловских был запредельным. По крайней мере, для рядовых граждан Великобритании. Их отец был всего лишь хорошим механиком и работал в автосервисе, а мать и вовсе домохозяйкой (1).

Насколько поняла Рита, дом в Коукворте, в котором она жила с родителями, был их собственностью, и достался родителям Пет и Лили от бабушки и дедушки — родителей мамы. Тех самых бабушки и дедушки, которые купили его ещё в те времена, когда текстильная фабрика, градообразующее предприятие, была в расцвете своего производства. Там дедушка с бабушкой и работали, как и большинство жителей Коукворта. Но уже к детству Пет фабрика разорилась и от неё остались жалкие огрызки.

Но, главное, дом был в собственности семьи Эванс, а не куплен в кредит, как вот этот, например, коттедж на Тисовой.

Но об этом чуть позже.

Бюджет семьи расходовался только и только на обучение Лили, а на старшую дочь, точнее, на её обучение в каком-либо колледже даже не заикались. Тем более, папа был весьма патриархальных «викторианских» взглядов, которые гласили о том, что место женщины: кухня, церковь, дети. Но не работа.

Как это сочеталось с тем, что их младшая дочь волшебница, Петуния не понимала, да и разбираться не собиралась. Главное, что все эти шовинистические убеждения отца ударили именно по ней — по Петунье. Отец не видел её работающей и получившей образование, а потому отказался платить за колледж. А там ещё и тот факт, что деньги требовались на содержание Лили в Хогвартсе. И не маленькие. Впрочем, об этом Рита уже упоминала.

К восемнадцати годам Петуния поняла, что выход у неё из этой ситуации может быть только один — замужество.

Так что о любви заоблачной с Верноном не было и речи. Голый расчёт! Она — не красавица, он тоже не пользовался популярностью у девушек: полный, одышливый, слон! Но при деньгах!

На него Петуния и сделала ставку.

И казалось — удачно.

Они поженились. Петуния банально поймала его на общественном мнении — переспав с ним, а потом заявив, что беременна. Ничего такого, конечно, не было — Пет не собиралась рожать так рано, но по-другому Вернон в жёны её брать не хотел. На свадьбе присутствовала и Лили с дружками-ненормальными (2), так что Дурсль был ознакомлен с тем, что волшебный мир существует. Поначалу семейной жизни он ещё даже думал, что сможет из этого знания что-то «поиметь», так что пару месяцев после свадьбы семейная жизнь была относительно нормальной.

А потом начался кошмар.

Когда Вернон понял, что ему от щедрот волшебных ничего не обломится, то стал поколачивать жену. Но уйти от него по известным причинам Петуния не могла. Единственное, что воспользовавшись этим — она имитировала у себя выкидыш. Всё равно пришлось бы это сделать, рано или поздно.

Родители мужа, видя, что происходит, и чтобы избежать слухов и сплетен, подсобили Вернону с новой работой. Внешняя благопристойность для них была высшим императивом. В самой семье могло твориться чёрт знает что, но соседи об этом не должны были не то что знать, даже догадываться. И Эвансы-старшие с этим… Согласились. Петунию отец даже отшлёпал, несмотря на её возраст и статус замужней дамы, пригрозив, что сама на это пошла, так что неси свой крест…

Так Дурсль-младший стал менеджером в «Гранингс», фирме, которую содержал знакомый Эдварда Дурсля. Молодые перебрались в пригород Лондона. Да, да, в тот самый Литтл-Уингинг, где они и купили в кредит этот коттедж, в котором и проживали в настоящий момент.

Ещё какое-то время Петуния надеялась, что всё наладится, но Вернон только расходился в своих замашках. Синяки становились всё больше, и их уже практически невозможно было скрывать от соседей. Тогда Петуния решилась на настоящую беременность. Авось беременную и трогать не будет. Ей было двадцать два, а на дворе стоял 1979 год.

С Лили к этому моменту Петуния уже совсем не поддерживала никаких отношений. Только от родителей узнавала, что да как. И о том, что Лили всё же вышла за этого Поттера замуж и окончательно перебралась жить в магическое сообщество. На свадьбу Лили Петунию никто не приглашал.

В какой-то мере надежды Петунии оправдались. После подтверждённой врачами беременности Вернон перестал распускать руки. И на недолгие семь месяцев (беременность подтвердили уже на восьмой неделе), в семье воцарился мир и покой. Ровно до тех пор, как младенец не родился.

Что такое маленький ребёнок в доме, знают все: бессонные ночи, плач, зубки… Вернон злился, Вернон ярился, что ему не дают выспаться, и срывался не только на Петунии, но и на ребёнке. Компенсируя нелюбовь Вернона к собственному чаду, Петуния начала баловать и баловать малыша. Игрушки по первому требованию, благо хоть в этом Вернон её не ограничивал. Наверное, как подозревала Пет, надеялся, что это заставит мальца спать ночами, и не плакать. Впрочем, именно это помогало, действительно, помогало на какое-то время утихомирить младенца, который ещё ничего не понимал, но отвлекался на яркое разноцветье и обилие успокаивался.

А потом…

Потом погибли родители Петунии и Вернона в доме Дурслей-старших, у которых Эвансы гостили вечерком. Взрыв бытового газа, как сказали в полиции. И всё бы ничего, да только явившаяся на похороны Лили внесла свои коррективы. Не взрыв это был, а теракт тёмного волшебника, который ненавидит магглов. И теперь уничтожает всех магглорожденных. Лили, мол, состоит в Ордене, который борется с ним, вот он и выследил их с Пет родителей и убил.

Тогда же Петуния узнала, что у Лили тоже родился сын. Лили взяла его с собой, опасаясь оставлять одного дома, пока муж на задании ордена. Впрочем, это знание никак не повлияло на то, что сестры опять рассорились. Петуния, узнав от Лили эти новости, вполне обоснованно, как она считала, обвинила сестру в том, что она виновата в смерти их родителей и родителей Вернона.

Рите было не понятно, при чём тут Дурсли-старшие, если Лили тогда была права и за смерть Эвансов-старших несут ответственность Волдеморт и его Пожиратели. Хотя, поминая канон, Волдеморт не особо разменивался на мелочи, где выследил, там и убил. А там где одни магглы, там и другие. Без разницы — это же ненавистные магглы! Вспомнить только крушение моста и сотни погибших.

А ещё через какое-то время на пороге их дома появился свёрток с ребёнком. То, что это Гарри Поттер, её племянник, догадаться было несложно. Видела не так уж и давно, чтобы он сильно изменился за это время. Даже письма не потребовалось. Плюс вечерний разговор с мужем поспособствовал догадке.

Вернон не хотел оставлять отродье у себя. Ему от собственного сына плохо становилось, а тут ещё один крикун и дармоед к тому же на шею. Уж с чем-чем, а с этим Петуния была согласна с мужем на все сто. Но после того, как они отправили ребёнка в приют, он снова оказался у них на пороге. И так несколько раз, пока в конечном итоге в их доме не появился сам Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. После испытанных на себе парочки «Круцио» с тем, что ребёнок останется жить в их семье, оставалось только согласиться.

«Вот вам и Светлый волшебник», — подумала Рита. — «Всё же тут ещё и Дамбигад, как там давеча разглагольствовал Серёженька. Впрочем, сами Дурсли в этом отношении не далеко ушли, а вот силовые методы как раз воспринимают, как должное».

А после… После их оставили в покое и больше не вмешивались в их жизнь. Даже когда Вернон слишком уж усердствовал по «выбиванию» ненормальности из младенца. Петуния всё же дурочкой не была, и поняла, что волшебников такое отношение к Поттеру вполне себе устраивает. Да кто знает этих ненормальных, как у них принято воспитывать своих одарённых детишек, которые уже в полтора года вполне способны сжечь дом, всего лишь моргнув глазом?

Прецедент с Гарри такой был. Дом не дом, но пристройки-сараюшки они лишились. Полиция, пожарные, штрафы за несоблюдение техники безопасного хранения каких-то масел, что Вернон притаскивал с работы домой. А вот волшебников в округе так и не появилось, чтобы прояснить, что же произошло.

К тому же Петуния заметила одну вещь.

Срываясь на племянника, Вернон стал терпимее относиться и к жене, и к собственному сыну. Видимо, нашлась отдушина, да ещё такая, о которой особо беспокоиться не нужно.

Племянник, не племянник, но своя шкурка к телу ближе. Вывод был сделан, и «груша для битья» продолжала жить в семье до того самого момента…

«Вот до этого моего попадания».

Невесело усмехнулась Рита в теле Петунии Дурсль и снова посмотрела на погром, что царил в её — да, уже её — идеальной гостиной, и три «тела».

Доигрались Дурсли.

Вернон начал колотить мальчишку за якобы разбитую хрустальную вазу. Насколько помнит сама Рита, вазу как раз расколошматил Дадли, просто всё спихнул на Гарри, как это уже вполне себе привык делать. Петуния об этом тоже прекрасно знала, но мешать Вернону не стала. Как уже сказано — своя шкурка к телу ближе, а Поттера она даже племянником, хоть в них и было кровное родство, не считала.

Выброс опять был сильным. Но в этот раз хотя бы без огненных вихрей.

Разметало всех.

Петуния, падая, ударилась виском об уголок стеклянного журнального столика, что и явилось причиной её смерти и вселения в её тушку Риты.

Что ж, теперь Рите со всем этим разбираться.

___________________________

(1) О родителях Лили и Петунии в каноне вообще практически ничего не сообщается. Только и того, что Петуния высказала Гарри, мол, радовались, что в их семье родилась волшебница. Всё. Ни как зовут, ни кем работают… НИ-ЧЕ-ГО. Кстати, о том, куда они делись, и что с ними случилось, раз уж Петуния ни разу не возила хотя бы Дадли к ним на «побывку», тоже ничего не сказано. Так что пляшу от своих хотелок.

(2) Опять же то, что Поттер и Ко испортили свадьбу Пет и Вернона своими выходками — это фанонное творчество. В каноне такого нет и не было. Так что вполне допускаю, что ничего подобного на свадьбе Поттер и Ко не вытворяли. Всё же Статут и запрет на колдовство несовершеннолетним, а им по этому фику было на момент свадьбы по 16 — далеко до совершеннолетия, но Вернон был ознакомлен с «ненормальностью» семьи Эванс. Там ещё в каноне есть некие нестыковки по Статуту и запрету, типа Лили дома на каникулах колдовала, а Гарри это строго-настрого запрещали, но это к этому фику уже не имеет отношения.