Октябрь в Нулогорске (джен)

Вообще-то Константин привык не обращать внимания на надписи на стенах. Одно время арка, которая вела из первого внутреннего двора в во второй, где и был вход в его парадную, вся была расписана, что называется, «под хохлому». Службы то и дело замазывали чёрный маркер очередным слоем бежево-жёлтой краски, но неугомонные подростки моментально исписывал всё, от самого низа — и до куда получалось дотянуться.

Имена, матерные словечки, названия разных музыкальных групп, потуги на философию — всё это сливалось в единый пёстрый фон, и в конце концов мозг стал просто игнорировать смысл слов на стенах.

Именно из-за этого в своё время Константин умудрился не попасть под влияние объекта «путейцев», проходя мимо него по два-три раза на дню. Надпись просто не цеплялась сознанием. Уже после, попав на новую службу и узнав, что вообще такое эти «путейцы», Константин стал чуточку внимательнее, хотя контролировать это всё равно было сложно.

Нулогорск был городком чистым и опрятным, но конечно же, без надписей кое-где не обходилось. В паре дворов гаражи были от души расписаны неумелыми граффити, на афишах то и дело к фотографиям пририсовывались усы и очки, строительный забор украшали невнятные надписи чёрным маркером, а в доме, где он жил, на втором этаже прямо по побелке красным маркером кто-то сообщил о любви Жени к Саше.

Но было и кое-что поинтереснее. Константин даже заподозрил «путейцев» в появлении в городе и уговорил Елизавету через радио призвать граждан быть бдительнее.

Правда, ничего аномального в надписях не было. Кроме того, что они появлялись чётко по привычным маршрутам именно Константина и словно бы обращались прямиком к нему.

В аккурат на прошлой неделе, когда гороскоп по радио предупредил Скорпионов, что «блинчики иногда не то, чем кажутся», стеклянная стена автобусной остановки решила выдать Константину похожее предсказание. «Винегрет смотрит на тебя горошком, но это не горошек», — предупреждала она.

После этого как-то совсем не хотелось брать полюбившийся винегрет в полюбившейся столовой.

Потом была трансформаторная будка, сообщившая, что «они следят — следовательно, они существуют». Ладно, это могло быть просто совпадением, хотя Константин и не верил в совпадения — но в Нулогорске он много во что начал верить.

Следующей стала размашистая надпись краской на асфальте, прямо поверх почти стёршегося «с добрым утром, солнышко» — эта надпись была отлично видна из окна служебной квартиры, разве что автор ошибся с направлением строчек, они вышли вверх ногами. Но дом напротив был далековато, чтобы адресовать сообщение ему. «Смени пароль», — советовал асфальт.

Константин, поразмышляв, именно так и поступил.

Пасмурным вторником у него по плану был ещё один визит в Научное Учреждение. Туда он ходил бы и чаще — увидеться с Юлей вне её работы было сложновато — но уж как получалось.

Как обычно, за час он звонил ей, чтобы она отправила на проходную письмо с предупреждением. Разрешение не требовалось, но соблюдение некоторых формальностей помогало упростить жизнь.

Звонок почему-то прошёл только с третьего раза, на первые два в трубке потрещало, покряхтело и сорвалось.

— Привет. Это Костя, — сказал он, услышав голос Юли.

— Ой, привет. А ты сегодня приходить собрался, да? — голос девушки, кажется, звучал приветливо.

— Ага. У вас с телефоном что-то не так?

— В смысле?

— Да два раза набирал — треск один. А сейчас нормально вроде прошло.

— Ой, — снова сказала Юля, и её голос явно помрачнел. Константин легко мог представить себе, как она слегка хмурится. — Треск в трубке — это плохая примета, тебе любой скажет.

Видимо, любой местный. Константин беззвучно усмехнулся и уточнил:

— И к чему эта примета?

— Вмешательство, — страшным громким шёпотом сказала Юля. — Бдительность и вмешательство.

— Ясно. Ну я через час где-то буду, — после паузы сказал Константин, не зная, что ещё можно на такое ответить. Интересные тут приметы всё-таки.

— Отлично, — совершенно бодро и даже весело ответила Юля. — С проходной набери, я встречу.

— Жду с нетерпением!

Лёгкая паранойя входила в негласный список служебных обязанностей, так что Константин сразу же отправил запрос к безопасникам на предмет проверки своего телефона и всех прочих средств связи. И он был уверен: ответом будут уверения, что всё идеально конфиденциально.

«Бди!» — требовательно заявила надпись краской из баллончика по стене гаража во дворе. Стену эту было хорошо видно из кухонного окна.

Подумав, Константин переложил притащенные домой бумаги так, чтобы точно видеть, если их кто-то потрогает, проверил уровень заряда планшета и спрятал зарядник. Планшет он оставлял дома.

«Бди», — чуть спокойнее повторил чёрный маркер поверх афиши прошедшего фестиваля.

Константину показалось, будто за ним кто-то действительно наблюдает. То ли город в стремлении обезопасить, то ли что-то иное в противоположном... То ли и то, и другое.

Вот только со своей работой он привык, что ничего не «кажется».