Вот такое кино, индийское (гет)

⁽¹⁾

Весь день перед балом мальчишки развлекались как обычно. А вот девочки после праздничного обеда стали исчезать одна за другой. Гермиона ушла около пяти часов вечера.

— Пора готовиться к балу, — разболтала она страшную девичью тайну.

— Ты что, три часа будешь готовиться? — крикнул ей вслед Рон, зазевался и получил от Джорджа увесистым снежком по макушке.

Наивный мальчик просто ещё не знал, что три часа — это совсем не много.

— С кем ты идёшь? — опять не сдержал он любопытство, но Гермиона лишь махнула ему, взбежала по каменной лестнице и исчезла в дверях замка.

Сами мальчишки отправились переодеваться, только когда на улице стало слишком темно для игры в снежки.

Рон в последний момент решил подправить свою парадную мантию и применил заклинание ножниц. Не сказать чтоб у него совсем ничего не вышло, кружева на воротнике и манжетах исчезли, только вот на их месте осталась неряшливая бахрома. Но делать нечего, и Рон в таком виде поплёлся в гостиную.

— Понять не могу, как это вы заполучили самых красивых девочек с курса! — воскликнул Дин, увидев Гарри с Роном, и пожал плечами.

— Животный магнетизм, — пробурчал Рон, выдёргивая торчащие из манжет нитки.

А Гарри, с трудом подавив в себе гнев, пытался понять, что это значит. Ну считает Дин сестёр Патил красивыми, разве это плохо?

Гриффиндорская гостиная наполнялась участниками бала. На всех вместо обычных чёрных мантий — цветные. Парвати ожидала Гарри на лестнице. Ярко-малиновая мантия ей очень шла. Девочка и правда была очень красива: чёрные волосы заплетены в длинные перевитые золотыми лентами косы, на запястьях золотые браслеты. Увидев Парвати такой непривычной, Гарри слегка растерялся. Политес требовал что-то сказать, и он неуверенно произнёс:

— Ты… э-э… здорово выглядишь.

— Спасибо, — поблагодарила Парвати и, обратившись к Рону, сообщила:

— Падма ждёт тебя в холле.

— Угу, — кивнул Рон и огляделся. — А где Гермиона?

Гарри подругу не высматривал и интереса к её местонахождению не проявлял, потому Парвати безразлично пожала плечами.

— Ну что, пойдём? — спросила она.

— Пойдём, — вздохнул Гарри. Забавно, но сейчас он испытывал то же волнение, что и перед игрой.

В холле столпотворение было в четыре раза больше, чем в гостиной. Многие искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Парвати нашла сестру, Падму и познакомила её с мальчиками.

— Привет, — вскинула голову Падма. Она не уступала сестре красотой, бирюзовая мантия очень ей шла, как малиновая Парвати. Разве что когтевранка показалась Гарри более мягкой.

— Привет, — мрачно отозвался Рон, не глядя на Падму, глаза его кого-то высматривали в толпе.

Девочка растерянно захлопала ресницами. Парвати подлетела к сестре и зашептала ей на ухо:

— Мы идём на бал с Гарри, не переживай.

Гарри, естественно, не слышал её слов, но догадался, что она утешает Падму, расстроенную невниманием кавалера. Он мысленно поклялся больше никогда не приглашать для друга девочек.

— Да где же Гермиона? — опять спросил Рон. Парвати снова зашептала что-то сестре на ухо.

Гарри вздохнул, мечтая, чтобы друг наконец прекратил заниматься ерундой. Ну какая ему разница, где Гермиона. Она четвёртый год в Хогвартсе — не заблудится.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.

Гарри даже обрадовался, что можно уйти от Рона и Падмы, Парвати просияла, поправив изящным движением ленты. «До скорого», — помахали они друзьям и двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл — справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флёр Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми, у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флёр. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри отвернулся: не хотел сейчас говорить с ними; взгляд его упал на девочку, стоявшую с Крамом, и у него от удивления раскрылся рот — это была Гермиона! Только совсем не похожая на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчёсаны и скручены на затылке в красивый, блестящий узел, лёгкая мантия небесно-голубого цвета, расправленные плечи. И она улыбалась, правда, немного скованно, передние зубы у неё и в самом деле уменьшились. Как это он сразу не заметил?

— Привет, Гарри, привет, Парвати, — махнула им Гермиона.

От неожиданности Парвати не смогла скрыть недовольства. Две конкурентки рядом, и обе старательно улыбаются. Но девочка быстро взяла себя в руки. И когда мимо проходили поклонницы Крама и прочие заинтересованные лица, она вместе с Гарри посмеялась над вытаращенными глазами Паркинсон и Малфоя.

Как и предупредила МакГонагалл, чемпионы вошли в зал, когда зрители расселись и были готовы смотреть представление. Профессор повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.

Стены зала серебрились инеем, с тёмного, усыпанного звёздами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столов, каждый человек на десять. На столиках уютно горели фонарики.

Гарри шёл, боясь одного — как бы у всех на глазах не споткнуться. Остаётся надеяться, что когда он взлетит, то есть начнёт танцевать, — мандраж пройдёт. А пока можно отвлечься, глазея по сторонам.

Недалеко от судейского стола сидели Падма с Роном. Вид у Падмы был расстроенный. Рон же, прищурившись, не сводил глаз с Гермионы. Парвати за неделю тренировок успела стать Гарри другом. Падма — её сестра. Они очень похожи и воспринимаются как одно целое. К тому же — это он, Гарри, пригласил девочку для Рона. То есть частично виноват в случившейся ситуации. Поэтому сейчас друг вызывал раздражение, ведь если б он уделил внимание Падме, у Гарри не было б причин быть недовольным собой.

Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой. Каркаров — нежданное совпадение — смотрел на Крама и Гермиону совсем как Рон. Людо Бэгмен и Мадам Максим аплодировали вместе со всеми. Вместо Крауча за столом судей важно восседал Перси Уизли.

Гарри, посмотрев на столовые приборы, вспомнил, что перед танцами им предстоит ужин. Парвати поинтересовалась, куда делся мистер Крауч и почему за него Перси. Уизли, с нетерпением ждавший возможности хоть кому-то всё рассказать, ответил на её вопросы во всех подробностях.

— Зачем ему тихое рождество дома, если семьи у Крауча нет? — удивилась Парвати. Может, у него кто-то появился, подумала она, но вслух говорить не стала. Мальчики не любят такие разговоры. Да и Крауч Гарри не заинтересовал — хоть тот и судья на турнире.

Другие чемпионы и даже некоторые директора обсуждали магические школы.

— А у вас, в Индии, есть школа магии? — спросил Гарри, тоже послушав, о чём все болтают.

— Нет, у нас маги берут себе учеников, правда, не все. А Хогвартс рассылает письма по старой памяти.

Гарри очень удивился: «как это без школы магии?» И что значит «по старой памяти»? За разговорами он даже забыл, что волнуется. И группу «Ведуньи», как и все, встретил восторженными рукоплесканиями. Ну и что, что Гарри не является их поклонником и вообще не слышал, как они поют, зато очень хочет услышать. «Ведуньи» разобрали инструменты, фонарики на столах погасли.

— Пойдём, — шепнула Парвати. Лёгкую дрожь в голосе даже изображать не пришлось.

Гарри мужественно повёл её в центр зала, который был ярко освещён. А дальше — как на тренировке. И можно даже продолжить разговор. Или помолчать, наслаждаясь полётом.

Когда стихла последняя дрожащая нота, выведенная волынкой, Гарри с удивлением обнаружил вокруг замершие после танца пары.

— И как это мы ни в кого не врезались? — поделился он пришедшей в голову мыслью.

Парвати счастливо рассмеялась.

«Ведуньи» заиграли новый танец, весёлый и быстрый.

Смех Парвати резко оборвался, когда она увидела сестру. Падма сидела, скрестив руки, закинув одну ногу на другую и притоптывала в такт музыке, недовольно поглядывая на Рона, который не сводил глаз с Гермионы и Крама.

— Этот танец можно танцевать втроём, — не то спросил, не то предложил Гарри.

— Давай! — к Парвати мгновенно вернулось хорошее настроение.

Они пошли к столикам у стенки, мимо Фреда и Анжелины, которые так лихо отплясывали, что другие пары шарахались от них, боясь за свои жизни.

— Ну как бал? — неловко спросил Гарри, добравшись до Рона. Рон промолчал.

— Ты не против, если мы заберём Падму танцевать? — снова попробовал привлечь внимание друга Гарри. Рон только отмахнулся.

Сёстры Патил решили считать этот жест согласием. Падма поднялась, подошла к Гарри и протянула ему руку. Взывать дальше к Рону было глупо, и Гарри увёл обеих девочек танцевать.

Две ярких улыбки сверкнут во тьме,

Руками ладони согреешь,

И жизнь хороша, хороша вдвойне,

Коль смелости жить имеешь.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.

Брать сполна, брать сполна,

Коль смелости жить имеешь.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.⁽²⁾

«Ведуньи» играли в основном весёлую, зажигательную музыку, танцевать под неё втроём, держась за руки, было весело. А во время медленных танцев можно отдохнуть и попить лимонаду. Или танцевать по очереди.

Рита Скитер потирала лапки, мысленно сочиняя статью.

Хагрид, расстроенный ссорой с мадам Максим, даже не догадывался, что всё могло быть ещё хуже, если б Гарри вместо танцев шарился с Роном и Скитер на хвосте по кустам.

Ученики развлекались или спокойно спали, не догадываясь, что мимо готовящей к экзаменам стандартной школьной программы по УЗМС они пролетели. Ведь следящая за Гарри Скитер не услышала откровений Хагрида, статья про ужасного полувеликана не выйдет. Хагриду замена не потребуется. А значит тем, кому нужно готовиться к СОВ и ЖАБА, придётся делать это самостоятельно.

В полночь «Ведуньи» доиграли последний танец, им на прощание долго и громко хлопали. Бал кончился, и все пошли в холл. Многие были недовольны — могли бы хоть Святочный бал продлить до часу ночи. На Гарри конец бала произвёл ошеломляющий эффект. Вот только что пульс бился в такт музыке, а от близости двух счастливых девочек играла кровь и шумело в висках. Слепящий калейдоскоп из улыбок и сияющих глаз, горячие руки, сжимавшие его ладони или ложившиеся ему на плечи, кажется, жар от них доходил до самых пяток.

Но музыка стихла, стихли аплодисменты, девочки шумно перевели дыхание. Гарри тоже глубоко вдохнул, успокаиваясь, и наткнулся взглядом на Рона. Стало неловко. Вроде бы Гарри со всех сторон прав, и у Рона нет причин обижаться, но кто его знает. Чтобы прояснить ситуацию и не маяться зря, Гарри, не выпуская руки близняшек, пошёл к другу. Что оказалось не так-то просто. Рон выскочил в холл одним из первых, а они, похоже, выйдут последними. Примерно так и получилось. «Ладно, в Гриффиндорской башне разберёмся», — решил Гарри и, махнув на прощание Падме, они с Парвати двинулись по мраморной лестнице. Но на полпути Гарри окликнул Седрик Диггори.

— Гарри, постой!

Чжоу ждала Седрика внизу.

Седрик дал понять, что не хотел бы говорить при Парвати, она фыркнула, пожала плечами и пошла наверх.

— Послушай, Гарри, — начал Седрик, — я у тебя в долгу, за дракона. Ты открывал золотое яйцо? Оно у тебя воет?

— Ну, воет, — согласился Гарри. Факт-то всем известный.

— Тогда… примешь ванну, ясно? — брякнул Диггори.

— Что-что? — у Гарри появилась мысль, что над ним просто смеются.

— Прими ванну… только захвати с собой яйцо. Открой его под водой и послушай. Это наведёт тебя на мысль, поверь мне.

Не обнаружив в своём собеседнике горячего желания искупаться с золотым яйцом, Седрик продолжил давать рекомендации:

— Иди в ванную старост. Пятый этаж, четвёртая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Пароль «сосновая свежесть». Ну всё, мне пора, пойду кое с кем попрощаюсь.

Седрик улыбнулся и побежал вниз, где его ждала Чжоу. Гарри, соответственно, побежал вверх, к ожидающей его Парвати. Девочке он ничего говорить не стал, только махнул рукой. Странный совет. Всё-таки Парвати права насчёт пуффендуйцев. Когда Гарри предупреждал Седрика о драконах, он прямо сказал, а не предложил коллеге-чемпиону прогуляться по Запретному лесу до заветной поляны. Может, Седрик хочет выставить его дураком, чтобы он в глазах Чжоу не выдержал сравнения с ним, Седриком. Тогда ванна с яйцом, наоборот, должна всё запутать или испортить.

До своей башни они с Парвати брели не торопясь, вдруг обнаружив, что за вечер очень устали, да и день был бурным. А в гостиной их встретила неожиданная сцена. Рон с Гермионой с красными лицами стояли метрах в трёх друг от друга и орали что было мочи.

— Тебе это не нравится, да? Но ты прекрасно знаешь, что надо было делать! — кричала Гермиона, красивый узел на её затылке растрепался, лицо от гнева перекосилось.

— И что же мне надо было делать?!

— Самому пригласить меня на бал, и не в последнюю минуту, когда уже некого выбирать!

Рон хотел что-то сказать, но только открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Гермиона развернулась на каблуках и вихрем взлетела по лестнице в свою спальню. Рон обернулся к Гарри.

— Видел? — ошеломлённо выпалил он. — Совсем ничего не поняла!

Парвати едва слышно хихикнула и, пожелав мальчикам спокойной ночи, ушла. Она была довольна — девушка друга — это уже не конкурентка.

Гарри в ответ пожелал девочке спокойной ночи и воспользовался возможностью не отвечать другу. Он был счастлив, что у Рона нет претензий из-за Падмы, и решил не учить его сейчас уму-разуму. Ведь Гермиона-то поняла всё гораздо лучше, чем Рон.

1) Вольный перевод Антуана де Сент-Экзюпери.

Вернуться к тексту

2) В девичестве: песня д’Артаньяна «Пуркуа па».

Вернуться к тексту