Вот такое кино, индийское (гет)

⁽¹⁾

Гермиону тоже занимала мысль, зачем они таким составом понадобились профессору МакГонагалл, но не сильно. Гораздо больше её волновало успеет ли она сегодня посетить библиотеку и почитать что-нибудь о семейном праве магов.

— Нам нужно переодеться, — вдруг заявила Парвати.

— Ты предлагаешь нам сказать это МакГонагалл? — восхитился Фред наглостью четверокурсницы. Джордж тоже восхищался, только молча.

— Вы можете нас подождать, и мы сами объясним причину задержки, — не стала посылать Уизли на подвиг Парвати.

— Да пока мы вас ждём отбой два раза наступить успеет. И нам придётся объяснять МакГонагалл, где мы так долго пропадали, — указал Джордж Парвати на её недальновидность.

— У нас всё готово, мы быстро переоденемся, — решила поддержать сестру Падма.

— Три девочки, и быстро! — не поверили ей братья Уизли.

— Мне переодеваться не надо, — успокоила мальчишек Гермиона.

Парвати демонстрировала готовность стоять на своём насмерть. Падма тоже демонстрировала готовность постоять за компанию.

— Ладно, — сдался Фред. — Мы отведём Гермиону в кабинет к МакГонагалл, а вы подойдёте как будете готовы.

* * *

Братья Уизли совершенно напрасно наговаривали на девочек. У Парвати действительно всё было готово. Она стремительно провела сестру в гриффиндорскую гостиную, а затем в свою спальню. Там девочки быстро переоделись и упаковали одежду с обувью в сумку.

Лаванда, прибежавшая на запах свежих, никем ещё не рассказанных сплетен, была нагружена сумкой и озадачена доставкой её завтра в палатку чемпионов. Разумеется, такими куцыми сведениями она была не удовлетворена. Это же не сведения, это их отсутствие. Подразнили и убежали.

Поглядев вслед близняшкам, Лаванда уселась в гостиной караулить Гарри Поттера. Как чемпион, он должен знать, что во втором туре будут делать его девушки в доисторических купальных костюмах. Почему они сами не могут донести сменную одежду до палатки чемпионов? И куда девчонки спешили сейчас, ведь второй тур будет только завтра? А они даже не притормозили и не ответили ни на один вопрос!

* * *

Дамблдор был весьма занятым и по-своему ответственным человеком. Разумеется, он не обрадовался необходимости ждать, пока две девчонки будут переодеваться. Но ещё Альбус Дамблдор был немало пожившим, мудрым человеком. На стихию и женщин он не злился. Во-первых, бессмысленно, во-вторых, вредно. Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются. Внезапно образовавшееся окно времени лучше потратить на отдых, приятную беседу и чай с лимонными дольками.

Гермиона Грейнджер успела сообразить, что Уизли в своём прогнозе были правы и до отбоя девчонок можно не ждать. В библиотеку она сегодня не попадёт. Но раз директор и декан также вынуждены тратить своё время впустую, можно задать интересующий её вопрос им.

— Женщина в магловском мире занимает подчинённое положение, так как физически она слабее мужчины. Магическая сила от пола не зависит, — начал отвечать Дамблдор с разъяснения причинно-следственных связей. Гермиона хотела было возразить, что дискриминация по половому признаку в цивилизованных странах дело прошлое, но перебивать директора постеснялась.

— Главой рода становится достойнейший из наследников независимо от пола. Экономические и политические союзы гораздо надёжнее, если их подкрепить брачными. А брачные союзы по возможности стараются заключить с главой рода, действующим или будущим. Родители предпочтут отдать младшего сына вторым или третьим мужем главе рода либо единственной наследнице, чем связать его с младшей дочерью, кузиной, племянницей, в общем, не основной наследницей.

Дамблдор сделал паузу, предлагая мисс Грейнджер самой додумать ответ.

— Раз такие браки законны, их можно заключать и по любви, — не подвела директора гриффиндорская умница.

Близняшки влетели в кабинет, едва обозначив стук. Профессор МакГонагалл, которая во время ожидания изучала важные документы, недовольно поджала губы. Наверное, фразу «девочкам срочно потребовалось переодеться» она поняла как-то не так. А может, ей не хватало возраста и мудрости, или она просто неподходящего пола, чтобы философски относиться к девичьим выкрутасам.

— Раз все наконец собрались, приступим, — сказала МакГонагалл, захлопывая папку.

У Дамблдора не только с возрастом и мудростью всё было в порядке, но и с полом, и двум влетевшим в кабинет девочкам он обрадовался. Тем более, их наряды напоминали костюмы, в которых купались пожилые ведьмы во времена его детства. (Молодые ведьмочки предпочитали более откровенные купальники). А вполне современные тапочки для душа, не слетающие с ног даже при плавании, говорили о понимании ситуации. Девочки знали, что им предстоит, а значит и их парни тоже.

* * *

Гарри с Роном тренировались до самого отбоя вовсе не из-за попытки надышаться перед смертью, а в надежде на возвращение девочек.

— Теперь уже им сюда идти смысла нет, — признал Гарри.

— Может, их сразу по факультетским башням отправили, — предположил Рон.

Обоим мальчишкам было любопытно, что за дела такие, только для девочек.

— Наверняка же ерунда какая-нибудь окажется, — периодически говорил то один, то другой.

Оба надеялись на раскрытие тайны в гриффиндорской гостиной. И их надежды оправдались. Сидящая в засаде Лаванда, стоило мальчишкам войти, задала им все те вопросы, на которые не ответили сёстры Патил. Заодно она вручила Гарри сумку близняшек. Ну, он же всё равно идёт в палатку чемпионов, пусть прихватит.

— Они что? Девочек похитили?! — пришёл в ужас Гарри.

Он был готов бежать выручать подруг прямо сейчас, но Рон его удержал, схватив за руку.

— Ты чего, второй тур только завтра. Начать раньше тебе всё равно не дадут, да и не засчитают это за победу.

— Значит девочек забрали для участия в турнире. Вот повезло! — воскликнула Лаванда и побежала рассказывать свежую сплетню для начала соседкам по спальне.

Гарри проводил её ошалевшим взглядом.

— Повезло?! — просипел он. Голос внезапно отказал. — А вдруг я не успею. Или Крам не успеет вытащить Гермиону.

— Ну, девчонки наверно огорчатся, — рассудил Рон. — Вряд ли близняшки тебя бросят.

Про Гермиону он говорить не стал, потому что она тоже из-за опоздания Крама не бросит, а хотелось бы.

— Причём тут это? — Гарри даже не смутился, настолько о другом думал. — Они ведь то, что украли, обещали в озере оставить, если мы за час не успеем забрать.

— Так это просто песенка, — Рон разве что пальцем у виска не покрутил. Но его веснушчатая рожица была очень выразительной.

Реакция друга и Лаванды были убедительней любых слов. Гарри почувствовал себя глупо.

— Зачем тогда обещать? — проворчал он.

— Так, — пожал плечами Рон, — ради красного словца.

Ему реакция Гарри была непонятна, так же, как она была бы непонятна большинству их современников. Отношения Дурслей к племяннику были близки к средневековым стандартам, плюс психологические эксперименты Дамблдора. Гарри уже не раз был готов умереть и осознано убивал. Подсознательно он не верил в ценность своей жизни для тех, кто сильнее, и в ценность жизни вообще. В отличие от всех прочих, включая устроителей турнира. Они наоборот, подсознательно считали жизнь бесценной, ведь опровержение было получено уже взрослыми, потому и не впиталось в подкорку головного мозга. Потому и возрождение турнира больше напоминало по результатам попытку скрестить ежа с ужом. Организаторы старались следовать протоколу древнего турнира, не понимая его смысла. Вот и с заложниками перемудрили. Для современного человека приглашение на бал равносильно признанию если не в любви, то в глубокой симпатии. Естественно предположить, что во втором туре принимали участие дорогие чемпионам люди. А Флёр Делакур на Роджера Девиса плевать с астрономической башни хотела. Седрик Диггори с Чжоу Чанг разбежались, и друг на дружку не смотрят. Хорошо хоть Седрик к другой девочке свой интерес обозначил. Да и девочка не просто так — подмену Диггори с одного разговора опознала. Ну, а кто там с кем бал открывал — это ж только формальность. Правда?

Только вот изначально маги и ведьмы, принимая от чемпионов приглашение на бал, давали согласие на своё участие во втором туре. И приглашали чемпионы не дорогих и любимых, а умелых и надёжных. Иногда это вовсе были наёмники. Причём их оплата могла превышать сумму выигрыша. Турнир трёх волшебников был развлечением для золотой молодёжи, призовые деньги не главное. Главное победа. Организаторы турнира никогда не стали бы помещать спящих напарников чемпионов в одном месте. Не интересно! Тот, кто придёт первым, убьёт напарников конкурентов. Второй и третий туры не просто так проходят за закрытыми дверями. Очень часто третий тур вовсе не требуется. О судьбе конкурентов и их напарников у чемпионов не спрашивают. В ожидании победителей на закрытую дверь, непроницаемую стену, чёрную гладь озера не пялятся. В это время жарят на кострах мясо, целыми тушами, слушают музыку, делают ставки и ведут многозначительные разговоры под сливочное пиво.

Все эти очевидные детали не расписывают летописцы. К сожалению, не понимая их, организаторы не разобрались, какую часть турнира следует возродить, а какую нейтрализовать. К счастью, не избалованные событиями дети двадцать четвёртого февраля с удовольствием заняли места на трибунах, чтобы увидеть входящих, а затем выходящих из озера чемпионов. А сами чемпионы были далеки от средневекового образа мыслей. Ближе всех подошедший к нему Гарри Поттер первым ни на кого не нападал. Он даже не огорчился, что Седрик пришёл раньше него. К хвосту статуи тритона к моменту появления Гарри были привязаны его близняшки, Гермиона для Крама и маленькая девочка, похожая на Флёр. Гарри лишь подивился шустрости пуффендуйца. А так, у него были дела поважнее. Думая вчерашним вечером о втором туре, он не предполагал, что девочки будут спящими. Гарри поспешил к пленникам, ожидая, что тритоны нападут на него со своими копьями, но те не нападали. Было видно, что волшебная палочка их пугала. Может, они ждут, когда Гарри отвлечётся?

При ближайшем рассмотрении верёвок, которыми были привязаны к хвосту пленницы, Гарри понял, как ему транспортировать девочек к берегу, оставляя руки свободными. Петли, что охватывали Падму и Парвати за талии, он резать не стал. Гарри перерезал верёвки, охватывающие хвост тритона, те, что шли от близняшек. Благо, режущее под водой работает как надо. Вот тут тритоны и подловили его. Взял верёвки с девочками в руку и расслабился. Гарри тут же схватили несколько пар мускулистых рук. Пять или шесть тритонов потащили его куда-то и со смехом трясли головами. Гарри бросил наугад оглушающее. Потерявшего сознание тритона тихонько понесло течением над самым дном. Остальные тритоны разлетелись кто куда. Оглядываясь по сторонам, Гарри обвязал обе верёвки вокруг своего пояса и поплыл вверх. На ходу он прикидывал, нужно ли ему съесть ещё жаброслей или нет. Плыть и тащить за собой такой груз было тяжело, соответственно, плыл теперь Гарри медленней. Но в русалочью деревню он плыл не напрямик, хоть Миртл очень ему помогла. Сейчас Гарри плывёт прямо вверх. Должно хватить.

Тело начало болеть, когда вода над головой стала светлой и прозрачной. Гарри не стал есть дополнительно жабросли. Ему не хотелось баландаться перед толпой зрителей в ожидании, когда жабры и ласты с перепонками исчезнут. К боли в руках, ногах и шее, добавилась нехватка воздуха. Вода снова становилась мокрой на вкус… Гарри ещё сильнее заработал ногами и руками. Он успел пожалеть, что не съел ещё кусочек жаброслей, но уже поздно, осталось чуть-чуть.

Вынырнул! От чудесного, свежего, прохладного воздуха закололо мокрое лицо. Гарри глотал его и наслаждался, словно впервые в жизни вздохнул полной грудью. Падму и Парвати он подтянул вверх и удерживал на плаву, рядом с собой. Русалки с тритонами их не преследовали, других врагов вокруг не наблюдалось, можно было держать девочек двумя руками.

Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги.

Падма и Парвати, пробыв достаточное время на воздухе, проснулись и открыли глаза. Обе девочки прищурились из-за яркого света и, извернувшись в руках Гарри, чмокнули его в уголки губ.

Две ярких улыбки — и обе мне,

И с ними легко поверишь,

Что жизнь хороша, хороша вдвойне,

Коль смелости жить имеешь.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет,

Брать сполна, брать сполна,

Коль смелости жить имеешь.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.

С ними легко не казаться, а быть.

И не бояться света,

Если любить, значит любить,

Чувств не стесняясь при этом.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.

Брать сполна, брать сполна,

Чувств не стесняясь при этом.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.

То, что вчера казалось бедой,

Нынче плёвое дело,

Когда сил моральных хватает с лихвой,

Всесильным становится тело.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.

Брать сполна, брать сполна,

Всесильным становится тело.

Брать сполна, брать сполна,

Почему бы нет.⁽²⁾

— Кажется, мы даже первые, — посмотрела Парвати на встречающую их на берегу делегацию.

— Может, Седрик в палатке одевается, — предположил Гарри и добавил: — Там внизу пленницы для него не было.

Дамблдор смотрел на них озадаченным взглядом и смущённо улыбался. Он уже понял причину вчерашних вопросов мисс Грейнджер и чувствовал неловкость из-за нелепой ошибки.

Людо Бэгмен сиял, как начищенный галлеон.

Каркаров и мадам Максим холодно поглядывали в их сторону. Сразу было видно, что его так быстро не ждали.

Смысл ухмылки Грюма Гарри был не в состоянии понять. Что-то начало проясняться, когда Седрик поблизости так и не обнаружился. Мальчик притянул подруг поближе. Вот ещё, чего не хватает.

— А ну-ка, иди сюда! — приказала Гарри мадам Помфри, подхватила его, потащила к палатке чемпионов, там завернула в шерстяное одеяло и влила в рот бодроперцовое зелье. Для сопротивления сил у Гарри не было, да и глупо как-то будет. Не особо уставшие близняшки дошли сами, но в одеяла были закутаны и зелья получили так же, как Гарри.

Прочие встречающие отвлеклись на какой-то шум. За их спинами Гарри, Падме и Парвати видно ничего не было, и они решили сходить в палатку переодеться. Шум нарастал, сквозь гул слышались крики и плач. Гарри оделся в рекордные сроки и выбежал из палатки.

У самого озера мадам Максим держала бьющуюся в истерике Флёр. Лицо и руки девушки были исцарапаны и изрезаны, мантия изодрана. (В отличие от парней, француженка полезла в воду одетой). Её реакция намекала, что ей тоже доступно интуитивное понимание средневековой логики, и напомнило Гарри его собственную реакцию вчера вечером. Ему на мгновение вновь стало страшно и стыдно, ведь он оставил в беде Гермиону и маленькую девочку.

К счастью, в этот момент посреди озера всплыла одна голова акулы и три человеческие головы. Успокоившись, Гарри оглянулся на палатку чемпионов. Падма уже выходила одетая в школьную мантию. О недавнем купании напоминали лишь влажные волосы и выбившаяся из причёски прядка.

— Ну вот, — сказала она, глядя на две пары, плывущие к берегу, и на вырывающуюся из рук мадам Максим Флёр. — Удачно всё получилось.

— Ну да, — не слишком уверенно согласился Гарри.

Ему была неприятна двойственность ситуации. С одной стороны, он поступил вроде бы нечестно, украв чужую пленницу. С другой стороны, Падма его девушка, и Гарри её не отдаст. Он приобнял Падму за плечи, и девушка охотно ответила ему. Подошедшая Парвати, неодобрительно посмотрела на выбившуюся из причёски сестры прядку, и встала рядом с Гарри, с другой стороны. Парень и её приобнял, чтобы обозначить позиции, ну и просто приятно же. Парвати положила руку ему на пояс, тоже позиции обозначая, ну и просто…

* * *

Крам, подплывая к берегу, отменил частичную трансфигурацию. Он, готовясь ко второму туру, тщательно исследовал озеро, но подвело своеобразное зрение акулы, и Виктор заблудился. Увидев двух пленниц, свою и Делакур, он сначала подумал, что англичане справились быстрее их. А он никак не мог перерезать верёвки. Зубами получалось очень неловко, совсем, можно сказать, не получалось. Колдовать с акульей головой не выходит. Изначально-то казалось, что и не потребуется. А поди же ты… потребовалось.

Вместо Делакур приплыл Диггори. Предположение, что француженка ошиблась пленницей, не выдерживало никакой критики. Остаётся радоваться, что у Поттера не три руки.

Виктор жестами посоветовал коллеге забирать что осталось. Благо, Седрик с верёвками помог. У него в купальном костюме оказались карманы, а в кармане ножик.

* * *

Седрик ко второму туру считай и не готовился. Сначала плен, потом ссоры с Чжоу. Падма на попытки начать ухаживания не реагировала. Ему всё казалось, что вот сейчас она взглядом или жестом даст понять, что согласна, всё наладиться, и он пойдёт заклинания потренирует, карты подводных территорий чёрного озера изучит. Но Падма демонстрировала полное безразличие, которого просто не могло быть, ведь она распознала подмену.

Если б Седрик закинул своё имя в кубок сейчас, чемпионом он бы не стал. И откровенно говоря, Седрик Диггори успел не раз пожалеть о своём чемпионстве. Когда он нёс на руках малолетнюю француженку под свист и аплодисменты зрителей, ему нестерпимо хотелось оказаться среди них, там, на трибунах. Как же просто, оказывается, было жить, пока кубок огня не выплюнул его имя. Победы были поводом для гордости: его, его семьи, его факультета, а ошибки и поражения были его личным делом.

— Габ’гиэль! Габ’гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива?

Флёр Делакур вся в порезах и изодранной мантии билась в истерике и с криком вырывалась из рук мадам Максим.

— С ней всё в порядке, — глубоко вздохнув, крикнул ей Седрик. Девушке наверняка сейчас хуже, чем ему. И своему чемпионству она тоже не рада.

Седрик ещё раз глубоко вздохнул, оглядел ликующих зрителей, судей, с такими разными выражениями лиц встречающих их, мадам Помфри, жаждущую заняться делом, и Гарри Поттера, обнимающего сестёр Патил. Мальчик-Который-Выжил слегка развёл ладонями, оторвав их на миг от плеч близняшек. Извини, мол, но они мои. Флёр наконец вырвалась из крепких рук своего директора, или точнее, мадам Максим отпустила девушку, так как Седрик со своей ношей дошёл до берега.

— Там г’индилоу… они на меня напали… о моя сест’гёнка, я уже думала… я думала… — Флёр схватила сестру в охапку и разрыдалась.

Каркаров суетился вокруг Крама, хотя тот не устал и в помощи не нуждался. Сам Виктор поддерживал Гермиону, тоже, впрочем, процесса ради, устать девочка не успела.

Седрику взялся помогать Дамблдор с извиняющийся улыбкой на губах и смущённым взглядом. Мадам Помфри, определив Седрика как самую лёгкую добычу, выхватила его из рук директора, подтащила к палатке, закутала в одеяло и напоила бодроперцовым.

После Седрика мадам Помфри занялась Крамом и Гермионой Грейнджер. Девочка тут же начала о чём-то расспрашивать Поттера и сестёр Патил, забыв о Викторе.

— Герм-ивонна, у тебя жук на голове, — сказал Крам, пытаясь привлечь внимание девушки.

Грейнджер дёрнулась, но вместо того, чтобы смахнуть с себя насекомое, схватила жука и засунула его в подставленную Поттером баночку.

— Спасибо, — поблагодарили они Крама. Судя по выражению лица, болгарин усомнился в тех скудных знаниях английского, которые у него были.

А три гриффиндорца и одна когтевранка начали увлечённо разглядывать жучка, перешёптываться, и вообще забыли о турнире.

Мадам Помфри решила, что она наконец может добраться до француженок. Но Флёр ей не далась.

— П’гиглядите за Габ’гиэль, — попросила она медиковедьму, а сама подошла к Седрику. — Ты спас мою сест’гу, — восторженно сказала она, обняла парня за шею и горячо поцеловала.

Ему сразу показалось, что жизнь не так уж плоха.

Тут за спиной участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена, и они вздрогнули, зрители на трибунах притихли.

— Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставляться по пятидесятибалльной шкале. Итак… Мисс Флёр Делакур, продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на неё напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков.

На трибунах захлопали.

— Я не достойна, — хриплым голосом проговорила Флёр, качая своей очаровательной головкой.

— Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря, третьим добрался до пленников, но оказался готов к неожиданностям: помог мистеру Краму освободить его пленника, и хотя вернулся на десять минут позже и с чужим пленником, зато не пустым! — пуффендуйцы на трибунах разразились криками и аплодисментами. — Мистеру Диггори мы ставим сорок очков.

Седрик вздохнул с облегчением. Флёр хлопала изо всех сил.

— Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем не помешало ему выполнить задание, и он вернулся одновременно с мистером Диггори. Его оценка — также сорок очков.

Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех.

* * *

— Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжил Людо Бэгмен. — Он вернулся раньше всех, уложившись в срок, и несмотря на возражения тритонов, забрал двух пленников. Это не противоречит правилам турнира, и почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — поставили высшие оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок семь очков.

На трибунах хлопали, топали, визжали и кричали. Народ не столько радовался победе Поттера, сколько неисчерпаемой теме для обсуждения.

Гарри впервые было плевать на сплетни, он был счастлив. Падма с Парвати глядели на него, и их глаза светились радостью, от избытка чувств они хлопали в ладоши и смеялись.

Гермиона тоже хлопала и смеялась вместе с остальными. А Крам приуныл, попытался снова с нею заговорить, но она от восторга не обращала на него внимания.

— Третье и последнее испытание состоится на закате, двадцать четвёртого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддерживаете наших чемпионов.

Зрители в последний раз от души поаплодировали и, активно переговариваясь, начали расходиться. Возможно, действительно по причине своей неизбалованности они были довольны и полны впечатлений.

Заход чемпионов в озеро особенно понравился женской части зрителей: Виктор Крам и Гарри Поттер разделись аж до магловских плавок, а Седрик Диггори до купального костюма, что тоже неплохо. Флёр Делакур мужскую часть зрителей радовать не стала и нырнула прямо в мантии. Зато вынырнула в её жалких огрызках! Заодно она потешила самомнение мальчиков, не справившись с заданием. Да и шармбатонки порадовались, каждая про себя подумала: «Вот я бы, а у этой из всех достоинств — бабушка вейла». Сначала, когда Гарри Поттер вынырнул с двумя девочками, никто, кроме судей, не удивился. Количество заложников не уточнялось. А гриффиндорцы вообще давно считали сестёр Патил девочками Поттера. Но потом оказалось, что он утащил одну свою пленницу и одну чужую. Все кроме пуффендуйцев решили, что это круто, даже слизеринцы. А пуффендуйцы утешились поцелуем Флёр. Каждый мальчик-пуффендуец представил себя на месте Диггори и решил, что оно того стоит. Дурмстрангцы тихо порадовались тому, что Поттер утащил только двух девочек. В общем и целом, второй тур всем понравился.

* * *

На подходе к Хогвартсу чемпионы разделились. Иностранцы отправились по своим местам проживания: Флёр в карету, Виктор вовсе назад к озеру на корабль. Он Гермиону провожал, но девочку больше всего занимала личность жука в кармане Гарри, и Краму она внимания практически не уделяла.

И чего дуре надо, — дивилась Парвати. — Умный, сильный, знаменитый, чемпион, опять же. Лучше только Гарри, но он занят!

Сам Гарри, полностью согласный с собственной занятостью, притормозил на крыльце и оглянулся в поисках Рона. Мимоходом он удивился, что друг не подошёл ещё у палатки чемпионов. После первого тура им с Гермионой ничего не помешало пробраться к палатке.

— Вон он, — указала Парвати на спешащего к ним мальчика.

Рон оказался единственным зрителем, выглядевшим недовольным. К тому же он был слегка потрёпан.

— Что случилось? — спросил Гарри, когда друг подошёл достаточно близко.

— Подрались, — поморщился Рон и под четырьмя вопрошающими взглядами добавил: — с Малфоем, Крэббом и Гойлом.

Гарри и девочки справедливо рассудили, что дерись Рон Уизли один против трёх, так хорошо сейчас бы не выглядел.

— К тебе близнецы присоединились или Томас, Финниган и Невилл? — спросила Гермиона. — Впрочем, это не важно, — предчувствуя неприятности, добавила она.

— Очень даже важно! — не согласился Рон. — Крэбб с Гойлом вон какие огромные, Фред и Джордж против них самое то.

— Разнимал вас кто? Баллы сняли? — запричитала девочка-отличница.

— МакГонагалл, — начал отвечать по-порядку Рон. — С каждого сняла по двадцать баллов и отработки назначила на всю учебную неделю.

— Минус шестьдесят баллов, — оценила Гермиона, — могло быть и хуже.

— Да лучше б она больше баллов сняла, чем неделя отработок! — не согласился с расстановкой приоритетов Рон.

Гриффиндорская любительница баллов открыла рот, набрала побольше воздуха…

— Давайте пойдём посмотрим, кого мы поймали, — прервал её Гарри.

— К тому же, тебе переодеться надо, — напомнила Гермионе Падма. — Будешь стоять мокрая на морозе, заболеешь несмотря на зелья.

Гарри достал из кармана банку с жуком, показал её Рону и сказал:

— У меня карта в сундуке.

Вся компания быстрым шагом направилась к гриффиндорской башне.

По дороге все забыли, что Гермионе нужно переодеться, о том, что Падма не гриффиндорка, забыли ещё раньше, и вместе ввалились в спальню мальчиков.

Гарри достал карту мародёров, посмотрел на неё, на жучка в баночке.

— Это всё-таки Рита Скитер, — прокомментировал он вслух увиденное.

— А я говорила! — задрала нос Гермиона.

— Молодец, конечно, — проворчал Рон. — Только, что нам с ней теперь делать?

— Действительно, — согласился с другом Гарри. — Пожирателя можно было б Грюму отдать, студента отпустить, а с этой что делать?

— Отпустить, взяв клятву про нас не писать, — с сомнением в голосе предложила Парвати. Мысль-то, на первый взгляд, правильная, но как заставить журналистку дать клятву?

— А если просто отпустить, на условии взаимного молчания? — поделилась планом Гермиона. — Я изначально так и собиралась сделать, только перед разговором в баночке подержать несколько месяцев.

— Может, на какое-то время и подействует, но потом она отыграется, — уверенно предсказала Парвати.

— А почему Грюму нельзя? — спросила Падма. — За анимагию без регистрации вроде срок в Азкабане полагается.

— Да там срок наверняка не больше года, а выйдя, она отыграется. Тех, кто может прибить по-тихому, Рита Скитер не трогает. Все пострадавшие от её писанины будут только защищаться, — пояснила Парвати.

Среди жертв Скитер Гарри, Рон и Гермиона знали Дамблдора, отца Рона и его брата, ну и самого Гарри. И ни один из них не сможет раздавить жучка, зная, что это человек.

— Как можно заставить журналистку дать клятву? — спросил сам себя Гарри.

— Я думаю, она всё же испугается разоблачения, — сказала Гермиона.

— И какое-то время будет осторожна, — выделив интонацией словосочетание «какое-то время», настойчиво произнесла Парвати.

— Дать клятву за это время она успеет, — Гермиона тоже выделила голосом фразу «за это время». Чтоб кое-кто не считал себя самой умной.

— Давайте представим, — предложил Гарри, — что мы вытряхнули жучка из баночки, например, когда турнир закончится, заставили обернуться человеком и стали требовать клятву под угрозой разоблачения. Вот чтоб ты сделала? — под конец он обратился прямо к Парвати, признав её самой продуманной.

— Сказала бы, хоть в аврорат сдавайте. Я не я, жучиная шкурка не моя. Доказать, что человек — анимаг, невозможно, если его в анимаформе не поймали и на глазах у изумлённой публики в человека не превратили. Да даже тогда она может наплести, что её враги трансфигурировали, вон как Грюм, то есть Крауч, Малфоя.

— Может, тогда сделать как Гермиона хотела, — предложил Рон, заработав благодарный взгляд подруги и прощение уже совершённых грехов. — Скитер какое-то время мешать не будет, и причин особо мстить у неё не появится.

Гарри такая идея не особо нравилась, но ничего лучше в голову не приходило.

— А давайте с Сириусом посоветуемся, — осенило его.

Все согласились, баночку с жучком спрятали в сундук, а Гермиона наконец пошла переодеваться.

Комментарий к Каждому своё

1) Положение римского права.

Вернуться к тексту

2) В девичестве Боярский — «Пуркуа па».

Вернуться к тексту