Гарри Поттер и Клятва Основателей (джен)

— Как вы могли?!

— Гермиона, мы…

— Заткнись, Гарри! Мы же всё обговорили!

— Мы просто…

— Замолчи, Рон! А если бы она меня увидела?! А если бы сразу подняла шум?!

— Мы совсем забыли…

— Это очень плохо, Джинни, очень плохо!

В такой ярости Гарри не видел её ещё никогда. Гермиона стояла перед ними, дрожа всем телом. Растрёпанные волосы упали ей на лицо, но она даже не пыталась их поправить.

— Вы… Вы хоть понимаете?.. Хоть понимаете?.. — каждое слово давалось ей с трудом, она словно выплёвывала их, сразу же делая глубокий вдох. И тут её прорвало: — Да вы же ни черта не понимаете! Вы чуть не испортили всё!

— Грязнокровки! Мутанты! Предатели крови!

— Как вы могли?! О чём вы думали?!

— Порождения скверны! Вон из дома моих предков!

Гермиона кричала так громко, что заглушала даже вопли миссис Блэк. Её лицо перекосилось от гнева, пальцы сжались в кулаки. И тут она повернулась к ним спиной и бросилась к раздвинутым портьерам.

— Магловское отродье! Отойти от меня!

— Заткнись, дрянь!

— Что ты делаешь, не смей…

— ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ, Я КОМУ СКАЗАЛА?!

Громкий хлопок, яркая вспышка, пронзительный визг… и всё затихло.

— Гермиона… — прошептала Джинни, когда молчание стало невыносимым.

Она стояла возле задвинутых портьер, тяжело дыша. Волшебная палочка выпала из её ослабевших пальцев.

За спиной Гарри послышался лёгкий хлопок.

— Хозяин? — раздался шёпот Кикимера. Гарри повернулся. Эльф-домовик переводил испуганный взгляд с него на Гермиону. — Хозяин, Кикимер может вам чем-то помочь?

— Да, можешь, — прошептал Гарри, облизнув губы. — Будь добр, разожги огонь в гостиной. И свари нам чая. Как можно больше.

— Будет сделано, хозяин.

Пять минут спустя Гарри, Рон и Джинни сидели в гостиной на большом диване, понурив головы и уставившись в ковёр. Гермиона стояла возле камина, как была, в верхней одежде, и тянула к пламени дрожащие руки.

— Я от вас такого не ожидала, — сказала она, наконец, после долгого молчания. Голос её звучал по-прежнему жёстко, но в нём уже не было той всепоглощающей ярости. — Я была уверена, что вы справитесь. Сколько раз мы с вами всё это обсуждали? И сколько раз вы мне повторяли, что всё поняли, всё знаете и всё сделаете как надо?

— Гермиона… — робко начал Рон, но та сверила его суровым взглядом, чем сразу же намертво оборвала все попытки оправдаться.

— Мало того, что вы там с ними весь вечер любезничали, ели и пили, пока я, как проклятая, носилась по этому кабинету, пытаясь найти хоть что-то, так вы ещё и напрочь обо мне забыли и уже готовились уходить.

— Гермиона, мы полностью согласны со всем, что ты сказала, — робко произнёс Гарри, и, не давая ей произнести ни слова, продолжил: — И мы прекрасно понимаем, что совершили ужасную глупость. Мы позволили себе расслабиться, забыть обо всём. Когда нам стало казаться, что всё уже позади, что мы смогли убедить Флинтов, страх прошёл, и мы обо всём забыли.

Гарри посмотрел на сидящих рядом с ним. Те согласно закивали, перевели взгляды на Гермиону. Джинни облизнула губы и добавила:

— Это была ошибка. Мы не должны были терять бдительность.

Гарри невольно вспомнил слова, когда-то сказанные их классу самозванцем, выдававшим себя за Аластора Грюма, и, хотя настоящий мракоборец сидел тогда запертый в ящике, сам он тоже никогда не отрекался от этих слов.

— А мы её потеряли, — сказал Рон, — и чуть за это очень серьёзно не поплатились.

Он замолчал и посмотрел на Гермиону. После его слов в комнате очень долго стояла полная тишина. Лишь иногда потрескивали поленья в камине да откуда-то снизу доносились едва различимые стуки и шорохи — очевидно, Кикимер сейчас был занят чем-то на кухне.

— Красиво говорить мы все можем, — произнесла Гермиона. И впервые в её голосе прорезалась горечь. И ужасная усталость, — но, если это вновь повторится, тут уже не помогут никакие слова. Надеюсь, вы это понимаете.

Сидящие на диване поспешили согласиться. Гермиона убрала руки от огня, скинула с себя куртку и бросила её в свободное кресло. Маленькая сумка, с которой она покинула несколько часов назад дом №12, одиноко лежала возле закрытой двери.

— Если бы я вовремя не сообразила, не накинула на себя мантию, ещё до того, как Стилла меня увидела, всё было бы кончено. А теперь нам остаётся только надеяться, что Флинты всё спишут на её галлюцинации.

Как непривычно Гарри было слышать сейчас от Гермионы такие пренебрежительные вещи по отношению к эльфу-домовику. Видимо, она действительно держится из последних сил.

Гермиона без сил опустилась в кресло и протянула ноги поближе к огню. Снова повисло долгое молчание. Они продолжали сидеть, не смея даже сдвинуться с места. В какой-то момент Рон поднялся, сходил в свою комнату и принёс тёплый плед, которым укрыл Гермиону. Она никак не отреагировала на это, но всё же сразу закуталась в него с головой. Чайник с остывшим чаем и несколько чашек стояли забытые на крошечном столике возле кресел. Старинные часы на каминной полке пробили два часа ночи.

— Этот человек, Флавий Флинт, — сказала, наконец, Гермиона, поднимая голову, которую до этого уронила на грудь, — каков он?

Гарри хотел было сказать, но Рон успел опередить его, выпалив:

— Он словно видит тебя насквозь.

Им с Джинни оставалось лишь переглянуться и кивнуть.

— Знали бы вы, что я нашла у него в кабинете… — начала было Гермиона, но тут они услышали, как хлопнула внизу входная дверь.

В следующее мгновение все четверо были на лестничной площадке с палочками на изготовку.

— Всё в порядке, это я, — донёсся снизу знакомый голос.

Друзья быстро спустились в холл. У двери стоял Оуэн. Выглядел он по-прежнему растерянно, но, видимо, уже успел немного успокоиться и взять себя в руки.

— Как ты выбрался из дома? — спросил Гарри.

— Вылез через окно, когда отец и Маркус уснули, — ответил слизеринец, подходя ближе, таким тоном, словно сбегать ночью из дома было для него самым обычным делом.

— Ты уверен, что тебя никто не заметил? — спросила Джинни.

— Абсолютно, — кивнул Оуэн. — Я выходил в коридор и специально стоял под дверями. Отец с Маркусом… скажем так, спят не совсем бесшумно.

Он ухмыльнулся, и Гарри почувствовал, как улыбается, впервые за последние пару часов.

— Нам удалось убедить их, что мы действительно твои друзья, а не кто-то ещё? — спросил Рон, с надеждой глядя на Оуэна. Тот в сомнении пожал плечами, но не успел ничего сказать.

— Знаете, предлагаю нам всем перейти на кухню, — раздался голос Гермионы. — Не знаю, как вы, а я ужасно хочу есть.

Гарри вновь почувствовал укол совести. Конечно, ведь они вчетвером провели несколько часов за праздничным столом, а у неё с обеда крошки во рту не было.

Десять минут спустя они сидели на кухне, и Гермиона за обе щёки уплетала приготовленный предусмотрительным Кикимером ужин. Гарри, Рон и Джинни, так и не сменившие ставшие им слишком большими парадные мантии, были сыты, поэтому ограничились лишь тем, что наполнили свои кубки сливочным пивом.

— Вот теперь можете рассказывать, — сказала Гермиона, не отрываясь от стейка, — я вас внимательно слушаю.

Они поведали ей обо всём, что видели и слышали при знакомстве с Флавием Флинтом и во время рождественского ужина. Гермиона действительно слушала очень внимательно, хоть и по-прежнему продолжала опустошать расставленные перед нею тарелки. Когда друзья закончили, она отставила от себя кубок с тыквенным соком и блаженно растянулась на стуле. Впрочем, удовлетворение исчезло с её лица почти сразу, уступив место задумчивости и тревоге.

— Я так и знала, что он не будет ничего рассказывать едва знакомым людям, — сказала она. — Но, судя по всему, вы произвели на него хорошее впечатление.

— Да, но, похоже, всё в последний момент испортилось, — мрачно произнёс Оуэн.

— Ты так думаешь? — спросил его Гарри. — Тебе кажется, он нас раскусил?

Слизеринец протяжно выдохнул, закрыл глаза.

— Я не могу точно ничего сказать. Если у отца и возникли какие-то подозрения, то он не поделился ими даже с Маркусом. Когда вы ушли, он почти сразу же ушёл к себе в кабинет, побыл там какое-то время, затем ушёл в спальню и больше оттуда не выходил.

— А Маркус?

— Сразу ушёл в свою комнату.

— И они с твоим отцом ни о чём не говорили? — спросила Джинни. Оуэн отрицательно покачал головой.

— Это хорошо, — задумчиво произнесла Гермиона. — Во всяком случае можно предположить, что они действительно поверили, что вашему эльфу-домовику это всё просто привиделось.

— Но, если он заходил в свой кабинет, — сказал Рон, — значит, решил там что-то проверить? Ты, кстати, нашла в нём что-нибудь?

Все посмотрели на Гермиону. Она вытянулась на стуле, окинула взглядом друзей.

— Ничего, что могло бы иметь отношения к происходящему.

Гарри ощутил, как гаснет внутри него огонёк. Он так рассчитывал, что ей удастся найти хоть какие-то улики…

— Однако кое-что интересное я всё-таки нашла, — продолжила Гермиона и все снова удивлённо посмотрели на неё. — Кто-нибудь, можете принести из гостиной мою сумку?

Вызвался Рон. Пока он ходил, все сидели за столом и молчали. Наконец Рон вернулся. Гермиона взяла протянутую ей сумку, чуть отодвинулась от стола и положила её на колени. Затем раздвинула тарелки, открыла замок и извлекла наполненный какой-то жидкостью пузырёк и кусок пергамента.

Все с удивлением смотрели на вещи, которые она разложила на столе. Жидкость в пузырьке была абсолютно прозрачной, а письмо написано таким кривым, неразборчивым почерком, что понять смысл написанного не представлялось возможным.

— Что это такое? — спросил Оуэн, пододвигаясь ближе.

— Антидот к сыворотке правды, — коротко ответила Гермиона, и вновь все взгляды устремились на неё.

— Но как ты это поняла? — спросил Рон, беря в руки пузырёк и внимательно его осматривая.

— По письму, — Гермиона кивнула на лежащий на столе пергамент.

— Как ты умудрилась там что-то понять? — с сомнением в голосе произнёс Гарри, беря в руки пергамент и снова пробегая глазами по тексту.

— Да очень просто, — с этими словами Гермиона коснулась концом волшебной палочки пергамента, и буквы в словах сразу же стали каллиграфическими. Гарри вслух прочитал письмо остальным:

Флавий,

Высылаю тебе очередную порцию. Готовить его всё сложнее, укромных мест почти не осталось. Вновь прошу - прими меры, как и обещал. И дай мне знать, когда это сделаешь, обычным способом. Иначе я больше не смогу присылать тебе антидот.

С.Б.

Гарри закончил чтение и посмотрел на друзей.

— Письмо было на французском, — объяснила Гермиона. — Текст самый простой, на вид — обычная переписка между двумя знакомыми. То, что вы видите, было скрыто защитными чарами.

— Это ведь не…

— Ну, разумеется. Я сделала копию, — отрезала Гермиона, и в голосе её снова скользнули недовольные нотки. — Видимо, отправитель писал впопыхах, поэтому такой корявый почерк.

— А с антидотом как? — спросил Оуэн. — Его же нельзя скопировать.

— Да, нельзя, — согласилась Гермиона, — но можно добавить к уже имеющемуся. Я перелила часть из флакона, в котором оно было, и заклинанием добавила недостающее.

Гарри вспомнил, как таким же образом добавлял вина в бутылку профессора Слизнорта, когда они сидели втроём в хижине Хагрида после похорон Арагога, кивнул и вновь пробежал глазами по тексту.

— Хорошо, что закон об элементарной трансфигурации это позволяет, — с улыбкой произнёс Оуэн, — хотя навряд ли старина Гэмп мог представить, что так произойдёт.

— Гермиона, это же просто чудесно, — произнесла Джинни, по-прежнему не отводя глаз от жидкости в пузырьке. — Мы теперь сможем передать это в Министерство, а они разработают зелье, чтобы снять действие антидота. И тогда отец с Кингсли без проблем смогут выведать всю нужную информацию у Флинтов.

— Да, это так, — сказала Гермиона. — Завтра я передам его мистеру Уизли. Однако до этого один из нас должен будет им воспользоваться.

— Кто же? — спросил Оуэн, подозрительно глядя на Гермиону. Она улыбнулась и невозмутимо ответила:

— Ты.

— Я? — ещё больше удивился слизеринец. — Но зачем мне его пить?

— Ты серьёзно не понимаешь? — теперь пришёл черёд Гермионы удивляться. — Так ведь твой отец может запросто попытаться тебя проверить! Если он что-то заподозрил, то не подал виду. Я уверена, что за оставшиеся дни до конца каникул он найдёт способ подсунуть тебе сыворотку. А с этим, — она подняла пузырёк и слегка потрясла им, — ты сможешь без проблем ему врать. Это поможет отвести от тебя подозрения, ведь твой отец не заметит, что часть антидота пропала и будет считать, что ты говоришь искренне.

— И тогда у него будет больше оснований мне доверять, — продолжил Оуэн, стукнув себя кулаком по ладони. — И как я сам об этом не подумал? Гермиона, ты просто гений.

Гермиона улыбнулась, открыла пузырёк, вылила половину его содержимого в кубок Оуэна. Тот взял его, пару секунд с сомнением смотрел на прозрачную жидкость, затем с шумом выдохнул и одним глотком осушил кубок до дна.

Минута прошла в молчании.

— Ну как, чувствуешь что-нибудь? — спросил Рон, с любопытством глядя на Оуэна. Слизеринец пожал плечами.

— Словно обычной воды выпил.

— Видимо, никакого эффекта и не предусмотрено, — сказала Гермиона, оглядывая пузырёк с остатками жидкости, — но хорошо уже то, что мы смогли обезопасить себя от возможных проблем.

Они ещё посидели на кухне, обсуждая прошедший вечер, вспоминая наиболее важные, на их взгляд, подробности и гадая, что именно задумал Флавий Флинт и кого мог бы привлечь к исполнению своих планов. Гермиона поведала им, как осматривала кабинет хозяина дома:

— Там на входе было небольшое заклятие, ну и сама дверь заперта на ключ. Это не проблема, я сняла защиту за пару секунд, а вот уже в самом кабинете было посерьёзней. Сначала я проверила его на охранительные чары, не заходя внутрь, потом уже по отдельности каждую вещь, которую осматривала. Ничего особенного не было, видимо, твой отец, Оуэн, всё-таки не хранит ничего опасного в таких очевидных местах. Но вот на ящиках письменного стола я уже обнаружила кое-какие чары, сняла их и стала осматривать каждый. Письмо и антидот лежали в верхнем ящике. Хорошо, у меня было время, и я успела его как следует изучить, иначе бы просто не обратила внимания.

— А что ты делала, когда тебя застала Стилла? — спросила Джинни.

— Готовилась накинуть мантию-невидимку и сходить проверить, как у вас дела, — ответила Гермиона. — Кабинет я осмотрела полностью несколько раз и понимала, что уже навряд ли что-либо там найду. Слава богу я уже взяла в руки мантию, когда стала открываться дверь.

— Она тебя увидела? — спросил Оуэн.

— Скорее всего, заметила, как мелькнула рука или ещё что-то, — сказала Гермиона, пожимая плечами. — У неё была лампа, возможно, я отбросила тень.

— Да, она так и сказала, когда спустилась вниз, — кивнул Гарри.

— Как только Стилла выбежала из кабинета, я вышла следом и бросилась за ней. К счастью, мне удалось спуститься до того, как Маркус поднялся на второй этаж, иначе бы он меня точно обнаружил.

— Хорошо, что всё окончилось благополучно, — тихо произнёс Рон с улыбкой, но тут же сник, стоило Гермионе перевести на него взгляд.

Вскоре Оуэн встал из-за стола и начал собираться домой, сказав, что ему надо ещё вернуться незамеченным в свою комнату. Друзья проводили его до двери.

— Увидимся уже, наверное, только в школе, — сказал он, пожимая руки Гарри и Рону. — Хорошо вам продолжить празднование Рождества.

— Береги себя, — сказала Джинни. Оуэн кивнул, вышел в предрассветный сумрак и трансгрессировал.

— Думаю, нам тоже пора ложиться, — сказала Гермиона, закрывая за ним дверь, — я ужасно устала.

Друзья согласились и двинулись в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи.

— А что ты с ней тогда сделала? — спросила Джинни, кивая на задёрнутый портьерами портрет матери Сириуса. — Мы ведь даже не шепчемся, а для неё этого обычно достаточно, чтобы проснуться.

— Если честно, я сама не поняла, — ответила Гермиона, улыбаясь и снова пожимая плечами. — Мне в тот момент хотелось наслать на неё столько разнообразных заклятий, что они, похоже, соединились вместе.

— Думаю, после такого она ещё нескоро оправится, — усмехнувшись, произнёс Рон, и все засмеялись.

Спустя пять минут Гарри уже стоял возле кровати в комнате Сириуса и переодевался в пижаму. Последней его мыслью, когда он ложился в постель, была надежда на то, что Оуэн сможет вернуться домой и не попасться никому на глаза. Голова его коснулась подушки, и уже через мгновение Гарри крепко заснул.

На следующее утро, когда Гермиона с Роном, улыбаясь, вошли на кухню, Гарри и Джинни уже приступили к завтраку. Кикимер, что-то весело насвистывая себе под нос, стоял у плиты, от которой по всей комнате расходился приятный аромат.

— Спала как убитая, — потягиваясь, произнесла Гермиона, садясь за стол и наливая себе чаю. Рон устроился рядом и положил перед ней большое блюдо с яичницей.

— Спасибо, — Гермиона наклонилась, чмокнула его в щёку, и улыбка на лице Рона растянулась ещё шире.

Гарри был рад, что она успокоилась — видеть её вчера в такой ярости было удовольствием не из приятных. А сейчас, когда у неё хорошее настроение, лучше будет делать вид, что ничего не произошло.

— Чем займёмся сегодня? — спросила Джинни, отодвигая от себя пустую тарелку с овсянкой. Тут же рядом с ней возник Кикимер, и, подобострастно склонившись в полупоклоне, забрал тарелку и поставил на её место блюдо с свежеиспечёнными булочками, от которых поднимался лёгкий пар. Джинни улыбнулась ему и кивнула.

— Давайте сходим в Косой переулок? — предложил Гарри. — Мне надо снять немного денег в «Гринготтсе».

— Давай, — поддержала его Гермиона, — а потом можно будет и по магазинам пройтись, купить подарки. Заодно и Ханну навестим.

— И Джорджа с Ли тоже, — заметил Рон.

После завтрака друзья, громко переговариваясь, поднялись в холл — миссис Блэк, очевидно, вновь решила не рисковать и напрашиваться на очередной ворох заклятий — и вышли из дома на заваленную густой белой пеленой площадь — ночью прошёл настоящий снегопад. Провожавший до дверей Кикимер осведомился, когда их ждать в следующий раз.

— Мы уже, наверное, не вернёмся до конца каникул, — сказал Гарри, — но, если что, я тебя позову.

— Кикимер явится по первому зову хозяина, — проскрипел старый домовик, отвешивая глубокий поклон ему и всем остальным.

— Ну, что, пойдём пешком или трансгрессируем? — спросил Рон, едва за ними закрылась входная дверь.

— Я знаю дорогу, предлагаю пройтись, — сказала Гермиона. — Здесь не очень далеко.

Они двинулись по улицам, полупустым, несмотря на полуденный час — в эти дни вся страна удалилась на заслуженный отдых.

Рождественский Лондон был прекрасен — площади украшали разноцветные скульптуры, на фасадах домов висели флаги и гирлянды, пучки остролистов и омелы. Витрины магазинов манили изобилием подарков и угощений, а в узких крошечных переулках блестели огни невысоких рождественских елей.

На широких улицах и проспектах между домами были натянуты тонкие лески с крохотными лампочками. Сейчас они не горели, но Гарри знал, что с наступлением темноты тысячи огоньков вспыхнут по всему городу в яркие иллюминации, за которыми с восторгом будут наблюдать жители и гости британской столицы.

— Надеюсь, мы дождёмся темноты и посмотрим на всё это великолепие? — спросила Джинни, оглядываясь по сторонам. — Я ещё никогда не гуляла по Лондону на Рождество.

— Конечно посмотрим, — поспешил заверить её Гарри. — Темнеет сейчас рано, так что мы точно успеем.

— Надо будет только отправить Патронус маме, чтобы ждали нас в Норе к вечеру, — заметил Рон.

Спустя полчаса приятной прогулки друзья стояли у входа в «Дырявый котёл». Внутри их встретил радостный разноголосый гул — колдуньи и волшебницы праздновали Рождество. При виде Гарри и остальных весь зал оживился.

— Гарри Поттер! Это же…

— Да, это он!

— Гарри! Гарри, привет!

— Мистер Поттер, очень рад вас видеть.

— Отпразднуешь с нами, Гарри?

— Спасибо больше за приглашение, но я очень спешу, — смущённо произнёс Гарри — уж очень трудно было справиться с напиравшей на них толпой восхищённых людей. Наконец они пробились к барной стойке, за которой стояла улыбающаяся Ханна.

— С Рождеством вас, — сказала она, оглядывая друзей. — Вижу, наши гости очень хотят отметить его вместе с вами.

— Лучше бы я принял Оборотное зелье, — проворчал Гарри, рукой поправляя волосы, чтобы не было видно шрама на лбу. — А вы как отметили?

— Весело и шумно, — сказала Ханна, пододвигая наполненную кружку к одному из посетителей. — Том, правда, быстро ушёл спать — его сильно вымотало такое количество гостей. Но зато Невилл остался со мной, очень помог, а потом мы сидели в гостиной у камина и общались почти до самого утра.

— А он ещё здесь? — с надеждой спросил Рон. Ханна с сожалением покачала головой.

— Ему утром надо было на работу. Мракоборцы увеличили количество дежурств, делами завалены даже те, кто на временных контрактах, — она с сожалением вздохнула. — Но ничего не поделаешь.

Рон и Гарри многозначительно переглянулись.

— Мы ещё зайдём к тебе, нам сейчас нужно в «Гринготтс», — сказала Джинни, беря Гарри за руку.

— Да, конечно, — ответила Ханна. — Приходите, буду рада вас видеть.

Несколько минут спустя друзья уже шли по Косому переулку. Как и весь Лондон, выглядел он празднично, правда, магические украшения были не чета магловским. Петарды и шутихи носились над головами смеющихся прохожих, праздничные гирлянды и мишура то и дело меняли цвета, а разгуливающие по прилавкам Санта-Клаусы шумно приветствовали гостей и распевали рождественские гимны.

Белоснежное здание «Гринготтса» возвышалось над всеми остальными домами переулка. У широких бронзовых дверей их встретили гоблины в алой с золотом униформе.

— Добро пожаловать, — произнёс один из них.

Пройдя через вторые двери, они оказались в огромном мраморном холле. За высокими столами сидели работники банка и занимались своими привычными делами: взвешивали монеты, изучали под лупами алмазы и рубины, вносили записи в толстенные старые книги. Всё как много лет назад, когда Гарри пришёл сюда с Хагридом в самый первый раз.

Уладив все формальности, вместе с дежурным гоблином Гарри спустился к своему хранилищу, быстро побросал в рюкзак несколько горстей золота и вернулся наверх, в главный зал, где его ждали остальные.

— Какие-то они уж очень вежливые, — сказал Рон, когда друзья выходили из банка. Гарри был с ним согласен — на ум ему сразу же пришёл мрачный, нелюдимый Крюкохват.

Ещё несколько часов они бродили по Косому переулку, заглядывая в магазины и выбирая подарки. Гарри купил для Рона новый вратарский шлем из кожи дракона. В лавке известного парфюмера Жана-Батиста он наткнулся на духи с таким дурманящим ароматом, что, не задумываясь, взял их для Джинни. Над подарком Гермионы он порядочно поломал голову, но в конце концов остановил свой выбор на небольшой записной книжке с золотой обложкой, в комплекте к которой шло самозаправляющееся многоразовое перо. Для мистера и миссис Уизли, их старших сыновей, Флёр, Андромеды и Тедди он тоже подготовил подарки.

Покончив с покупками, друзья собрались у входа в магазин «Всевозможные волшебные вредилки». Как обычно, от посетителей в нём не было отбоя.

— Кого я вижу, — воскликнул Джордж, сходивший с лестницы, ведущей на второй этаж. Он поочерёдно обнял Джинни и Гермиону, пожал руки Гарри и Рону. Следом за ним шла улыбающаяся Анджелина в пурпурной мантии.

— Я решила помочь Джорджу и тоже устроилась в магазин, — сказала она. — О, смотрю, у нас тут половина факультетской сборной. Как там у неё дела, кстати?

Гермиона хотела было ответить, но на этот раз не успела. В результате полчаса она стояла рядом и, то и дело закатывая глаза, слушала затянувшийся диалог о квиддиче. Джордж чуть улыбнулся ей.

— Конечно, бладжеры гонять — это не законы сочинять, Гермиона, но тебе нужно быть снисходительнее к чужим слабостям.

Она чуть покраснела.

— Я знаю, просто… наверное, мне никогда этого не понять.

— Что ж, я очень рада, что наша команда сейчас в таком прекрасном состоянии, — сказала Анджелина, улыбаясь. — Как вспомню тот ужас, что творился со сборной несколько лет назад…

— Да и со всей школой тоже, — сказал Джордж, — от Амбридж, меня до сих пор передёргивает.

— Кстати, а где Ли? — спросил Рон, оглядываясь. — Я думал, он с вами.

— Уже нет, — ответил Джордж, и улыбка его слегка потускнела, — ушёл пару недель назад. Я его понимаю — он поддерживал меня в последние несколько месяцев, но всегда говорил, что работа в магазине — это не его.

— Ли устроился на волшебное радио, — добавила Анджелина, — ведёт передачи. И у него это очень хорошо получается. Но он постоянно нас навещает, как только выпадает свободная минута.

Все вместе они побродили по магазину, посмотрели на новые товары. То и дело кто-нибудь из посетителей бросал на них любопытные взгляды.

Наконец, уже под вечер, друзья вернулись в «Дырявый котёл». Народу в нём заметно поубавилось. Они сели за стойку и заказали себе по порции сливочного пива.

— Вы не останетесь на обед? — спросила Ханна, когда они расплатились и стали собираться. — Невилл обещал навестить меня, увидитесь с ним.

— К сожалению, никак не можем, — сказала Джинни, — нас ждут наши родители на праздник.

— Понимаю, — сказала Ханна, однако в голосе её не было особого разочарования.

Покинув «Дырявый котёл», друзья решили ещё немного прогуляться, прежде чем отправиться в Нору. Как и ожидал Гарри, вечерний Лондон поражал ярким созвездием красок — в наступившей темноте включили иллюминации, и теперь весь город утопал в ярких праздничных огнях.

Они шли по Тотнем-Кортроуд. Гарри помнил эту улицу — именно сюда они с Роном и Гермионой трансгрессировали со свадьбы в ту памятную ночь. Он пытался найти то самое захудалое кафе, в котором они безуспешно пытались спрятаться от Пожирателей смерти, но его поиски так и не увенчались успехом. Видимо, оно закрылось или сменило вывеску.

— Ну, что, домой? — спросил Рон, останавливаясь возле входа в небольшой тёмный переулок. Гарри, Гермиона и Джинни кивнули.

Укрывшись от глаз маглов, они взялись за руки и трансгрессировали.

— Я уж думала, вы о нас забыли, — с лёгким укором произнесла миссис Уизли, когда друзья вошли на кухню. Она стояла за плитой, занятая приготовлением праздничного ужина. Рядом с ней за столом сидела Флёр.

— Привет всем, — воскликнула она, окидывая вошедших взглядом и лучезарно улыбаясь, затем поднялась и по очереди расцеловала каждого в обе щеки. Гарри посмотрел на Рона. Тот ничуть не смутился, как и Гермиона.

— Артур и мальчики будут чуть позже, — сказала миссис Уизли, не отрываясь от плиты, — в Министерстве сейчас очень много работы.

— На них сейчас лежит такая огромная ответственность, — сказала Флёр. Её лёгкий акцент был уже почти незаметен, лишь иногда она едва слышно грассировала, — неудивительно, что они так часто задерживаются. А ещё вся эта подготовка…

Миссис Уизли кинула на неё многозначительный взгляд, и Флёр тут же замолчала, поднеся ладонь к лицу и неловко улыбаясь.

— Что за подготовка? — спросил Рон, вопросительно посмотрев на Флёр. Но та лишь продолжала таинственно улыбаться.

— Я уверена, что вы скоро всё сами узнаете. О боже мой, они уже скоро будут, — сказала миссис Уизли. Взгляд её остановился на часах, висевших на стене. Стрелки с именами мистера Уизли, Билла, Чарли, Перси и Джорджа переместились на слово «В пути». А через минуту послышался стук в дверь.

— Уже бегу, — воскликнула Флёр, вскакивая со стула и скрываясь в гостиной. Вскоре на кухне образовалась приличных размеров толпа.

— Рад видеть вас всех.

— Привет, Билл, мы тоже очень рады.

— Счастливого Рождества.

— Спасибо, Чарли. Как там поживают магические популяции?

— Превосходно. Как ваша команда по квиддичу?

— Сейчас расскажем!

— Гермиона, как тебе твои обязанности старосты школы?

— Ой, знаешь, Перси…

— Да, Гермиона, каково это быть самой серьёзной шишкой школы?

— Молли, как вкусно пахнет, это ведь индейка, верно?

— Андромеда, здравствуйте, как поживаете?

— Очень хорошо. Знаете, Тедди такой послушный ребёнок…

— Какой же он миленький! А можно я его подержу?

— Билл, дорогой, у тебя мантия за стул зацепилась…

— Всё, достаточно, — оборвал разговоры резкий голос миссис Уизли. — Вас всех тут очень много, идите в гостиную и не путайтесь под ногами.

Семейство Уизли, Гарри и Гермиона обменялись улыбками и покорно ушли в другую комнату.

— Пап, а что там готовит Министерство? — спросила Джинни, усаживаясь на диван, — а то тут Флёр случайно обмолвилась…

— Пожалуй, не буду портить вам впечатление, — сказал мистер Уизли, улыбаясь. — К тому же, вы будете первыми, кому всё сообщат.

— Это ведь те самые планы, про которые… — начал было Рон, но поймав предостерегающий взгляд отца, запнулся, но тут же нашёлся: — про которые писали в «Пророке»?

— Да, вроде того, — ответил мистер Уизли.

В ожидании ужина друзья предложили помочь с украшением гостиной — в предрождественской суматохе хозяева дома успели только поставить ель и кое-как её нарядить. Когда миссис Уизли вошла и объявила, что ужин готов, комната преобразилась, и теперь отмечать в ней праздник было одно удовольствие.

Вечер, полный весёлого смеха, вкусной еды и интересных разговоров, тянулся медленно. Старшие братья Рона, с которыми друзья не успели увидеться до Рождества, живо заинтересовались делами в Хогвартсе.

— Наверное, он очень сильный волшебник, — сказал Билл, когда Рон закончил рассказывать об уроках профессора Стрейдома. — Я работал в Африке и знаю, что из себя представляют их заклинания.

— А кто у вас теперь ведёт трансфигурацию? — спросила Андромеда, держа на руках спящего Тедди, тонкие волосики которого то и дело меняли цвет. — Макгонагалл навряд ли смогла бы совмещать.

— Вместо неё теперь профессор Кьяра Лобоска, — сказала Джинни, и, как только она произнесла это имя, Чарли, в этот момент отхлебнувший сливочного пива, громко закашлялся. Пришлось сидевшему рядом мистеру Уизли похлопать его по спине.

— Ты её знаешь? — удивлённо спросил Перси, поворачиваясь к брату. Чарли чуть покраснел, но невозмутимым тоном произнёс:

— Я еле выиграл у неё матч, когда был ловцом, вспомни.

— Должно быть, она была хорошим игроком, — весело сказал Билл, обменявшись взглядом с Флёр и многозначительно взглянув на брата. — Помню, какой ты был на поле и как трудно было тебя обставить.

А друзья всеми силами старались скрыть на лицах улыбки.

Наконец все приступили к раздаче подарков.

— Гарри, спасибо тебе огромное, — воскликнула Джинни, сжимая его в объятиях. — Это самые лучшие духи на свете.

Рядом с ними Гермиона покрывала поцелуями щёки смутившегося Рона — настолько ей понравился его подарок.

Мистер и миссис Уизли подарили им всем традиционные рождественские свитеры и сладкие угощения. В свою очередь Гарри подарил отцу Рона новые золотые часы на цепочке, а его супруге — набор для волшебного рукоделия.

— Спасибо тебе огромное, Гарри, милый, — радостно произнесла миссис Уизли. Мистер Уизли же от своего подарка пришёл в настоящий восторг:

— Они ведь на батарейках? — спросил он. — На таких, крошечных, которые ещё можно удержать на кончике пальца? Я всегда мечтал о таких.

Гарри с улыбкой кивнул.

Совершенно неожиданным для него было получить подарок от Дурслей, вернее, от Дадли. В небольшом пакете лежала красивая запонка для галстука и рождественская открытка, на которой от руки были написаны пожелания.

— Надо же, а он, похоже, теперь действительно стал неравнодушен к тебе, — сказала Джинни, глядя на подарок.

— Гарри, спасибо большое, — произнесла Андромеда, с улыбкой рассматривая новую красивую мантию. — Ты даже угадал с размером. Очень хороший подарок.

Остальные между тем тоже обменивались подарками. Радость и веселье царили в комнате. На взгляд Гарри, такой идиллии в доме Уизли не было уже очень давно.

Все засиделись за полночь — уж очень не хотелось покидать уютную гостиную и расходиться.

— Не знаешь, что творится с гоблинами? — спросил Рон у сидящего рядом Билла.

— А что с ними такое? — удивлённо спросил тот.

— Ну, они ведь никогда не отличались к людям особым радушием. А мы сегодня были в «Гринготтсе», и вежливости им было не занимать.

— Ну, они всё-таки на работе, — задумчиво ответил Билл, — а это обязывает их быть вежливыми с клиентами.

— А по-моему это всё потому, что вы наконец-то приструнили Бэгмена, — сказала Флёр, державшая свою голову на плече у мужа.

— Что? — удивлённо воскликнул Гарри, да и все остальные тоже были порядком удивлены.

— Вы ведь помните, как он сбежал, не вернув гоблинам долг? — спросил Билл. — Министерство тогда не предприняло никаких мер, и это очень испортило отношение гоблинов к людям. Но сейчас нам удалось, наконец, поставить точку в этом деле. Бэгмен предстал перед судом и был приговорён к большому штрафу и году Азкабана за мошенничество. Этим мы дали гоблинам понять, что Министерство больше не потерпит неуважительного к ним отношения.

— А как он вернёт долг? — спросил Гарри. — Насколько я помню, у него не осталось ни кната.

— Нам пришлось взять на себя это обязательство, — ответил Билл. — Конечно, сначала гоблины были против, но в конце концов их удалось убедить, что если они не получат деньги от Министерства, то не получат их вообще. Так что теперь их представители стали вести с нами дела куда охотнее. И всё равно до полного примирения ещё очень далеко.

— Но вы сделали первые шаги, и сделали их правильно, — сказала Гермиона. Глаза её горели. — Как же мне не терпится присоединиться к вашей работе…

Под конец вечера всех развеселил Живоглот — ужасно недовольный разноцветной мишурой, которую ему надели на шею, он попытался снять её, подцепив за каминную решётку, но не рассчитал, поднеся морду слишком близко к огню и опалив себе усы. Все смеялись до колик, глядя, как огромный рыжий кот с громким шипением носится по комнате, заставляя карликовых пушистиков Арнольда и Жан-Клода с громким писком прятаться от него под креслами и диваном. Наконец, когда пробило три часа ночи, миссис Уизли предложила всем расходиться. Билл, Флёр, Чарли, Перси, Джордж и Андромеда с Тедди попрощались со всеми и вышли из дома. Гарри, глаза у которого уже начинали слипаться, неожиданно кое-что вспомнил.

— Мистер Уизли, можно вас на пару слов? — спросил он, глядя на остальных. Рон, Гермиона и Джинни напряглись.

— Да, конечно, — ответил мистер Уизли, мгновенно становясь серьёзным. Глянул на лестницу, по которой только что ушла на верхний этаж миссис Уизли. — Пойдёмте выйдем во двор.

Они накинули мантии и толкнули входную дверь. Холодный воздух тут же рассеял остатки сна. Мистер Уизли обошёл с ними дом, прошёл к сараю с мётлами. Они встали за ним, чтобы ни из одного окна их не было видно.

— Как всё прошло у Флинтов? — спросил мистер Уизли, наклоняясь и понижая голос.

— Кажется, всё нормально, — ответил Гарри, невольно сам переходя на шёпот. — Нам удалось убедить их, что мы иностранные друзья Оуэна.

— Всё прошло без эксцессов?

Все четверо замялись. Не так сразу они хотели рассказать о своём проколе, едва не стоившем им полного провала. Мистер Уизли подозрительно оглядел их.

— Если честно, произошёл один неприятный момент… — решилась, наконец, Гермиона и быстро рассказала о том, как закончился рождественский вечер у Флинтов. И хотя она постаралась максимально сгладить все неровности и преподнести факты так, чтобы это не выглядело уж очень непривлекательно, с каждым её словом мистер Уизли всё сильнее хмурился.

— Но ведь я просил вас сообщать мне обо всём, что вы делаете, — сказал он, когда Гермиона закончила. — Нам сейчас нельзя допустить ни одной ошибки. Тут нужно действовать без самодеятельности, по заранее оговоренному плану. А вы едва не поставили под угрозу всю нашу работу за последние два месяца.

Ещё никогда Гарри не видел его таким сердитым.

— Пап, мы просто хотели проверить, не найдём ли мы чего-нибудь подозрительного, и…

— Это не оправдание, Джинни, — ответил мистер Уизли. — Представьте, что бы было, если бы Гермиона не скрылась вовремя под мантией. Или если бы не спустилась до того, как Флинт пошёл проверять этаж. Вас бы всех раскрыли в мгновение ока, и никакие мракоборцы уже не смогли бы помочь.

— Пап, мы…

— Рон, неужели мне надо учить вас, как правильно скрываться? Или как выдавать себя за других людей и как себя вести, чтобы не вызвать подозрений? — злость мистера Уизли постепенно спадала, теперь в его тоне сквозило разочарование. — Я полагал, что такие вещи вам очевидны и понятны, — он глубоко вздохнул. — Что ж, видимо, я ошибался.

Гарри чувствовал себя не просто дураком — он чувствовал себя непроходимым идиотом.

— Я очень надеюсь на то, что вы смогли отвести от себя подозрения, — продолжал мистер Уизли, — но, если исходить из того, что я слышал про Флавия Флинта, нельзя быть уверенными, что он это оставит просто так.

— Ему ведь могло показаться, что эльф ошибся, — робко произнесла Гермиона.

— Могло. А ещё он мог сказать это для того, чтобы убедить вас в этом. А потом самостоятельно пойти и проверить кабинет, — снова глубоко вздохнув, сказал мистер Уизли. — Но что мы сейчас можем сделать? Всё уже произошло. И остаётся только надеяться, что Флавий Флинт не будет пытаться связать это с вами.

Он оглядел друзей, по-прежнему выглядя грустным и разочарованным.

— Вам удалось найти что-нибудь в его кабинете?

— Да, удалось, — сказала Гермиона, и мистер Уизли тут же оживился. А она уже доставала из сумки, которую прихватила с собой из гостиной, пузырёк с прозрачной жидкостью и письмо от неизвестного зельевара.

— Что это? — спросил мистер Уизли, когда она передала ему оба этих предмета.

— Антидот к сыворотке правды, — сказала Гермиона, — и письмо от его изготовителя.

При этих словах отец Рона мгновенно преобразился.

— Это ведь даже лучше, чем я мог рассчитывать, — воскликнул он, окидывая взглядом друзей. Глядя на него, невозможно было бы сказать, что ещё минуту назад отец Рона выглядел подавленным и расстроенным.

— Письмо было замаскировано под текст на французском языке, — сказала Гермиона, кивая на пергамент. — Должно быть, производитель скрывается на континенте.

— Мы примем все меры по его поимке, — сказал мистер Уизли, не отрывая взгляд от пузырька. — Перси свяжется с французским Министерством магии, и они найдут этого человека. Но самое главное не это, а то, что вам удалось добыть антидот — это ведь прямое доказательство того, что наши опасения подтвердились. Завтра же я передам его в Отдел магического правопорядка и там займутся поиском пути преодоления эффекта антидота.

— И тогда вы сможете допросить Флинтов, верно? — спросил Гарри.

— Во всяком случае, как только закончатся исследования, — ответил мистер Уизли.

— Мы на всякий случай поделились частью антидота с Оуэном, — сказала Гермиона. — Решили, что это должно обезопасить его от попыток отца применить на нём сыворотку правды.

— Да, всё правильно, — кивнул мистер Уизли. — Вы ведь позаботились о том, чтобы Флинт ничего не заподозрил?

Гермиона кивнула.

— Восхитительно, просто восхитительно, — всё не унимался мистер Уизли. — Похоже, что я зря так на вас ополчился: похоже, риск был почти полностью оправдан. Теперь, когда у нас есть антидот, возможно, и не придётся ждать… — он запнулся, посмотрел на друзей, — а, впрочем, ладно, это не так важно.

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни удивлённо переглянулись.