Гарри Поттер и Клятва Основателей (джен)

Посреди платформы стоял Хагрид, вокруг которого собирались боязливо озиравшиеся по сторонам первогодки.

— О, кого я вижу, — добродушно пробасил лесничий, едва заметив друзей. — А Гермиона, стал быть, со старостами сейчас? Важная у неё теперь будет работа, да. Так, все, значит, собрались? Хорошо, а теперь — за мной!

И он повёл длинную вереницу первокурсников к лодкам, на которых они по традиции прибывали в Хогвартс.

— Идёмте, — сказал Гарри Рону, Джинни и Полумне, поворачиваясь и направляясь к выходу со станции.

Они влились в густой поток чёрных мантий. То и дело кто-либо, идущий рядом, оглядывался и провожал друзей взглядом, пока на его месте не оказывался другой. Миновав здание вокзала, все четверо вышли на широкую дорогу, вдоль которой выстроились кареты с впряжёнными в них фестралами — те невозмутимо стояли, подобрав под себя кожистые крылья, изредка поглядывая на столпившуюся вокруг них толпу своими белыми, широко раскрытыми глазами без зрачков. Интересно, как много студентов видят их сейчас, подумал Гарри, оглядываясь. Но никто из окружавших его на вид не проявлял никакого изумления.

— Так вот, значит, какие они, — услышал он у себя за спиной и оглянулся. Рон и Джинни медленно подошли к ближайшему фестралу и стали очень внимательно его разглядывать.

Гарри закрыл глаза. Джинни… Он так надеялся, что она не увидит… И тут перед глазами вспыхнуло воспоминание. Большой зал. Красная и зелёные вспышки. Бузинная палочка взлетает в воздух, а Волан-де-Морт падает навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатываются. Все видели его смерть, последнюю смерть в тот жуткий день. Как он мог забыть…

— Вот вы где, — раздался голос Гермионы: она спешила к ним, продираясь сквозь плотную толпу. — Спасибо огромное, что прихватили, — сказала она Рону и Полумне, которые несли её чемодан и корзинку с Живоглотом, откуда доносилось недовольное фырканье.

Они сели в ближайшую пустую карету и стали смотреть в окна. Ещё оставалось одно место, так что к ним вполне мог кто-нибудь подсесть. Проходящие мимо быстро окидывали их взглядами, но никто из них не подходил близко. Должно быть, стесняются, подумал Гарри, чуть закатив глаза.

— Привет. Вы не против, если я к вам присоединюсь? — раздалось у двери и он обернулся. На подпорке кареты стояла высокая девушка. Гарри был виден только её силуэт и половина лица, на которую падал тусклый свет фонаря.

— Привет, Натали, конечно, подсаживайся, — сказала Гермиона, улыбаясь и двигаясь, освобождая возле себя побольше места.

— Отлично, я сейчас, — ответила девушка, спрыгивая на землю и куда-то отходя, а спустя несколько секунд они услышали, как с шумом падает в закреплённую в хвосте кареты корзину что-то тяжёлое.

— Что же ты сама, мы могли бы помочь, — хлопотливо произнесла Гермиона, когда девушка села рядом с ней. Та в ответ засмеялась.

— Что ты, я отлеветировала.

— Кстати, а где Деннис?

— Он с Кутом и Пиксом в другой карете, а там больше мест не было.

— Ребята, познакомьтесь — Натали Макдональд, староста Гриффиндора, — торжественно произнесла Гермиона, поворачиваясь к друзьям.

— Думаю, так будет лучше: Люмос!

Вспыхнул неяркий свет и Гарри смог, наконец, разглядеть их новую знакомую. У неё были длинные рыжие волосы и большие карие глаза с густыми ресницами и тонкими бровями. Она действительно чем-то походила на Джинни, разве что волосы чуть темнее и совсем нет веснушек на круглом лице. Натали по очереди оглядела каждого, вздрогнула, задерживая взгляд на Гарри.

— Боже мой, ты ведь Гарри Поттер?

— Да, всё верно, — ответил он, почувствовав внутри лёгкое напряжение.

— Я видела тебя в прошлом году в Большом зале, помню ещё, как раздался тот жуткий голос... А потом нас всех эвакуировали, — она окинула взглядом сидящих в карете. — Ты ведь Джинни, верно? Очень приятно познакомиться.

— Взаимно, — ответила Джинни, прищурившись.

— А вас как зовут? — спросила Натали у Рона и Полумны.

Тем временем карета с лёгким толчком начала движение, покачиваясь на неровной деревенской дороге. Десять минут спустя они миновали улицы Хогсмида, и Гарри прильнул к окну. Вот-вот должен был показаться Хогвартс. Интересно, он сильно изменился за лето? Во время битвы замок очень серьёзно пострадал.

— Вон, смотрите, — воскликнула Гермиона, когда кареты проехали очередной поворот.

Перед ними открылся широкий утёс, на котором возвышались знакомые стены и башни. Во всех окнах ярко горели огни. В темноте разглядеть что-то было сложно, однако с виду казалось, что выглядит школа как новенькая. И удивительное дело — стоило Гарри окинуть замок взглядом, как он ощутил, что по телу его распространяется приятное тепло. Хогвартс всегда был его домом. Первым и настоящим. И много лет для него было счастьем возвращаться под его старинные каменные своды. Внезапно всё, о чём он думал в последние несколько недель, показалось ему таким мелочным, даже не стоящим внимания. В конце концов, Джинни оказалась права — он был очень рад вновь оказаться здесь.

— А что, выглядит неплохо, — радостно произнесла Натали, прищурив глаза и глядя в окно. — Они не смогли взяться за полноценное восстановление, пока в школе находились студенты, поэтому нам пришлось доучиваться среди развалин — видели бы вы, как веселился Пивз.

Кареты миновали две высокие колонны со статуями крылатых вепрей на вершине — это означало, что они въехали на территорию Хогвартса. Очертания замка становились всё ближе, и вот, наконец, длинная вереница карет подъехала к крыльцу.

— Пойдёмте, — сказала Натали, открыла дверь и первая спрыгнула на землю. Друзья последовали за ней. Поток студентов устремился по каменным ступеням к массивным дубовым дверям. Едва завидев Гарри, многие вновь начинали перешёптываться, кивать головой в его сторону.

— Деннис! Деннис, иди сюда! — неожиданно прокричала Натали, махая кому-то поверх голов второкурсников. К ним протиснулся невысокий парень со значком старосты на груди.

— Привет, — сказал он, протягивая Гарри руку. И только сейчас тот заметил, как сильно Деннис Криви похож на своего брата. Те же черты лица, такие же тонкие руки и шея, такие же светлые, вьющиеся волосы…

— Мне очень, очень жаль, — тихо произнёс Гарри. Деннис опустил взгляд. — Это я виноват, я не встретил его вовремя, не отговорил…

— Всё нормально, Гарри, не вини себя. Колин всегда восхищался тобой, часто говорил мне, как хочет быть похожим на тебя. Он бы никогда не остался в стороне.

— И это поступок истинного гриффиндорца, Деннис, — с убеждённостью в голосе сказала Натали, кладя руку Деннису на плечо, — мы все очень гордимся твоим братом.

Они поднялись по ступеням, прошли через высокую каменную арку и вступили в огромный, ярко освещённый вестибюль. Здесь действительно потрудились на славу — ни следа не осталось от ужасных разрушений четырёхмесячной давности. Сквозь широко распахнутые двери ученики вступили в Большой зал.

Под высокими сводами зияло чистое звёздное небо, над четырьмя факультетскими столами висели в воздухе тысячи свечей, золотые тарелки и кубки блестели в их свете, словно драгоценные камни. При взгляде на них у Гарри защемило сердце — он подумал об эльфах-домовиках, которые трудились сейчас на кухне, внося последние приготовления в праздничное пиршество, вспомнил Добби, их отчаянное спасение из дома Малфоев, его могилу на пляже возле дома Билла и Флёр…

Оживлённо беседуя, студенты рассаживались по длинным скамьям. Полумна направилась к столу Когтеврана, а друзья, сопровождаемые взглядами и перешёптываниями, поспешили к остальным гриффиндорцам и заняли места поближе к возвышению, на котором стоял преподавательский стол. Краем глаза Гарри заметил знакомое лицо. Ромильда Вейн, проходившая мимо, на мгновение задержала на нём взгляд, затем отвернулась и с безразличным видом двинулась дальше. Он вздохнул с облегчением — теперь не придётся ждать от неё пирожные с приворотным зельем.

Рядом с ними приземлился Почти Безголовый Ник, приведение факультета Гриффиндор.

— Добрый вечер, приятно увидеть вас снова.

— Привет, Ник, — поздоровался Гарри, улыбнувшись призраку. — Как дела? Как лето прошло?

— О, в эти месяцы было очень много работы, даже у нас, приведений, — важно произнёс Ник. — Так много волшебников трудилось над восстановлением Хогвартса, а мы, по мере сил им помогали.

— А как вы помогали? — спросила Гермиона.

— Никто не знает замок лучше нас, особенно его тайные ходы. Мы проверяли, чтобы всё было в точности так, как раньше. И, надо сказать, поработали здесь на славу.

— И даже Выручай-комнату восстановили? — спросил Гарри.

Ник нахмурился.

— Это было нелегко — заклятие Адского пламени невероятно сложно остановить, а разрушения, причиняемые им, фатальны. Над нею работало почти два десятка человек — лучшие реставраторы — использовали древнюю и очень сложную магию. И, хотя они справились, есть большая вероятность, что комната уже никогда не будет работать, как раньше.

— А сложно было восстанавливать замок? — спросила Натали.

— Сложно даже для опытных волшебников, — ответил Ник, оживившись и кивая так, что его голова зашаталась из стороны в сторону. — Здесь же повсюду чары, наложенные ещё основателями, например, когда взялись за коридор на пятом этаже…

Но Гарри его уже не слушал. Он внимательно оглядывал преподавательский стол. В центре, в большом директорском кресле, сидела профессор Макгонагалл. Обычно она носила изумрудно-зелёную мантию, но сейчас на ней была другая, торжественная, цвета ночного неба. Она поймала его взгляд, улыбнулась, и Гарри смущённо улыбнулся в ответ. Как бы он ни был рад её видеть, но наблюдать за тем, как это кресло, которое много лет занимал Дамблдор, занято теперь кем-то другим, было неприятно. В душе у него промелькнуло ощущение, что после смерти старого директора Хогвартс словно осиротел и уже никогда не будет прежним.

Гарри окинул взглядом сидящих по обе руки от профессора Макгонагалл преподавателей. Почти все знакомые лица. Профессор Стебль, преподаватель травологии; рядом с ней обычно сидел на возвышении из подушек крохотный профессор Флитвик, преподающий заклинания, но сейчас его место пустовало. Видимо, встречает первокурсников.

Хагрид, уже успевший вернуться в зал, был на своём обычном месте, рядом с ним — профессор Вектор и профессор Синистра, преподаватели нумерологии и астрономии. Как непривычно было не видеть за столом профессора Снегга, в чёрной мантии, с крючковатым носом и длинными сальными волосами. Теперь на его месте восседал широкий, с лысой головой и огромными усами профессор Слизнорт. Гарри подумал, что впервые за всё время своего пребывания в Хогвартсе испытал лёгкое сожаление, что рядом нет их старого мастера зелий.

Взгляд его задержался на двух незнакомцах, тоже сидевших за преподавательским столом. Оба молодые, на взгляд Гарри, лишь на несколько лет старше его. Первый — мужчина, невысокого роста, шатен с короткими волосами. Глаза серо-зелёные, нос с горбинкой. Тонкие губы, скулы чуть выпирают. Он сидел, положив на сложенные в локтях руки подбородок и глядел куда-то поверх голов сидящих в зале, по-видимому, о чём-то размышляя. На нём была чёрная мантия с жёлтым воротником.

Второй была девушка с густыми, до плеч, серебристыми волосами, разделёнными посредине аккуратным пробором. У неё были очень яркие голубые глаза (такие же, как у Дамблдора, молнией сверкнуло в мыслях у Гарри), приплюснутый нос, а на лице играла счастливая улыбка. Она беседовала о чём-то с сидевшей рядом мадам Помфри, школьной медсестрой, теребя рукав своей синей мантии.

— Новые преподаватели? — спросила сидящая рядом Джинни, проследив за взглядом Гарри.

— Похоже на то, — ответил тот, поворачиваясь к ней. — Один — по защите от Тёмных искусств, это очевидно. А вот что будет вести второй — непонятно.

— Может быть, в программу добавили какой-то новый предмет? — предположила Джинни.

Гарри не успел ничего ответить, так как в этот момент двери Большого зала раскрылись, и кругом воцарилась тишина. Длинная цепочка первокурсников прошла мимо столов факультетов. Вёл их профессор Флитвик, которого почти не было видно — такого низкого роста он был. Подойдя к преподавательскому столу, первокурсники встали к нему спиной и принялись оглядывать Большой зал. Лица у всех были встревоженные, и Гарри невольно вспомнил, как сам стоял на их месте много лет назад.

Перед ними поставили трёхногую табуретку, на которой лежала старая потрёпанная шляпа. Гарри всеми силами пытался разглядеть на ней хоть какие-то следы от огня, которые должны были остаться после того, как её поджёг Волан-де-Морт. Но так ничего и не увидел.

Первокурсники испуганно озирались по сторонам, несколько секунд прошло в абсолютной тишине. Но вот в складках шляпы появилась дыра, наподобие рта, и она запела:

Восславим вовеки героев своих,

Сразивших презренных рабов Тёмных сил;

Повержен наш враг, и уже навсегда:

Не знала подобного эта земля.

К победе был путь и тернист, и далёк -

Немало ждало и раздоров, и склок,

Сомнений и горя, падений, труда -

Не будет податливой к счастью тропа.

Когда-то я пела здесь всем вам о том,

Чтоб стали едины вы перед врагом,

И что беспощадная будет война,

Что общая это для всех вас беда.

Завет мудрой Шляпы, смотрю, не пропал:

Все вместе вы встретили злобный оскал,

Сражались бок о бок, теряя друзей -

Их жертва живёт до скончания дней.

Должно быть, в сомненьях немало из вас,

Кто в Хогвартс попал в самый первый свой раз:

Что это за шляпа? И как говорит?

Откуда столь древний, потрёпанный вид?

Я всё расскажу вам: когда-то давно,

Здесь встретились двое лихих колдунов,

И две чародейки-подруги — и в раз

Решили: судьба соединила всех нас.

Был Гриффиндор Годрик отчаянный храбрец;

Героям великим он друг и отец,

Отвага и сила — для воина как щит -

Ценил эти качества выше других.

Второю Кандида была Когтевран -

Поныне примером пусть будет всем вам:

Умнее не сыщешь волшебницу ты

Нигде, никогда на огромной земли.

Весёлой и славной была Пуффендуй,

Что звать Пенелоппой — запомните ту,

Цените с ней искренность, верность друзьям -

Не знает радушие счёта векам.

И вот, наконец, Салазар Слизерин

Был самый расчётливый, хитрый из них -

С ним тем по пути, кто подобного тела,

Кто был и есть маг до седьмого колена.

Четвёрка великих тогда поклялась,

Что будет учить, никого не страшась,

Что все, кто под своды их школы попал,

Найдут здесь и знаний, и дружбы причал.

И долгие годы четыре творца

Свой замысел строили в поте лица,

Студентов себе выбирая по духу,

Не ставя деяния в прошлом в заслугу.

Но вот незадача — пока все живут,

То сами в свой дом новичков отберут,

А как мы умрём — кто же будет следить

За строгим отбором? — спросил Слизерин.

А будет вот так — Гриффиндор вдруг сказал,

И мигом меня с головы он сорвал;

Пусть будет она отвечать за отбор,

Не страшны ей время, и войны, и мор.

Собрались все вместе четыре творца,

Воскликнули что-то — не помню словца,

Лишь вмиг ощутила я — каждый из них

Вложил в меня разум и часть своих сил.

И ныне, заветы их верно храня,

Кому где учиться — решаю уж я.

Ты выйди, надень меня, это не больно,

А я уж решу — ты какого помола.

Но вот напоследок, что я вам скажу,

И уж против истины не погрешу -

Врага победили лишь общею силой,

И все вы семья — не забудьте отныне.

Шляпа умолкла, и весь зал потонул в аплодисментах.

— Интересную песню она сочинила в этом году, — сказал Почти Безголовый Ник. — Необычную для неё, конечно, но с хорошим посылом.

Когда стихли последние хлопки, профессор Флитвик вышел вперёд. В руках он сжимал длинный свиток пергамента.

— Прошу тех, чьё имя я назову, надеть на голову Распределяющую Шляпу и сесть на табурет. После того, как она скажет ваш факультет, вы идёте к его столу и присоединяетесь к вашим новым товарищам, — сказал он своим тонким голоском, развернул пергамент и произнёс. — Абрахам, Джон.

Высокий худой мальчик с густой копной тёмных кучерявых волос вышел из толпы, сел на табурет и надел на себя Шляпу, которая мгновенно съехала ему на глаза. Несколько секунд прошли в молчании, а затем:

— Гриффиндор!

Гарри и остальные громко зааплодировали, когда новый ученик присоединился к их столу.

Распределение шло свои чередом, мало-помалу очередь сокращалась.

— Ойген, Пирс.

— Слизерин!

На другом конце зала в очередной раз зааплодировали. Гарри окинул стол Слизерина взглядом, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. Нет, никого, кроме Оуэна Флинта, рядом с которым только что сел новый студент. Может быть, это и к лучшему, подумал он про себя.

— Тойо, Микадо.

— Когтевран!

Хлопки Полумны, похоже, были самыми громкими в зале, когда взволнованный первокурсник сел рядом с ней.

Осталось всего три нераспределённых ученика.

— Эйгвен, Лана.

Девочка с тугой косой почти до пояса быстро вышла вперёд, села и решительно натянула на себя Шляпу. Та колебалась недолго:

— Пуффендуй!

— Уже почти всё — и начнётся пир, — прошептал Рон, в блаженстве закрывая глаза и потирая ладонью живот.

Наконец, последний ученик был распределён, и профессор Флитвик вынес из зала Шляпу и табурет. Профессор Макгонагалл поднялась со своего места, и вновь под каменными сводами воцарилась полная тишина.

— Рада приветствовать всех вас в Хогвартсе, — с улыбкой сказала она, окидывая взглядом сидящих за четырьмя длинными столами. — Как много нужно сказать, но вначале я хочу, чтобы мы все насладились нашим традиционным праздничным пиршеством. Так что приятного всем аппетита.

И в то же мгновение золотые тарелки и кубки наполнились едой.

Успевшие проголодаться друзья набросились на картофельное пюре, бифштексы, зелёный горошек и пироги с почками. Лишь Деннис чуть поковырял вилкой в тарелке и потянулся к кубку.

— Ты что? — спросила у него сидящая рядом Натали. — Мы же так долго ехали, тебе надо поесть.

— Спасибо, я не голоден, — тихо произнёс Деннис.

Натали хотела что-то сказать, но, поймав взгляд Гермионы, промолчала.

— Это лучшее, что может быть в первый день в Хогвартсе, — с довольной улыбкой сказал Рон, тарелку которого было не видно из-за обилия лежащей на ней еды.

Спустя какое-то время первые блюда исчезли, чтобы через мгновение появился десерт. Рон налегал на мороженое и сладкий рулет, Гарри наполнил себе и Джинни кубки тыквенным соком.

— Деннису будет очень трудно, — сказала она, посмотрев на него. — Здесь погиб его брат. И Хогвартс теперь всегда у него будет ассоциироваться с этим.

Гарри нащупал под столом её руку, сжал в своей. Она ведь тоже потеряла здесь брата. И как бы много времени не прошло, такие раны заживают очень долго.

— Всё хорошо, Гарри, — сказала Джинни, кладя голову ему на плечо. — Я очень рада, что все мы вместе. Что ты рядом со мной. Мы могли потерять друг друга, потерять ещё больше родных и друзей. Но мы выжили.

И Гарри снова пожалел, что не может поцеловать её прямо здесь и сейчас.

Когда с десертом было покончено, а тарелки вновь стали чистые, профессор Макгонагалл поднялась со своего кресла.

— Итак, теперь, после такого чудесного пира, я хочу сделать несколько объявлений. В первую очередь рада представить вам наших новых сотрудников. Мой давний знакомый профессор Уоллес Стрейдом с радостью согласился занять должность преподавателя защиты от Тёмных искусств, а также декана Гриффиндора, которую я теперь, как директор школы, занимать не могу.

Шатен с задумчивым взглядом коротко поклонился в ответ на аплодисменты, затем снова сел и внимательно посмотрел на студентов за столом Гарри.

— Кто учится в Хогвартсе уже не первый год, надеюсь, помнит, что я до недавнего времени являлась преподавателем трансфигурации, — по лицу профессора Макгонагалл пробежала быстрая улыбка, а в зале раздался смех. — Однако теперь совмещать мою основную работу с преподаванием, к сожалению, не представляется возможным. И поэтому позвольте представить — ваш новый преподаватель трансфигурации — профессор Кьяра Лобоска.

Молодая девушка с густыми серебристыми волосами, сияя улыбкой, поднялась и поклонилась.

— Очень надеюсь, что все вы поддержите ваших новых преподавателей и коллег и продемонстрируете то гостеприимство, которым всегда славился Хогвартс, — сказала профессор Макгонагалл.

— Как думаете, они сильно старше нас? — шёпотом спросил Рон, кивая в сторону преподавательского стола.

— Я думаю, не сильно, — задумчиво произнесла Гермиона.

— …а желающим играть в факультетских командах по квиддичу — просьба начать записываться с завтрашнего дня у деканов своих факультетов; отборочные соревнования начнутся на последней неделе сентября. Напоминаю, что играть в квиддич, как и иметь собственные мётлы, разрешено только студентам старше первого курса.

Сказав это, профессор Макгонагалл окинула взглядом всех собравшихся в Большом зале.

— А теперь я хочу, чтобы мы поговорили о более серьёзных вещах. Как вы все, надеюсь, знаете, несколько месяцев назад в стенах нашей школы был повержен самый опасный и могущественный Тёмный маг за последние сто лет. Он пал, сражённый собственным убивающим заклятием, и произошло это здесь, где сегодня собрались мы все. Звали его Том Реддл, но всему миру он был известен под именем лорда Волан-де-Морта.

Едва она произнесла это, как по залу прокатился приглушённый гул, который, впрочем, быстро стих.

— Это событие, без сомнения, является важнейшим в нашей истории. Но не стоит забывать о том, что победа далась очень большою ценой, о чём весьма мудро упомянула в своей песне Распределяющая Шляпа. Среди героев немало студентов Хогвартса, многие из них отдали за нас с вами свои жизни. И поэтому наш долг — общими усилиями бережно хранить память о них, никогда не забывать и не сомневаться, что их жертва не была напрасной. Именно поэтому в конце этого учебного года, в первую годовщину победы над лордом Волан-де-Мортом, в нашей школе пройдут торжественные мероприятия, приуроченные к этому великому событию. Как и когда они будут проходить — об этом я сообщу вам позже.

А теперь последнее и самое главное, и я снова сошлюсь на слова из песни многоуважаемой Распределяющей Шляпы. Наша школа — одна большая семья. Так всегда было и так всегда будет. Вместе мы одержали победу, забыв о многолетнем соперничестве, о многовековой вражде. И я хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Разумеется, найдутся те, кто пропустит мои слова мимо ушей, но поверьте — им придётся очень горько об этом пожалеть.

Приглушённый шёпот быстро пробежал по залу и затих так же неожиданно, как и появился. Профессор Макгонагалл внимательно оглядела все четыре факультетских стола, и неожиданно улыбнулась.

— Однако я больше, чем уверена, что нам не придётся прибегать к этим крайним мерам. А теперь мне осталось только пожелать вам всем хорошо выспаться — завтра вас ожидают первые в этом учебном году занятия. Первокурсники, следуйте за старостами, они укажут вам, где находятся ваши гостиные.

— Да, точно, — воскликнула Натали и вскочила со своего места. Деннис медленно встал и двинулся вслед за ней.

— Как думаете, что имела в виду Макгонагалл, когда говорила про крайние меры? — спросил Рон, когда они встали из-за стола и, смешавшись с толпой, двинулись к выходу из Большого зала.

— Самое очевидное — исключение из школы, — ответила Джинни, — но, надеюсь, до этого всё же не дойдёт.

— Ну не знаю, — мрачно сказал Рон, наблюдая за тем, как стоящий в холле Оуэн Флинт вместе с Гермионой раздаёт распоряжения старостам, — мне почему-то кажется, что некоторые это поймут далеко не сразу.