Колесо Рёна. Гнездо Гарпии (джен)

Жазон резко поднялся на кровати и застонал. Опыта в распитии спиртного он не имел вообще, но подозревал, что в жизни больше никогда ни капли в рот не возьмёт. Даже чуть-чуть. Даже из уважения к хозяину дома или предлагающему. Даже учитывая, что ему не очень противен вкус алкоголя. Никогда больше.

И дело было даже не в том, что его голова раскалывалась и гудела. Жазон никогда не пил много из-за странной трусости перед тем, что он может открыться перед окружающими. И какие могут быть последствия. Вариантов могло быть много, один из них — очнуться в чужом доме с ощущением новых обязательств. Именно так всё и вышло, хотя он не совсем это имел в виду, когда представлял.

Комната по степени роскоши больше походила на тревлянскую церковь, как её изобразил на картине забытый Жазоном художник. Или на келешские гаремы. Больше на последние — много тканей, меньше обжигающего блеска металла. Но фрески, своды и декоративная резьба были ближе к первому варианту. И, если верить рассказам очевидцев, пахло, словно разлили ароматическое масло. Впрочем, это было общей чертой, если масла любили именно в Келеше. В любом случае, было душно и жарко. Помня предыдущее действие и его последствие, Жазон как можно аккуратнее поднялся с широкой и непривычно мягкой кровати и двинулся к окну, вернее, к витражной двери с выходом в какой-то сад.

Оказалось, что это был не сад, а, скорее, оранжерея. В массивных вазах и горшках с узорами мозаики пышно зеленели незнакомые Жазону растения. Сейчас они довольно агрессивно качались на ветру. Они казались довольно крепкими, видимо, ураганы тут нередкое явление. Было прохладно, и Жазон со вздохом облегчения подставил лицо довольно сильным потокам воздуха. Не обращая внимания на словно бы недовольно шелестящие растения, он решил пройтись по петляющей дорожке межу ними, в надежде узнать своё приблизительное местоположение.

Со временем ветер начал понемногу утихать. И в какой-то момент резко затих. Жазон смотрел на прутья решётки и город внизу. Падать было далеко. Через забор тоже было проблемой перелезть. Головная боль прошла. Возможно, голова так выразила панику и осознание необходимости её работы.

Жазон упал между зубьями стены над крышей и прижался лопатками к прутьям.

«В комнату ведёт дверь из башни, но там много людей, которые, возможно, предупреждены. По стене не вариант, погода дрянь — сорвусь и всё. Помощь извне… Отсутствует», — судорожно перебирал он варианты, но быстро успокоился опять.

Вариантов не было. Сиди он и дальше в том «хлеву», он мог бы что-то придумать. Подружиться, например, с кем-то вроде того парня с золотыми зубами. Тот вполне выглядел как частый посетитель. Много ли таких здесь? Уже неважно, возможность потеряна. Бросив взгляд на город, Жазон вспомнил о Герсе.

«Затаился, наверное. Трус, — совершенно спокойно заключил он, переведя взгляд на серое небо, — И что теперь?»

— Пш! Ты! Помогай, что сидишь?!

Неожиданный сдавленный зов заставил Жазона подскочить на месте и оглядеться. Никого. Не может же кто-то затаиться над клеткой. Или может.

— Внизу, кха…

Жазон прильнул к прутьям. Что нужно сделать, он понял быстро. Упасть, протянуть руку, схватить и поднять. На удивление, это получилось очень легко. Теперь неизвестный сидел между соседствующими зубьями и широко улыбался золотом, потирая грубые жилистые руки.

— Вы не представляете, — Жазон встал опираясь на прутья, разглядывая гостя. — Я вас только что вспоминал.

— Значит, я вовремя, — мальчишка это или взрослый, понять было сложно, но взлохматил грязные чёрные волосы он довольно легкомысленно. — Понравился ты мне, парень. Вот, иногда бывает: встретил, заинтересовался и костьми лягу, но найду и познакомлюсь! А ещё мы были соседями, как я мог тебя оставить, почти что брата. Твой храп изрядно скрашивал моё бренное существование в том месте. Иначе бы я совсем свихнулся…

Считать незнакомца надёжным и вообще серьёзным Жазон перестал быстро, но без особого разочарования. И такой может принести какую-то пользу. Да и просто, он показался Жазону довольно милым собеседником. Однако Жазон умудрился что-то прослушать, и затянувшийся трёп оборванца слился в один сплошной бред.

— … И поскольку звезда на обратной стороне, я решил напрямую не вмешиваться, но помочь! Давай руку, всё как есть выложу.

И замолчал. Жазон не сразу понял, что от него что-то требуется.

— Желательно, левую.

На секунду запутавшись в руках, Жазон осознал, что собирается делать незнакомец. Или уже знакомый, если он незаметно, мимоходом представился в своей как будто бессмысленной речи. В любом случае, он собирался гадать. Сразу всплыли ассоциации: гадают колдуны, а по руке и на картах — хаг. Принцу Эдмунду повезло ни разу им не попадаться, да и поблизости они словно нарочно не появлялись. Но многие из знающих были этому безмерно рады. Это настораживало Жазона, но не сильно — ни одного хага он не встречал ранее, и это подогревало интерес. Да и другого выхода, кроме как довериться «рёнову народу», он не видел.

Хаг притянул ладонь себе, за прутья, и его взгляд остекленел. Выглядело впечатляюще, словно он видел что-то кроме смуглой ладони и плетения линий. Жазон отнёсся к этому довольно холодно, чисто по привычке. Ему нужна была хоть какая-то надежда или просто определённость, даже иллюзорная.

— Короткая, — он ощутимо провёл ногтем по одной из линий. — Но ты в самом начале довольно интересного пути. Смерть будет ранней, скорее всего казнь, но до этого тебе ещё жить да жить. Остальное не так конкретно, — он повернул ладонь Жазона. Судя по по ехидной улыбке, сдержал шутку. — Тут как у всех, — сказал и закрыл глаза, сжимая руку Жазона в своих. — Огонь. Что-то безумное, всеподчиняющее, агрессивное, оно может помочь. Это уже не самое худшее, вернее, наилучшее развитие событий. Для всех нас. Рён!

Выкрик был неожиданным, и Жазон вздрогнул. Он не сразу заметил источник тепла рядом и то, что его руку отпустили. Акварис держался тихо и хмуро глядел на болтающегося над пропастью хага, которого держал за шкирку.

«Насколько вообще он лёгкий?» — удивился Жазон до того как понял, что Акварис здесь и он очень недоволен.

— Доброе утро, — неловко обронил Жазон.

— Возможно. Вот только я устал ловить это на стенах крепости. В течение месяца уже. Внизу?

— Вода, — хаг нервно посмотрел вниз. — Середина реки, кораблей сейчас нет, выжить можно.

— Твой бог тебе благоволит, — и поставил назад. — Скройся, быстро.

Хаг не стал возражать. Шикнув что-то вроде «удачи», он прыгнул вниз. Раздался грохот воды. Жазон готов был поклясться, что не выжил бы. Но, вполне возможно, хаг знал, как это делать правильно. Но повторить за ним Жазон бы не рискнул. Пока.

А Акварис взял Жазона за локоть и увел. Ветер опять усиливался. Светло-серое небо затягивалось практически чёрными тучами. Послышались далёкие раскаты грома. Сам Жазон словно понимал природу — странное предчувствие ощущалось похожим образом.

Запустив Жазона в комнату и закрыв окно-дверь, Акварис сел на кровать. Не дожидаясь, пока устроится Жазон, он пригласил того сесть рядом и начал разговор. Хотя это могло быть просто продолжение вчерашнего.

— Как ты себя чувствуешь? — Жазон сел, и Акварис забрался на кровать с ногами.

— Весьма паршиво, — честно признался Жазон, Акварис кивнул.

— Моя оплошность. Не сообразил, что принцев и их «друзей по регламенту» пить не учат. И правильно, конечно, — и едва заметно дёрнул плечами, прикрыв лицо. Жазон этого не заметил. — Ты наверное задавался вопросом, почему тебя не вернули в камеру?

Жазон кивнул. Знать то, что практически все возможные ответы он уже придумал сам — один другого не лучше. От Аквариса, однако, не скрылось проявившееся кислое выражение, успешно скрываемое до этого. Хотя и расшифровал по-своему.

— Не волнуйся, на убой держать не буду, — и каркающе рассмеялся. — Конечно, гулять за пределами сада и комнаты нельзя. Но твой плен пройдет без пыток, крыс и только с двумя охранниками: замком снаружи и высотой. Дверь не ломай, она дорогая и крепкая, да и за ней много моих людей, а плавают только колдуны, да? Поэтому сиди тихо, радуйся жизни, бье?

— Мгм, — буркнул Жазон, неожиданно приободряясь. Все его опасения подтвердились. Потом он нахмурился вновь. — Бье?

— Как «хорошо», «понял», «согласен».

— «Хорошо» у нас, «гут» у Гарман, у вас «бье», — монотонно заключил Жазон, по-своему справляясь с нервами. Акварис мягко улыбнулся. — Мы пытались учить языки, но не то чтобы я мог на них нормально разговаривать.

— Мы?

— С принцем, вы же знаете моё место.

Акварис склонил голову. Жазону этот жест всегда казался кокетливым и ассоциировался с наивными девушками. Но у этого человека он выглядел естественно и казался чисто «его». Это было из тех черт поведения, которые обычно вспоминают наравне с внешностью и одеждой, ничего не значащих, но присутствующих. Жазон это понял быстро, зачем-то отмечая про себя.

— Знаю. Но также, если я правильно помню, на такую должность ставят людей высокородных, не запятнавших род чужой кровью и прочая… Кхм. А ты сам сказал, что простой сирота. Я и думаю, где подвох.

— Я почём знаю? — пожал плечами и закатил глаза. Он правда не знал, хотя и его давно это интересовало. Несильно. В некоторые проблемы лучше не лезть. — Может, прихоть Драфлора. Вы уж извините, я могу сейчас его называть по имени? Может, пришло ему или кому-то ещё в голову, что этот «друг» должен быть попроще, чтобы меньшему числу людей на него влиять. Как по мне, хорошее объяснение. Самое логичное, как до этого раньше не додумались? Или я и есть высокородный? Сын какого-нибудь обедневшего, опозорившегося барона. И, формально, подхожу на место при дворе, а заявлять напрямую нельзя? А может меня в раннем детстве нашли в море, совсем мелкий принц, и сказал, мол, «я нашёл, не вам гнать», а король, сражённый добротой сына, оставил.

Акварис держался. И без того огромные глаза ошарашенно раскрылись. Редко моргая и выдерживая паузу, он с трудом нашёл, что сказать.

— У тебя хорошая фантазия. Это было неожиданно. Всё это довольно органично и можно использовать для объяснения.

— Это ещё не всё, — Жазон не удержался от усмешки. — Есть и менее очевидные варианты.

— Например, что ты сын Драфлора?

— Что?

Опять повисла пауза, но теперь хлопал глазами уже сам Жазон.

— Никогда не задумывался над этим вопросом. С чего могут быть такие выводы?

— Несколько причин, — Акварис из неоткуда достал бутылку и немного подло захихикал на помрачневшего Жазон. — Не предлагаю, маленький ещё. Вчера было нужно. Так вот, причины: я неплохо помню твоего короля. В юности он был тем ещё нытиком и трусом. Капризным, к прочему. Но не идиотом. У него были красивые зелёные глаза, как у ещё живого дя... Кхм, отца. А ты знаешь, какие глаза обычно у людей с твоим типом внешности?

— Глаза? — неуверенно протянул Жазон. — Не так много людей я повидал, особенно похожих на меня. Но понимаю, к чему вы ведёте. Надо сказать, я до недавнего времени не обращал внимание на глаза Драфлора. Как по мне, совпадение.

— Весьма странное, — немного невнятно заявил Акварис, откупоривая бутылку зубами. — Зелёные, особенно такие яркие, ой-ой какие редкие. Особенно на континенте.

— А на островах?

— Хинери больше голубоглазые, но встречаются. А другая половина населения черноглазые. Так, не переводи тему! — он недовольно нахмурился и отхлебнул вина. — Больше чем глаза, за это предположение играет отношение Драфлора к тебе. Не спрашивай, как я это узнал, но ты и этот… — Акварис обозначил руками волосы и воротник.

— Эдмунд?

— Да! Так вот, ты и Эдмунд для него равнозначны. Понимаешь?

— Возможно. Я знаю, что к приёмным детям могут привязываться не меньше, чем к кровным… Что с вами?!

Жазон подозрительно смотрел на опять гогочущего Аквариса. Тот упал на кровать и, покачивая уже полупустой бутылкой, безумно сверкал практически белыми глазами. Немного успокоившись и смахнув слезу, он объяснился.

— Ты — чудо. Подобрал бы я любого сиротку, тот бы и то быстрее поверил. Но ты молодец. Ни у меня, ни у тебя нет толком доказательств нашей позиции. Одни догадки и контраргументы.

— Вы немного перебрали, — не слушая, больше для себя самого, заключил Жазон.

— Я трезв и буду до третей, — мужчина отсалютовал и резко подскочил. Держался он и правда спокойно, словно в бутылке не вино. Однако Жазону было не комфортно, поскольку тот вполне осознанно вцепился ему в руку, прижимаясь всем телом. — Это место действует на меня как-то по-особому. Давно ни с кем не общался так. Тебе что-нибудь нужно?

Жазон посмотрел на Аквариса. Опять отметив излишнюю изящность, он недовольно взглянул в глаза небезызвестного пирата, словно пытаясь найти хоть каплю совести. Не нашёл. Снаружи выл ветер, но этому человеку было всё равно и на него, и на осуждающий взгляд. Акварис подтянулся и практически невинно поцеловал Жазона.

— У тебя обветрились губы, мальчик мой. Косметика в шкафу, — спокойно заключил Акварис практически в шею Жазона, вскочил и лёгкой походкой полетел к двери. — Наверное, я принесу книги. Не скучай.

Сигнальный стук, щелчок, хлопок двери, опять замок. Жазон растерянно смотрел в стену, даже не повернув голову вперёд. Он поднял руку к лицу. Губы и правда были сухие, а ещё прохладные и с привкусом винограда. Жазон резко возвёл глаза к потолку.

— И как мне реагировать на это?

Никто не ответил.