Ядовитый сад (гет)

Ранее:

Сейчас все её неудачи имели совершенно другой облик: не образ ругающейся Минервы или Горация. Нет. Слова тут были излишни.

Это был Северус, каким Гермиона видела его в последний раз во время войны: молчаливый, весь в крови, с пустым взглядом. Мёртвый.

* * *

18 сентября 1987 год

Кто-то вскрикнул. У Гермионы так звенело в ушах, что она почти не расслышала крик. Не успела она собраться с силами и судорожно вдохнуть, как между ней и боггартом мелькнуло ярко-розовое пятно.

— Профессор! — взвизгнула Тонкс в панике, протягивая руки к бездыханному Северусу.

На что бы ни рассчитывала девочка в попытке спасти чужую жизнь — не сложилось. Боггарт затрясся и превратился в саму Тонкс, только с волосами мышиного цвета, тёмными глазами и подростковыми прыщами по всему лицу. Боггарт-Тонкс зажмурился и затопал ногами. Лицо покраснело от усилий, но внешность не изменилась: она лишилась своих магических способностей. Рухнув на землю, лже-Тонкс притянула колени к груди и всхлипнула.

— О, — прошептала настоящая Тонкс. Розовый цвет у корней поблёк и сменился тёмным, будто у неё отрастали родные волосы после окраски. Прежде чем Гермиона шагнула вперёд и встала с ней плечом к плечу, она уже успела вытащить палочку и прицелиться в боггарта.

— С ним будет проще справиться, если мы его запутаем, — сказала Гермиона.

Перед объединившимися в единую мишень ведьмами боггарт начал превращаться в жуткую смесь Тонкс и Северуса: его прямые волосы, её лицо сердечком. Его мёртвые глаза, её слёзы, текущие по впалым щекам, покрытым угрями.

— Знаете заклинание? — уточнила Гермиона. Никогда не стоит упускать момент для обучения.

Тонкс кивнула, глубоко вдохнула — и её волосы вновь обрели яркий розовый цвет:

— Ридикулус!

Раздался щелчок как от удара кнутом, и чудовище, соединившее в себе черты Снейпа и Тонкс, отрастило свиное рыльце — так делала настоящая Тонкс, когда хотела рассмешить Гермиону и Джинни. Гермиона издала тёплый смешок — скорей из ностальгии, а не потому, что это было смешно. Однако вместе с громким хохотом Тонкс этого оказалось достаточно. Боггарт исчез.

— Прекрасная работа, мисс Тонкс, — сказала Гермиона. — Пять баллов Пуффендую.

Тонкс просияла.

— Спасибо, — глянув на то место, где только что был боггарт, она наморщила нос — никаких прыщей на нём, конечно же, не было. — Как думаете, профессор Снейп начислил бы мне баллы за то, что я спасла ему жизнь, если бы это в самом деле был он?

Да уж, в настойчивости этой девочке не откажешь.

— М-м, сомневаюсь. Он бы нашёл повод, чтобы отругать вас за то, что вы как какая-то гриффиндорка кинулись на помощь, пока ваша новая преподавательница защиты просто стояла и смотрела, как он умирает.

— А что же я должна была сделать? Разоружить вас и наложить Инкарцеро, и только потом спасать его? А вдруг это вы убийца. Неплохой способ нарваться на взыскание, если бы я ошиблась.

— Самым безопасным для вас было бы позвать кого-нибудь на помощь.

Тонкс прищурилась, глядя на неё:

— Ага, а вы бы остались здесь и прикончили его. Так себе вариант.

Это было сказано так… по-тонксовски и так прекрасно, что у Гермионы сжалось сердце, хотя ей пришлось плотно сжать губы, чтобы скрыть улыбку.

— Профессор Снейп сказал бы вам то же самое, — заметила она. — Вы студентка, мисс Тонкс. Подвергать себя опасности, чтобы кого-нибудь спасти — не ваше дело, — для ровесников Тонкс это ещё могло служить оправданием, по крайней мере, пока они были детьми. Вспомнив крик девочки, Гермиона опустила руку ей на плечо. — Пойдёмте со мной, после такого испытания нам просто необходим шоколад.

— Я думала, шоколад помогает только при нападении дементоров.

На этот раз Гермиону и впрямь позабавил ответ.

— Мне ещё многому надо вас научить. Шоколад помогает от всего.

Под аккомпанемент хихиканья Тонкс Гермиона рылась в своём столе, пока не нашла шоколадную заначку, припасённую на экстренный случай. В качестве утешения она предпочитала маггловский шоколад. Колдовской, конечно, превосходно справлялся с последствиями столкновения с дементором, но было что-то эдакое в плитке молочного шоколада «Кэдбери» или остатках из праздничного набора мини-батончиков «Марс», «Баунти» и «Сникерс»… Как будто ты оказался дома.

— Вы в порядке? — спросила Гермиона, когда они выбрали себе по шоколадке и уселись поудобнее. — То, что вы видели… Ну, это достаточно страшно, чтобы вам начали сниться кошмары.

Видит бог, эта картина частенько преследовала Гермиону в собственных снах.

Тонкс, невзирая на бледность, ответила:

— Да, конечно. Я видела много маггловских ужастиков по телевизору. Мой папа магглорождённый... хотя он и не знает, что я такое смотрела. Ну, в общем, то, что показал боггарт, было ненастоящим, как и фильмы, пусть даже я знаю этого человека лично. Со мной всё в порядке, — Тонкс откусила от плитки большой кусок. — А вы, профессор? Вы-то как?

— Я в порядке, спасибо. И спасибо за помощь с боггартом. У вас талант к Защите, правда.

Тонкс повеселела:

— Это мой любимый предмет, хотя все учителя до вас были совсем никудышные. Я стану аврором, когда закончу школу.

Не «надеюсь стать аврором», а «стану аврором». Гермиона расплылась в улыбке.

— Ой, чуть не забыла, я ж чего пришла, — спохватилась Тонкс. — Я хотела обсудить с вами кое-какие штуки, которые можно попробовать в Дуэльном клубе. Как думаете, мне ещё рано учиться вызывать Патронуса?

* * *

Перси так таращился на каждую новую пару открывавшихся карт, словно победа в игре гарантировала ему должность Министра магии. Игра во взрывающиеся карты перед занятиями в Дуэльном клубе стала для них с Гермионой чем-то вроде ритуала.

— Ну, и как вам здесь нравится теперь? Привыкли за две недели? — поинтересовалась Гермиона — потому что искренне переживала за его благополучие и действительно хотела это знать, а не для того чтобы отвлечь от игры. Да-да-да.

— У меня всё нормально, спасибо. Теперь стало получше, чем мне показалось… ну… в первый день.

Наверное, Перси покраснел, вспомнив, как Гермиона застала его тогда в слезах. Она не могла сказать наверняка: чтобы подтвердить свои подозрения, ей бы пришлось оторвать взгляд от карт.

— Рада это слышать, — сказала она.

— Ну а вы как?

— В смысле, как у меня дела?

— Ага, — его рука дёрнулась было, когда на столе оказались две похожие, но не одинаковые карты. — Преподаватели защиты, вообще-то, пропадают, если верить Биллу и Чарли. Вам нравится здесь преподавать?

— Нравится, — ответила она, удивлённая тем, что это действительно так. Забавно, поскольку в школе Защита была её слабым местом. — К сожалению, в конце учебного года мне придётся уехать. У меня дела в Америке.

— О, — плечи Перси поникли, а лицо помрачнело. До этого он смотрел на неё с такой надеждой, что Гермиона чуть не пообещала ему присылать открытки и письма, что было бы невозможно. Но печальные новости вовсе не притупили его азарта. Через несколько секунд он уже радостно праздновал оглушительную победу.

Интересно, как бы отреагировал Перси в её времени, если бы она призналась, что это она — профессор Хьюз? Гермиона улыбнулась, пытаясь вспомнить, когда видела того Перси в последний раз. То было летним вечером в Норе, и Перси каким-то образом уговорили выпить огневиски с Джорджем. К величайшему огорчению последнего, алкоголь совершенно не расслабил старшего брата и не вызвал у него желания устроить какую-нибудь шалость. Вместо этого Перси долго обсуждал с Гермионой «Историю Хогвартса» и как бы ненароком упомянул, что самому старшему студенту, когда-либо сдававшему экзамены на ТРИТОН, было сорок. Никакого давления, само собой. Джордж волен распоряжаться этой информацией как пожелает.

А вот что Джорджу действительно понравилось, так это подлить в следующий напиток Перси нечто такое, отчего тот в течение следующего часа был способен общаться исключительно звуками, которые издают киты. Как ни странно, пьяный Перси счёл это невероятно забавным. Однако звуки китового смеха нервировали.

Одиннадцатилетний Перси сложил карты, когда в класс начали заходить ученики, вырвав Гермиону из воспоминаний. Тонкс задержалась у двери, словно чего-то ждала. Гермиона не поняла, чего именно, пока не явился Северус, на которого Тонкс тут же и накинулась.

— Сэр, а вы знали, что вы боггарт профессора Хьюз? Но только не такой, как сейчас, — Тонкс жестом обвела его высокую фигуру, пока он сердито глядел на неё, — а мёртвый.

Услышав это, несколько учеников, включая мальчишек Уизли, повернулись к Гермионе, разинув рты. Господи, Нимфадора, ну кто тянул тебя за язык?

— Что, правда? — Северус обратил изумлённый взгляд на Гермиону, потом снова на Тонкс.

— Ага. Я сначала не поняла, что это боггарт, поэтому влетела в класс и пыталась вас спасти.

— Надо же, какой героизм, — протянул Северус. — Либо мои травмы были не очень серьёзны, либо вы значительно переоценили свои способности. И что же вы увидели? Оцарапанную коленку, которую надо заклеить пластырем?

Никакой вспышки жара на запястье. Обет молчал. На Тонкс клятва не действовала.

— Э-э… не совсем. Было много крови, — поморщившись, она указала на собственную шею сбоку. — Очень-очень много. Я бы попыталась остановить кровотечение, если бы это в самом деле были вы, но профессор Хьюз сказала, что мне следовало позвать на помощь.

— Тогда спасибо ей за то, что мне не придётся тратить время и силы и объяснять вам то же самое.

Тонкс заныла.

— Она сказала, что вы так и скажете.

Гермиона решила, что сейчас девчонка запросто договорится до потери баллов, поэтому вышла вперёд и начала занятие. Поскольку это был скорее клуб по интересам, а не полноценный урок, она всегда предлагала детям выбор. Они разбились на две группы — с первого по третий и с четвёртого по седьмой курсы. Старших учеников не пришлось уговаривать, все согласились с предложением Тонкс учить заклинание Патронуса. Младшие тем временем после более длительного обсуждения остановились на Экспеллиармусе.

— Какую группу хочешь взять? — спросил Северус. — Мне без разницы.

Ложь, пусть и с добрыми намерениями. Он давал ей возможность взять то, что попроще, поскольку она говорила ему, что Патронус ей не очень-то даётся. Тем не менее, она выбрала старшую группу. Из них двоих у неё явно больше шансов научить студентов работать со счастливыми воспоминаниями.

— Итак, — начала она, когда ученики собрались вокруг неё. И в последний момент решив частично воспользоваться советом профессора Снейпа, который он дал ей на шестом курсе, продолжила: — Ваш успех в создании патронуса зависит только от выбора подходящего, яркого воспоминания. Такого, которое всегда вызывает у вас улыбку. Хорошенько подумайте об этом событии, а затем… — закрыв глаза, она вызвала в памяти ослепительное, чистое счастье, накрывшее её, когда она осознала, что Гарри ещё жив. — Экспекто Патронум!

Её выдра появилась в мгновение ока — такая же яркая и сияющая, как и счастье, питавшее её.

— Ой, какая миленькая! — восторженно рассмеялась Тонкс, когда выдра, повинуясь хозяйке, поплыла по воздуху вокруг неё.

— Ладно, — Гермиона сняла заклинание, развеивая Патронуса. — Ваша очередь. Все достаньте палочки.

Она походила по классу, поправляя движения и напряжённые позы, но в конце концов привалилась к стене рядом с Северусом и стала наблюдать за обеими группами. Её мантия распахнулась достаточно, чтобы скрыть, как он скользнул ладонью к её ладони.

— У тебя всё хорошо? — спросил он, всё ещё глядя прямо перед собой. Его лицо, по обыкновению, было совершенно нечитаемым, однако в голосе слышалось едва заметное беспокойство.

— Ага, — она сжала его руку, пока её сердце беспокойно ворочалось в груди. — Всё хорошо.

* * *

19 сентября 1987 год

Было что-то волшебное в том, как они двигались вместе. В том, как она сжимала его внутри. Напряжение знакомо нарастало, словно сфокусированная энергия заклинания — а затем выжигало всё вокруг, пока не оставались только жар, трение тел и Гермиона. Когда их движения стали беспорядочными и ускорились, она начала охать и постанывать. И тогда он, наконец, позволил себе рухнуть в бездну вместе с ней.

Вытянувшись на смятых простынях, Северус крепко обнял Гермиону, чтобы не дать ей скатиться с него. Впрочем, она, кажется, не собиралась шевелиться, удовлетворённо распластавшись по нему в послелюбовной истоме. Наверное, он мог бы привязать её к кровати и уберечь от исчезновения назад в будущее. Победить магию времени их собственным волшебством.

— С днём рождения, — сказал он и фыркнул, когда лежащая на нём женщина в ответ лишь мечтательно вздохнула. — Отдать тебе подарок сейчас?

— Я думала, это и был подарок.

— Не говори ерунды.

Пришёл её черёд фыркнуть:

— А как насчёт быть со мной поласковее в мой день рождения?

— Мне доподлинно известно, что это не настоящий день рождения, — он игриво шлёпнул её по заднице. — И пока что я был с тобой весьма любезен.

Она, очевидно, решила, что в ответ лучше всего хмыкнуть и поцеловать его в шею — было у него там одно местечко, которое притягивало её как магнитом. То же, на которое показывала мисс Тонкс, описывая видение его мёртвого тела. Как это возможно, что Гермиона при встрече с боггартом видела его смерть? Неужели он и впрямь настолько ей небезразличен?

Северус медленно погладил Гермиону по спине. Он был благодарен за информацию, открывшуюся благодаря боггарту, — и чувствовал облегчение, что погибнет не от Убийственного проклятия, мгновенного и неотвратимого. Однако в груди что-то неприятно сжалось при мысли о том, что Гермиона будет вынуждена на это смотреть. Ему не хотелось представлять, как бы он отреагировал, если бы они поменялись ролями.

Затолкав эти мысли в самый дальний уголок сознания, он перекатил протестующую Гермиону на бок и потянулся через неё к прикроватной тумбочке. И лишь когда его пальцы сомкнулись вокруг подарка, он вдруг осознал, что она может воспринять это совсем не так, как он рассчитывал — это было бы слишком рано и, если честно, пугало до чёртиков.

Он выбрал кольцо только потому, что её шея и так постоянно занята зачарованным ожерельем. Браслет! Почему он не подумал о долбанном браслете?

— Прежде чем ты психанёшь и сбежишь в ужасе, имей в виду — это не предложение руки и сердца, — сказал он сухо, кладя коробочку ей на ладонь. — Я объясню, для чего оно.

Гермиона тряхнула головой и с улыбкой, которую он так и не сумел расшифровать, открыла коробочку. Кольцо было совсем простое: серебряный ободок, подходивший к той книжке, которая похитит её у него. Гермиона провела пальцем по стеклянному кабошону, заменявшему камень. Внутри была крохотная веточка белого вереска.

— Очень красиво, — сказала она. — Спасибо.

Северус вынул кольцо из коробочки:

— Ты более чем способна научиться летать. Твоя проблема заключается только в количестве тёмных заклинаний, ты недостаточно ими пользовалась, чтобы теперь самостоятельно держаться в воздухе. Ты, конечно, можешь отправиться в Запретный лес и тренировать Империо на птицах и оленях, пока не наберёшь достаточно опыта, но поскольку ты умудрилась пережить войну и при этом сохранить почти весь свой внутренний свет, сомневаюсь, что ты согласишься на такой вариант, — он взял её правую руку и надел кольцо ей на палец. Кольцо замерцало и сжалось, подстраиваясь под нужный размер. — С этим ты сможешь пользоваться силой моих тёмных заклинаний, если захочешь. У меня… хватит на двоих.

Северус едва закончил говорить, как Гермиона выскочила из постели, абсолютно голая, если не считать кольца на пальце.

— Пошли, — сказала она, хватая его за руку. — Пошли, полетаем.