Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Не в первый раз Себ испытывал это чувство. Совершенно сюрреалистичное. Вчера ещё ты возился в грязи, крови и дерьме, голодал, глотал пыль, решал, кому жить, а кому умирать, сам мог сдохнуть в любой момент — а сегодня сидишь в чистой уютной гостиной, пьёшь чай из фарфоровой чашки с рисунком, жуёшь домашнее печенье и слушаешь про школьные успехи дочери.

Собственно, это ощущение нереальности происходящего накрывало Себа всякий раз после возвращения домой. И даже при том, что итальянское приключение было очень коротким, Себ никак не мог перестроиться. Осознать, что всё позади. Что самая главная проблема сейчас — это низкие оценки Сьюзен по математике.

— Басти?

Себ сфокусировал взгляд на миссис Кейл и улыбнулся:

— Да, я поговорю с ней… и напишу учительнице, — он всё-таки краем уха уловил её последние слова. Миссис Кейл покачала головой:

— Басти, ощущение, что ты вернулся не из отпуска, а с войны.

Миссис Кейл подлила ему ещё чаю и села на диван, чуть в стороне.

— Прости, я не хочу лезть в твою жизнь…

— Да нет, — он пожал плечами и глотнул чаю, — всё отлично, правда. Просто… пришлось поработать последние дни, устал, — он выдавил из себя неловкую улыбку. Это было сложно. С Эмили тоже — всегда. и то, что она знала, откуда он возвращается, ничуть не помогало. Он не хотел приносить войну к ней, но всё равно приносил.

— Знаете, — он отставил чашку, — поеду, заберу Сьюзен сам. Позвоните мисс Кларенс, скажите, что она сегодня может отдохнуть.

Миссис Кейл вздохнула, но кивнула:

— Хорошо. Привезёшь её домой или..?

— Или, я думаю. Она, — он провёл пальцами по волосам, чувствуя неловкость из-за своих слов, — немного на меня обижена. Поедем ко мне, обсудим это. И математику, конечно.

Он был рад выйти из дома миссис Кейл — вдохнуть неожиданно прохладный морозный воздух полной грудью, снова остаться в одиночестве.

Он знал, что через пару-тройку дней это пройдёт. Но Сьюзен не могла ждать столько времени. Прилетев в Британию, он сразу позвонил ей — и она сбросила вызов. Потом снова. И теперь, проспав не неделю, как мечталось, а всего сутки, он чувствовал необходимость поговорить с ней.

Внезапно выпавший ночью снег, разумеется, превратил лондонские дороги в одну бесконечную пробку. Десятиминутная поездка растянулась почти на полчаса. «Форд» полз со скоростью улитки, а Себ восстанавливал душевное равновесие и порядок в голове.

Всё закончилось. Ночная мрачная Генуя, залитая холодным дождём, шесть трупов, взорванный номер, изнывающий от скуки Джим — всё осталось в прошлом. Здесь только Лондон, обычные люди, обычные пробки.

«Я позвоню тебе, детка. Отдыхай», — звякнуло в ушах. Джим исчез в аэропорту так же внезапно, как появился — просто растворился в толпе, даже не забрав поддельный паспорт. Себ убрал его в сейф — на всякий случай.

Горячий душ и удобная кровать казались каким-то извращённым излишеством. И, несмотря на смертельную усталость, Себ проворочался почти час, прежде чем смог уснуть.

«Да ладно, приятель, — подумал Себ с раздражением, — как будто в первый раз».

После полугода в ЧВК к нормальной жизни он привыкал полтора месяца. Хотелось верить, что последствия нескольких дней в Генуе пройдут быстрее.

Он запарковался у школы и посмотрел на часы — почти точно. Осталось подождать минут пять. Он вышел из машины, поднял воротник куртки и прислонился к закрытой дверце, поглядывая на здание школы, пока тихое и как будто пустое.

— Мистер Моран! — раздался в стороне возглас, и Себ обернулся без капли удовольствия.

— Миссис Харрис…

— Сесиль, пожалуйста! — словно и не было неловкого рождественского обеда. Она протянула ему руку, и Себ был вынужден её пожать.

— Забираете Сьюзен?

Он кивнул, подтверждая очевидное. Что ещё, чёрт возьми, он мог делать возле школы? Хотя однажды с крыши этого здания он следил за домом Эмили…

— Неожиданно. Обычно её возит няня. Милая женщина, — миссис Харрис улыбнулась, показывая ровные выбеленные зубы, — а вот мне с нянями не везёт. Как вы её нашли?

Себ пошутил бы, что дал в газете объявление про самую хорошую няню на самое маленькое жалование — но не с этой женщиной. Она вызывала слишком сильную неприязнь, так что он ответил:

— Эмили нашла.

— Оу… — глаза миссис Харрис распахнулись шире, — да, она была умницей. А я иногда с ума схожу со своими. У меня двое, вы знаете… Джулия, пожалуй, подаёт неплохие надежды, в отличие от Питера.

Себ открыл было рот, чтобы поддержать ненапряжный и безопасный разговор о детях, но миссис Харрис не дала ему этого сделать. Она тряхнула головой, отчего светлые кудряшки заколыхались, и сказала жизнерадостно:

— Впрочем, мужчинам это неинтересно. Я слышала, вы были в отпуске, да? Загар заметен, — она перевела взгляд на его шею, — где вы были?

— В Тайланде, — отозвался Себ, начиная поглядывать на часы. Сьюзен уже пора было бы появиться.

— Обожаю Тайланд… А где именно? — и выдохнула, словно Себ сообщил ей что-то невероятное, — прекрасное место! Правда, мне сложно отдыхать в жарких странах. Всё время обгораю. Кожа такая, — и она приподняла рукав куртки, демонстрируя белую руку, — никакой крем не спасает.

Возможно, Сьюзен стоит сократить общение с этой Джулией. Даже если на пока ещё неплохая девочка, с такой матерью продлится это недолго.

— Мда, — протянул он, — думаю, вы с мужем выбираете страны с более мягким климатом.

Миссис Харрис поджала губы, но всего на секунду.

— Эдди ненавидит путешествовать, предпочитает рыбалку, я обычно отдыхаю одна. И знаете, приятно иногда вырваться из привычного круга, немного отдохнуть от роли матери…

К счастью, она не успела завершить свой монолог и задать новый вопрос, потому что двери школы открылись, и оттуда потоком хлынули дети разных возрастов. Сью выбежала одной из первых — вместе с Джулией и Эммой, конечно. Они что-то оживлённо обсуждали, и Себ невольно улыбнулся.

— Вот и наши! — совершенно без необходимости воскликнула миссис Харрис. — Мистер Моран, мы же с вами почти соседи… С моей стороны будет очень грубо попросить подвезти нас?

Себ перевёл на неё взгляд. Подавил общественно-одобряемое и совершенно необходимое в этой ситуации: «Конечно, не вопрос», — выдохнул и покачал головой, изображая на лице сожаление:

— Простите, миссис Харрис, сегодня не смогу. У нас со Сьюзен дела в центре.

Почему-то подумалось, что, скажи он о делах раньше, она попросила бы подбросить её куда-нибудь в центр. Во всяком случае, на её лице отразилась явная досада.

— Ничего, — улыбнулась она, — может, мне повезёт в другой раз.

— Мама! — и миссис Харрис была вынуждена отвлечься.

Себ посмотрел на Сьюзен, которая тут же надулась и опустила голову.

— До свидания, миссис Харрис, — с некоторым нажимом сказал Себ, надеясь, что она отойдёт от его машины. Она была вынуждена это сделать — оба её ребёнка, да ещё и Эмма, которую, похоже, она заводила домой по пути, просто не оставили ей выбора.

— До встречи, мистер Моран!

Себ повернулся к Сьюзен и сказал, уже не обращая никакого внимания на остальных:

— Даже не скажешь мне «привет»?

— Я поеду домой с няней, — решительно сообщила Сьюзен и сложила руки на груди, — а тебя я видеть не хочу.

— Очень жаль… — проговорил Себ, с некоторым удивлением ощущая, что эти неискренние и продиктованные обидой слова маленькой девочки причиняют физическую боль, — а я отпустил миссис Кларенс на сегодня, чтобы провести время с тобой. Неловко.

Сьюзен избегала его взгляда.

— Слушай… — начал он, — я не мог поговорить с тобой. И перезвонить тоже.

— Работа? — спросила она с явным недоверием.

— Именно. Мне пришлось немного сократить отпуск. И я действительно не мог говорить.

— Почему?

Вместо ответа Себ открыл дверцу «Форда» и предложил:

— Продолжим в дороге?

Однако, даже выехав на шоссе, они молчали. Себ искал слова, а Сьюзен дулась. И только после поворота на забитую машинами М11 он смог проговорить:

— Мне правда жаль, что так вышло. Думаю… это было обидно для тебя. Я бы сам обиделся.

Сьюзен подвинулась поближе, наклонилась и просунула голову между передними сиденьями. Себ мягко провёл пальцами по её волосам, но сразу же строго велел:

— Сядь ровно.

В правом ряду шли авария за аварией. На скользкой дороге влететь кому-нибудь в зад было проще простого. Когда они объехали очередной затор, сзади раздалось:

— Пап…

— М?

Несмотря ни на что, Себ ещё чувствовал какую-то отчуждённость, но питал слабую надежду на то, что совместный перекус её снимет.

— У тебя есть пистолет?

Интересно (вопрос чисто академического толка), как выдерживают родительство люди с менее закалённой нервной системой? И в сколько аварий они попадают после таких вопросов?

— Откуда такой интересн?

— Есть или нет?

Себ был в замешательстве. Во-первых, было совершенно непонятно, зачем ей вообще понадобилось это узнавать, во-вторых, несколько сбивал с толку этот требовательный тон. Вроде бы не было ничего плохого в том, чтобы ответить. Но Себ не хотел, чтобы вся военная тема хоть как-то касалась Сьюзен. И интерес к оружию с её стороны казался чем-то опасным. Сценарий, при котором Сьюзен лет в одиннадцать уговаривает его научить её стрелять, и оказывается, что она унаследовала от него этот весьма неподходящий для девочки талант вместе с отсутствием реакции на выстрел, казался Себу кошмаром. Он ещё помнил свои чувства после первых выстрелов — не идеально точных, конечно, но достаточно метких для пацана, впервые взявшего в руки оружие. Это была эйфория. Невероятный, захлёстывающий с головой восторг. Он не хотел, чтобы Сьюзен это испытала. Её жизнь ни при каких обстоятельствах не будет связана со смертями — и за это Себ был готов бороться до последнего. Пусть получает любые отметки, пусть, если хочет, заваливает A-level — это будет её решение. Но ни армия, ни полиция, ни остальные структуры её не получат.

Но, возможно, как раз сейчас лучше ответить? Убедить её, что в этом нет ничего интересного.

— Да, есть, — сказал он. — Почему ты решила об этом спросить?

В зеркало заднего вида Себ видел, что Сьюзен нахмурилась.

— Мне надо на него посмотреть.

— Исключено. Пистолет — не игрушка.

— Я знаю, — очень серьёзно сказала она, — я поспорила с Джулией. Она говорит…

Так, это уже становится тенденцией. Джулия Харрис говорит какую-то чушь, которая потом оседает у Сьюзен в голове. Себ удержался от резкого комментария, позволяя дочери продолжать:

— Говорит, что ты не воевал. Что это… — голос у неё чуть дрогнул, — мама выдумала, чтобы объяснить… — на щеках выступили розовые пятна, — почему ты её бросил. Я сказала… — Себ с силой прикусил кончик языка, чтобы промолчать. Пусть Сьюзен выскажется до конца, — что она ничего не понимает. А Эмма… Эмма говорит, что есть простой способ проверить. Надо просто найти пистолет. Но я не хочу искать, это будет плохо. Я решила спросить.

— Хорошо, что спросила, — начал Себ медленно, изо всех сил стараясь говорить спокойно, — во-первых, ты вряд ли бы что-то нашла. Оружие — не игрушка, оно хранится в специально отведённом месте. Во-вторых, я был бы очень разочарован, если бы узнал, что ты роешься в моих вещах.

— Я бы не… — начала она возмущённо, но Себ её перебил:

— Знаю, ты молодец. Мне не очень нравятся слова Джулии, — о, господи, пожалуйста, давайте снова Геную? — по сути, она сказала, что твои родители тебе врут.

Сью уставилась на свои руки, явно чувствуя себя виноватой из-за слов подруги.

— Но это не так. Когда ты станешь постарше, мы поговорим о том, почему мы с твоей мамой перестали жить вместе, — слова шли с большим трудом, через силу. Но их было совершенно необходимо произнести — чтобы потом какая-нибудь новая Джулия не заставила Сьюзен сомневаться снова, — действительно, иногда, когда дети маленькие, а один из родителей уходит из семьи или должен куда-то уехать, говорят про войну, космос или плаванье в море. Не в нашем случае, — и вдруг он угадал истинную причину беспокойства Сьюзен (или решил, что угадал), и сказал тихо: — Мама всегда была с тобой честной, дорогая. И я тоже.

Уже когда они сидели за столиком в кафешке и обсуждали математику, Сью внезапно спросила с хитрой улыбкой:

— А можно мне всё-таки посмотреть на пистолет? Одним глазочком?

— Ни одним, ни половиной, ни одной четвёртой, ни… — Себ подмигнул ей: — что там дальше?

— Ни одной восьмой? — умильно сложив ладошки в молитвенном жесте, уточнила Сьюзен.

— Ни даже одной шестнадцатой.