Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

В гостиной обнаружилась одна только миссис Кейл. Увидев Себа, она поспешно спросила:

— Что случилось, Басти? Я не поняла…

— Я не люблю предметы, которые попадают в квартиру непонятным образом, — сказал Себ и уточнил: — Где Сьюзен?

Компьютера, надо заметить, тоже не было — только горы обёрточной бумаги.

— Наверху, с Эриком. Славный мальчик, — миссис Кейл покачала головой, но вид у неё был настороженный и подозрительный. — Что там, в итоге? — она кивнула на серебристый свёрток.

— Просто книги. Что здесь делает Эрик? Я думал, гости у нас к трём…

Миссис Кейл улыбнулась:

— Он позвонил ей, чтобы поздравить, услышал про компьютер и предложил помочь. Они его собирают наверху.

Они действительно возились с компьютером в спальне Сьюзен. Вернее, возился Эрик, а Сьюзен сидела на кровати и смотрела на него с совершенно искренним восторгом. Когда Себ открыл дверь, оба вздрогнули. Эрик подскочил, едва не стукнувшись головой о столешницу, под которой подключал провода, выбрался и радостно поздоровался.

Сьюзен бросила на Себа быстрый взгляд и отвернулась.

— Привет, Эрик. Спасибо. что решил помочь… с этим всем, — проговорил Себ, сел на кровать рядом с дочерью и спросил: — Этот подарок тебя больше не интересует?

— Ты его уже открыл, — обиженно сказала Сьюзен.

— Что за подарок? — тут же встрял Эрик. — Ух ты, весь комплект. Дашь почитать шестую?

Стоило Эрику проявить интерес к книгам, как Сью немедленно выхватила свёрток у Себа из рук, стянула обёртку и принялась разглядывать книги.

— Можно мне? — Эрик взял одну из книг и открыл с некоторой жадностью.

— Бери, — разрешила Сьюзен, — на время.

— Спасибо, — отозвался Эрик, а Сьюзен, изучив дарственную надпись на форзаце первого тома, спросила: — От кого это?

— Мой знакомый, — отозвался Себ, снова испытывая иррациональное желание избавиться от книг. Но было уже поздно, так что он просто перевёл тему на компьютер.

— Вы извините, — проговорил Эрик, закончив с проводами и запустив системный блок, — что я вот так пришёл. Но Сьюзен сказала, что вы подарили ей компьютер и куда-то уехали, а миссис Кейл… В общем, я предложил помочь.

— Очень кстати, — кивнул Себ, — я, конечно, собрал бы это всё, но куда медленнее. Сьюзен, — Себ встал, подошёл к компьютеру, проверил регулировку монитора (накануне он внимательно прочитал, как подстроить его для ребёнка), — сразу договоримся: компьютер для учёбы. Включать на час в день, не больше. Никаких игр. Интернет — только под присмотром мисс Кларенс.

— Жёстко, — присвистнул Эрик, но под тяжёлым взглядом Себа кивнул и добавил: — Но всё правильно, детям это… вредно, да?

К счастью, Сьюзен не настолько интересовалась компьютером, чтобы возмущаться — просто кивнула.

— Я могу поучить её, как пользоваться, — предложил Эрик, — мне не трудно…

И на этом Себ их оставил — пусть развлекаются. Книги так и остались валяться на кровати, и оставалось только надеяться, что Сьюзен не проявит к ним особого интереса, и они останутся пылиться на полке.

Тем же вечером, когда гости Сьюзен ушли, а дом удалось привести в относительный порядок, Себ снова поднялся в комнату к дочери. Она выглядела уставшей, но не засыпала на ходу, и ему хотелось с ней немного поговорить — не о чём-то конкретном, просто так: о подарках, друзьях.

— Мне нравится Эмма, она хорошая девочка, — заметил он мимоходом, — будет хорошо, если ты продолжишь общение с ней.

Сьюзен — маленький хитрый чёрт, — несмотря на усталость, разгадала намёк и уточнила:

— Эмма нравится. А Джулия — нет? Это из-за пистолета, да? Из-за того вопроса?

— Нет, — Себ покачал головой и упал спиной на кровать. Сьюзен немедленно устроилась под боком, и какое-то время они разглядывали потолок.

— Давай играть, как будто там небо.

— Ну, давай, — согласился Себ. — Где Медведица?

— В углу. Большая.

— Ладно, тогда малая… слева от люстры.

— А вот тут, где тень, хвост дракона, да?

— Вроде того. В правом углу, выходит, Кассиопея…

— Упс. Потолок закончился, — Сьюзен рассмеялась, и Себ обнял её чуть крепче. Прикрыл глаза. Когда она здесь, под рукой, так спокойно. Можно не сомневаться, что она в безопасности.

— Пап… Можно я скажу тебе что-то?

— Что угодно.

— Обещай не смеяться.

— Моё слово.

— Бабушка смеялась… — голос Сьюзен стал тише, в нём послышалась искренняя печаль.

— Я не буду. Что бы там ни было.

— Я влюбилась.

Нет, Себ не засмеялся. Он даже не дёрнулся, не выругался вслух и не спросил: «Какого чёрта? Я думал, у меня еще года четыре в запасе!» Он просто вспомнил, что в шесть лет влюбился в девочку из параллельного класса: всё, что о ней вспоминалось, правда, это две чёрные косички и дырка вместо переднего верхнего зуба. Но в шесть лет Себ был уверен, что это самое сильное чувство в его жизни. А когда ему удалось подержать её за руку, он, кажется, чуть не умер от счастья.

Так что он спросил совершенно серьёзно:

— В кого?

— Это не смешно? — робко уточнила она.

— Ничуть. Влюбиться — это приятно, иногда весело, временами грустно, но точно не смешно, — честно сказал Себ.

Сьюзен спрятала лицо у него под мышкой и оттуда пискнула:

— В Эрика.

И, надо сказать, это было испытание для нервов Себа, потому что засмеяться хотелось совершенно отчаянно. Неизвестно, правда, над чем больше — над самими признанием или над мыслью о том, каково парню в шестнадцать лет стать объектом влюблённости восьмилетней девочки. Но он снова сдержался.

— Бабушка говорит, я не могу влюбиться, я ещё маленькая. Что это смешно.

Кажется, предстоит небольшой воспитательный разговор с миссис Кейл. Себ не сомневался, что она хочет Сьюзен только лучшего. Но в этом вопросе он собирался до последнего штриха следовать маминому примеру — а мама никогда не позволяла себе даже намёка на улыбку, когда речь заходила о чувствах Себа. Она могла посмеяться вместе с ним, но над ним — никогда.

— Думаю, можешь, — и это надо как-то объяснить, не роняя авторитет бывшей тёщи. Ну и задачка. Нельзя просто ляпнуть, что бабушка ошиблась, — знаешь, бабушка всё ещё скучает по твоему дедушке. Думаю, ей не очень просто сейчас говорить о любви.

Честно говоря, это единственное, что ему удалось сочинить.

Будь Сьюзен старше, наверное, он пришёл бы в ярость. Думать о том, что на её пути рано или поздно попадётся какой-нибудь скользкий ублюдок, даже сейчас было сложно — а Себ понимал, что ему придётся это пережить. И не один раз. Но пока это было забавно и совсем нестрашно.

— Он к нам ещё придёт?

— Думаю, да. Только знаешь… В жизни не всегда бывает всё как в сказках.

Сьюзен строго буркнула:

— Я знаю. Я не маленькая!

— Не-ет, — протянул Себ, — целых восемь. Уже почти совсем большая.

Комнату освещал только ночник, да компьютер мигал лампочками. Постепенно Сьюзен затиха, её дыхание стало медленнее и ровнее. Себ боялся шевельнуться, чтобы не разбудить её. Закрыл глаза — и уснул сам.

Его разбудил телефонный звонок.

Сьюзен сонно заворочалась, Себ проморгался, быстро поцеловал дочь в лоб и вышел из комнаты. На лестничной площадке принял вызов.

— Детка, с добрым утром.

Себ прочистил голос и уточнил:

— Откуда вы знаете, что я спал… сэр?

Он не мог выдать себя голосом — он, чёрт возьми, молчал.

— О, брось… — протянул Джим скучающим тоном, — только когда ты спишь, ты не читаешь сообщений. Поторопись, — и он отключился.

Себ ещё несколько раз моргнул, разгоняя остатки сонливости, и прочитал три сообщения: «Флит-стрит, 101, без оружия». «Уже пора». «Я начинаю скучать».

Чёрт!

Крикнув миссис Кейл, которая смотрела в гостиной телевизор, что Сьюзен надо уложить спать, он выскочил из дома. Повезло, что пробки уже рассосались. Через сорок минут он уже втискивал машину в узенькое пространство на стихийной парковке в квартале от нужного дома.

Джим ждал точно под вывеской «101». Ради разнообразия, одет он был совершенно нормально — костюм, пальто, лакированные и блестящие, несмотря на снег и грязь, туфли.

— Простите, Джим, — коротко сказал Себ, невольно вытягиваясь, как перед армейским начальством.

Джим хмыкнул, смерил его внимательным взглядом с головы до ног и сказал:

— Расслабься, детка. Мы как раз вовремя. Пойдём.

Они обошли сто первый дом, через узкий проход добрались до внутреннего дворика, беспрепятственно открыли заднюю дверь, поднялись на чердак и выбрались на крышу. Приписка «без оружия» в сообщении и полнейшее спокойствие Джима радовали. Можно было не слишком-то таиться. Хотя было у Себа подозрение, что даже в случае необходимости Джим откажется ползать по крыше брюхом в этом своём пальто.

— Располагайся, дорогой, — Джим широким жестом обвёл мокрые скользкие металлические листы. Себ пожал плечами и сел, облокотившись на высокий выступающий конёк.Джим пристроился рядом, положил подбородок на колени и вздохнул.

Себ молчал и не спешил лезть с вопросами. А Джим выглядел не то задумчивым, не то грустным.

— Знаешь, зачем мы здесь? — спросил он через некоторое время.

— Нет, сэр.

Из внутреннего кармана Джим вытащил маленький белый театральный бинокль. Себ хмыкнул. Отличная оптика. Почему не подзорная труба из музея?

Джим посмотрел в бинокль и протянул его Себу. Указал:

— Прямо напротив, пятое окно.

Себ подкрутил бинокль, которому было самое место где-нибудь на барахолке, и посмотрел, куда требовалось. В окне было темно.

— Я не кошка, сэр, — Себ вернул бинокль. — В темноте не вижу.

Джим грустно усмехнулся.

— Я тоже, дорогой, я тоже… Но ничего, скоро он зажжёт свет.

Они сидели и ждали. Через час с четвертью в окне действительно зажёгся свет. Шторы были не задёрнуты, и Себ без всяких приборов увидел, что это спальня — винтажная и, наверное, достаточно дорогая. Всё это дерево, балдахин над кроватью.

Свет зажёг мужчина. Достаточно высокий и в плаще или пальто — больше ничего не разобрать.

— Долго думал… — пробормотал Джим, снова отдавая бинокль. Себ смог точнее рассмотреть обстановку и мужчину. Черты лица всё равно выглядели смазанно, но, по крайней мере, можно было сказать, что он достаточно молодой, темноволосый — и нервный.

Он не стоял на месте ни одного мгновения, совершенно без всякой системы перемещаясь по комнате. В какой-то момент он встал на колени и заглянул под кровать. Джим рядом засмеялся и забрал бинокль себе.

Больше он не отрывался, следя за мужчиной в комнате. Себ, которому видно было плохо, перевёл взгляд на самого Джима и ощутил что-то вроде мурашек по коже. Лицо Джима светилось восторгом. Крылья носа подрагивали, губы были приоткрыты, и Джим то и дело облизывал их, как от нетерпения или возбуждения. Как будто мужчина в комнате был для него очень важен.

Какова вероятность, что сейчас они следят за дружком Джима?

Себ прикинул варианты и решил, что она не так уж и высока. Несмотря на все шуточки и манеры, представить его в отношениях не удавалось.

Мужчина в комнате снова выключил свет.

Джим медленно опустил бинокли и закрыл глаза ладонью. Провел рукой по лицу и посмотрел на Себа с какой-то шальной улыбкой. Подмигнул.

— Он великолепен, правда, детка?

— Я ничего не понял, если честно.

Джим ответил негромким смехом:

— Ты и не мог. Ты не понял бы, даже если бы стоял рядом с ним в той же комнате.

— Потому что я тупой солдафон, ну да, — без тени обиды согласился Себ.

— Не дуйся, — Джим щёлкнул языком, — никто бы не понял. Кроме меня и, может, нашего любимого мистера Майкрофта Холмса. Но — т-с-с. Некоторые имена лучше не произносить лишний раз. Что ты думаешь, Себастиан?

Ничего. Себ не думал об этом всём ровным счётом ничего, потому что — честное слово, какие вообще тут могут быть мысли? Они проторчали полтора часа на холодной мокрой металлической крыше для того, чтобы понаблюдать за тем, как чувак скачет по чужой спальне и ползает в неё же по полу.

— Я думаю, это кто-то важный для вас, вот и всё, — сказал он вслух.

— О, детка, не ревнуй, — пропел Джим, Себ фыркнул:

— И не собирался, — он добавил бы ещё кое-что, но всё-таки не решился. Хотя Джим и бывал неплох в хорошие дни, не стоило путать его с приятелем.

— Ну? — он улыбнулся.

— Что?

— Заканчивай фразу. Меня бесит то, как мысль бьётся у тебя в голове.

Себ поёжился:

— Сэр, я….

— Да брось, — протянул он. — Ну же, говори. Давай, не ломайся, детка. Хочешь, потом я отвечу на любой твой вопрос?

По глазам Джима было совершенно ясно — не отстанет, а ведь фраза, которая едва не сорвалась у Себа с языка, не казалась уже остроумной.

— Я… — Себ покачал головой, — хотел сказать, что выдохну с облегчением, если вы будете хотя бы время от времени делать перерывы и насиловать чей-нибудь ещё мозг. Ничего умного.

Джим однако захохотал, запрокинув голову. Растёр затылок.

— Ты действительно прелесть, дорогой мой, — сказал он манерно. — Вопрос?

Составлять, что ли, в свободное время список вопросов для этой игры? Потому что придумывать их сходу у Себа не хватало фантазии.

— Не знаю… Вы… у вас были когда-нибудь отношения? С женщиной? Да хоть с кем-то?

— С женщиной… с мужчиной… и с теми, и с другими сразу. Скука!

— Я не про секс.

Улыбка пропала с лица Джима, но выражение лица не сделалось опасным. Скорее задумчивым.

— Видишь ли, Себастиан, — сказал он медленно и серьёзно, — люди вокруг очень глупы, в большинстве своём. Их мысли, страсти, страхи так примитивны. Даже твои, хотя ты, в некотором роде, исключение. То, что ты зовёшь отношениями, это животный инстинкт, помноженный на социальную условность. Вы слипаетесь друг с другом, порождаете потомство, и в конце концов загибаетесь от скуки. Меня это не интересует, — он отвернулся, вглядываясь в замершую, уснувшую улицу с потухшими вывесками и чёрными молчаливыми окнами. — Самое сексуальное, самое сильное, что есть в жизни…

Джим замолчал, и Себ догадывался, что он так и не договорит. Впрочем, этого и не требовалось. Он достаточно знал своего босса, чтобы угадать концовку.

Смерть.