Металлическая шкура (джен)

В комнате было темно, в метре от себя уже ничего не разглядеть, только тьма и непонятные позвякивающие звуки. Бутыль поежился, неизвестность действовала на мозги сильней любых побоев, с каждой секундой становилось все страшней и страшней, он уже десять раз пожалел, что поддался на заманчивые речи главаря и вышел на поверхность устраивать засаду на Воротилу.

«Куча батарей, куча жрачки, все что захотим — колодезные выродки отдадут за своего главаря все, что от них потребуют», — такими вот обещаниями Пшивый подвел их под расстрел, бронированные гиганты превратили всех подвальных в тухлятину за пару минут. Бутыль вздрогнул, где-то вдалеке послышался лязг открываемой двери.

«Почему его не допрашивают? Почему не избивают? Почему? Почему?» — незаметно для себя самого бандита начало трясти, прикованные к подлокотникам стула руки мелко стучали кольцами наручников.

По подвалам ходили страшные слухи о том, что Колодец захватил безжалостный киборг и Воротила там уже не больше чем марионетка, а то и еще хуже, настоящий Воротила разлагается в каком-нибудь отстойнике, а его место занимает копированный с компьютером вместо мозгов. Металлический стук тяжелых шагов неспешно приближался, Бутыль начал паниковать, пытаясь увидеть приближающегося монстра сквозь тьму.

— Настал твой черед, время нам познакомиться, — звук поскрипывающего, безэмоционального голоса раздался справа, Бутыль так резко повернулся что у него что-то хрустнуло в шее, но подвальник даже не поморщился от резкой боли. — Думаю я как вежливый хозяин представлюсь первым, зови меня Мастер.

Под потолком что-то щелкнуло, и тусклый луч света осветил стул с прикованным к нему пленником. Бутыль зажмурился, а когда привык к вернувшемуся освещению, чуть не рухнул вместе со стулом, благо тот был привинчен к полу. Прямо перед ним стояла огромная отвратительная туша металлического монстра с шестью руками, его лысая, наполовину металлическая голова на подвижной шее сверлила Бутыля взглядом ярко-алого глаза, а тело на паукообразной платформе медленно обходило жертву по дуге. Рот сам раскрылся, чтобы заорать; такого ужаса подвальник не испытывал, даже когда его определили на утилизацию в биореактор; почему-то это существо было в сто раз страшнее видимых им ранее безмозглых, наверное, причина в отблеске нечеловеческого разума во взгляде оставшегося от прошлого, еще живого тела, глаза.

— Ну же, как твое имя?

— Бу... бу... ыль... — Бутыль силился ответить, но ко всему прочему ужасу он разглядел свисающие с потолка цепи, заканчивающиеся ржавыми крюками, измазанными чем-то красным. — Бу-у-уты-ы-ыль, — голос бандита-неудачника сорвался на фальцет, но сейчас ему было не до гордости, хотелось оказаться где-то далеко далеко от этого жуткого места, пусть хоть голышом на поверхности, говорят дохнуть от мороза не так уж и больно.

— Чудно, значит, Бутыль. Начнем нашу беседу с того, что ты, Бутыль, поведаешь мне все о своем подвале, все до самой незначительной мелочи.

В голове подвальника промелькнула мысль что как только он расколется, то тут же станет бесполезным для киборга и его ждет кровавая расправа, потому Бутыль нашел в себе силы отрицательно помотать головой.

— Это весьма неразумно, наверное, в твоей глупой голове зародилась такая же глупая мысль о сопротивлении, однако это все напрасно. Так или иначе я получу желаемое, твой друг Бун подтвердит. — Киборг извлек откуда то из-за спины пульт и показательно щелкнул на кнопку; в глубине комнаты задвигались механизмы, все цепи разом задергались от вибрации, мерзкий скрип отражался от стен почти пустого помещения. Из темноты выехали тросы потолочного крана с привязанными к ним грузом. Первые несколько секунд Бутыль не мог понять, что именно перед ним, а когда пришло осознание, он заорал что есть мочи и забился в наручниках, пытаясь хоть на миллиметр отдалиться от этого ужаса. На тросах висело то, что осталось от Буна, еще одного подвальника, соблазнившегося призывами главаря: у него отсутствовало все ниже пояса, там прямо из кровоточащей раны торчала связка кабелей и проводов. Грудная клетка человека была вскрыта, обнажая чудовищную мешанину внутренних органов и непонятных механизмов, обрубки рук дергались в конвульсиях. То, что раньше было Буном, подняло голову и уставилось мимо Бутыля немигающим взглядом.

— Помоги.., помоги мне... — прохрипело изувеченное тело, и на этом душевные силы Бутыля иссякли, подвальник брякнулся в обморок.

«Так и запишем — перебор».

Ржавин почесал лысую голову, похоже, он малец промахнулся с оценкой необходимой степени воздействия на пленника, трюк с кибернетизированным полутрупом был явно лишним. Вернув кран на исходную, Сергей вырубил голограмму. Все-таки незаменимая в хозяйстве вещь, надо только немного сдерживать свои художественные порывы, а то так недалеко и угробить пленника, ничего не узнав. Подойдя поближе, Ржавин помахал манипулятором перед лицом подвальника — однозначно вырубился и, судя по запаху, еще успел испачкать штаны, кто же знал, что такой хлипкий экземпляр попадется.

Подвальники, они же подвальные, были кем-то вроде беспредельщиков в мире изгнанников, от банд нижних уровней Колодца они отличались полной отбитостью, если со вторыми еще можно худо-бедно ужиться, то подвальники подлежали немедленной ликвидации, Воротила платил за головы известных мразей новыми батарейками, так как жизнь они портили обитателям Колодца не слабо. Чего только стоили их неоднократные попытки подорвать остатки работающих насосов и спереть противорадиационные экраны. Девяносто процентов контингента подвальников сидели на тяжелой химии, убивали, грабили и насиловали все, что попадалось в поле зрения, и, мучимые постоянной ломкой, совершенно не ценили целостность своей шкуры. Именно на такого безбашенного сумасшедшего было рассчитано представление Ржавина, как говорится, первый допрос — самый важный, и он не стал заранее присматриваться к пленнику, подумав, что кашу маслом не испортить. Для пущего эффекта Сергей решил наглядно продемонстрировать, какой звиздец ждет отказника на примере его товарища, для этого он просмотрел записи с камер группы Кирпича, которая после Индейца ходила забирать хлам с трупов убитых подвальников. Там и нашелся примечательный кандидат, в первую очередь его тело, а главное, лицо осталось относительно целым, а во вторую — на снятой с него броне было выцарапано имя владельца, по крайней мере, Ржавин предположил, что это его имя, и решил рискнуть, создав голограмму. Попал-то он в точку, только получилось, что Ржавин прибил таракана кузнечным молотом, хотя хватило бы обычного тапка.

«Ну да ладно, передам его Кирпичу, пусть он допросит, теперь хватит одной угрозы повторной встречи со страшным киборгом и засранец... и зассанец выложит все как на духу».

Разбирать наспех собранную допросно-театральную комнату было как-то жалко, так что Сергей решил ее пока приберечь, вдруг еще понадобится. ПРИНВЖДИО ждет настоящая война с подвальниками, терпеть этих выродков у себя под боком Ржавин не собирался, рано или поздно они все равно начнут нападать на поисковиков, для них это естественная цель. Он был далек от заблуждения, что собранные им джагернауты неуязвимы, на любую броню найдется хитрая сволочь с подходящей пушкой, те же хим-огнеметы. Хорошо, когда поисковики обнаруживали подвальников первыми, а если наоборот? Вот схоронятся ублюдки в какой-нибудь щели и окатят его группу кислотой из-за угла. Нет так не пойдет, лучшая защита — это нападение. Сергей не собирался обороняться, он сам начнет войну, начнет на выгодных для себя условиях и по установленным им самим же правилам.

Существовали подвальники, слово «жили» тут подходило не особо, за пределами Колодца. Несмотря на то, что старая насосная станция изначально казалась Ржавину единственным местом, где такие, как он, изгнанники, способны выживать, это оказалось не совсем правдой. Разветвленная водопроводная и энергетическая система, раскинувшаяся вокруг реактора, имела неисчислимое множество подсобных, узловых и других помещений единицы, которых были способны худо-бедно обеспечить жизнедеятельность небольшой группы людей. Такие закутки обобщенно называли подвалами, а их обитателей, следовательно, подвальными. В среднем такой подвальчик населяли от двадцати до полусотни бандитов, редко — больше, по Колодцу ходили слухи о полуторасотенном подвале, но к ним следовало относиться скептически. Уровень жизни там был около плинтуса, если уж, несмотря на все старания Ржавина, Колодец едва едва дотягивал до категории условно жилого, то подвалы и вовсе отличались от поверхности четырьмя стенами и приемлемой температурой. Отсутствие противорадиационных экранов, доступа к пищевым концентратам и чистой воде делало жизнь подвальников чрезвычайно короткой и частенько весьма болезненной. Откуда же появлялись подвальники? Как ни странно, оттуда же, откуда и все изгнанники, большинство будущих наркоманов и убийц Воротила приводил в Колодец самостоятельно, там, у черного хода подкупольного города, некогда было сортировать спасшихся от растворения в биореакторе замерзающих людей, да у них на морде и не написано, кто сволочь, а кто добропорядочный гражданин.

Половина подвальников были просто поехавшие: довольно много работяг, вырванных из привычного ореола обитания, банально сходили с ума и бросались во все тяжкие. Не каждая психика обычного человека, всю жизнь просидевшего за станком в четырех стенах. выдерживала изгнание: страх, отчаяние, безысходность, люди ломались, кто-то впадал в депрессию, кто-то сводил счеты с жизнью, а кто-то дорывался до тяжелой химии.

Вторую часть бандитов составляли так называемые минусовые, особые личности, их невероятная особенность состояла в том, что тупая машина купольных городов отправляла минусовых на переработку за дело. Сергей даже не думал, что такое вообще возможно, но факт оставался фактом, система выбрасывала не только бедолаг с немного понизившимся КПД, она еще была способна извлекать из общества всяких отбросов, мешающих жить другим. Происходило это так: в социуме работников заводилась одна или несколько гнид, они умудрялись привносить в и так невеселое существование еще больше безысходности, для начала действуя, как мелкая гопота: отжимая пайки, начиная драки, приставая к женщинам. Потом мелкие пакостники перерастали в серьезную проблему, почувствовав себя на вершине пищевой цепочки, они начинали устанавливать свои правила, наводить шорох среди работяг, силой подавляя несогласных, и вот в один прекрасный день, когда такой выродок или выродки переходили определенную черту, система замечала массовое падение производительности, быстро вычисляло помеху и устраняла ее старым добрым способом — нет человека, нет проблемы. Круговорот засранцев в природе наматывал очередной цикл, минусовые оказывались около биоректора, потом на улице и в завершение прибывали в Колодец вместе с остальными изгнанниками.

Воротила не привечал минусовых, и если их личность раскрывалась, то жить бывшим королькам оставалось считанные минуты, поэтому при первой возможности они сваливали из Колодца в подвалы. И как же они это делали? Вопрос интересный, прогуляться по поверхности — это вам не улицу перейти, без какого-никакого снаряжения человек там долго не протянет. Ответ напрашивался сам собой: кто-то помогал минусовым с переездом, указывая местоположение ближайшего подвала и снабжая минимумом необходимой снаряги. В Колодце сидел крот, засланец подвалов, обеспечивающий бандитам приток новой крови, тварюжка, видимо, очень осторожная, раз Воротила ее до сих пор не вычислил.

Ржавин, пораскинув мозгами, решил, что он свое время на поиски крота тратить не будет, намного легче подойди с другой стороны, раз никто не может указать на предателя внутри Колодца, значит, надо найти того, кто укажет на него снаружи. Подвальные наверняка знали своего агента, надо их только вежливо поспрашивать, и Сергей рассчитывал получить кучу словоохотливых собеседников с подвала, который ему сдаст обпрудившийся Бутыль.

«Что за имя такое дурацкое?»

Прикинув на черновую свои последующие действия, Ржавин направился к Воротиле согласовывать операцию, оставив пленного на попечении Кирпича. Войне с подвальными быть, и в этом деле надо добиться единогласной позиции, иначе конфликты и недопонимания посреди процесса не сулят ничего хорошего.

* * *

Зона отдыха ПРИНВЖДИО

Сегодня в зоне было очень шумно, в принципе, как и вчера, и позавчера. Бездельничающие поисковики пили в три горла, орали, перекрикивая друг друга, у игровых столов и толкались рядом со сценой, где в эротическом танце извивалась иллюзорная красотка. Причиной сыр-бора являлась группа Фингала, направо и налево сорившая мастеровыми: они совсем недавно поймали удачу за хвост и принесли из рейда рабочий проектор, за что их счет на накопителе значительно набрал в цифрах. Можно было сказать, легко пришло — легко ушло, однако Индеец совершенно не одобрял подобного подхода, можно погулять день-два, потратить на развлечения половину или треть суммы, но спускать все до нуля он считал верхом идиотизма. Раз случай повернулся к тебе лицом, то надо создать задел на будущее, потому как в следующий раз можно увидеть филейную часть этой капризной сволочи, лучше иметь подушку безопасности на всякий, чем потом костерить себя за глупость.

Большегрудая красотка скинула с себя последние клочки одежды и возбуждающе изогнулась, демонстрируя всем чудесный вид сзади. Индеец хмыкнул, это удовольствие стоило совсем не дешево.

«Спасибо, конечно, тебе Фингал, но ты дурак».

Разнообразные эпитеты об умственных способностях лидера удачливой команды возникали в голове Индейца второй день подряд. Идиот-идиотом, хотя лично он не собирался ставить Фингала на путь истинный, пусть развлекается пока может. У самого Индейца были дела поважнее. Вчера вечером он наконец получил обещанное повышение, став из расходника первым в ПРИНВЖДИО официальным поисковиком первого ранга; торжеств по этому поводу не было в большей степени потому, что никто из поисковиков толком не понимал, что дает и зачем оно вообще нужно это повышение. На жратву и посещение зоны отдыха можно было заработать без всяких повышений, им и расходниками оставаться нормально. Индеец с выводами не спешил, пока что из видимых изменений на его джагернауте, справа на груди, под надписью ПРИНВЖДИО появилась металлическая планк,а обозначающая ранг, открылся доступ в какую-то рекреационную комнату зоны, пока что он сдерживал любопытство и игнорировал незаметную дверь в углу помещения, ожидая последней обещанной плюшки, которая должна была активироваться с минуты на минуту, по крайней мере, так сказал Мастер, а он слова на ветер не бросал.

Попивая кисловатый напиток и посматривая на сцену, Индеец ждал, и его ожидание вскоре прервал писк накопителя. Расплатившись, он незаметно отошел к недавно появившимся в зоне отдыха закрытым кабинкам и приложил флэшку к замку, внутри что-то щелкнуло, на маленьком экранчике отобразилась надпись зелеными буквами: «Поисковик, первый ранг, позывной — Индеец, доступ разрешен».

Дверь кабинки открылась и он оказался в тесной каморке с терминалом и стулом на одной высокой ножке; воткнув накопитель в разъем, Индеец задумчиво уставился на монитор.

Главная привилегия полноценного поисковика — доступ к дополнительному оборудованию джагернаута, то, что должно возвысить его над остальными, дать весомое преимущество.

Ткнув на единственную доступную вкладку, Индеец начал последовательно просматривать доступные улучшения. На первой же позиции находился газовый резак, небольшой дополнительный баллон крепился к заплечному ранцу рядом с батареей, в комплекте шли толстый шланг и раструб резака. Польза этого инструмента была очевидна, на помойке валялось множество корпусов, конструкций и техники, с которых можно срезать ценный металл, полностью такие туши в Колодец не потащишь, да и ценного в них частенько несколько килограмм металла на нескольких тонн веса. Можно резать рухлядь на удобные для транспортировки куски или пробираться внутрь разных закрытых контейнеров и цистерн. В общем, резак вещь ценная, но для его реализации придется делать ставку на количество таскаемого с поверхности, а не на качестве. Прямо в пару к резаку на следующей строчке стояла тележка увеличенного объема, похоже, Железяка тоже отлично понимал область основного применения данного устройства.

Третья строка и улучшенный сканер. Небольшое устройство величиной десять на пятнадцать сантиметров, в отличие от встроенного в джагернаута сканера, определяло сплавы и металлы на глубине до полутора метров, это значило, что теперь для поиска лута не придется бессмысленно перебирать тонны металлолома, можно искать целенаправленно. Имелась дополнительная, беспроводная головка сканера, которую можно запихнуть в труднодоступное место. Вот это понравилось Индейцу гораздо больше, отметив эту позицию в своей голове, он двинулся дальше.

Нагрудная пластина джагернаута, по сути дополнительная броня на корпус, стоила не очень дорого, всего тысячу мастеровых, просто лишняя страховка на случай непредвиденных встреч, пока что Индейцу такое было без надобности.

Изменение ВИ сержанта, Индеец почти пролистал эту строку не глядя, но потом, осознав, что там написано, немедленно к ней вернулся. Двести мастеровых, чтобы избавиться от этого вопящего засранца — сделка века! Выбрав опцию покупки, он замер и даже задержал дыхание, ожидая, что произойдет. На экране высветилось изображение переворачивающихся песочных часов и надпись: «формирование образа». Появилось несколько строчек с непонятным кодом и надпись сменилась на: «формирование завершено, сержант Дороти. Желаете прослушать?»

— Да, давай.

— Приветствую вас, оператор, меня зовут сержант Дороти, рада буду с вами поработать, — приятный женский голос ничем не напоминал сержанта-психа, был довольно приятен на слух, и Индейцу показалось что Дороти — немного стеснительная девушка, нотки какой-то неуверенности отчетливо слышались в ее мелодичном голоске.

— Ну ты и гад, Мастер, — Индеец прямо взглянул в глазок камеры, зная, что киборг его услышит; чертов засранец сам создал поисковикам головную боль и сам же брал мастеровые за ее решение. «Хорошо, хоть по дешевке».

Он ткнул на: «согласиться с сформированным образом», терминал ответил «образ загружен в джагернаут номер четыре».

Следующую позицию списка он рассматривал, подспудно ожидая какого-то подвоха, но дальше все пошло без сюрпризов, оставшиеся две опции: малая тестовая система и мышечный усилитель рук. Усилитель — это прямая модификация джагернаута, предлагалось изменить конфигурацию псевдомышц, нарастив объем в районе рук, это даст сорокопроцентный прирост силы скафандра, можно будет ворочать огромные глыбы и рвать некоторые металлы голыми руками, да и таскать тележку, даже перегруженную, будет в разы легче.

«Заманчивое предложение, но стоит как пол-Колодца — восемь тысяч, ну ладно, не пол-Колодца, тут я погорячился, все равно очень дорого».

Высокая цена была обусловлена серьезной перестройкой джагернаута, тут без вопросов к киборгу, однако Индеец согласится потратить столько мастеровых, только если как Фингал словит удачу за хвост.

И последнее — малая тестовая система. Прибор поверхностной оценки состояния электроники. Вся начинка терминалов, компьютеров, камер и тому подобного была в цене, и при этом чертовски не выгодно было таскать этот хлам с поверхности, потому что восемьдесят процентов плат оказывались нерабочими, этот малыш частично решал проблему. Проверяя электронику на месте, можно было избежать бесполезного таскания многих килограмм заведомо мусорных деталей; да, он не давал гарантии, что проверенный системник окажется в нормальном, рабочем состоянии, но наверняка отсеивал абсолютный хлам.

В итоге решающий выбор состоял из трех вариантов: сканер, резак или тестер. Мастер подгадал так специально, практически от этого выбора зависела специализация группы: со сканером ищем дорогостоящие металлы и сплавы, с резаком набиваем объем на переплавку, с тестовой системой вскрываем выброшенные терминалы и компы, не хватало только чего-нибудь для обычного оборудования вроде генераторов, батареек и всего подобного. Индеец основательно задумался: в принципе выбор резака и сканера пересекались; имея оба прибора, можно работать максимально эффективно и с лутом, и с рухлядью, тестер в этом смысле был более узкоспециализированным. Мастеровых хватит на что-то одно, тестовая система самая дорогая, газовый резак самый дешевый, правда, к нему придется докупать баллоны, но они копеечные, если сдавать на закачку газа один и тот же. Мысленно коря себя за опрометчивость, Индеец выбрал тестер и. дождавшись подтверждения покупки, вытащил похудевший на счет мастеровых накопитель. Остаток триста, можно зайти в таинственную рекреационную комнату, первое посещение стоит сотню, последующие по полтысячи, чего уж теперь жалеть последние остатки на счете. Выйдя из кабинки с терминалом, Индеец решительно повернул в сторону закрытой для остальных поисковиков двери.

* * *

Пусковая ПРИНВЖДИО

Бронированные гиганты величественно замерли в своих ячейках, выстроившись ровной линией вдоль стен. Орхем подошел ближе к шестому слоту, тут стоял его джагернаут, отличающийся от остальных красными линиями пересекающими куполообразный шлем — это память о том шторме, о беспощадном ветре отнявшем у него друга. Плавень выжил, и Орхем этому был несказанно рад, но с тех пор они практически прекратили общаться, друг избегал его, прячась на своем рабочем месте, они не встречались в коридорах, больше не жили в одной комнате, а когда все же сталкивались случайно, все, на что можно было рассчитывать, это сухое приветствие. Орхем просил Мастера оставить отметины на шлеме. чтобы никогда не забывать, для кого он рвет жилы и рискует, но киборг отказался оставлять повреждения на шлеме, заменив их таким вот своеобразным образом, однако теперь это просто бессмысленные отметины. Плавень не нуждается в его помощи, его не нужно спасать, не нужно помогать, он нашел свое место, теперь он не нуждался и в самом Орхеме. Их дружба тянулась с самого детства, она началась еще в школе, просто возникла на пустом месте, им надо было хоть как-то разбить окружающее одиночество, вот дети и сходились создавая свои маленькие группки.

Их с Плавнем группа оказалась самой долговечной, они много пережили, много перенесли, система даже списала их вместе после того, как они, заступаясь друг за друга, нарвались на побои от Костелома и не могли нормально работать, но всему приходит конец. Орхем вздохнул и присел на небольшой металлический ящик. До выхода на поверхность еще полчаса, у него появилась привычка приходить сюда в этот отрезок времени, когда рабочие уже закончили возиться с джагернаутами, а поисковики еще не пришли. Приятно было посидеть один на один со своей броней, незнамо почему, в этот момент джагернаут казался живым существом, могучим воином, застывшим в ожидании, и сердце Орхема наполнялось гордостью за себя, за свое дело. Теперь это все, что у него осталось.

Склад. с которого все началось, сильно преобразился, теперь скафандры не просто стояли, прислоненные к стене, у каждого был отдельный слот — металлический каркас, удерживающий джагернаута в вертикальном положении. позволял рабочим спокойно осматривать и обслуживать броню без присутствия оператора. Все лишнее из помещения убрали, осталось только то, что используется для ремонта и вывода джагернаутов на поверхность: верстаки, краны, тестовые терминалы. Железяка по своей неистребимой привычке все привел к идеальному порядку, все структурировал и упорядочил. Оружие до поры до времени хранилось в закрытых боксах, и взять его можно было только уже будучи облаченным в скафандр, а запустить джагернаута можно было, только имея на руках форму на выход, такая вот цепочка предположительно была призвана оберегать ценное имущество. способное натворить дел в чужих руках, но Орхем готов был поспорить на пару тысяч мастеровых, что это далеко не все меры предосторожности, об остальных поисковикам просто никто не спешит сообщать. Киборг был параноиком и трясся за свои железки сильнее, чем за людей, в этом он был немного схож с подкупольными, однако поисковики все же не были для него расходным материалом, хоть он впрямую их так называл. Получеловек оказался во сто раз человечнее идеальных людей, тех, кого они считали чуть ли не богами.

Сзади раздались шаги, прервавшие размышления Орхема:

— Рановато ты.

— Ты тоже, Дигги.

— Да, знаешь, парень, волнуюсь что-то, вроде второй уже выход, а руки так и трясутся... от нетерпения, эти штуки как дурь, один раз залез и не можешь отказаться, — Дигги подошел к своему шестнадцатому и застыл напротив: — Чертовы монстры, не для того, чтобы таскать ржавые железки, вы созданы.

Когда в системе появилась форма на обучение новичка, Орхем отозвался на нее незамедлительно, его интерес был очевиден, пока Борода отходит от травмы руки, он вынужден ходить под началом Кирпича, но если появится еще один поисковик, то можно просить у Железяки вновь сформировать отдельную группу. Кирпич был нормальным лидером, не придирался по пустякам, не орал как потерпевший на всех подряд и вел себя вполне достойно, но Орхему все равно хотелось вернуть все как было, ходить в рейды своей собственной небольшой компанией. Так он и познакомился с Диагораем или Дигги; бывалый добытчик пришел к Железяке осваивать свое дело заново, и поначалу ему надо было сладить с джагернаутом. Орхем никогда бы не подумал, что первые шаги новичка настолько потешно выглядят со стороны; наверное, им повезло, что их обучал киборг, не склонный к веселью, потому как сам Орхем еле сдерживал смех, когда Дигги неуклюже пытался совладать с псевдомышцами. Скафандр под его управлением двигался как-то странно, полубоком, высоко задирая ноги и задумчиво замирая в потешных позах перед каждым шагом. Пообвыкнув и немного потренировавшись, Диагорай все же начал передвигаться как положено, правда, в этот момент на канале шестнадцатого джагернаута потоком изливались всевозможные ругательства. Сержант, контролировавший обучение изнутри, как обычно начал по-всякому унижать новичка, а Дигги, не видя ничего странного в словесных поединках с машиной, отвечал ему тем же, вот и проходили остальные тренировки под аккомпанемент матюков.

Дигги успел освоить джагернаута в срок, и они вчера разок уже сходили на поверхность, понабрав рухляди недалеко от Колодца, сегодня их ждал поход подальше. Орхем не сомневался в компетенции своего напарника, все-таки он занимался этим делом намного дольше его самого, а Мастер уверился, что новичок не угробит его драгоценные железки. Разрешение на свободный поиск получено, осталось притащить назад что-нибудь ценное и получить причитающиеся мастеровые.

— Сегодня двинем в одно место, мы там сброс приметили, сходим — глянем.

— То, что мусоровозы выкидывают сокровища, это миф, парень.

— Ну, не сокровища...

— Ерунда, бывает что-то, но не чаще, чем если просто в горе металлолома копаться. Я вот что тебе скажу, надо в отстойник податься.

— Отстойник?

— Да, место для добытчиков гиблое, залежи всякой химической дряни и фонит. В кустарной броне не пройти, — Дигги похлопал ладонью по груди джагернаута, — этот малыш не портачом деланный, надежная машина.

— Допустим, но за кой черт нам химикаты?

— Ну Железяке, может и нужны, ему только предложи, однако не за всякой дрянью мы туда идем, а за терминалами. Зуб даю, рабочей электроники там навалом, бывшая химлаборатория гнала для производства технические кислоты. Потом, как у подкупольных водится, на нее махнули рукой, законсервировали, вот только едкая дрянь со временем рванула, и там стало неуютно.

— И что тут делала химлаборатория?

— Тут много чего, если поискать, установить реактор дело не простое, на месте целые производства отгрохали, чтобы не тащить издалека, для них это что пальцами щелкнуть, а потом все оставили как есть, только самое ценное демонтировали. Металлолитейный тоже есть, может, потом сходим, пока он в радиус не попадает, далеко тащиться.

— И добытчики все это не растащили?

— Химлаборатория, как я уже говорил, без герметичной брони только сходить самоубиться, Литейку подербанили малец, но склада там под замком, вскрывать долго, муторно, батарея садится, примораживает так, что потом костюмчик напополам с кожей сдирать придется, а утащить сможешь всего-ничего. Без псевдомышц металл не потаскаешь, пяток кило, и все, возвращаться охренеть сколько.

— Звучит, будто там настоящая сокровищница.

— Так и есть.

— Почему бы Мастеру не рассказать.

— Брось, парень, Железяка хочет, чтобы мы детали, металл да электронику таскали, вот мы этим и займемся, это наш заработок, Первый, нечего секреты попусту разбазаривать. Сходим разок сами, а потом подумаем, может, с кем скооперируемся, с тем же Кирпичом, мужик вроде толковый.

Орхем задумался на секунду, вроде в словах Дигги не было ничего такого, в конце концов, где именно поисковики берут добычу, киборг не интересовался, единственной оговоркой было, что если группа найдет что-то ценное, но неподъемное, то следует сообщить о находке Мастеру, свои кровные они все равно получат, и на этом инструкции заканчивались.

— Ладно, сходим в этот отстойник. Броню там точно не разъест?

— Мы в лужи химикатов лезть не собираемся, пройдем аккуратно по-сухому, без суеты. Главное, от испарений не травануться и от радиации не поджариться, а проверять на ощупь, какая дрянь там разлита, мы не будем.

Несколько рабочих прошло мимо, стартовая постепенно заполнялась народом, обслуга джагернаутов, припоминая инструкции, начала вскрывать скафандры, дело это было ответственное, требовалось соблюсти все предохранительные процедуры, иначе джагернаут заблокируется и откроется только в присутствии Мастера. Лишний раз встречаться с разгневанным киборгом желающих не было, поэтому рабочие заучивали инструкцию наизусть и при этом все равно не чурались подглядывать в составленные записи.

Старший смены подключил свой накопитель к ведущему терминалу и принялся ждать, пока система проверит коды, две минуты ожидания завершились оглушительным шипением, все пятнадцать джагернаутов разом наклонились вперед, гидравлическая система выпустила часть сжатого воздуха, перераспределяя вес брони. Рабочие замерли, ожидая отмашки старшего, тот терпеливо пролистывал отчет состояния всех ячеек; получив положительный отклик от системы, он повернулся к своим и облегченно кивнул, сработало как положено, а значит, присутствия Мастера в стартовой не предвидится. Рабочие одновременно засуетились, втыкая личные накопители в разъемы, на малых экранах появились номера форм и прозвища владельцев джагернаутов.

— Смотрю, и до сих пор не верится, — Дигги отошел в сторону, чтобы не мешать людям работать, и наблюдал за подготовкой.

— Да, как будто и не в Колодце мы.

— Неугомонная Железяка.

Ржавин целыми сутками чинил, создавал и пересоздавал все вокруг, его полумеханическое сердце отказывалось мириться с окружающей разрухой и беспорядком, так что постепенно в жизнь ПРИНВЖДИО входили военный распорядок и военная же дисциплина.

Рабочие тем временем закончили проверять и заменять батареи, приступив к вскрытию скафандров, нужный шов находился на спине джагернаута, но просто так его не вскрыть: чтобы электромагнитные замки ослабли, требовалось провести по линии молнии подключенной к сети иглой, делать это нужно было одним резким движением, иначе можно было полчаса водить иголкой и ничего не добиться. Следующим этапом снимались противорадиационные пластины, они крепились болтами внахлест и просто отвинчивались, а вот псевдомышцы раздвигались довольно хитро. Кокон псевдомышц был целиковый, по-иному невозможно обеспечить стабильную связь между усиляющими волокнами и оператором, чтобы залезть внутрь, каждый раз их приходилось буквально рвать. На спине джагернаута располагались кнопки, поочередно нажимая на которые, можно было разрезать связующие ткани, вдавливая спрятанные внутри режущие кромки специальных лезвий, и потом раздвинуть или, точнее, доразорвать псевдомышцы. После загрузки оператора ткани сводились вновь и прихватывались лентой, к внутреннему разъему подключалась трубка с питательным веществом, запускающим процесс сращивания волокон, через минуту все было готово. Псевдомышцы проверялись на прочность, и рабочие закрывали джагернаута в обратном порядке. У Сергея уходило на эту процедуру полторы минуты, у лучших работников около пятнадцати-двадцати, а то и до получаса, если за дело брались новички.

— Похоже, наши готовы.

— Ну, не будем тянуть, — Орхем подошел к своему шестому и полез внутрь по ступенькам, их добавили после того, как в первый раз Ржавину пришлось собственноручно расфасовывать поисковиков по скафандрам, все-таки шов находился на приличной высоте, и забираться самому было не так уж просто. Приодеться без посторонней помощи было теоретически возможно, но это требовало множества неординарных действий, например, вместо ленты для сращивания псевдомышц надо было стоять, сведя руки за спиной; противорадиационные пластины тоже можно было закрыть в автоматическом режиме, но тогда их нужно не снимать, а отгибать, что добавляло кучу незабываемых ощущений при попытке залезть внутрь через в два раза меньший шов, лавируя меж острых железок.

Молния, слава ржавым богам, закрывалась просто; последним испытанием для сольного выступления являлось прикрепление заплечного ранца с батареей; попасть в защелки с первого раза не получалось ни у кого даже случайно, средний оператор тратил на это минут восемь непрерывных приседаний, что в джагернауте требовало немало сил. Дигги, пока сдавал этот обязательный экзамен, весь изматерился, припоминая самые ядреные выражения своего арсенала; он трижды проваливал проверку целостности кокона псевдомышц, распорол руку, забираясь сквозь пластины, и сорок минут не мог подключить питание. Пока удалось добиться единственной идеальной попытки, бывший добытчик весь вспотел, охрип и набил кучу синяков.

Смотря на него, Орхем с содроганием вспоминал свои мучения и то, как они с Плавнем заталкивали внутрь джагернаута Бороду, там хоть Мастер их закрывал, а вот после... Его передернуло, и он твердо решил похоронить эти воспоминания где-нибудь поглубже в подсознании, конечно, когда все позорятся, самому позориться не так обидно, но все же.

— Назовите себя?

— Первый.

Добрый день, Первый, рада вас видеть.

— И я тебя тоже, Синицына, запускай.

— Произвожу стартовую проверку, — свободное пространство внутри начало сокращаться, и вот уже он был плотно зафиксирован, в шлеме зажглись несколько лампочек, замигали подключающиеся обзорные экраны. — Запрос формы выхода на поверхность, форма получена, разрешение получено. Принимаю код оружейного бокса, код получен, разрешение получено. Загружаю данные метеодатчиков, данные получены, температура минус пятьдесят, атмосферное давление — норма, осадки отсутствуют, признаки урагана отсутствуют. Готовность к работе подтверждаю.

— Дигги, слышишь меня?

— Отчетливо, парень.

— Выдвигаемся, судя по твоим ориентирам, времени у нас впритык.

— Будем торопится, не спеша, Первый, слишком резвые быстрее всех успевают на свои похороны.

— Я это запомню, — Орхем хмыкнул.

— Моего папашки мудрость, впитывай, пока можешь, — Дигги заржал в динамик, и его джагернаут сдвинулся с места.

Как Дигги умел спешить не спеша, Орхем уже знал, двигался бывший добытчик по поверхности, как корабль по волнам, он шестым чувством угадывал оптимальное направление, обходя тупики и завалы, всегда твердо стоял на ногах, из-под его ботинок никогда не летели мелкие детали, и, забираясь на горы хлама, он никогда не порождал оползни катящегося вниз мусора. Опыт Дигги в рейдах был невероятно обширным, казалось, что для него уже ничто не может стать неожиданностью, ничто не способно выбить бывалого поисковика из психического равновесия. Джагернаут только дополнял его умения, броня становилась для него словно вторая кожа.

— Мы почти на месте, обойдем каньон справа и выйдем точнехонько к Отстойнику.

— Полтора часа, — Орхем сверился с часами, — надеюсь, это того стоило.

— Риск присутствует, но... — Дигги замолк. — Кто-то идет, — он дал команду на активацию оружия и зашел за кусок разбитой плиты, кивком указав Орхему место напротив.

Неизвестные шумно топали по насыпи, волоча за собой громыхающий мешок.

— Наших, колодезных, я всех знаю, пусть подойдут поближе, если чужаки, без раздумий — твой правый, мой левый. Бей на поражение, я своего попытаюсь подранить.

Они затаились, стараясь не светить тушами джагернаута.

Парочка потенциальных врагов спустилась вниз и, кряхтя, начала поправлять снаряжение, одеты они были в самодельную металлическую броню, больше напоминающую порезанные на части куски контейнера, из оружия имелись только устрашающего вида ржавые дубины.

— Отбой, эти безобидные, — Дигги открыто вышел на дорогу, впрочем, не убирая ПОЛЭНО за спину. — Грохочете, как набитые болтами мешки.

Парочка вскинулась и, побросав добычу, схватились за хламобулавы.

— Эй, да это же купологоловые прихлебатели безмозглого.

— Я тебе не эй, Шкворень, и тем более не прихлебатель. Следи за своим помойным помелом, иначе я тебя огорчу, мало не покажется.

— Сука, это Дигги, да чтобы меня радиация разъела, Еалах, это точно Дигги. Что, совсем ссучился, предатель?

— Какой я тебе предатель, увечная твоя голова?

— Променял свободу на поводок безмозглого, как же тебя еще назвать? Наше братство предал, братство добытчиков.

— Это братство существует только в твоем больном воображении, Шкворень, да и добытчиком тебя назвать можно с большой натяжкой.

— Уж получше тебя добытчик!

— Закройся, от твоего жужжания в ушах свербит. Я, собственно, к Еалаху хотел обратиться, до тебя, насекомое, мне дела нет.

— Чего хотел? — второй опустил дубину, показывая, что готов слушать.

— Угадай, куда мы идем, Еалах?

— А мне почем знать?

— Включи мозги, ты поумнее этого балабола.

Еалах задумчиво покрутил головой:

— И что с того?

— Вижу, понял. Добытчикам туда ходу нет, сам знаешь почему, а мы пройдем.

— Короче, Дигги.

— Хорошо, могу и короче.Свободные добытчики скоро исчезнут, в них отпадет надобность, такова реальность, от нее никуда не деться, потому я предлагаю тебе присоединится к ПРИНВЖДИО. Предлагаю, потому как знаю: мужик ты правильный и добытчик толковый.

— Да ты попутал, предатель, мы твоих купологоловых еще на десяток лет переживем. — Шкворень от возмущения аж подпрыгивал, размахивая дубиной.

— Я спорить не собираюсь, слово сказано, теперь шевели шестеренками сам, а мы дальше пойдем. Скажу напоследок, тут у нас нормальная жизнь, а у вас сплошное существование. В нашей выгребной яме под названием Колодец перемены к лучшему. Пойдем.

Дигги махнул рукой Орхему и прошел мимо бывших знакомых.

— Думаешь, послушают?

— Кто-то обязательно, из тех, что помозговитей, но и упрямых идиотов среди добытчиков хватает, как они поступят, одним ржавым богам ведомо. Надеюсь, Железяка нормальных успеет к себе перетащить, пока буча не началась, а остальных и не жалко.

— А что это было, ну, перед тем, как мы вышли?

— Что? — Дигги удивленно повернулся к своему напарнику, а потом в его голову пришло понимание: — А-а-а... Это меня так перед боем клинит, привыкай, начинаю говорить рублеными фразами, ничего не могу с собой поделать. По мне, так даже полезно, никакого словесного мусора в напряженной ситуации. А вот и наша цель виднеется.

В низине, между двумя горами мусора Орхем разглядел ровную каменистую площадку, покрытую множеством луж зеленоватой жидкости, разлитые на поверхности химикаты исходили ядовитым паром и шипели, исторгая россыпь пузырей. Левую часть площадки полностью заливало озеро рыжей кислоты с торчащими из него остатками гигантских цистерн.

— Неприятное место.

— Еще какое, если с той стороны подойти и спуститься по тропинке между старыми рельсами, наткнешься на яму с трупами.

— Ты же говорил, добытчики сюда не ходят?

— Мы нет, а вот подвальники — еще как. Снаряжают какого-нибудь лоха из новеньких и заставляют топать кислоту набирать, лучшая дрянь для хим-огнеметов разъедает вообще все. Обычно, человека ходок на пять-десять хватает, после труп здесь и оставляют, сволочи.

— Группа Индейца недавно их засаду накрыла.

— Знаю, слышал. Правильно, их давить надо до последнего, если там и встречаются заблудшие души, то одна на сотню, не больше, нам тут и без обдолбаных живется не сладко.

— Нам на поле?

— Не, чего там делать? По левому краю пройдем. Кто-то из наших говорил, что там под землей все рвануло к чертям, вот эта дрянь снизу постепенно просочилась. К нашей с тобой удаче, производственные цеха от лабораторий отделены, цистерны с дрянью глубоко под землей хранятся и чуть в стороне, а интересующая нас машинерия вон в том зданьице.

Орхем проследил взглядом за рукой Дигги, отделенный от остальной площади, изъеденным химикатами забором, вход в лабораторию светил черным провалом сорванной с петель двери.

— Кто ее так?

— Наши, смертники, — Дигги вздохнул. — Жить мужикам оставалось всего ничего, ну, когда дохнешь от радиации, успеваешь понять, в какой срок примерно тебя могила ждет. Вот и решили напоследок рискнуть и разбогатеть. Вынесли немного, но Воротила щедро заплатил за железки терминалов, отметить грядущее забвение хватило.

— А откуда ты знаешь, как лаборатория устроенна?

— От Пробирки, был у нас один, что работал в похожей, но это не стопроцентная информация, мало ли что подкупольным в голову взбредет. Покойный Пробирка говорил, по стандарту лаборатории строят, а меня жизнь научила, что нет ничего более постоянного, чем сыплющиеся на голову непредвиденные обстоятельства.

Они аккуратно прошли по самой границе отравленного поля, Дигги выбирал путь как можно дальше от разлитых по земле химикатов, предпочитая лишний раз перелезть через ржавые останки брошенной техники, чем приближаться к зеленым лужам. Ядовитая дымка стояла в воздухе, частично закрывая обзор, Орхем с содроганием втягивал воздух, ожидая, что вот-вот смертельная мерзость хлынет в легкие, но система вентиляции работала исправно, герметичность джагернаута была на высоте.

— Тут не обойти?

— Вброд? — Орхем поежился, представив, как вступает в эту жижу, перегородившую им единственный проход к двери.

— Хера с два, видишь ту хреновину, вон ту, ржавую. Выдираем из нее детали.

Чем являлось подвергшееся варварскому разбору, а скорее разлому, оборудование, по жалким остаткам, сказать было проблематично, зато из него получилось десяток кусков приемлемых размеров, послуживших импровизированной переправой. Осторожно преодолев кустарный мост, они оказались прямо перед входом, черный провал заброшенного здания вызывал чувство легкой тревоги и неуверенности.

Первым внутрь зашел Дигги; Орхем, пригнувшись, вошел следом, нервно поглядывая на камеру заднего вида.

— Смотри, вторую дверь не ломали, неужто рабочая была?

— Шлюз?

— Да, шлюз... ебана, блядь!

— Что?! Что?!

— Я тут сообразил, просто так нам обратно теперь не вернуться.

— Почему?

— Вся эта дрянь осела на джагернаутах, нужна обработка, иначе потравим народ в ПРИНВЖДИО, Железяка нам глаза на жопу за такое натянет. Для этого подкупольные шлюзы и делают, чтобы не тащить всякую дрянь с поверхности, в колодце такого нет.

— Ничего, на подходе свяжемся с Мастером, он что-нибудь придумает.

Уверенность Орхема во всесильности киборга уже частично напоминала религиозную веру, но он этого не замечал, как и большинство из тех, кто разделяли его отношение.

— Будем надеяться, ладно, потопали, не зря же пришли.

— Упершись плечом в раздвижные двери шлюза, Дигги с диким скрипом расширил проход под габариты джагернаута.

— А как та группа вернулась?

— Так и вернулась, броню скинули на входе в Колодец, она им уже ни к чему была, да и нам всем плевать было на отравление, добытчики жили и живут одним днем. Такие, как я — исключение, везучий, чтоб его.

За шлюзом нашлась комната контроля и развилка в две стороны:

— Смотри, неглубоко парни зашли.

Орхем потеснил Дигги и заглянул в комнату, вдоль стен там стояли разобранные консоли.

— Шесть штук разобрали, если все рабочие — неплохой куш.

— Давай ты направо, я налево.

— Не очень-то умно разделяться.

— Нет тут никого и ничего живого, просто посмотрим, куда коридоры упираются, и выберем один путь.

— Ладно, — Орхем нехотя завернул в свой коридор и, активировав ПОЛЭНО, начал медленно продвигаться. Камеры переключились в ночной режим, и видимость резко возросла. Надо поставить эту функцию на активацию голосом, промелькнуло в голове. Выключив теперь мешающий фонарь, Орхем в полной тишине, прерываемой тяжелой поступью джагернаута, продвигался дальше, осматривая указатели на стенах.

«Блок финальной обработки», — гласили таблички со стрелками, повернутыми вглубь комплекса, кроме них, на пожелтевших от времени панелях выделялись покрытые толстым слоем пыли трубы, привинченные к потолку. Несколько встретившихся боковых дверей пришлось пропустить, они были намертво заблокированы, и, чтобы попытаться их вскрыть силой, не было даже ручки зацепиться, можно попробовать выдавить или выбить, но к таким действиям без необходимости прибегать не хотелось. Таблички на них гласили: «Помещение выборочного теста партии» и «Подсобное помещение 12-2-300». Завернув за угол и пропустив еще одну дверь, на этот раз без надписей, Орхем уткнулся в раздвижные створки.

— Обработка образцов, первый бокс, ну ладно, попробуем.

— Чего ты там бормочешь?

Динамик внутри шлема внезапно ожил, Орхем аж вздрогнул.

— Уперся в дверь, сейчас попробую вскрыть.

— Давай, я иду к тебе, у меня тут тупик, административный корпус и лаборатории, обе двери не поддаются, надеюсь, твоя похлипче, иначе уйдем с пустыми руками.

— Сейчас узнаем.

Убрав оружие за спину, Орхем с усилием отогнул подзаржавевшие петли ручной блокировки, провернув кольца, он потянул их в разные стороны. Джагернаут тихо зажужжал, псевдомышцы напряглись, и створки медленно пошли в стороны; когда щель стала достаточной величины, он уперся спиной в стену и, используя ногу как рычаг, навалился на проклятую дверь со всей силы. Посопротивлявшись, механизм сдался, со скрипом открывая вторженцу доступ. Внутри оказались ровные ряды застекленных помещений кубической формы, в которых находились автоматические тиски и непонятный подвешенный сверху механизм, около каждого куба стоял один или несколько терминалов. Пройдя в другой конец, Орхем наткнулся на следующую дверь: «Обработка образцов, второй бокс». В углу обнаружилась еще одна дверца: «Подсобное помещение 13-2-301», она была чуть приоткрыта, и он, не особо задумываясь, вдавил полуоткрытую створку в стену.

— Сука, бля, бля, — резко развернувшись, Орхем со всей доступной ему скоростью рванул к выходу, с разбега ударившись об джагернаута входящего Дигги. Тот не растерялся и успел подставить руки, тяжелые ботинки брони проскользили по полу, оставляя глубокие царапины, грохот удара отразился от стен, но ему удалось остановить испуганного парня.

— Стоп! Стоп, спокойно!

— Там... там, блядь! — Орхем задыхался, его голос дрожал одновременно от страха и гнева.

— Не напирай, успокойся, постой тут, я сам гляну — Дигги прислонил Первого к стене и подошел к подсобке. — М-да, жуткое зрелище.

— Они, они!..

— Это не рабочие, Первый, это копированные.

Небольшая по площади каморка была завалена человеческими костями, трупы лежали впритык, когда их запирали, тут было не продохнуть, копированные стояли вплотную друг к другу. С обратной стороны двери виднелись глубокие царапины около ручки; как и какими силами им удалось отжать заблокированную дверь, Дигги не мог даже представить, но все, чего добились обреченные полулюди, это узкая щелка, ложная надежда на спасение, ведь даже выбравшись, они все равно погибли бы, бежать тут было некуда.

— Это!..

— Дыши глубже, говорю же, это не рабочие, даже подкупольные не настолько мрази, чтобы убивать нас таким способом. Ты, наверное, не в курсе, но перед биореактором списанным полагается смертельная инъекция.

— Тогда кто?

— Копированные, искусственно созданные человекоподобные существа, хотя по факту все это полная хуйня, от нас они отличаются только мозгами. Копированных создают для самой простейшей работы, принеси-подай, держи не мешай, потому их уровень интеллекта обычно треть от нормы, а то и меньше. Подкупольные, видно, решили, что оптимальнее поставить тут генорепликатор, чем перевозить толпу рабочих, вот и понаделали копированных, а когда уходили, заперли их всех в подсобке. Не удивлюсь, если таких камер смерти в лабораториях несколько, — Дигги потянул дверь и закрыл подсобку. — Это их могила, оставим как есть, поздно уже что-то делать.

— Мрази, ебаные мрази, высшие, чтоб их нахуй, существа! — Орхем резко выпрямился и направился к ближайшему терминалу.

— Не хочешь подождать снаружи?

— Я в порядке, забираем наше и пойдем, ничего нового я не узнал, немного неожиданно, и все, не ожидал.

Первый с силой рванул на себя крышку системного блока, многочисленные крепления и болты посыпались на пол.

Сегодня в душе Орхема зародились ненависть и отвращение, жгучая и неистребимая ненависть ко всем, кто принимает порядок города под куполом и встроился в эту бесчеловечную систему по своей воле.