Сибириада (джен)

Барти долго ломал голову, как решить эту трудноразрешимую проблему. Все трактаты и магические брошюрки на всех переводах со всех языков упорно талдычили одно и то же: вымышленную школу Кубок Огня не примет. И хоть ты тресни!

Прочитав точно такое же правило в зорооастрийских рукописях пятого века, Барти пригорюнился, перед ним встал вселенский вопрос — и что делать? Его глаза (его собственный и чужой, позаимствованный у Грюма) бесцельно скользили по карте мира, висящей над столом. Глаза-то скользили, а мозг анализировал, подмечая малейшие нюансы всего увиденного, то есть отдельно от зрения и сознания решал проблему. А потом и до самого Барти дошло, зачем он пялится на все эти китаи-америки… Встряхнувшись, он с интересом и вполне осмысленно уставился на географические названия, соглашаясь с выводами своего сознания: раз Кубок не примет вымышленную школу, то, значит, всего-то и надо, что подсунуть ему четвертую, какую-нибудь независимую иностранную академию.

Америка? Как там школы зовутся… Салемская академия ведьм и центральная Ильвермони… Да ну её, ещё понаедут эти умники с дипломами и декларацией в кармане, вовек не отскребешься от американского говна. Китай? Ещё хуже… Ка-а-ак заполонят Хогвартс толпами узкоглазиков, у них, поди, миллионами по смене учатся, не годится. Уагаду в Уганде? Это где? В Африке… Барти передернулся, представив себе голых людоедов с белыми косточками, засунутых меж ноздрей. Ж-ж-жуть, лучше не надо… С японской Махотокорой тоже что-то неохота связываться, уж больно страшноватое название, прямо как мантикора. Кастелобрушу в Бразилии… хм… а чего, вроде бразильцы нормальные ребята, компанейские, переписываются со всеми в мире, панамку вот подарили народу. Вот только… как им объяснить, что они стали участниками Турнира Трех Волшебников? М-м-м, нет, не пойдет, надо что-нибудь другое, не такое цивилизованное.

Взгляд Барти заинтересовано устремился к Уганде — пригласить, что ли, дикарей? Уганда зеленая, негры там черные… Россия тоже зеленая, глаза сами собой переехали дальше, автоматически скользя по зелени. Школа-то в дикой России есть? Оп-па, целых три! Ну-ка ну-ка, Колдовстворец, ну, она слишком известна и расположена в Московской области, кажись… так, ещё одна в Брянске, Кощеевка, э-э-э, что-то стремноватое название, ну-ка, а последнее? Сибириада. Расположена в Сибири. Ну и кто там живет? Эскимосы и чукчи? Гм-мм, людоедов среди них вроде нет, и вряд ли они все там грамотные… Ладно.

И Барти вписал на клочок, оторванный от эссе, под личной гарриной подписью: «Гарри Поттер» новое слово диктопером без почерка — «Сибириада».

Пергамент под подписью, как и вся бумага в школе, был уже зачарован на грядущие события, поэтому магия подписи среагировала, раздваиваясь при воздействии Протеевых чар, копируя и пересылая решение адресату выбранной школы.

Косолапкина Марфа Васильевна лишь удивленно приподняла красиво очерченную соболиную бровь, когда на столе перед ней материализовался официального вида документ. Неторопливо отставив в блюдечко чашечку с чаем, она двумя пальцами подняла лист и поднесла к лицу. По мере прочтения на лоб поднялась и вторая бровь, а после полного прочтения и осознания её прекрасные тонкие брови уползли совсем под волосы, нарисовав на лице картину крайнего изумления. Ученика с таким именем в её школе не было, это она точно помнила. Так с какого такого перепугу ей прислали оповещение о том, что некий Гарри Поттер принял решение, согласился и подписал контракт с Кубком Трех Волшебников. Что это хоть такое???

Директриса лесной школы «Сибириада» Косолапкина М. В. подозрительно оглядела незнакомую печать-герб на пергаменте в титульном оформлении и задумалась — никак это герб Хогвартса? Судя по написанному, её школа стала четвертой участницей во всеволшебном Турнире Трех Волшебников, и представляет её Гарри Поттер. Ага, тот самый, который непонятно как оказался учеником Сибириады. Что ж, следует разобраться в этой куролесице.

Оглядев лежащие на столе и полках и висящие на стенах всевозможные средства для связи вроде сквозного зеркальца или палантира, директриса, однако, отмела их, решив пообщаться с директором Хогвартса если не лично, то через живого посредника. Ну и кого в Хогвартс отправить? Никодима? Или Василия? Стоило ей только подумать о них, как оба тут же явились в её светлом кабинете — невысокий кряжистый домовой Никодим и рослый черт Василий, вечный и верный гонец.

— Звала, мать? — осанисто прогудел Никодим, поглаживая ладонями свое необъятное пузо. Черт лишь ехидно сверкнул глазами, поклонившись и щелкнув копытами.

— Нет, не звала, — раздумчиво ответствовала Марфа Васильевна. — Но раз уж явились, то оба и отправляйтесь на разведку в Хогвартс. Разузнайте мне, с какого рожна моя школа стала участницей всемирного турнира без моего ведома и личного согласия.

— Э-э-э… а я бы с радостью, вот только… полы в горнице не метены, тесто на квашне вот-вот потекет… — попытался откосить от задания хозяйственный домовой. Черт легонько пихнул его ногой, пригладил бакенбарды, снова поклонился и сказал:

— Канешна, мамаша, счас и пойдем. Погром нада или так оставить?

— Нет, Василий, разрушать Хогвартс не нужно, только информацию добудьте. И ещё, постарайтесь сделать всё по возможности тихо, так, чтобы вас никто не видел и не слышал, кроме директора… — Марфа покосилась в пергамент, — Альбуса Дамблдора.

— Есть добыть инфу у Арбуза Дамоблядурыча! — залихватски гаркнул Василий, встав во фрунт и высекая искры копытами. В следующее мгновение рослый черт с тихим шорохом исчез в вспышке света, не забыв прихватить за шкирку зазевавшегося толстяка домового и оставив после себя сильный запах серы.

Марфа Васильевна лишь головой покачала — позер, что с него взять, но исполнителен парень, очень исполнителен, грех жаловаться на ценного сотрудника. Придвинув к себе папочку по бухучету, директриса погрузилась в работу.

Никодим и Василий вернулись ближе к вечеру. Странно притихшие и задумчивые. Передали Марфе красное яблоко и круглый поднос, настроенные на Хогвартс, и грустно уставились на неё в ожидании вопросов.

— Ну? — подстегнула их директриса.

— Ну дык… того… — заюлил Никодим, колупая пол ножкой. — Эта… значится.

— Не в курсах Дамоблядь, — внес коррективы черт. — Грит, тока усемнадцатилетние будут участвовать в турнире, а Гарьке Потеряевому всего четырнадцать сполнилось, так что ни-ни, он не будет выступать.

— Но?.. — прозорливо уточнила Косолапкина.

— Но мальца всё равно забрили в рекруты!!! — трагично взвыл черт, таская себя за баки и волосы. — Там магией лживой так и воняет, так и смердит, аж дышать нечем. Ктой-то под обороткой козни крутит налево-направо, честно, как черт, говорю!

Марфа Васильевна порылась в бумагах, выкопала заваленный за день пергамент и перечитала заново. Нашла дату открытия и внимательно посмотрела на верных помощников. Те тут же в струночку вытянулись под командирским взглядом, домовой даже пузо втянул и щеки всосал.

— Твоему сыну же в конце сентября семнадцать исполнится, а, Василий? — мягко спросила Марфа Васильевна. Черт расплылся в широкой улыбке, отчего стал страшно похожим на артиста Милляра Георгия Францевича в аналогичном гриме.

* * *

Октябрьский мороз грыз уже насмерть, студенты недоуменно косились на Дамблдора, продолжавшего чего-то ждать. Давно уже приехали болгары и французы, сколько ещё нужно мерзнуть-то? И главное, ради чего? Ведь объявлен-то Турнир Трех Волшебников, и Хогвартс, по идее, как раз должен быть третьим.

— Может, судей ждем? — неуверенно проклацала зубами Гермиона, дрожа с ног до головы от арктического холода. Услышав сие предположение, все малость приободрились — а, ну судей обязательно надо дождаться!

Стояли и ждали послушно студенты. Скрипел морозец, любовно шлифуя все поверхности скользким глянцем. Дррр-р-робно стучали зубы и кости, неприятно шмыгал носом Снейп где-то в задних рядах, медленно превращалась в сосульку МакГонагалл.

Гарри ощущал уже сонливую одурь, когда те, кого они ждали, наконец-то прибыли. Гм-м, на делегацию судей это не очень-то походило…

Сначала в центре луга загорелся синий огонек, который начал разрастаться в огромную искрящуюся сферу. Потом она побелела, рассыпаясь колючими брызгами портального промежутка, из которого вышагнула… деревянная изба на высоких куриных ногах. Хотя эти конечности, скорее, больше подходили под описание какому-нибудь динорнису типа моа новозеландскому. Следом за избой на двор сама собой въехала печь, беленая и пышущая жаром. Очевидно, она исполняла роль походной кухни.

От печи так полыхало теплом и печевом, что продрогшие студенты чисто машинально шагнули к ней, инстинктивно потянувшись к источнику тепла. Сидевший на печи дядя тут же раздал всем пирожки, горячие и большущие, в две ладони, с восхитительной начинкой из мяса и грибов.

Избушка тем временем деловито ходила туда-сюда, поколупывая лапами мерзлую землю там-сям, ища, где бы прилечь-примоститься… Наконец выбрала местечко рядом с хижиной Хагрида, в два гребка вырыла ямину и, поджав лапки, плотненько улеглась, намертво утрамбовавшись, отчего стало ясно, что она здесь останется надолго.

Открылась дверь, и на снег упал желтый квадрат света, а из недр самоходного дома вышли новые гости, числом ровно тринадцать, считая Емелю на печи. Высокая дородная женщина величавой походкой подошла к мраморной лестнице, на которой её кисло дожидался Дамблдор. За матроной шли десять ребят и кто-то неопределенный, не то йети, не то огр… Копыта и рога при нем наличествовали вкупе с широким кабаньим пятачком на кошмарной роже. А сзади ещё и хвост извивался, львиный такой, длинный и с кисточкой.

Стоявший в тени колонн Грюм остервенело грыз ногти, чуть не откусывая их вместе с костяшками — господи, кого он пригласил? Это, простите, чукчи? Эскимосы на палочках? Оленеводы наивные, да??? Матрона тем временем представлялась директору:

— Косолапкина Марфа Васильевна, школа Сибириада, по месту назначения прибыли! Со мной кашевар Михаил Колодкин, дворник и завхоз Василий Нечаев и десять учеников!

Дамблдор слабенько улыбнулся, поклонился и пробормотал:

— Ну что вы, мадам, не стоило так утруждаться. Уверяю вас, всё в полном порядке, всё под контролем, я, как и обещал, собираюсь очертить вокруг Кубка запретную линию…

— А я вас уверяю, — очень тихо шепнула новоприбывшая директриса, — контракт с Кубком уже заключен, никакая линия вам отныне не поможет.

— Да? — с сомнением протянул Дамблдор. — Ну что ж, посмотрим. Как бы вам не пришлось уезжать обратно уже завтра…

Согревшиеся вокруг горячей печи студенты, видя, что начальство, склонив головы и о чем-то споря, направилось в замок, радостно загалдели и поспешили за ними, облизывая и вытирая жирные пальцы, измазанные маслом от вкуснющих пирогов, ощущая в животах теплую приятную тяжесть.

Вошли в Большой зал и увидели, что сибирцы занимают гриффиндорский стол, тогда как французы оккупировали стол Когтеврана, а болгары — слизеринцев. Гарри с трудом нашел Гермиону и Рона и подсел к ним, стараясь не сильно пялиться на лешего напротив.

Начался и прошел пир, выступил с речью Дамблдор, сорвав привычные аплодисменты, принесли и показали залу тот самый Кубок Огня, уже набивший оскомину на зубах своей известностью. А потом было объявлено, что на сегодня всё, что Кубок будет установлен в холле, что вокруг него будет проведена запретная линия и что решение тот будет принимать завтра. А пока всем спокойной ночи.

Уходя к себе, Гарри всё же посмотрел на волосатика напротив, тот криво улыбнулся ему. Хм, зубы у него вполне человеческие, несмотря на кабаний пятак и загнутые рожки на макушке над лохматыми ушами. Интересно, кто это такой? С таким вот вопросом Гарри покинул зал, как и все, отложив знакомство на завтра.

Раннее утро субботы. Толпы студентов в холле, глазеющих на Кубок и хихикающих над теми, кто подходил и бросал имя. Смельчака провожали ехидным взглядами и подколками. Гарри неожиданно порадовался, что ему пока четырнадцать и не надо позориться с тем же. День тянулся убийственно долго, дети проторили глубокие тропы вокруг четырех объектов: дурмстранговского корабля, синей кареты шармбатонцев и избы с печью. Со скуки взялись спорить, какой из этих транспортов круче, но вспомнили вчерашние пирожки, согревшие их замерзшие нутра, и споры сами собой сошли на нет.

Вечер, Большой зал погружен в темноту. Только что стихло эхо от радостных воплей насчет выборов трех первых чемпионов — Виктора Крама, Флер Делакур и Седрика Диггори — как Кубок вспыхнул в четвертый раз. И все поразились тому, как сильно побелел Дамблдор. Но клочок бумажки он всё же поймал. Сначала прочел про себя, посмотрел отчаянно на русскую директрису и объявил залу:

— Чемпион Сибириады — Гарри Поттер!

Обалделой тишины не было, потому что со своих мест поднялись высокие и славные сибирцы и радостно зааплодировали, приветствуя своего чемпиона. Гарри, хоть и растерявшийся, с благодарностью принял нежданную поддержку, так как сразу скумекал, что к чему. Волан-де-Морт о нем не забыл и продолжает строить козни. А эти ребята из далекой снежной страны пришли к нему на помощь, уж в этом-то его интуиция никогда не ошибалась.

Примечания:

Ну, читатели, начнем?)))