Неправильный герой (джен)

На следующее утро дождь наконец перестал лить как из ведра, а ветер, который бушевал последние две недели, убавил силу. И хотя было пасмурно и немного прохладно, а Гарри был весь на нервах из-за грядущей встречи с Ритой Скитер, он был рад неспешной прогулке до Хогсмида. Всю дорогу Рон без умолку болтал, рассказывая Гарри и Гермионе все, что ему было известно о Хогсмиде от родителей и старших братьев. Он буквально светился от радости. Гарри не мог вспомнить, когда он видел его в таком прекрасном настроении в последний раз. Особенно сильно Рон радовался тому, что несмотря на то, что ему назначили отработки до конца семестра, не лишили возможности посещать Хогсмид и матчи по квиддичу.

Его чрезмерно приподнятое настроение настораживало Гарри, но Гермиона, кажется, была довольна.

— Говорят, в «Трех метлах» продают самое вкусное сливочное пиво, — восторженно рассказывал Рон. — Стоит по три сикля порция, но мы просто обязаны его попробовать! А еще нам обязательно надо сегодня заглянуть в «Зонко» — это такой магазин приколов. Вот прям кровь из носа! Пойдем туда сразу после «Трех метел»... Ну и, конечно же, в «Сладкое Королевство»! Это кондитерская, там столько всяких сладостей! Мама иногда покупает на праздники шоколадные шары с земляникой и сливками. М-м-м... Вы даже не представляете, какая это вкуснотища... Ох.. Аж есть захотелось, хотя только позавтракал. Еще, я не пробовал, но Фред с Джорджем мне рассказывали, там есть такое мороженое... Ты его, типа, ешь, а потом несколько минут паришь над землей. Правда, не очень высоко, сантиметрах в десяти. Эх, жаль, денег не хватит все попробовать. Я даже не знаю, что выбрать...

— А книжный магазин в Хогсмиде есть? — полюбопытствовала Гермиона, прервав гастрономические фантазии Рона. Гарри был ей за это очень благодарен, почему-то от болтовни Рона начинала болеть голова.

— Да должен быть, — задумчиво произнес Рон. — Все-таки это довольно большая деревня. Только, чур, книжный на потом! Еще чего не хватало — целый день учебники выбирать. Знаю я тебя, Гермиона!

Хогсмид ничем не походил на Косой Переулок. Пожалуй, за исключением того, что улицы наполняли волшебники, а витрины лавок и кафе были зачарованы.

Гарри здесь нравилось. С живым интересом он разглядывал домики с черепичными крышами и печными трубами, из которых валил дым. Все дома были разные по размеру, цвету и даже по форме. Ни один не был похож на другой. Некоторые дома были украшены тыквами, двигающимися скелетами, маленькими монстрами и другой атрибутикой Хэллоуина.

— Рон, а все волшебники отмечают Хэллоуин? — Гермиона опередила Гарри и задала вопрос, который уже вертелся у него на языке.

— Ну… Кто как, по-моему, — не очень уверенно отозвался Рон. — Мы дома его никогда не отмечаем. Мама говорит, что это не праздник, а баловство. А шутки и розыгрыши нам и так круглый год устраивают Фред с Джорджем… Некоторые вместо Хэллоуина отмечают Самайн еще.

— А вы? — продолжала расспрашивать Гермиона.

— Нет, ты что. Мы ж не кельты.

— Ничего себе! — удивилась Гермиона. — Среди волшебников все еще есть кельты? Мы изучаем кельтские символы на «Древних рунах», но я думала, что это только наследие древних народов.

— Конечно, есть. Куда они денутся? Только я о них почти ничего не знаю. Если хочешь, расспроси Финнигана. Его мать вроде бы из них.

Гарри нужно было скоротать время до встречи, и он заглянул с друзьями в «Три метлы». Сливочное пиво там и впрямь оказалось намного вкуснее, чем в «Дырявом котле». Он не без удовольствия выпил два бокала сладкого пива и съел внушительный кусок пирога с патокой.

В пабе Гарри расплатился за всех, безапелляционно заявив, что он угощает их в честь завтрашнего матча по квиддичу. В конце концов, с легкой иронией вспоминал он, как говорили близнецы, у него было «полно денег». Да и без того незачем было ставить Рона в неудобное положение.

Когда им надоело сидеть в «Трех метлах», Рон потащил их в «Зонко». На «сэкономленные» деньги он пополнил запас петард и навозных бомб. Гарри магазин приколов показался откровенно скучным. Он не нашел там ничего интересного. Он слабо представлял себе ситуацию, в которой ему бы захотелось подсунуть кому-нибудь кусачую кружку или накормить конфетами, вызывающими икоту. Розыгрыши близнецов Уизли, жертвами которых время от времени становился почти каждый, были куда изобретательней.

— Мне пора, — напомнил Гарри, когда они вышли из магазина на улицу. — Если кто-то спросит, где я, скажете, что мы разошлись, чтобы купить друг другу рождественские подарки или что-то в этом роде. Ладно?

— А куда ты? — спохватился Рон.

— На встречу с Ритой Скитер, — Гарри выразительно посмотрел на него. — Ты что, забыл?

— Не, дружище, так не пойдет... Я не доверяю этой скользкой писаке, — возразил Рон. — Мы пойдем с тобой!

— Мы договаривались иначе! — твердо сказал Гарри, не скрывая своего раздражения. — Что вы меня прикроете! Мне не нужно, чтобы учителя обнаружили мое отсутствие.

— Гарри, все в порядке. Иди, я все объясню Рону, — вмешалась Гермиона, с силой дернув Уизли за рукав. Тот сразу же стал с ней спорить, но Гарри уже не стал слушать и поспешил в сторону железнодорожной станции.

Он совершенно не представлял себе, как ему вести себя с этой журналисткой. Попробовать расположить к себе или, наоборот, корчить из себя хозяина жизни, который готов сорить деньгами для своей выгоды, чтобы она восприняла его всерьез? Он надеялся обсудить это с Сириусом, но тот вышел на связь буквально на пару минут. Блэк сидел в засаде, выслеживая какого-то типа. Он был благодарен Гарри за попытку очистить его репутацию хотя бы через газеты, но, казалось, не особо верил в успех этой затеи. Наверное поэтому ему было совершенно все равно, о чем Гарри будет говорить с Ритой Скитер. Его единственная просьба заключалась в том, чтобы крестник не навредил сам себе, спровоцировав ненужные слухи.

* * *

На месте встречи он оказался минут за десять до назначенного времени. Риты Скитер еще не было. На станции вообще не было ни души. Пустая платформа, одноколейная железная дорога и единственное табло, гласящее: «Отправление следующего поезда, 20 декабря, 11 часов утра».

Гарри не задумывался об этом раньше, но неужели вся железная дорога от Лондона до Хогсмида используется только для того, чтобы доставлять школьников в Хогвартс? Впрочем, чему тут удивляться, если волшебники предпочитали аппарировать или использовать каминную сеть для перемещений.

Ровно в час с тихим хлопком появилась Рита Скитер. Она выглядела в точности как на миниатюрной фотографии, сопровождающей ее еженедельную колонку в «Еженедельном Пророке» — «МагБритания глазами Риты Скитер». Светлые желтоватые волосы, завитые в тугие кудри-спирали, узкие очки, украшенные не то драгоценными камнями, не то разноцветными стекляшками, и ярко-розовая губная помада. Сегодня ее образ дополняла ядовито-зеленая мантия на меховой подкладке.

— Мистер Поттер, — Рита присела в шутливом реверансе.

— Мисс Скитер, — в тон ей кивнул Гарри.

С некоторой долей скептицизма она внимательно его оглядела и наконец сказала:

— Я полагала, вы старше... Почему-то я была уверена, что вам уже тринадцать.

— Так и есть. Мне тринадцать, — спокойно ответил Гарри, не ведясь на такую явную провокацию.

— Хм, я думала, дети в этом возрасте чуть... крупнее.

— Как видите, не обязательно.

Гарри равнодушно пожал плечами. Если она правда думала, что его заденет то, что в ее глазах он выглядит недостаточно взрослым, то не стоило ожидать с ее стороны излишней проницательности, которой он опасался. Может быть, ему было бы неприятно услышать это год назад, когда он все еще был ниже всех своих однокурсников, но в этом году он активно начал расти и уже перегнал того же Дина Томаса или Симуса Финнигана.

— Мисс Скитер, у меня, к сожалению, не очень много времени. Я бы хотел приступить к делу.

Рита уважительно кивнула. Если бы мальчишка обиделся или перешел бы к агрессии из-за такой мелочи, с ним не стоило бы сотрудничать.

— Что ж, не будем терять время. Давайте вашу руку, мистер Поттер. Я перенесу нас туда, где нам удобно будет разговаривать.

Гарри подошел ближе и послушно протянул руку. Тут же он ощутил резкий рывок в области пупка. Несколько почти невыносимых мгновений спустя Гарри уже рассматривал помещение, в котором оказался. Это был небольшой рабочий кабинет, с массивным рабочим столом у одной стены и уютным уголком с креслами и торшером у другой. Стены кабинета были отделаны бархатистой темно-зеленой тканью, рядом со столом в рамках висели какие-то грамоты и награды, окна были завешены тяжелыми синими шторами.

— Добро пожаловать в скромную мою обитель, мистер Поттер. Располагайтесь, — Рита показала рукой на одно из кресел. — Воды?

Гарри устроился в кресле и с благодарностью принял предложенный стакан. После аппарации его все еще немного мутило. Сделав несколько глотков, он с запозданием подумал, что Скитер могла добавить в эту воду все что угодно.

— Не бойтесь, не отравлено, — усмехнулась она. — И нет, это не легилименция. У вас все на лице написано.

Гарри отставил стакан и собрался.

— Благодарю. Как вы, должно быть, поняли из моего письма, я встретился с вами, чтобы поговорить о моем крестном отце, Сириусе Блэке.

— Вашем крестном отце? — с энтузиазмом переспросила Рита. — Я могу вас цитировать?

— Эм… По поводу того, что Сириус мой крестный отец, безусловно. Я заинтересован в том, чтобы ваши читатели поверили, что он хороший человек и не виновен в тех преступлениях, в которых его обвинили.

— Вот как. Это многое проясняет, — Скитер выглядела задумавшейся. — Знаете, мистер Поттер… Когда в середине октября я получила анонимное сообщение о побеге Питера Петтигрю с обещанием, что если я напишу об этом, то вскоре получу предложение, от которого не захочу отказаться, я даже не предполагала, что моим будущим клиентом окажетесь именно вы. Мальчик-Который-Выжил защищает своего крестного, осужденного Упивающегося Смертью… Какая сенсация! Читатели будут в восторге.

Гарри поморщился. Восторгов Риты он не разделял и не мог понять, как же ему перейти, собственно, к сути дела. Должно быть, и это отразилось у него на лице, потому что в следующую секунду Рита спросила:

— Я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я помогла вам сформировать образ Сириуса Блэка — как несправедливо обвиненного героя?

— Именно, — кивнул он.

— Чудненько, — хлопнула в ладоши Рита Скитер и поправила очки. — Тогда давайте обсудим цену.

— Я готов выслушать ваше предложение, — ответил Гарри, стараясь держаться максимально солидно.

— Цена зависит от объема и сложности работы, — казалось, она и не ожидала другого ответа. — Смотрите, мистер Поттер, я предлагаю опубликовать серию материалов в воскресных номерах «Пророка» — это обеспечит нам максимальный охват среди волшебников разных поколений и рода занятий. Первая статья выйдет уже завтра — это краткая биография Сириуса Блэка. Она почти закончена. Я лишь внесу туда несколько фактов по итогам нашей беседы и чуть сглажу углы. Ваш крестный, знаете ли, личность весьма неординарная, а нам нужен положительный образ.

Рита явно ждала от него какой-то реакции на свои слова, и Гарри важно кивнул.

— Хорошо, а дальше?

Возможно, ему следовало попросить черновик этой биографии, но вдруг так не было принято.

— Ну, а дальше мы опубликуем интервью с вами. Ничего особенного, простые вопросы о вашей жизни: как вы учитесь, какие уроки любите, чем увлекаетесь.

— Зачем? — приподнял брови Гарри. — Я хотел спросить, как такое интервью со мной поможет Сириусу?

— Как это как? — всплеснула руками Рита Скитер. — Если вы хотите, чтобы читатели поверили в ваши слова о Сириусе Блэке, они должны сначала узнать вас получше! О вас же ничего неизвестно, кроме трагической истории гибели ваших родителей и победы над Сами-Знаете-Кем…

— Допустим, — согласился Поттер. В конце концов, чего-то в этом роде он и ожидал. — Но в этом интервью я бы хотел рассказать и о Сириусе. Почему-то многие думают, что он может желать мне зла. Это не так.

— Разумеется-разумеется, — закивала Скитер и продолжила: — Затем было бы хорошо накопать грязи на этого Питера Петтигрю. Кстати, у вас есть идеи, в какую сторону мне стоит копать?

— Прежде, чем он сбежал, авроры успели его хорошенько допросить. В протоколах, на которые вы ссылались, должно быть зафиксировано его признание и в убийстве магглов, и в выдаче моих родителей, — несколько мрачно произнес Гарри. Судя по вопросу Риты, упоминание копий допроса в ее заметке было обычной «уткой». — Кроме того, у Петтигрю на предплечье Черная метка. Я видел это своими собственными глазами. В то время, как у Сириуса Блэка ее нет.

— О-о, — воодушевилась Рита. — Не огорчайтесь, копии допросов действительно можно достать. Вопрос цены, как вы понимаете. Что ж, тогда однозначно следующим материалом будет разоблачение Питера Петтигрю, ну а финальным аккордом должно стать интервью с самим Сириусом Блэком. Думаю, в свете всех предыдущих материалов — это будет бомба! Сможете организовать нам встречу? Я гарантирую вашему крестному полную безопасность. Я не разглашаю свои источники. Профессиональная этика, как вы понимаете...

— Не боитесь сами угодить в Аврорат? Ладно я, я его крестник, но вас же напрямую касается закон «О недопустимости сокрытия важной информации о преступниках и преступлениях», — чуть язвительно поинтересовался Гарри.

— Ох, вы еще так юны и неопытны, мистер Поттер, — покровительственно произнесла она. — Закон требует, чтобы я сообщила о местоположении преступника. Что я, разумеется, сделаю, сразу же после интервью. Если ваш дражайший крестный не планирует проводить беседу со мной в своем убежище, ему ничего не угрожает.

Гарри покраснел.

— Таким образом, сейчас я готова взяться за четыре материала. Поскольку речь идет о крайней интересной мне самой теме, я готова сотрудничать с вами по минимальному тарифу. И возьму с вас, скажем, восемьсот галеонов за работу, а еще пятьсот мне понадобятся, чтобы собрать недостающую фактуру.

В школьном сейфе Гарри хранилось не менее пятидесяти тысяч галлеонов и для крестного ему ничего не было жалко, но интуиция подсказывала, что нельзя просто так соглашаться.

— Мисс Скитер, — обескураживающе улыбнулся он. — По-моему, в интервью со мной больше заинтересованы вы сами, нежели я, а биографию Сириуса вы и так уже написали.

— Про интервью с вами соглашусь, — хищно улыбнулась в ответ она. — В конце концов, кто не захочет первым представить в прессе знаменитого Мальчика-Который-Выжил. Что до биографии Сириуса Блэка... Боюсь, если я опубликую ее без изменений, она вам не понравится. Но так и быть, соглашусь на тысячу галлеонов суммарно.

— Хорошо. Сумма меня устраивает. К тому же не хочу тратить время на торг, — Гарри поймал себя на том, что он, как Малфой, чуть растягивает гласные, старая выглядеть деловым и солидным. — Как я могу передать вам деньги?

— Банковский перевод вполне подойдет, — тоже по-деловому ответила Рита. — Это не сложно. Вам нужно просто написать письмо в Гринготтс и попросить перевести желаемую сумму в мой сейф. Ну а теперь, когда формальности улажены, давайте приступим. Вы же не против Прытко Пишущего пера?

Гарри не знал, что это, но кивнул. Рита достала из сумочки ядовито-зеленое перо и поставила его на пустой лист пергамента, расположенный на журнальном столике перед ней.

* * *

Рита Скитер промучила его не меньше двух часов, вытянув из него не только всевозможные детали его знакомства с Сириусом Блэком, но и такую информацию, которая, по мнению Гарри, вообще никого не могла интересовать. Какая, скажите на милость, разница, какие предметы он выбрал в качестве дополнительных, за какую команду он болеет или какие у него предпочтения в еде?

Закончив свой допрос с пристрастием, она доставила его на то же место, где они встретились несколькими часами ранее. Хогсмид встретил их ветром и моросящим дождем.

— Знаете, мистер Поттер, — проникновенно сказала Рита, поднимая меховой капюшон своей мантии. — С вами я бы согласилась работать и за меньшие деньги. В конце концов, это будут сенсационные материалы!

— Знаете, мисс Скитер, — в тон ей ответил Гарри. — А я за вашу работу заплатил бы и полную стоимость.

Скитер внезапно расхохоталась.

— Зовите-ка меня просто Рита. Предвижу, что вас ждет большое будущее и мы будем видеться с вами так часто, что у нас не останется иного выбора, кроме как стать близкими друзьями.

— Так и знал, что вы внутри, — Гарри забежал в книжную лавку «Гэмбл и сыновья», возле которой он должен был встретиться с друзьями почти час назад, и разыскал между стеллажей Гермиону. Она внимательно перелистывала какой-то толстенный фолиант в секции по истории магии.

— На самом деле здесь только я. Рону надоело ждать, и он вернулся с ребятами в «Три метлы», — Гермиона вернула книгу на полку и повернулась к нему. — Как прошла твоя встреча с Ритой Скитер?

— Знаешь, неплохо. Я бы даже сказал, лучше, чем я ожидал, — Гарри кратко пересказал подруге, что у него спрашивала Скитер и о чем они договорились. — Главное, чтобы из всей этой истории вышел хоть какой-нибудь толк.

— Конечно, выйдет, — заверила его Гермиона. — Я уверена, что Министерство не сможет продолжать настаивать на виновности Сириуса и отказываться пересматривать его дело, когда вся правда вылезет наружу. Странно, что после первой статье о побеге Петтигрю они не изменили свою позицию…

— Ничего странного, — буркнул Гарри, убедившись, что рядом нет никого, кто мог бы подслушать их разговор. — Думаешь, всем этим толстосумам, которые засели в министерстве, охота лишний раз шевелиться? Кроме того, — он понизил голос до шепота. — Глава Визенгамота, как ты знаешь, Дамблдор, а он то ли и правда сомневается в невиновности Сириуса, то ли очень убедительно делает вид.

Гермиона нахмурилась и покачала головой. Она категорически отказывалась верить, что директор мог отказаться отнюдь не таким добрым и бескорыстным, каким он выглядел со стороны.

— Каждый может заблуждаться, даже такой великий волшебник, как профессор Дамблдор, — с легким налетом пафоса сказала она. — Я уверена, как только он поймет, что на самом деле предателем оказался Петтигрю, он приложит все усилия, чтобы восторжествовала справедливость!

— Дай Мерлин, — скептически отозвался Гарри. Он понимал, что спорить с Гермионой по этому поводу бесполезно. Взрослые все еще в ее глазах обладали практически неоспоримым авторитетом. Даже севший в лужу Локхарт мало что изменил в ее мировоззрении. — Ну что, пойдем к парням? Или ты еще что-то будешь смотреть?

Гермиона расплатилась за внушительную стопку книг, которую тут же уменьшила заклинанием и засунула в небольшую сумочку, висящую у нее на плече. Гарри вздохнул с легкой завистью, уменьшающие чары никогда не выходили у него так легко. Ему всегда требовалось как минимум несколько попыток, чтобы уменьшить все предметы, и хорошо, если ни один из них не оказывался безнадежно испорченный в результате его колдовства.

По дороге в паб, где они встретились с однокурсниками, Гермиона затащила его в «Сладкое королевство», в котором уже успела побывать с Роном. Гарри был уверен, что он-то уже вырос из этих детских глупостей и конфетами его не удивишь, но оказавшись внутри магазина сладостей, восторженно ахнул. Стеллажи вдоль стен были заставлены штабелями всевозможных плиток шоколада, под потолком парили кубы медовых ирисок и грильяжа. Их можно было призвать к себе заклинанием или выловить при помощи специального сачка. Посреди магазина стоял громадный бочонок всевкусных драже «Берти Боттс», у противоположной от входа стены располагался исполинских размеров стеллаж с воздушным мороженым ста пятидесяти разных видов, о котором рассказывал Рон. Для любителей шуток в «Сладком королевстве» был целый стеллаж угощений с «приколами»: от леденцов в форме тараканов и других насекомых до карамельных бомб и сахарных перьев, выглядящих точь-в-точь как гусиные перья, которыми они писали на уроках.

* * *

В Хогвартс гриффиндорцы вернулись, когда уже начинало темнеть. Уставшие, но довольные, они разбирали покупки и охотно обменивались купленными сладостями, не забывая угостить малышню, которую в Хогсмид еще не отпускали.

— Как же здорово хотя бы иногда выбираться из школы! — выразила общее мнение Гермиона, уютно устроившись на кресле перед камином в гостиной. До праздничного ужина в Большом зале еще оставалась пара часов. Гермиона раскрыла одну из книг, которую сегодня купила, а Гарри и Рон сели за партию в шахматы. У Гарри никак не выходило сосредоточиться на игре. Он раз за разом прокручивал в голове свои ответы Скитер. Может быть, часть информации стоило придержать? Или напротив, нужно было рассказать ей про то, что несмотря на то, что Гарри сам видел Петтигрю собственными глазами, Дамблдор пытался убедить его, что это все одна большая фальсификация, вместо того, чтобы отправить сову в министерство и назначить разбирательство?

Рон только что снес с доски его вторую пешку, и Гарри заставил себя переключиться на игру.

Этой ночью он долго ворочался в кровати в бесплотных попытках уснуть. Связаться с Сириусом, чтобы обсудить, как прошла встреча со Скитер, Гарри даже не пытался. Тот наверняка был уже мертвецки пьян. Он не осуждал крестного, в конце концов, сегодня была годовщина смерти его лучшего друга, и Сириус винил в ней себя. Гарри лишь надеялся, что напивался он в безопасности под защитой особняка на улице Гриммо, а не в какой-нибудь дыре, где его кто-нибудь мог узнать. Возможно, в следующем году, вместо того, чтобы отмечать маггловский праздник и фальшиво улыбаться однокурсникам, они смогут провести этот день вместе. Проведать вместе его родителей на кладбище или, может быть, даже провести какой-то ритуал на Самхейн, помогающий отдать дань ушедшим. Гарри в точности не знал, что полагалось делать на годовщину смерти, но был уверен, что точно не объедаться пирожными посреди тыквенно-летуче-мышиного безумия и смотреть, как школьные привидения разыгрывают какое-то сомнительное представление.

Ближе к утру усталость дала о себе знать, и Гарри провалился в сон. Очень скоро он обнаружил себя посреди пустоши, затянутой густым белым туманом. Он вспомнил, как он брел по ней совсем недавно, может быть, неделю назад, и даже с кем-то разговаривал, но детали этого разговора упорно ускользали от него.

Достигнув острова, он так же, как и в прошлый раз, привязал лодку в старому дереву и огляделся. Вокруг не было ровным счетом ничего примечательного. Гарри почувствовал укол разочарования. Нет, здесь точно должен был быть кто-то!

— Я пришел. И что? — пробормотал он себе под нос и спихнул ногой небольшой камень в озеро.

Озеро пошло мелкой рябью. Гарри почувствовал, как воздух наполняется сырой магией. За зарослями камышей появилась высокая женщина с молочно-белой кожей, укрытая только своими густыми волосами. Они доходили до пят и, казалось, были сотканы из водорослей и болотной травы.

— Здравствуй снова, юный колдун, — нараспев сказала она, ступив на берег.

Гарри машинально произнес «здравствуйте» в ответ и сделал шаг назад. Кажется, это была самая настоящая фейри… Такая, о которых они с Гермионой читали в старых легендах. Кажется, фейри не нападали на волшебников без причины. С другой стороны, возможно, те случаи, когда дело обстояло иначе, попросту было некому зафиксировать для потомков.

Больше всего его настораживала сила, исходящая от нее. Ее аура. Она казалось чужеродной, не принадлежащей этому миру. Вокруг нее будто бы искрились разноцветные всполохи, возмущая воздух вокруг.

— Не бойся, ты уже однажды был здесь. Совсем недавно, в ночь осеннего равноденствия, мы так же стояли и разговаривали, а потом ты спокойно вернулся в свой мир, — улыбнулась она.

Застывшая на губах улыбка делало ее лицо кукольной маской: прекрасной, но совершенно неживой.

— В свой мир? — растерялся Гарри. — Я сейчас в другом мире?

— Не совсем, — ответила она. Ее голос шелестел как листья деревьев на ветру. — Сейчас ты между мирами. Своим, человеческим, и миром фейри... Сегодня, — она продолжала, — граница между мирами особенно тонка, и я могу быть уверена, что на этот раз ты запомнишь нашу встречу.

— Почему я здесь? — он задал вопрос, который больше всего беспокоил его. — И я сплю, или это место реально?

— Ты здесь, потому что я тебя позвала, — холодно произнесла она, давая понять, что сейчас не место лишним вопросам. — Насчет реально ли?.. Сейчас ты, конечно же, спишь. Но и это место действительно существует. Однажды ты сможешь добраться на Эмайн Аблах сам, без моей помощи.

— Но кто вы? И зачем?..

— Меня зовут Мелюзин, — прервала его фейри. — Постарайся не сбивать меня с толку своими вопросами, юный колдун. У нас мало времени, а мне нужно многое тебе рассказать.

Мелюзин немного помолчала и оценивающе посмотрела на Гарри, будто изучая.

— Слушай меня внимательно, дитя, — сказала она наконец. — Вы, колдуны, не замечаете, но волшебство утекает из вашего мира, — ее голос стал жестким. — Издавна вы и дети магии жили в гармонии. Прошли столетия, и колдуны позабыли, кому они обязаны своим существом. Вы, наделенные силой… Именно вы, да. Допустили на наши земли заразу, которая извратила тысячелетние законы магии и жизни. А потом… Потом люди начали нас истреблять, — взгляд Мелюзин запылал нечеловеческой злобой. — В ту пору многие волшебные народы успели покинуть этот мир, оказавшись бессильными перед этой… напастью. Люди расплодились как саранча, а колдуны струсили и попрятались в своих норах. Вместо того, чтобы сражаться, они заперли детей магии в резервациях на крошечном огрызке искусственного мира, пронизанного червоточинами и толстыми нитями связанного с миром людей. Они могли бы отпустить их, но без них колдуны мигом бы растеряли свое могущество!

Гарри молчал и смотрел на ее искаженное гневом лицо. Мелюзин явно ждала его реакции. Но Гарри все еще пытался осмыслить то, что он только что услышал.

— Уйдет магия — и погибнут ее дети, — сурово добавила она. — А вы, колдуны, потеряете свою силу. Когда раздвоился мир людей, проходы в Сид закрылись. Гордыня колдунов древности не дала им понять опасность, которую затаили в себе. Они думали, что вечно смогут ими править… Глупцы!

Она горестно рассмеялась. Ее смех оказался неожиданно тихий и легкий, как перезвон серебряных колокольчиков.

— Извините, но я не понимаю…

— Ты поймешь. Однажды ты отыщешь скрытые проходы в Сид и освободишь моих братьев и сестер, — в ее голосе отчетливо начала проступать жажда мести. — Так предначертано.

— Разве маги тогда не потеряют способность колдовать?

— Потеряют, — подтвердила Милюзин. — Но и вы можете уйти вслед за нами. Силы мира сидов хватит на всех. Там вы сможете начать все сначала и избежать старых ошибок. А здесь… — она насмешливо сморщилась. — Что вас держит здесь? Клочки земли, которые вы сумели создать десяток веков назад? Вы такие же изгои в том мире, как и мы. Вы больше не хозяева над людьми…

Гарри задумался. Он все еще не понимал, что именно Мелюзин хочет от него. Освободить волшебных существ от волшебников, но как? Что он-то должен делать? И что будет, если он откажется?..

— Магия все равно уйдет из твоего мира, дитя. Может быть, через десять лет, а может быть, через сто, — с легкой грустью произнесла она, отвечая на незаданный вопрос. — Магия стала утекать из вашего мира еще в начале первого тысячелетия… если пользоваться вашим нынешним летосчислением. Тогда люди продолжали верить в нее, молились духам и щедро делились силами через дары и ритуалы… В те времена магия уходила очень медленно, почти неощутимо. Три сотни лет назад, когда вы решили скрыться от людей и спрятать всех оставшихся детей магии, отток усилился. В последние полвека магия стала утекать еще стремительнее. Ее исчезновение теперь необратимо.

Гарри молчал. Под озером забрезжил рассвет. Мелюзин подошла к нему вплотную и спросила:

— Ты согласен помочь нам, юный колдун?

Гарри почувствовал, как на его плечи опускается еще одно непосильное бремя.

— Я не могу дать ответ сейчас, — покачал он головой. — Мне нужно во всем разобраться. Я слишком мало пока знаю о мире, о магах, о волшебных существах.

— Ты еще юн, я понимаю, — кивнула Мелюзин. Ее лицо было спокойным. Оно не выражало ни злости, ни разочарования. — Что ж... Время еще есть. Но не так много, как ты думаешь, дитя. Разбирайся, не теряй время попусту. Мы увидимся, когда день снова сравняется с ночью.

Мелюзин крутанулась вокруг своей оси и растаяла в воздухе.

— Подождите! — крикнул Гарри. Ему так многое нужно было еще спросить!

Но крик застрял у него в горле.

— Что вопишь? — склонился над ним хмурый Рон. — Вставай, говорю, если хочешь успеть позавтракать перед матчем.

* * *

Если Гарри считал, что на прошлой неделе была плохая погода, то сейчас он был готов полностью взять свои слова назад и извиниться за свое нытье перед мирозданием. Вчерашняя передышка будто придала стихии новые силы, и с самого утра на улице бушевала настоящая буря, абсолютно нетипичная для конца осени.

Гарри без аппетита ковырял вилкой остывшую яичницу и второй раз перечитывал краткую биографию Сириуса Блэка, вышедшую в сегодняшнем номере «Пророка».

Под пером Скитер Сириус вышел эдаким бунтарем, который ставил под вопрос вековые устои и традиции магического общества, со скандалом ушел из дома, но был преданным другом и ярым борцом за справедливость. Гарри этот образ показался чрезмерно приторным, но Рита знала свое дело. За их столом уже вовсю обсуждали личность его крестного, и совсем в иных выражениях, чем в начале года.

— Гарри, это правда? То, что Сириус Блэк твой крестный, — немного краснея от волнения, решился спросить Невилл.

Гарри кивнул.

— И он действительно невиновен.

— Как романтично… Девочки, вы только посмотрите, какой красавчик. — заахала Лаванда Браун. — Гарри, скажи, а твой крестный?.. Он все еще такой симпатичный?

— Э-э. Наверное, — неуверенно ответил он, еще раз посмотрев на фотографии молодого Сириуса, напечатанные в газете. Сейчас у того, конечно, был не такой цветущий вид, но все же он был узнаваем.

— А у него правда есть летающий мотоцикл? — поинтересовался Дин.

От ответа на этот вопрос и еще десяток аналогичных, Гарри спасло появление Оливера Вуда. Он прервал все разговоры и отправил ловца вслед за удаляющимся из Большого зала охотницами. До матча был еще почти час, но капитан планировал успеть поднять боевой дух команды, которая, с его точки зрения, выглядела недостаточно бодрой. В конце концов, не зря же он вчера полночи репетировал речь.

* * *

Ветер сшибал с ног. Близкие раскаты грома и шум дождя заглушали крики болельщиков. Грязь под ногами противно чавкала. Очки заливало дождем. Шансов при такой видимости разглядеть снитч практически не было.

На противоположной стороне поля появились слизеринцы в изумрудно-зеленых мантиях. Команды подошли к центру поля. Капитаны обменялись рукопожатием. Маркус Флинт оскалился в предвкушении, а Вуд только кивнул, словно у него свело челюсть.

— По метлам! — Гарри скорее прочитал команду по губам мадам Трюк, чем услышал. Ее голос потонул в очередном раскате грома. Мадам Трюк поднесла ко рту свисток. И четырнадцать игроков взмыли в небо.

Уже через десять минут Гарри продрог до костей и вымок до нитки. Он носился по полю туда-сюда, мимо мелькали красные и зеленые пятна. Что происходит, какой счет, было непонятно — голос Ли Джордана терялся в вое ветра. Игры со Слизерином обычно бывали довольно «грязными», но сегодня ни разу не объявляли штрафной. Гарри несколько раз чуть не сбил с метлы бладжер: то ли слизеринские загонщики проявляли чрезмерный энтузиазм, пытаясь угрохать ловца противников, то ли из-за воды, заливающей стекла очков, Гарри не замечал вовремя их приближения. Водоотталкивающее заклинание приходилось обновлять чуть ли не каждые пять минут. Он старался делать это незаметно. Правила категорически запрещали игрокам брать с собой волшебные палочки. Впрочем, видимость была настолько плохая, что вряд ли бы кто-то заметил, даже если бы Гарри начал колдовать, зависнув напротив учительской трибуны. В концов концов, он сам не мог разглядеть никого из зрителей даже с относительно близкого расстояния. Все, что он видел — это сливающиеся в единое пятно море мантий и истерзанные разноцветные растяжки с символами факультетов.

Игру хотелось закончить как можно скорее. Гарри был готов уже без боя отдать Малфою десять галлеонов, на которые они поспорили, лишь бы оказаться в тепле. Но снитча не было видно. Гарри развернул метлу и помчался к середине поля. Стадион осветила новая вспышка молнии.

— Гарри! — истошно завопил Вуд, отвлекаясь от ворот. — Гарри! Сзади!

Гарри оглянулся. Малфой несся вверх, между ними висел крохотный золотой шарик.

Гарри прижался к древку и ринулся вниз. Его наконец-то охватил азарт. Дополнительные силы также придавало осознание, что Вуд убьет его, если он упустит снитч.

— Давай же, давай! — шептал он. — Быстрее!

Но они оба оказались слишком далеко. Снитч исчез из вида до того, как Гарри или Драко успели его схватить.

Едва отклонившись от бладжера, Гарри развернул метлу и помчался к середине поля, где, как ему показалось, он смог разглядеть золотой блик. Гонка за снитчем на предельной скорости, когда он пытался опередить Малфоя, встряхнула его. У него открылось второе дыхание. Он больше не замечал ни холода, ни прилипшей к телу мокрой мантии.

Он уже подлетел практически вплотную к кольцам Слизерина, но снитч снова словно испарился. Еще один бланджер пронесся буквально в сантиметре от его носа.

— Счет: сорок — тридцать в пользу Гриффиндора! — Гарри наконец-то удалось расслышать слова Ли Джордана. Отличный расклад для игры со Слизерином. Самое время ловить снитч. Кажется, что-то блеснуло недалеко от хаффлпаффских трибун. Загонщик Слизерина, кажется, это был Люциан Боул, отправил бладжер прямо в него. Гарри увернулся, но потерял из виду золотой мячик.

— Мяч у сборной Гриффиндора, Алисия Спиннет, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Слизерина сквозь потоки ливня. Давай, Алисия! — надрывался Ли, стараясь перекричать шум грозы. — О, нет — квоффл перехватывает Монтегю. Грэхем Монтегю летит на половину поля Гриффиндора... БАМ! — его останавливает бладжер. Отличная работа, Джордж Уизли! Или же это был Фред? Неважно! Эпплби роняет квоффл, его подхватывает... да, это Джонсон, и мяч снова у гриффиндорцев! Ну давай же, Анджелина! Она великолепно обводит Эдриана Пьюси... К ним стремительно приближается Маркус Флинт! Осторожно, Анджелина, это бладжер! ГОЛ! ПЯТЬДЕСЯТ — ТРИДЦАТЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!

Гарри перестал вслушиваться в комментарии и снова сосредоточился целиком на поисках снитча. Его команда лидировала, и это сейчас было главное. Он несколько раз облетел поля, но безрезультатно. Малфой какое-то время следовал за ним хвостом, надеясь перехватить снитч, как только Гарри его заметит.

Внезапно в один миг на стадионе воцарилась мертвая тишина. Словно кто-то выключил звук. Знакомая леденящая волна ужаса захлестнула его и пронзила насквозь: внизу по полю двигалось что-то черное. Около сотни дементоров устремили к нему задранные вверх скрытые капюшонами головы. Грудь у Гарри словно охватило ледяным обручем. Их было слишком много. Намного больше, чем тогда, в Визжащей хижине. Первый порыв Гарри был улететь прочь. Туда, где эти твари его не догонят. Он уже принялся разворачивать метлу, но краем глаза заметил, как буквально в двадцати метрах от него Анджелина соскальзывает с метлы и успевает ухватиться за нее только одной рукой. К ней уже мчались близнецы Уизли, но Гарри был ближе.

— Держись! — крикнул он. Схватив ее за вторую руку, он втащил ее на метлу позади себя. Оказавшись за спиной Гарри, Анджелина вцепилась в него из-за всех сил. Он чувствовал, как она дрожала. У него и самого руки начали ходить ходуном. Дементоры приближались к ним со всех сторон. Гарри выхватил волшебную палочку и постарался сосредоточиться на самом светлом, что только было в его душе. Только бы получилось!

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Серебристый олень с большими ветвистыми рогами вырвался из палочки. Давление дементоров отступило, стало легче дышать.

Гарри направил метлу вниз и принялся медленно спускаться.

— Нет! О, нет! Гарри! — с ужасом закричала Анджелина. Гарри резко обернулся и проследил за ее взглядов. Из-под самых облаков, раскинув руки в разные стороны, падал кто-то в изумрудно-зеленой слизеринской мантии. С преподавательской трибуны полетели разноцветные лучи и вспышки заклинаний, но будто бы ни одно из них не попало в цель. Игрок стремительно приближался к земле.

Приземлившись, Гарри и Анджелина бросились к упавшему слизеринцу. С разных сторон на поле выбегали студенты и преподаватели.

Светлые волосы прикрывали лицо, ноги были изогнуты под неестественным углом.

— Малфой... Сейчас! Помощь уже спешит... — беспомощно пробормотал Гарри, не зная, что ему делать. Он опустился на колени рядом с Драко и пытался заглянуть ему в лицо, чтобы убедиться, что тот еще жив. Малфой не шевелился. Он издал тихий протяжный стон, в его глазах застыло удивление.

Подбежали профессора, начали что-то кричать, расталкивать столпившихся школьников. Гарри едва ли замечал, что происходит вокруг. Он не мог оторвать взгляд от безжизненного лица Драко Малфоя и его сжатой руки, в которой трепыхались крылышки золотого снитча.