Крыса (гет)

На следующий день после попойки Кэла с Айзеком позвонила Руфь. На "Карпатии" Кэл с ней уже виделся, но она тогда казалась невменяемой, и разговора не вышло. Сейчас, кажется, она смогла взять себя в руки. Каледон пообещал навестить ее в ближайшие дни. Формально — чтобы обсудить вопрос с похоронами Розы в случае, если тело найдут. На самом деле Кэл хотел рассказать Руфи о последних часах жизни дочери: она имела право об этом знать. На ее молчание можно было полагаться: Руфь сохранила бы в тайне все, что могло бросить на имя Розы тень. Разумеется, о том, что он стрелял в Розу и Доусона и послал за ними Лавджоя, ей знать не стоило: это ведь ничего не меняло, они сами виноваты.

Женщина предупредила, что у нее гостит племянница, но обещала услать ее куда-нибудь на время разговора.

На следующий же день Кэл выехал. В дороге, стараясь не думать, что сейчас переступит порог дома, где жила Роза, он вспоминал другое.

Сразу после катастрофы отец направил запрос в страховую компанию относительно выплаты за "Сердце океана". Но если тело Розы найдут... Нет ли шанса, что камень так и остался в кармане ее пальто? Кэл попытался себе представить, могли камень выпасть из кармана при падении. И тут ему пришла в голову мысль, от которой снова стало не по себе.

Да, на "Карпатии" он так и не нашел Розу, и Доусон ехал там один. Вероятно, она в самом деле погибла. Но о причинах ее смерти он знал только со слов этого ублюдка. Неужели?... Впрочем, мальчишка не мог знать о том, что Кэл положил ожерелье в карман пальто. Но на всякий случай, если тело Розы найдут, стоит как-то уточнить, выглядит ли она разбившейся обо что-то твердое.

Однако если мальчишка сказал правду — мог ли камень остаться в кармане пальто?

Если и остался — окажется добычей тех, кто будет обшаривать карманы погибших. Когда-нибудь, конечно, может снова "всплыть" — но удастся ли добиться того, чтобы его вернули? Но как проследить за тем, чтобы камень не украли — и стоит ли следить?

После некоторых колебаний Кэл все же решил, что отследить судьбу "Сердца океана" сейчас не в его власти. Лучше побороться за камень, если он все же будет найден.

Сколько же надежд Кэл связывал с этим бриллиантом, как предвкушал, что подобным подарком наконец заставит Розу оценить его любовь… И что ей только еще было нужно?

Между тем машина подъехала к дому Дьюитт-Бьюкейтеров. Кэл еще не бывал здесь, но почему-то не удивился, увидев двухэтажный особняк сдержанной архитектуры, который если и не выглядел только что построенным, то явно был в порядке. В идеальном порядке — почти в безупречном — поддерживался и сад. Кэл таки предполагал, что Руфь ни за что не допустит видимых признаков бедности.

Почему-то живо представилась Роза, гуляющая по этим безупречно чистым дорожкам, читающая где-то в глубине сада, в беседке. В тысячный раз послав проклятие Доусону, Каледон вышел из машины.

Руфь уже ждала его. Она сидела в полумраке гостиной, сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку. И хотя с Каледоном поздоровалась почти обычным тоном, взгляд оставался застывшим, словно она ослепла.

— Натали, моя племянница, сейчас в комнатах Розы, разбирает с горничной вещи. У нас есть время до обеда. Надеюсь, пообедаете вы у нас.

Рассказ Каледона Руфь выслушала, почти не меняя выражение лица — только иногда у нее подрагивали губы. Лишь когда он замолчал, она отвернулась и прижала ко лбу кулак с почти не смятым платком.

— Почему? — сорвался с ее губ шепот. — Зачем? Доченька моя... Будь он проклят, будь проклят! Подлый убийца.

— Я охотно отправил бы его на электрический стул, — согласился Кэл. — Увы, по закону он неподсуден. Мне приходится вообще молчать... Вы понимаете...Всем, даже собственным родителям, я говорю, что Роза убежала, испугавшись сигнальной ракеты.

— Да! — спохватилась Руфь. — Я попросила бы вас об этом. Моя девочка... Она сделала глупость и заплатила дорогой ценой... Ни к чему, чтобы в обществе...

Она схватилась за горло, подавляя рыдание. В это время в дверь постучали, и прошла почти минута, прежде чем Руфь смогла позволить войти.

Это оказалась ее племянница, а точнее, дальняя родственница, Натали Бьюкейтер; Кэл так и не смог разобраться, в каком именно они состояли родстве. Миниатюрная, с кукольным личиком и очень мягкими пепельными волосами, Натали напоминала ребенка; Кэл удивился, когда узнал, что ей уже двадцать один год. Он припомнил также, что Роза однажды отзывалась о Натали, как о редкостной зануде, и довольно забавно — и как оказалось, точно — передразнила манеру кузины скромно опускать ресницы.

Когда Натали заговорила, впечатление Кэла несколько изменилось: голос у нее был низкий, грудной, очень приятный. Впрочем, они с Руфью обсудили какие-то пустяки, а за обедом Натали не проронила ни слова. Однако именно присутствие этой девушки подсказало Кэлу одну идею, и он рискнул ее осуществить.

После того, как подали кофе, Каледон обратился к Руфи.

— Надеюсь, моя просьба не покажется вам нескромной. Я хотел бы побывать в комнатах Розы и взять на память какую-нибудь вещь.

— Конечно, — отрешено кивнула женщина. — Но я сама в комнаты Розы пока не вхожу. Натали, пожалуйста, сопроводи мистера Хокли и помоги ему. Возьми с собой Мэри, хотя, конечно, она новенькая и еще бестолкова.

...Едва Каледон переступил порог будуара Розы, им овладело волнение: точно ее душа еще присутствовала здесь и строго посмотрела на него, когда он вошел. Впрочем, он сразу тряхнул головой, отгоняя подобное настроение. Дело было, конечно, лишь в том, что будуар когда-то отделали в бледно-лиловых тонах, заставляя сейчас вспомнить платье, которое Роза надела в вечер катастрофы. Вероятно, после того, как...

"Нет, я не буду сейчас об этом думать".

— Может быть, вы хотели бы взять какую-нибудь из картин или статуэток? — с видимой робостью спросила Натали.

Кэл встряхнулся и чуть ли не с отвращением осмотрелся снова. Конечно, его невеста еще до Парижа завела привычку скупать всякую мазню. Водянисто-сиреневые стены сплошь были увешаны какими-то аляповатыми пейзажами, портретами, похожими на кляксы, а письменный и рабочий столы украшало, если можно так выразиться, несколько статуэток, явно слепленных неумелыми сопляками.

— Благодарю, мисс Бьюкейтер, но боюсь, у нас с невестой вкусы относительно искусства не слишком совпадали.

К удовольствию Кэла, в лице Натали явно мелькнуло понимание.

— Тогда, может быть, вы возьмете одну из книг? Роза в последнее время, правда, не любила романы, она вообще читала что-то странное.

Кэл усмехнулся, вспомнив дерзкую реплику невесты Исмею: да уж, более чем странное.

— Но у нее все книги исписаны, кроме Библии и молитвенника, — продолжала Натали. — Когда Роза читала, она постоянно делала заметки. И мне порой кажется, когда открываю одну из ее книг, что я слышу ее голос.

Кэл потер переносицу. Самое время было заговорить о деле.

— Мисс Бьюкейтер, я хотел спросить... Вы ведь знаете, что ведутся поиски тел?

— Да, сэр.

— Когда тела найдут и доставят, вы будете сопровождать свою тетю на опознание?

В синих глазах Натали мелькнул животный страх, она сглотнула, но ответила довольно твердо:

— Разумеется. Нельзя же позволять ей оставаться одной в такую минуту. Мама сама хотела бы приехать, но Сьюзен, моя младшая сестра, упала с лошади и сломала ногу.

— Тогда у меня к вам будет еще одна просьба — возможно, она покажется вам странной, а может, и страшной, однако... Вы могли бы спросить там и передать мне, как именно умерла Роза? Почему она умерла?

— Как? — не поняла Натали. — Разве она не просто утонула? Хотя, разумеется, я спрошу.

— Спасибо. И еще. Понимаете, на Розе было мое пальто: мы собирались в спешке, ее пальто найти не успели, и вот...

— Не осталось ли чего-нибудь в карманах? — угадала Натали. — Да, у джентльменов там обычно лежат разные важные вещи. Хорошо, я обязательно спрошу.

Каледон с облегчением улыбнулся и принял от нее книгу. Посмотрел на обложку: О.Генри, рассказы. Возможно, про автора он слышал, но читать определенно не собирался.

Ночь Кэл провел в гостинице, а утром выехал домой.

Для него началась обычная жизнь — такая, какая была и до поездки в Британию, до встречи с Розой. Среди рабочих пришлось уволить пару смутьянов, подначивавших других устроить стачку. Томпсон намекал отцу, что среди работников о Кэле говорят дурно, называют трусом, спасшимся вместо женщин и детей. Каледон с удовольствием бы уволил языкастых бездельников, однако отец настаивал, что мнение людей такого сорта не должно его тревожить. Кэлу, конечно, еще повезло, об этом он думал каждый день, пролистывая газеты. Там лилась грязь на Исмея: его травили за то, что он выжил, громогласно обвиняли в трусости. Забавно было бы посмотреть на этих крикунов, окажись они сами на "Титанике" в ту ночь. Небось, лезли бы в шлюпку, расталкивая тех самых женщин и детей, о которых так переживали сейчас.

Тридцатого апреля в Галифакс прибыло судно с телами погибших. Кэл знал, что в скором времени надо ждать известий от Натали, и точно, неделю спустя от нее пришло письмо.

"Дорогой мистер Хокли!

Сегодня мы с тетей опознали тело Розы. Точнее, опознавать пришлось мне, потому что тете стало дурно, едва она увидела труп. Это в самом деле так ужасно, я до сих пор не могу прийти в себя.

Это точно Роза, я видела лицо, и шрам на левой ноге — он у нее с пятнадцати лет, она неудачно попробовала тогда освоить велосипед — и платье на ней было такое, как мне описывала тетя. Мне показывали список вещей, которые нашли при Розе — то есть никаких мелких вещей нет, и в карманах ничего не нашли.

Я спросила, от чего точно она умерла, мне сказали, что ее не вскрывали, но похоже, у нее раздроблен затылок и еще много костей. Я не понимала, почему так, но джентльмен, который со мной говорил, был очень любезен и пояснил, что корма встала вертикально и люди падали с нее на какие-то шпили и мосты. Мне даже страшно это представить. Неужели это случилось с нашей Розой?

Тетя хотела забрать Розу и похоронить в Филадельфии, но я сомневаюсь, что к завтрашнему дню она придет в себя. Она сейчас лежит в постели, плачет и, как мне кажется, бредит: кричит кому-то, что он убил Розу. Не могу понять, кого тетя имеет в виду: мистера Исмея, которого сейчас обвиняют все, или капитана Смита, но ведь он погиб сам.

Если нам удастся вывезти тело Розы, я обязательно пришлю вам телеграмму, когда похороны. Впрочем, уверена, тетя вас пригласит.

Остаюсь преданная вам,

Натали Эллен Бьюкейтер".

Итак, мальчишка сказал правду. Оставалось готовиться к похоронам.