Эликсир памяти (гет)

События, произошедшие накануне приема в Хогвартсе. Драко еще не вспомнил.

Когда сеньора Лорена Ольвидада вернулась домой, она поднялась в свою комнату, но не уснула, как думали все, а села в кресло у балкона. В этот час в доме спали все, даже прислуга. Сеньора упала в благодатную тишину, наполняющую дом. В этой тишине, горячей как декабрьский воздух, перед глазами встала утренняя прогулка в Сан Тельмо.

Она ходила в антикварный магазин, где на стене висело, но не продавалось то самое зеркало — зеркало, в котором сеньора Ольвидада видела себя шестнадцатилетней девушкой, а не сорокалетней женщиной с коронками, варикозом, закрашенной сединой и постоянными мыслями о прошлом.

Она ходила туда каждый декабрь, перед Рождеством.

Последние три года в магазине работал высокий молодой человек с удивительно светлыми волосами. У него было очень странное имя — Драко Малфой. Он говорил на превосходном британском английском, так же как она сама. Они беседовали о погоде, о Буэнос-Айресе, о книгах и старинных вещах. Единственное, о чем они никогда не говорили, — о том, как он попал в Аргентину и о его прошлом. Возможно, он не помнил его, как она не помнила свое.

На его предплечье была татуировка, к которой сеньора Ольвидада так и не смогла привыкнуть. Всякий раз, глядя на нее, у нее возникало тревожное чувство.

И хотя она ни разу ничего не купила, продавец был всегда рад видеть ее. Он всегда вежливо отходил к прилавку, чтобы не беспокоить ее, когда она начинала всматриваться в зеркало.

В этот день, сеньора Ольвидада, войдя в магазин, увидела, что Драко Малфой был не один. С ним за прилавком стояла кудрявая девушка.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он.

— Я ищу, — сказала Лоре, — эликсир молодости.

Глаза девушки остановились на ней, а потом она закашлялась и стала смотреть что-то за спиной продавца.

— Конечно, — сказал он, — оно все так же ждет вас на стене.

— Однажды вы его кому-нибудь продадите, — пожаловалась в шутку сеньора Ольвидада.

— Не думаю. Мне сказано никому его не продавать, — ответил он.

Девушка за его спиной пожирала его глазами. Они вместе. Но не пара. Они влюблены, но не вместе.

Сеньора Ольвидада подошла к зеркалу. Долгие минуты всматривалась в свое отражение. Наконец, Драко и влюбленная в него девушка исчезли, и сеньора Ольвидада осталась в отражении одна. Она глядела на себя — и видела то самое, единственное воспоминание, которое осталось у нее из прошлого.

Сеньора Ольвидада покрутилась перед зеркалом. Она была в том самом розовом бальном платье, которое помнила так хорошо. И знала, что если в этот раз он будет ждать ее — ее таинственный спутник раз в году перед Рождеством — она также будет улыбаться от удовольствия, что он увидел ее такой красивой, как она улыбалась ему перед этим зеркалом, когда ей было шестнадцать.

Последние три года ее таинственный собеседник не приходил. В прошлый раз он сказал ей, что их встреча может быть последней. Но она ему не поверила.

Сеньора Ольвидада села на ступеньки напротив зеркала. И она ждала. Она ждала его, глядя на себя юную, а портреты на стенах переговаривались: они обсуждали рождественское меню, и наряды, в которых собирались встречать учеников, когда те появятся в холле перед балом. Доспехи у стен пели рождественские гимны.

Она вспомнила, что в тот, последний, раз не дождалась его в коридоре и пошла его искать. Все было так же, как в тот вечер много лет назад: он не пришел на рождественский бал, единственный ученик, который не пришел. Она ждала его весь вечер. Ждала его, танцуя с Джеймсом, ждала его, болтая с подругами.

Ждала его столько лет.

Конечно, она находит его в кабинете зельеварения. Там шипят зелья и поднимается дым. Она пугается, что зелье попадет на ее новые туфли и испортит их. И тогда все узнают, что она снова с ним встречалась. А об этом не должен знать никто — он запретил, чтобы она кому-то рассказывала об их встречах.

После стольких дней, когда она сидела в кресле у балкона с оглушающим чувством в груди, пытаясь вспомнить его и свое прошлое, — после всех этих чувств она снова оказалась здесь.

Среднего роста, во всем темном, он стоит в полутьме кабинета, затем медленно оборачивается. Лоре зажигается от удовольствия, что он видит ее такой красивой в бальном платье и новых туфельках. Она рдеет от волнения и не может погасить дрожь. Дрожь не оттого, что сбежала с бала, оставила Джеймса, дрожь оттого, что он тут и он ждет ее.

Они всегда встречаются в этом месте — и в этом времени. Он маг — она догадывается. Он заколдовал ее единственное воспоминание о прошлом, чтобы они могли в нем встречаться раз в году. Она не знает, как потеряла все свои воспоминания. Единственное, что она помнит из своей юности, — тот вечер, когда сбежала с рождественского бала в школе, а он на бал и вовсе не пришел. Сбежала, потому что хотела увидеть его и хотела, чтобы в этот вечер он не был так одинок.

Он с каждой встречей становился старше. Его волосы длиннее, а он сам молчаливее.

— Возможно, это наша последняя встреча, — говорит он.

— Почему?

— Здесь началась война, Лили, — он всегда называет ее не по имени, а цветком.

Лилия — красивый цветок с приятным ароматом, но тот, кто решится поставить его в спальню, рискует не проснуться утром.

— Как тебе живётся в Аргентине? — спрашивает он.

— У меня все хорошо. Соль, моя третья дочка, пошла в школу в этом году...

На его хмуром вытянутом лице никогда не бывает улыбки, вот и сейчас он не улыбается.

— Что это? — Она обращает внимание на пузырек в его руке.

— Ничего, — говорит он, — ничего... Зелье для восстановления памяти... которое слишком поздно использовать.

— Ты расскажешь, что произошло со мной? Почему я знаю тебя, но не помню?

— В следующий раз, — отвечает он.

— Ты всегда говоришь, что расскажешь мне в следующий раз.

В этот раз он улыбается. И его темные глаза тоже улыбаются. Она улыбается ему в ответ. Их что-то связывает: какие-то слова, какие-то ошибки и чувство вины.

Она чувствует себя такой красивой, такой молодой в его глазах. И она смотрит в зеркало и видит себя совсем юной. Северус — так его зовут — исчезает за ее спиной. И в отражении остаётся она одна: у нее зеленые глаза и рыжие волосы, которым больше не нужна краска.

Она продолжала сидеть на ступеньках. В этом году Северус снова не пришел.

Сеньора Ольвидада все еще ощущала себя шестнадцатилетней девушкой, влюбленной, счастливой, и все ее тело откликалось. И пахло жасмином — аромат ее первой любви. В отражении зеркала она увидела, что Драко Малфой смотрит на девушку, а та делает вид, что рассматривает картину — гардению, нарисованную карандашом. Они вместе, но делают вид, что это не так.

Ей хотелось сказать эти двоим, что надо прощать близких людей, что надо думать об их чувствах, но вряд ли ее будут слушать.

— Я бы хотела пригласить вас к себе на Рождество, — сказала сеньора Ольвидада.

— Как ты на это смотришь, Гермиона?

— Хорошо.

— Тогда мы будем.

— Вы мне кого-то напоминаете, — сказала девушка.

— Наверное, кого-то из прошлой жизни, — сеньора Ольвидада улыбнулась, чувствуя, что в этом году они не придут.

Уходя, она снова взглянула в старое зеркало на стене — оттуда на нее смотрела молодая женщина.