Тайны Тёмного Лорда (гет)

Прошло несколько недель. Беллатриса понемногу приходила в себя после многолетнего тюремного заключения и заново приучалась жить на свободе. Волдеморт пока не предпринимал никаких конкретных шагов для достижения своих целей, не планировал новую поимку Гарри Поттера, не строил планов по захвату Министерства магии, не приказывал своим пожирателям смерти устраивать нападения на грязнокровок и маглов, даже не проводил собраний своего Ближнего круга. И потому в Малфой-мэнноре пока что царили покой и тишина.

По ночам маг наведывался к своей ведьме, которая поведала ему о том, как повел себя каждый из пожирателей смерти после исчезновения своего лорда. Волдеморт хоть уже и все знал, но не прерывал рассказов колдуньи, ведь некоторые детали были все же ему интересны. Например, как Джером Розье, подкинувший всем пожирателям идею с Империусом, но сам все же не сумевший оправдаться перед Министерством, был убит при попытке арестовать его, и в последние мгновения жизни во время яростной схватки с аврорами кричал: «Да здравствует Темный Лорд!». Останься он при этом жив, то Волдеморт не исключал возможности, что, быть может, за такие слова и прикрыл бы глаза на слабость, проявившуюся при получении известия об исчезновении своего повелителя. Зато уж Игорю Каркарову, выдавшему мракоборцам всех пожирателей, которых знал, а потом еще и трусливо сбежавшему и не явившемуся на зов метки, уж точно не приходилось рассчитывать на милость.

— Повелитель, позвольте мне собственноручно разделаться с этим отступником! — с воодушевлением просила Беллатриса, в то время как ее карие глаза горели фанатичным огнем и жаждой мести.

— Нет, тебе не стоит утруждать себя! — возразил Волдеморт, с удовольствием ловя яростные взгляды Беллы, и колдунья заметно расстроилась. — Ну же, поумерь пока свой пыл, моя валькирия. Даю слово, у тебя еще будет немало возможностей сразиться за интересы чистой крови.

Ведьма, услышав такое обращение к себе, сразу успокоилась.

— Кому же вы тогда поручите это дело, милорд?

— Антонину Долохову! — твердо ответил Темный Лорд.

— Но, повелитель, — в голосе Беллатрисы звучало сомнение. — Разве он решится убить своего закадычного приятеля?

— Вне всяких сомнений! Там, откуда прибыли эти двое, предатели совсем не в чести, и потому Долохов сочтет своим долгом покарать этого никчемного соратника.

— Как вам будет угодно! — отозвалась ведьма. — Но что с Римусом Люпином, милорд? С этим мерзким шпионом? Неужели вы лишите меня даже этого удовольствия самой воздать ему за все? Признаюсь честно, я готова расправиться с ним даже голыми руками, а не то, что волшебной палочкой!

— Всему свое время! — холодно отозвался Темный Лорд, не желая вдаваться в подробности, и Беллатриса покорно замолчала.

Однако, Белла видела, что ее повелитель чем-то сильно озадачен и все время погружен в напряженные размышления. В поместье появлялся то один, то другой пожиратель смерти. Хозяин им что-то поручал, куда-то отправлял, но они возвращались, потерпев неудачу, и бывали сурово наказаны пыточным проклятьем. Одним вечером Темный Лорд велел Люциусу, Беллатрисе и Родольфусу спуститься в гостиную, где должны были проводиться собрания, а также вызвал туда Снегга и Роквуда. Когда пожиратели поприветствовали своего лорда и расселись по местам, в тишине зала раздался холодный голос Волдеморта.

— Мои верные слуги, должно быть, удивлены, что их повелитель бездействует. — Каждый слушал, затаив дыхание и низко склонив голову. — Однако, я все же надеюсь, — Темный Лорд обвел все немногочисленное собрание пристальным взглядом, — они понимают, что действовать, не зная обстановки и не располагая самыми необходимыми сведениями о врагах, было бы весьма опрометчиво и даже глупо, тем более сейчас, когда наше Министерство так любезно дает мне возможность пока что хранить инкогнито. И велел явиться сюда лишь тем, кто мог бы предоставить мне ценную информацию. Я желаю знать о Гарри Поттере как можно больше прежде, чем вступать с ним в борьбу. — Красные глаза обратились к по виду спокойному и бесстрастному волшебнику, чье бледное лицо обрамляли длинные черные волосы.

— Северус, полагаю, тебе есть, что мне рассказать. Ведь ты знаешь Поттера с того самого времени, как он поступил в Хогвартс

— Безусловно, милорд! — невозмутимо отвечал зельевар.

— И что же ты поведаешь о нем?

— Милорд, с того самого времени, как вы исчезли, все волшебное сообщество проявляло к мальчишке недюжинный интерес. Еще бы! Мальчик, который выжил… — в голосе послышалась злая ирония. — Дамблдор полагал, что согласно Пророчеству именно Поттеру суждено сокрушить вас, и по его мнению, ребенок отчасти это сделал. Но он, по-видимому, правильно считал, будто вы не погибли, а только лишились тела и сил, и потому рано или поздно вернетесь.

— Какая проницательность! Жаль, что большинство моих последователей ею не обладали! — съязвил черный маг.

— Увы, мой лорд! И тогда директор решил спрятать ребенка в самом надежном месте, какое только можно было на тот момент отыскать — в доме родственников Лили Поттер, на который распространялась защита, данная сыну перед собственной гибелью. Там он и провел свои первые одиннадцать лет жизни, а потом получил письмо из Хогвартса и был тому весьма удивлен.

— В самом деле? Значит, никчемные маглы ничего ему не рассказали?

Волдеморта это открытие несколько удивило и натолкнуло на определенные мысли, невольное сравнение со своими первыми одиннадцатью годами жизни в приюте. Он тоже, как и Поттер, ничего не знал о Хогвартсе, пока в его каморку не заявился Дамблдор. И наверняка простецы, родственники мальчишки по линии матери, тоже не жаловали волшебников и с подозрением относились к магии, раз уж скрывали от него правду о родителях… Интересно, ненавидит ли Поттер маглов в таком случае? Скорее всего нет, иначе не попал бы в Гриффиндор. Но почему? Почему не презирает грязнокровок за дурное с собой обращение? Почему не желает отомстить? Скорее всего, он просто дурак, как и его недалекая грязнокровная мамочка! Что же, тем лучше!

— И как же он проявил себя, учась в школе? Какие такие способности могут выделять его среди прочих студентов? — задумчиво продолжал свои расспросы Волдеморт.

— Ровным счетом никаких, милорд! — убежденно отозвался Снегг. — Мальчишка не обладает ни волшебной силой, чтобы можно было потягаться с вами, ни какими-либо особенными талантами, кроме способности летать на метле и ловить снитч. Еще защита от темных искусств ему неплохо дается. Но, скажу вам, в зельеварении он полный ноль. Зато подобно отцу заносчив и дерзок, и, как истый гриффиндорец, бросается кого-то спасать.

— Северус, — вмешался в разговор Малфой. — Ты забыл упомянуть о том, что Поттер говорит на парселтанге. Драко рассказал мне, что именно его подозревали в повторном открытии Тайной комнаты два с половиной года назад и в нападении на грязнокровок в Хогвартсе. Кое-кто даже считал его наследником самого Салазара Слизерина.

При этих словах Темный Лорд расхохотался.

— Ну надо же! Большего бреда мне слышать еще не доводилось. Однако, как ему это удалось, Люциус? — внимательно глядя на собеседника, допытывался Волдеморт.

Малфой побледнел, как полотно, понял, что сказал лишнее, однако отступать было уже поздно, а скрывать правду бесполезно.

— М-милорд, — заикался и краснел Люциус. — Я хотел как лучше, поверьте. Та вещь, что вы доверили мне на хранение, по вашим же словам должна была помочь вам возродиться. Я тайком вложил ее в учебник одной ученицы, и тетрадь завладела девочкой, забирая день ото дня ее силы, и заставила открыть Тайную комнату. Но Поттер все испортил! Он убил василиска мечом Гриффиндора и уничтожил ваш артефакт. Умоляю, простите, хозяин! — в страхе вопил Малфой. — Я не мог знать, как все обернется!

Красные глаза Темного Лорда вспыхнули страшной, леденящей кровь злобой, когда он узнал, что один из его крестражей уничтожен. Худая рука, державшая волшебную палочку, взметнулась вверх, и в ту же секунду пожиратель упал на пол и зашелся нечеловеческим криком от боли, причиняемой пыточным проклятьем. Неистовая ярость Волдеморта была столь велика, что от непроизвольного всплеска магии покачивались портреты на стенах, а под потолком задрожали подвески на хрустальной люстре.

— Авада… — вне себя от злобы Темный Лорд желал сейчас убить нерасторопного слугу, не уберегшего доверенный ему крестраж и не оправдавший оказанного доверия. Но тут разом раздались два голоса.

— Повелитель! — воскликнула Беллатриса. Ведьме не особенно жаль было Малфоя, но она невольно подумала о том, что станется с ее сестрой, если она потеряет мужа. Тут Волдеморт словно очнулся и замолчал.

«Забери его инферналы, пусть живет пока что! В будущем Малфой мне еще пригодится!» — подумал колдун.

— Милорд! — послышался голос Снегга. — Право, вам не за что наказывать Люциуса. Он хоть и не отправился в Азкабан, но был вам верным слугой и прикладывал все усилия, чтобы возродить вас. Не его вина, что ему это не удалось! — Северус казался как всегда невозмутимым и без страха смотрел на Волдеморта своими черными глазами или по крайней мере не в пример многим умел скрывать это чувство. — Дамблдор потом показал нам дневник, в котором, по его словам, хранились ваши воспоминания, и они чуть было не возродили вас. Увы, милорд, но это все уже давно перестало быть тайной.

Темный Лорд прекратил пытку, но Малфой продолжал лежать, не в силах даже пошевелиться. Его хозяин немного успокоился, поняв, что хоть один из крестражей безвозвратно утрачен, но никто, даже Дамблдор, не догадался об истинной сущности дневника.

«Нужно непременно сделать новый крестраж взамен дневника!» — подумал чародей. — «Вот только какой предмет использовать для этого? Меч Гриффиндора мне добыть так и не удалось!» Тут его взгляд неожиданно упал на Нагайну, которая ползала рядом со все еще лежащим на полу Малфоем и словно всем своим видом говорила: «А я-то на что?!».

«А почему бы и нет? Такой крестраж, как эта змея, и заклинаниями защищать не потребуется, ведь даже мои последователи на нее без страха смотреть не могут! Конечно, вряд ли кто использовал для этой цели живое существо, но никто еще и не дробил душу на семь частей! Итак, в ближайшее новолуние я совершу обряд!» — твердо решил Волдеморт.

Вообще-то змея приползла сюда совсем с другой целью. Она услышала крики боли и подумала, что настало время трапезы. Ведь чаще всего после пыток следовало смертельное проклятие, а тело убитого врага становилось кормом для этой страшной твари.

Тем временем, в гостиной воцарилась тишина, и никто не смел нарушить молчание в ожидании дальнейших вопросов Волдеморта.

— Северус, — наконец обратился он к Снеггу. — Каким образом Поттер владеет парселтангом? Ведь посредственный волшебник, коим, по твоим словам, является мальчишка, вряд ли способен изучить язык змей. Или наш директор, который тоже на нем говорит, оказался таким гениальным педагогом?

— Нет, что вы, повелитель! Поттер владел им уже на втором курсе, и, скорее всего, эта способность у него с рождения.

«Как и умение сопротивляться Империусу, чему мальчишку уж точно не учили. Что-то здесь не так!» — беспокойно размышлял маг. — «Повелевать змеями с рождения могут только прямые потомки Салазара Слизерина. Неужели мальчишка в родстве с ним? Нет, Поттеры — гриффиндорцы из рода в род. Есть только один способ во всем разобраться. Необходимо как угодно раздобыть это Пророчество из Отдела тайн и дослушать его до конца!»

— Можешь удалиться, Северус! — приказал Темный Лорд. — Забери с собой Люциуса, сделай все, чтобы он поскорее вернулся в наши ряды, дай все нужные зелья!

— Как прикажете, милорд!

Снегг слегка поклонился, достал волшебную палочку, поднял на воздух Малфоя и, осторожно левитируя друга, удалился из зала.